Лента: Общество

Совместный проект радио «Радонеж» и портала «Русская планета».

Бабич: – «Русская планета» за неделю. Совместный проект радио «Радонеж» и портала «Русская планета». В студии я, Дмитрий Бабич, обозреватель радио «Радонеж» на общественных началах, а также редактор-лингвист портала «ИноСМИ». И на этот раз программу мне поможет провести глава радио «Радонеж» Евгений Константинович Никифоров.

Никифоров: – Здравствуйте, Дмитрий. Я рад, что мы начали программу с новым партнером «Русская планета». Партнер надежный, национально ориентированный, православный, очень приятно, что профессиональные журналисты собираются там и дают оценку всему происходящему в мире с русской православной точки зрения. Я попросил Вас, как аналитика, прийти к нам в студию и освятить все, что происходило на нашей планете с позиции русской православной идеи.

Бабич: – И глазами «Русской планеты», глазами этого сайта. Это значит, что мы будем отталкиваться от тех материалов, которые появились на неделе на этом сайте. Но, конечно, мы эти новости и факты будем давать в контексте православном, христианском, привлекая самые разнообразные источники. Благо, «Русская планета» – издание профессиональное и сами журналисты пользуются всем арсеналом источников, которые есть у современного журналиста.

Никифоров: – Амбициозное название «Русская планета». Как и амбициозно название «Русская идея». Да и быть русским вообще сегодня – дело амбициозное, а порой и опасное.

Бабич: – Сегодня становится опасным порой, правда.

Никифоров: – Хотел бы в связи с этим начать с размышления о Боге, Творце видимого и невидимого, о Творце всего мира. Сейчас и понятие Бога становится, как ни странно, политической идеей. Патриарх предложил включить в преамбулу Конституции слова о Боге. Я-то думал: слава Богу, что такое произошло, дожили. Но пошел невероятный шквал протестов и критики. «Русская планета» и «Радонеж» много уделили внимания этой теме. Почему? Что произошло?

Бабич: – Мне кажется, что эти протесты, мягко их так назовем, потому что чаще всего это просто ругательства, – так вот, эти протесты идут просто от незнания. Первые 90% претензий свидетельсвуют, что некоторые люди просто не прочли слова Патриарху или не захотели их услышать по радио и телевидению. Эти люди спрашивают: а почему христианский Бог? А почему православный? А почему не Аллах и не индуистские божества?

Никифоров: – И вообще спрашивают: почему Бог, когда мы секулярное и светское государство?

Бабич: – Это уже вторая волна вопросов. Первая волна, насчет «почему именно православный Бог», – это полное невежество. Патриарх, когда говорил, как раз и подчеркнул, что речь не идет именно о христианском Боге. Речь идет о «Боге всех религий», по понятии Бога – вот его слова: «Большинство россиян верят в существование Бога, и я подчеркиваю, что говорю не только о православных, но и о мусульманах, и многих других». Вот его цитата. Люди, которые кидаются с пеной у рта ругать и осуждать, они просто не удосужились прочитать новость на ленте РИА или в доступных всем сообщениях ТАСС. И не посмотрели сайт «Русской планеты», где объясняется, о чем идет речь.

Никифоров: – Они просто не различают понятие «Бог» и Русскую Православную Церковь как организацию. Идет смешение: кто-то недоволен тем, что, как им кажется, происходит в Русской Православной Церкви, и они свое возмущение переносят на все, что связано с Богом и религией.

