Лента: Политика

Стремительная деградация российско-американских отношений ставит вопрос об адекватности текущих подходов Москвы к диалогу с Вашингтоном.

Комментарии про «пробитое в очередной раз дно» российско-американских отношений стали общим местом. Российское руководство предпринимает, на первый взгляд, вполне последовательные шаги, чтобы остановить/притормозить пике. Посылает сигналы о готовности к диалогу. Организует исторические саммиты «Путин-Трамп». Рассуждает о важности контроля над вооружениями и вопросов европейской безопасности, где две страны являются друг для друга «незаменимыми партнерами». Однако вся эта работа не просто уходит в песок. Хуже: она приводит к дальнейшей деградации отношений. В итоге на глазах формулируется мантра: «Трамп на самом деле неплохой, просто ему мешают русофобы в американской элите – вот сейчас он с ними разберется, в т.ч. путем демонстративно жестких действий по отношению к России, и дальше мы уж как-нибудь договоримся».

Думается, такая формула свидетельствует об укоренившихся заблуждениях относительно тенденций во внутренней и внешней политике США и, шире, традиционного Запада. Следование ей чревато дальнейшими промахами. Все факты свидетельствуют в пользу того, что для России настало время взять тайм-аут в политическом диалоге с Вашингтоном. Уйти в оборону и не докучать (бедным) американцам инициативами разной степени проработанности.

Всю эту ситуацию можно наглядно проиллюстрировать на спортивном примере. Этим летом успех нашей футбольной сборной стал следствием как выдающейся самоотдачи ее игроков, так и грамотно выбранной тренерским штабом тактики. Она разнилась от матча к матчу, но для нашего случая самым полезным будет пример игры с испанцами. Уйдя в глухую оборону и даже не пытаясь навязывать заведомо более мощному сопернику какой-то свой рисунок игры (читай – повестку дня), российские игроки благоразумно оставили испанцев один на один с собой. Автору этих строк посчастливилось наблюдать игру с трибуны – сборная Испании буквально не знала, что ей делать, сведя всё к перекатыванию мяча с фланга на фланг. Россияне же дожидались своего шанса. После матча грамотность и успешность такой тактики отметил, кстати, и президент Путин.

Еще один штрих. Буквально за сутки до начала Чемпионата мира сборная Испании со скандалом лишилась своего главного тренера. Что, конечно, не могло не привести к сбоям в функционировании команды – ведь ущерб был нанесен ее голове, «мозгу».

В случае с Соединенными Штатами этот ущерб гораздо значительнее. Поражение нервной системы США бросается в глаза, если только не судить об Америке по российским СМИ, где она по-прежнему – образец мощи и коварства (злой, но всё тот же гений). Кажется, что Америка – уже не сборная без тренера, а курица без головы. Причем курица физически очень мощная, продолжающая свой бег, размахивание крыльями и даже попытки взлететь. Зрелище не из приятных.

А теперь представьте себе, как выглядит другая курица, пытающаяся усадить эту несчастную калеку (мягко говоря) за стол переговоров и начать обсуждать стратегические вооружения, судьбы Сирии и Украины или расширение НАТО на Восток. Приходится признать, что эта вторая курица выглядит в чем-то даже хуже первой. По меньшей мере – неадекватно и смешно.

Если уж второй курице что-то нужно от первой, то не благоразумнее было бы дождаться, пока голова вернется на место. Политика – не птичий двор, так что – в отличие от пернатой – с Соединенными Штатами это рано или поздно произойдет. Но рассчитывать, что этой головой будет якобы благоволящий России Дональд Трамп – по меньшей мере, странно.

Давайте признаем честно. Мы не знаем, кто победит в американской внутриполитической борьбе. И что гораздо важнее – не знаем, какие подходы к внешней политике вообще и к отношениям с Россией в частности возобладают в Вашингтоне по итогам этой победы. Весь анамнез отношений – очень нехороший. Непонятно, откуда берется расчет на то, что в диалоге с американцами можно добиться каких-то внятных политических результатов на приоритетных для России направлениях.
Даже когда США были собраны и уверены в себе, России не удавалось добиться от них хоть чего-то осязаемого – вспомним ПРО, ДОВСЕ, расширение НАТО, войны на Балканах или в Ираке, те же «цветные революции». В актив можно занести разве что СНВ-3, да и тот стал скорее инерцией – проблема ПРО подрывала шанс на продление договоренностей. (Подчеркнем, речь именно о военно-политических результатах. Их отсутствие не мешало экономике и бизнесу там, где это отвечало обоюдным интересам – титан для «Боинга», ракетные двигатели и т.д.). И наоборот – позитивные свершения российской внешней политике удавались вне контакта с США. Ярчайший пример – процесс политического обустройства послевоенной Сирии при лидирующей и координирующей роли России. Этот результат стал возможным благодаря прямому диалогу Москвы со всеми заинтересованными сторонами – Ираном, Турцией, Саудовской Аравией, Израилем, Египтом, ОАЭ, Катаром, Иорданией, Ливаном. Страшно представить, что было бы, попытайся российское руководство выстраивать диалог с ними через или с оглядкой на Вашингтон. Итог был бы катастрофическим. Ведь даже скромные попытки втянуть американцев в Астанинский процесс в качестве наблюдателей с целью повышения его статуса плодов не принесли. А если еще вспомнить то и дело звучавшие разговоры, что вся сирийская операция была, мол, изначально предпринята Россией почти исключительно для того, чтобы создать новое пространство для диалога с Западом, вырваться из украинского тупика…

