Лента: Вопросы и комментарии

Интересно было бы услышать аргументированную контр критику на данный текст А. Кураева.

---

Ответ

Вот как? Аргументы в ответ на неаргументированные "миссионерские" выпады, где никак не разбираются основные идеи и существо концепции Д.Андреева?.. Ну разве что в формате ответа на вопрос в ленте.

Вообще-то, в этом плане полезнее прочесть разбор критики со стороны М.М.Дунаева. Этот автор по крайней мере не игнорирует напрочь содержание концепции Д.Андреева и не "шьёт к делу" вещи посторонние.
http://rodon.org/koltsov/drmmdipdmnepda.htm


1) Язык Д.Андреева. Критика раздражают непривычные новые слова у авторов, идей, которые он не может принять. Причём, не только у Д.Андреева.

В качестве "примера" д.Кураев цитирует предложение из лайтмановской интерпретации Каббалы, где встречаются несколько иудейских терминов, даже отдалённого отношения к Д.Андрееву не имеющих. С таким же успехом можно было бы из индуистского или буддийского текста фразу подобрать "посмешнее".

В другом "примере", также к Д.Андрееву отношения даже отдалённого не имеющем, критик разбирает пример использование слова "энергетика" какими-то околоцерковными людьми для описания общей атмосферы в храме, и сразу же после разбора этого эпизода делает "вывод", что язык Д.Андреева ставит его "вне христианской традиции"! Насчёт степени причастности к традиции – вопрос сложный, но язык тут точно не при чём, поскольку Д.Андреев грамотно, с полным знанием дела, использует именно язык православной традиции, когда речь идёт о соответствующих предметах и понятиях.

У Д.Андреева ни "энергетики", ни других элементов этого лексикона, быть не могло бы в принципе. Уж в чём – в чём, а в чувстве языка, и богатстве "традиционного" словарного запаса ему отказать трудно. Это и понятно, учитывая, что он был поэтом. Пытавшийся критиковать Д.Андреева с догматических позиций православный литературовед М.М.Дунаев поэтический дар Д.Андреева признаёт:

"Андреев – прежде всего поэт. Подлинный. Многие современники его, все рождественско-вознесенские евтушенки – пигмеи рядом с ним. На него и поэты уровня Пастернака могут порою снизу вверх посмотреть."

Д.Андреев использует непривычные слова потому, что иначе нет возможности передать то, что он ставил целью передать. Новые слова у него не заменяют существующие, а соответствуют новым понятиям.

Претензии к новым словам лишены смысла без претензий к новому содержанию, которое с новыми понятиями связано. Но ничего подобного не делается. Действительно, если бы речь зашла о содержании, об идеях, и возник бы повод для ответа всерьёз, как было в случае М.М.Дунаева, провал был бы неминуем. После неудачной попытки поспорить на форуме по Д.Андрееву "Маяк", в 2001 году, д.Кураев это должен и сам понимать. И потому концепцию Д.Андреева всерьёз критиковать никогда не возьмётся. Честным поведением в ситуации понимания объективной слабости своей позиции было бы воздержаться и от мелких "наездов". Впрочем, со времён "Маяка" даже и аналогичных разбираемому "наездов" на Д.Андреева со стороны Кураева не было, кажется. Разбираемая заметка – ок. 1999 года.


2) Указание на наличие в текстах Евангелиях нравственно неприемлемых мест, которые не от Христа возникли, и критика ап.Павла. Тут забавно: один только факт критических замечаний, без рассмотрения существа, априорно считается криминалом. Цитаты, приводимые Кураевым, являются, как это для него обычно, склейкой разных мест с вырезанием тех частей предложений, которые производили бы "ненужное" впечатление...

Здесь всё довольно просто. Надо только в библеистике разбираться лучше, чем православный критик, и правота Д.Андреева легко аргументируется.

См. об этом также в контр-критике на М.М.Дунаева, ответы на вопросы с тематической рубрикой Библеистика, и ещё здесь (по ап. Павлу):
http://rodon.org/koltsov/rviz.htm#a18


3) Научность и доказуемость концепции Д.Андреева.

Ни на какую "научность" Д.Андреев не претендовал. Напротив, он разводит научный метод и религиозный опыт. Что же касается доказательности, то она, конечно, далеко не 100-процентная, но уж точно на на порядки выше, чем в ортодоксальном вероучении. Этот же вопрос затрагивал Дунаев, тоже пытавшийся выставить "Розу Мира" как предмет, принимаемый исключительно на веру. Но это не так: см. контр-критику на М.М.Дунаева.