Бабич: – Совершенно верно. И самый лучший ответ на это, мне кажется, содержится в материалах сайта «Русская планета». Появился целый ряд интереснейших исторических материалов на этой неделе, я их буду понемногу разбирать. А знаете, что, как мне кажется, что их объединяет, с моей точки зрения? Их объединяет тема того, к каким ужасам может привести политика без Бога. Те люди, которые выступают против слова «Бог» в преамбуле к Конституции – чего они бояться? Понимаете, когда человек так сильно, резко протестует, это значит, что он чего-то боится. Они боятся самого понятия «Бог». В Библии есть об этом замечательная фраза: страх Божий – начало всякой мудрости. Да это, между прочим, в Америке и в Англии очень популярна именно эта цитата, которую даже в наше атеистическое время люди там ещё помнят. The fear of God is the beginning of all wisdom. Причём надо понимать, что значит «страх Божий». Это не страх перед начальником. Это даже не страх смерти, хотя, как говорил Эммануил Кант, размышления о смерти возвышают человека. Страх Божий – это боязнь отойти от общего вектора Вселенной, верность которого мы чувствуем благодаря совести. Ведь огромное большинство людей всегда чувствовали, что этот вектор правильный. Поэтому действительно мировые религии во многих вещах сходятся: в призывах к тому, чтобы делать добро ближнему, к сохранению семьи и т.д. И Патриарх, говоря, что большинство россиян – верующие, он действительно не имел в виду одну только православную веру.

Никифоров: – Давайте возьмём даже не религиозные тексты, а просто русскую литературу, которая вся возвышенная и говорит о Боге – всем корпусом сочинений русских писателей. Но прежде всего я хотел бы зачитать определение, что такое Бог. Его гениально сформулировал Гавриил Романович Державин. Ода так и называется «Бог»:

О Ты, пространством бесконечный,
Живый в движеньи вещества,
Теченьем времени предвечный,
Без лиц, в Трех Лицах Божества!

Дух всюду Сущий и Единый,
Кому нет места и причины,
Кого никто постичь не мог,
Кто все Собою наполняет,
Объемлет, зиждет, сохраняет,
Кого мы нарицаем — Бог!

Вот речь об этом. Об этом векторе вселенной. Что вас, друзья мои, что вас смущает в этом величии, в этом гимне Богу, который Творец видимым и невидимым?

Бабич: – Смущает наших оппонентов то же, что смущало всегда: голос Бога – это голос совести, а он не всегда приятен. Почему самого слова «Бог» так боятся сейчас в Евросоюзе, в США, а некоторые и у нас в стране? Потому что как только это слово возникает в разговоре, сразу ясно становится, насколько отошли мы, люди, от этого самого вектора вселенной.

И здесь вспоминаются, конечно, хрестоматийные примеры. Это революционеры все – и Робеспьер, и ранний Наполеон, и Ленин, и Троцкий. Это были люди, которых корёжило от слова «Бог». Они его стремились убрать из всех законов. Ну, Робеспьер, как человек 18-го века, хотел заменить понятие Бога понятием «верховное существо». Наполеон потом из политических соображений согласился на компромисс с церковью: ладно, будьте католиками, если это вам так хочется, но внутренне конечно он был безбожником и это прекрасно осознавал.

И если говорить о материалах «Русской планеты» за эту неделю, самый для меня потрясающий, пронзительный материал – это материал о трагической судьбе и трагических заблуждениях журналиста Михаила Кольцова. Написал этот материал Валерий Бурт, автор «Русской планеты», и мне кажется, вот эта история прямо высвечивает, как человек был уничтожен сначала морально, а потом физически своим отходом от Бога.

Михаил Кольцов был самый известный журналист в Советском Союзе тридцатых годов. И Валерий Бурт задается вопросом: а почему Сталин принял решение его уничтожить? Кольцов вроде был абсолютно лоялен, пел прекрасные оды Сталину, был действительно популярным человеком. Причем выгодные большевикам статьи он писал страстно, убежденно. Но Сталин от него избавился именно потому, что перед этим Сталин его полностью выжал, полностью использовал. Те люди, которые пытаются служить злу, им неплохо бы посмотреть на пример Михаила Кольцова. И Бурт приводит фантастические факты предательства Кольцовым «старого большевика» Бухарина, которых я просто не знал, хотя я читал много книг о Бухарине, в том числе знаменитую книгу американского историка Стивена Коэна, который сейчас один из немногих американских, скажем так, публицистов, которые стоят за Россию.