Получается замкнутый круг. Ведь и сегодня, как только речь заходит о США – раз за разом дают сбои в остальном вполне четкие механизмы российского дипломатического протокола. Американцев готовы принимать на более высоком уровне, чем предписывают переговорные традиции. Не дожидаясь от них какой-либо взаимности и невзирая на их практические действия в отношении России. Нашумевшая история с организацией встречи Путина и Трампа в Дананге – не досадное недоразумение, а логичный результат таких подходов.

Невольно задаешься вопросом, откуда такая одержимость американским направлением. Не только в госаппарате, но и в общественном сознании, как провластном, так и оппозиционном. Видимо, этот вопрос лучше адресовать психоаналитикам. Проблема, вероятно, находится где-то на стыке исторического опыта и национальных комплексов, скорее свойственных малым/периферийным странам, но никак не государствам российского масштаба и значимости.

Особое место в этой связи принадлежит нашим отношениям с Западной Европой. Остановимся на них подробнее.

В Москве бытует следующая формула отношения к европейским столицам: «C ними разговаривать чаще всего бесполезно, потому что они полностью зависимы от США в вопросах безопасности и очень зависимы – в вопросах экономики. Так что всё равно ничего серьезного без оглядки и согласования с Вашингтоном делать не станут». Строго говоря, очень часто так оно и есть. Но важны нюансы, и как раз сейчас есть шанс убедиться в их наличии. Речь о «Северном потоке-2». Решимость Германии (и других еэсовских участников) реализовать этот проект будет лакмусовой бумажкой российского подхода к Евросоюзу. Если европейцы под американским санкционным давлением проект отменят, у России не останется внятных стимулов не только для новых инициатив подобного рода, но и для содержательного обсуждения уже имеющихся проблем, в первую очередь, Украины. Если же, напротив, проект состоится, можно будет говорить о контурах нового качества диалога Россия-Евросоюз.

Для Германии тема «Северного потока-2» сейчас важна не только сама по себе, но и по внешним причинам, не имеющим к России прямого отношения. Учитывая размах торговой войны Трампа с Китаем, Ираном и Турцией – податливость ЕС чревата тем, что и на этих направлениях от него будут требовать блоковой солидарности, чего европейцам совсем не хочется. Так что в этом смысле вопрос об «СП-2» возник как нельзя вовремя.

Но и тут важно избежать иллюзий. Возможный новый диалог не будет происходить в стилистике «четырех общих пространств», в стилистике правовой, экономической или какой-то другой интеграции, строительства пресловутого «общего европейского дома». Если Россия опять начнет искать чего-то подобного, то зря потратит время – собственно, с какой стати вторая попытка (на фоне всего, что уже было) будет успешнее первой, происходившей в условиях эйфории и психологической незамутненности времен конца холодной войны?

И без интеграции российско-европейское сотрудничество возможно и вполне перспективно. В том числе – в логике большого евразийского партнерства с участием Китая. России же вообще целесообразнее встраиваться в эти процессы не самой, а через Евразийский экономический союз. Так всем будет спокойнее. Пока что ЕС предпочитает «не замечать» Евразийский союз. Но, думаем, заметит – конечно, если последний устоит после смены поколений в руководстве основных государств ЕАЭС.

Резюмируя, хочется пожелать российской внешней политике продолжить совершать поворот к Азии, направив туда не только ноги, но и внимательный взгляд. Пока же, двигая «тело» на Восток, наша «голова» по-прежнему норовит смотреть на Запад. Не самое удобное и разумное положение. Можно споткнуться или обо что-то больно удариться.


Александр Высоцкий – член Совета по внешней и оборонной политике
Источник: "Россия в глобальной политике "