Бурт показывает потрясающие факты. Например, Кольцов дружил с Бухариным, этим деятелем компартии, который был при власти в двадцатые годы. А потом в 37-м Сталин им всё-таки занялся, не простил ему некоторые разногласия в начале тридцатых. И вот как Кольцов пишет о своём друге. Ведь Кольцов был одним из главных публицистов в «Известиях», а Бухарин был главным редактором. Вот как пишет о своём друге Кольцов, когда Бухарин сидит на скамье подсудимых, в статье «Убийца с претензиями»:

«Безнадежна претензия этого болтливого, лицемерно подлого убийцы [Бухарина] изобразить из себя «идеолога», заблудшее в теоретических ошибках сознание. Не удастся ему отделить себя от банды своих соучастников. Не удастся умыть свои академические ручки. Эти ручки в крови. Это руки убийцы».

Конец цитаты. Вот так писал Кольцов о человеке, которого за три месяца до этого называл своим другом. Илья Эренбург, личность тоже противоречивая, тем не менее, присутствовал на этом процессе, но ничего об этом не написал. У него хватило мужества хотя бы промолчать. У Кольцова мужества не хватило. Ну, а перед этим, как правильно показывает автор «Русской планеты» Валерий Бурт, Бухарин таким же образом, что называется, «заложил», предал своего бывшего союзника Каменева. И Бухарин так же абсолютно называет своего вчерашнего многолетнего друга террористом, вором, убийцей. Видно, что в общем-то перед тем, как умереть физически, Кольцов вот этими событиями был уничтожен как личность, как душа. Его души уже не было. Поэтому эта история очень поучительна в том плане, зачем нужно это слово «Бог» в преамбуле Конституции. А может быть, и слово «душа» там было употребить нелишне.

Это слово сразу приподнимает этот документ, накладывает на тех, кто исполняет этот документ, какие-то нравственные ограничения. Мне, когда я рискнул в Фейсбуке выразить просто эту мысль о том, почему все или почти все неудачливые политики стремились уйти от слова «Бог» в юридических документах, в Конституциях, мне стали возражать, что сейчас Русская Православная Церковь начнёт всех утеснять. Говорят: если это слово попадет в Конституцию, – значит, тех, кто не верит в Бога, будут преследовать. Ну послушайте, друзья, не могу сказать «братья и сёстры» таким людям, но друзья: в России за атеизм не преследуют как минимум с 1905 года, когда сняли ограничения на старообрядцев, с 1905 года ни один человек за атеизм в России не был посажен в тюрьму, не говоря уже о том, чтобы быть расстрелянным или подвергнуться лагерному заключению. А за веру в России преследовали страшно ещё совсем недавно – почти весь двадцатый век. И, конечно, понятно желание множества верующих людей увидеть в преамбуле Конституции хотя бы слово «Бог». Потому что, когда нам говорят: «Да достаточно этих статей! Там же написано про «свободу совести» – про «свободу исповедовать любую религию или не исповедовать никакой» – когда нам это говорят, забывают историю двадцатого века.

Друзья, эти же слова были в двух предыдущих советских Конституциях 1936-го и, если не ошибаюсь, 1977-го года. Вот это вот «исповедовать религию или не исповедовать никакой». Это верующих не защитило, их продолжали преследовать. Определенная реабилитация Православной Церкви произошла только в 1988 году на праздновании Тысячелетия христианства на Руси. Так что понятно, почему люди хотят защититься. Хотя, понятное дело, что даже и слово «Бог» в преамбуле Конституции – это не гарантия. Конституция не спасает от преследования.

Никифоров: – Не спасает, но всё же указывает вектор, к которому стремится всё общество. Не спасает, к сожалению. Хотя в тех странах, где в преамбуле Конституции есть слово «Бог», а это в большинстве стран Европы, жизнь сейчас получше, чем была в Советском Союзе...

Бабич: – В десятках стран Европы это слово есть в конституциях!

Никифоров: – Да, в десятках стран. Нам говорят: «Куда вы нас тянете?» Но кто эти люди, кто так говорят? Они не хотят в христианскую Европу. Они хотят в Европу Евросоюза с его пластиковыми бутербродами. Европа для них – это что-то такое потребительское. Вот эти люди, которые возмущаются ПРЕДЛОЖЕНИЕМ Патриарха, они этого и хотят.

Но я хотел бы для других людей, которые всё-таки составляют значительную часть русского населения, сохраняют в себе вот эту русскую христианскую идентичность, прочесть хотя бы преамбулу к ирландской Конституции. Она наиболее поэтична, мне кажется, хотя «Бог» употребляется и в польской, и в германской, и в испанской, и в греческой конституциях. Вот, что здесь говорится: «Во имя Пресвятой Троицы, от которой исходят все власти и к которой, как нашей последней надежде, должны быть направлены все действия человека и государства! Мы, народ Ирландии, смиренно призываем, признавая все наши обязанности перед нашим священным господином Иисусом Христом, Который поддерживал наших отцов в столетних испытаниях, постановляем. Все власти управления, законодательная и исполнительная власть в соответствии с Божиим велением исходит от народа, который вправе назначать правителей, решать все вопросы…» Ну, и так далее, и так далее.

Бабич: – Это ирландская Конституция. А Ирландия, я напомню, страна, которая выстрадала свой католицизм под тяжелейшим давлением Англии. У нас сейчас любят ругать Англию. Мне кажется, иногда это всё-таки имеет несколько конспирологический характер, потому что вообще-то в двух мировых войнах, Первой и Второй, мы с Англией друг друга спасали. Это факты, которые невозможно отрицать, хотя можно приписывать Англии конечно самые эгоистические соображения – и порой это будет справедливо. Но тем не менее, мы жалуемся на Англию, что вот она на нас давит оттуда из-за Северного моря откуда-то. А каково было ирландцам, которых Англия завоевывала в течение нескольких столетий? Этот кошмарный Оливер Кромвель, первый республиканский цареубийца Европы. Царей убивали и до этого, но убивали их прежде тайно, как правило, другие группировки, претендовавшие на королевскую власть. А Кромвель был первым государственным деятелем, лордом-протектором, который санкционировал казнь короля Карла I.

Ну, и тот же Кромвель был фантастическим садистом, то есть то, что творили англичане, вторгаясь в Ирландию, было чудовищно. Но на одну секунду мне бы хотелось сделать ещё разворот этой темы. Нам говорят – Россия страна многоконфессиональная. А Германия не многоконфессиональная? Католики и протестанты, воевавшие 200 лет! В Германии шли постоянные страшные войны, в которых погибла чуть ли не половина населения. Это, как правило, одни немцы воевали с другими немцами, но с участием чехов и шведов, которые соответственно на стороне протестантов или католиков вмешивались в войны шестнадцатого и семнадцатого века. Французы там тоже участвовали. Но различие в конфессиях тем не менее не мешает немцам иметь не только вот этот самый церковный налог, который сохраняется, но иметь в своих юридических документах упоминание Бога.

Никифоров: – Но давайте вывод: зачем это слово нужно вносить в основной закон государства?

Бабич: – Мне кажется, что это именно моральный момент, именно нравственная оценка движения страны. Если у нас в гимне произносятся, поются слова «хранимая Богом родная земля», то возникает вопрос:, а откуда же это слово, как же оно определяется? Если это «хранимая Богом родная земля», где этот Бог, почему он есть в гимне, но его не может быть в Конституции? Вот вопросы, и на них могут быть только нравственные ответы, потому что, как показывает опыт, и это ещё одна тема «Русской планеты»: когда люди или целая цивилизация забывают Бога, а пытаются жить только по светским законам без морали, жизнь становится невыносимой. Все говорят, что она станет честной, а юстиция будет объективной. Да ничего подобного. Когда люди теряют совесть, когда люди теряют стыд, рушится всё, в том числе и честность в юриспруденции.

Никифоров: – Знаете что? Буквально недавно я выступал на одной радиостанции и был не вопрошающим как сейчас, а отвечающим на вопросы слушателей. Это было радио «Говорит Москва», радиостанция, популярная достаточно, хотя со своей специфической аудиторией. И одна дама говорит: «А мне не нужно, чтобы в Конституции было записано, у меня Бог в душе». Я говорю: «Слушайте, Вы в общем-то правы по-своему, учитывая, что, судя по всему, Вы человек не церковный, религиозно не образованный. Есть такой мем – «Бог в душе», который как-то оправдывает Ваши душевные движения. Но давайте разберемся, что Вы хотите сказать этим? «Бог в душе» – это же на самом деле голос совести. А совесть – это есть голос Бога в Вашей душе, поэтому здесь противоречий никаких нет. Если только основной закон будете учитывать и голос вашей совести в основном корпусе наших законов, – разве это плохо?

Бабич: – Верно совершенно. Приведу пример. Сейчас идет очень сильное возмущение в нашем обществе: как наших спортсменов, в том числе тех, кто никогда не попадался на допинге, не пускают сейчас на международные соревнования. Особенно легкоатлетов. Тем временем две западных спортсменки попались на допинге. И знаете, как они объяснили это? Этот допинг попал в их организм во время интимных отношений с их, как теперь говорят на Западе, бойфрендами.

Никифоров: – Русскими?

Бабич: – Нет, не русскими. Но сама мысль о том, что через половой контакт человек может получить какой-то допинг?! Это дикость, но в неё поверили, и сейчас их допустят, и «Русская планета» приводит пример шведской спортсменки Йенни Франссон. Она, как это сказать по-русски, борчиха. Один из бронзовых призеров прошлой олимпиады по вольной борьбе среди женщин. Под заголовком «К иностранным спортсменам допинг попадает исключительно случайно» «Русская планета» рассказывает историю этой дамы, в организме которой был обнаружен метилтестостерон. Это запрещённый препарат. Она сказала, что получила его от своего молодого человека.

Никифоров: – Это мужские гормоны …

Бабич: – Ну, не буду уходить в подробности поведанных ею глупостей. Чем она вдохновлена? Буквально неделю назад в Канаде была оправдана Международной Федерацией каноэ канадская гребчиха Лоранc Венсан-Лапуант, франкоязычная жительница Канады. В организме ее был обнаружен запрещённый препарат лигандрол. Она сначала долго скандалила, говоря, что не могло такого произойти, она ничего не принимала. Проверили всю её, она отправила все образцы еды и витаминных добавок – нету нигде этого лигандрола.

И тут она вспомнила, что оказывается, 6 месяцев назад у неё были отношения с бойфрендом. Его взяли, проверили его кровь – нет ничего. Тогда её адвокат посоветовал ей: надо посмотреть его волосы. Оказывается в волосах – история вашего организма: если что-то такое попало в организм, то оно в каких-то миллиардных долях процентов попадает в волосы. Взяли его волосы, проверили – есть. Вернее, было тогда, 6 месяцев назад, он эти волосы тогда еще не остриг, не обрил. И ее оправдали!

Это и есть бесстыдство. Помимо того, что это утверждение, мягко говоря, спорное, что при половом контакте можно получить допинг, есть тут и момент бесстыдства. И на Западе, и на Востоке всегда считалось не очень приличным рассказывать о своих добрачных отношениях, особенно если они оказались разорванными. Это считалось болезненным. Люди шли в тюрьму, не приводя те алиби, которые могли бы их защитить, чтобы оставить нетронутой честь партнера – обычно, это была честь женщины. Обычно ведь в таких случаях обвиняли женщину.

А теперь вот эти дамы нагло выставляют напоказ свои личные отношения, пускают людей в то, во что раньше нельзя было пускать посторонних, трясут этими самыми анализами перед миллионами людей, перед камерами. И всё это для чего? Чтобы получить допуск на эту самую олимпиаду, на которую не пустят русских. Идут мощные требования Союза британских спортсменов, Союза американских спортсменов не пускать именно всю русскую команду, потому что там «общая атмосфера плохая».

Вот что тут сказать? Вот это жизнь без Бога. Видите, по букве каких-то спортивных законов, правил, – наверное, так и надо. Тем более, что эти правила они быстренько переписывают, потому что это же не Евангелие, это можно переписать. Но вот вопрос – это честно? Это – свобода? Да это никакая не свобода, потому что если люди забывают Бога, то есть забывают совесть, забывают мораль, тогда начинает действовать механизм «разрешено всё, что не запрещено». Но с бессовестными людьми этот принцип принимает другую форму: запретить всё! Потому что от каждого человека будут ждать самого худшего. С бессовестными людьми по-другому нельзя.

И у вас будут сотни тысяч этих запрещённых препаратову вас будут новые субстанции, новые и новые требования к выборам, к бизнесу, к школе – пока все не остановится под тяжестью этих требований.

Пример – нынешний спорт. Уже спортсмены сейчас никогда не едят в общественных местах, они не едят в ресторанах, в кафе. Берут только ту еду, которую приготовили их родители, чтобы не дай Бог, ничто, не соответствующее правилам, не попало в их организм. Но это же убивает спорт. Это убивает международные отношения. Это убивает огромную часть нашей жизни. Отсутствие в ней Бога убивает.

Никифоров: – И теперь Путин пытается ввести слово «Бог» в Конституцию своего государства.

Бабич: – Напомню: это сказал Патриарх, но на западе уже обвиняют Путина. Уже сейчас идут разговоры, и они отразились в сообщениях сайта «Русской планеты». Из-за рубежа идёт такой нарратив, что Путин пытается поставить над Россией лояльную ему теократию, то есть власть священников, которые ему лояльны, которые сейчас начнут гнуть светское российское население. И есть люди, которые этому верят.

Никифоров: – Верят. Мало того, что люди крайне некритично принимают информацию и даже не задаются вопросом, что у нас просто не хватит у нас капелланов ... Говорят, что Церковь лезет в армию, но у нас капелланов всего 200 человек на всю русскую армию. Всего лишь! Куда там – лезет!? У нас священников всего лишь 20.000. Они перегружены своими непосредственным трудом – требами: венчанием, отпеванием, богослужениями. Не до этого им.

Бабич: – До революции их было больше. На намного меньшую по населению страну священников было больше. Обратите внимание, кстати, почему нам нужно внести это слово «Бог» в Конституцию? Я уже открою страшную тайну – я согласен с Патриархом. Наш президент сказал, зачем нужны эти изменения в Конституции. Одно из направлений – сделать Конституцию превалирующей над международными правовыми актами. Чтобы, если по каким-нибудь там договорам от нас потребовали арестовать и выдать какого-то человека, который, скажем, защищал УПЦ МП, то главнее была бы Конституция, где написано, что мы своих граждан за границу не выдаем.

Мне это тяжело говорить, потому что я люблю Европу, говорю на пяти европейских зыках, всю жизнь занимался европейской историей и литературой. Но надо признать: нынешний Евросоюз люто ненавидит Русскую Православную Церковь. Он не просто к ней относится, как многие думают, кисло, – он ее именно ненавидит! И нынешний режим США ненавидит Русскую Православную Церковь. Вот сейчас Госсекретарь США Майкл Помпео поехал на Украину. У него мало было времени, ему надо было потом ехать в Центральную Азию, в Белоруссию. Продавать там американский газ сжиженный Лукашенко. Но Помпео нашел время встретиться с так называемым предстоятелем так называемой ПЦУ, не буду даже и расшифровывать, наши слушатели знают, кто это. Вот с этим самым Епифанием (Думенко). Он нашел время, чтобы его активно поддержать, сказать, что США признают эту Церковь, всячески выступают против попыток России не давать Украине ее независимую Церковь. При этом Помпео и знать не знает, что на Украине существует своя Церковь сотни лет, на самом деле даже тысячу. И эта структура намного больше, чем ПЦУ. Он не хочет этого знать. И вот для того, чтобы защититься от таких Помпео, нам нужна Конституция, которая превалирует над международными актами. И нам нужно слово «Бог» в преамбуле этой Конституции. Это хоть какая-то защита, хоть и не стопроцентная.

Никифоров: – Спасибо, Дмитрий Олегович. Если говорить обо мне, как заинтересованном слушателе Вашем, то Вы мне подробно и ясно объяснили, зачем всё это. Думаю, что и нашим слушателям понятно.

Бабич: – Спасибо за внимание, храни вас Бог!


Источник: Радонеж