Лента: Общество

Премьер-министр Дмитрий Медведев о формировании новой модели роста

Выход России в положительную фазу делового цикла в 2017-2018 гг. и адаптация к возникшим в предыдущие годы внешним шокам делает исключительно актуальным переход к новому качеству социально-экономического развития.

Формирование новой модели роста – императив, заданный как внутренними задачами, так и глобальными трендами. Практически все ведущие страны мира стоят сейчас перед новыми вызовами. К этим вызовам – экономическим, технологическим, социальным, экологическим – следует также отнести усиливающуюся геополитическую напряженность. Можно констатировать, что глобальный кризис, начавшийся в 2008 году, открыл в мире период нестабильности, быстрых, порой радикальных перемен и низкой предсказуемости.

Россия смогла достойно ответить на вызовы турбулентного десятилетия. Мы предотвратили развертывание макроэкономического кризиса, смягчили острые финансовые проблемы, причем не допустив критического роста долговой зависимости, избежали кризиса банковской системы. Еще более важно, что страна не попала в ловушку политического кризиса, что свидетельствует об устойчивости сформировавшихся государственных институтов.

Однако успехи в противостоянии кризисам не снижают актуальность институциональной и структурной модернизации. Без нее невысокая инвестиционная активность, затормозившийся рост производительности труда, все более проявляющие себя неблагоприятные демографические тенденции будут оказывать негативное влияние на позиции России в мире, усиливать технологический разрыв со странами-лидерами.

На повестке – проведение структурных и институциональных реформ, позволяющих в полной мере реализоваться предпринимательской инициативе, снять избыточные ограничения на рынке труда и капитала, обеспечить рост производительности. А главное – создать прочную основу для повышения благосостояния людей.

Необходимая динамика и новое качество роста должны позволить достичь национальных целей и выполнить стратегические задачи развития страны на период до 2024 года, сформулированные в 2018 г. в Указе Президента N 204. При этом важно, с одной стороны, учесть приобретенный за минувшее турбулентное десятилетие опыт. С другой – найти эффективные ответы на новые глобальные тренды, несущие с собой и огромный позитивный потенциал, и серьезные риски.

Уроки турбулентного десятилетия

На протяжении минувшего десятилетия формировались важные тренды и условия, которые в значительной мере будут определять развитие глобальных процессов на обозримую перспективу.

Прежде всего произошло беспрецедентное ускорение технологического обновления, что привело к взрывному росту инноваций. Беспрецедентным стал и темп изменений. Инновации, меняющие жизнь человека, происходят за считаные годы, в рамках жизни одного поколения. Новые технологии качественным образом трансформируют все сферы жизнедеятельности. Обозначим наиболее важные из этих новых вызовов.

Динамизм новых технологий усиливает непредсказуемость многих процессов современного мира. Отсюда возникает необходимость уточнения роли долгосрочного стратегического планирования и прогнозирования. При естественном желании "заглянуть за горизонт" их надежность будет ограниченной. Это не означает, что работа над документами долгосрочного характера утрачивает актуальность. Однако важно определить их роль как инструментов выработки и реализации политики, которые могут и должны изменяться при изменении объективных обстоятельств. В современных условиях более надежным инструментом управления могут быть программы на пять-шесть лет. Именно таким документом являются "Основные направления деятельности правительства", принятые на заседании правительства 27 сентября.

Технологическая дефляция – новый важный феномен, меняющий и саму реальность, и традиционные представления о ней. Речь идет о быстром удешевлении инноваций – настолько быстром, что это может оказывать влияние на традиционную статистику ВВП. Более того, некоторые продукты и услуги (например, в сфере связи и информации) не только становятся дешевле, но предоставляются потребителям почти бесплатно. Следовательно, при анализе экономической динамики важно учитывать не только количественные, но и качественные сдвиги.

Современные "электронные" товары, распространение сетевых технологий позволяют радикально снизить как стоимость владения привычным набором благ для потребителя, так и уменьшить издержки на их предоставление – для производителя. В результате при сохранении того же или даже более высокого уровня потребления объем создаваемой в экономике добавленной стоимости сокращается, что статистически может приводить к замедлению темпов роста (а то и к сокращению уровня) ВВП.

Опыт минувшего десятилетия подводит к некоторым важным выводам. Во-первых, для всех развитых стран, для России четко обозначилась ситуация, когда остановка спада не означает одновременного возобновления роста. Необычность этой ситуации породила дискуссию о долгосрочной стагнации. Теперь мы понимаем, что это, мягко говоря, преувеличение. Но между остановкой спада и ростом лежит довольно длительный период, когда происходит формирование предпосылок новой фазы роста.

Во-вторых, преодоление стагнации не может быть достигнуто исключительно макроэкономическими мерами (денежной или бюджетной политикой). Эти меры могут быть мощным антикризисным средством, но они не гарантируют автоматически посткризисное восстановление.

В-третьих, для возобновления роста необходимы структурные и институциональные реформы. Приоритетные сферы структурных реформ в настоящее время практически идентичны для ведущих стран мира. Это развитие человеческого капитала, прежде всего образования и здравоохранения, инфраструктуры, совершенствование государственного управления.

Источником низких темпов становится устойчивое превышение национальных сбережений над накоплениями (инвестициями). Деньги накапливаются у предприятий и банков, но мало кто решается их занимать для инвестиций. Это проблема неопределенности экономической и политической жизни, опасения бизнеса брать на себя повышенные риски. Россия здесь не стала исключением.

Наконец, сверхмягкая политика денежного стимулирования, к которой прибегли многие ведущие страны, обернулась значительными бюджетными дефицитами и ростом государственного долга, который для ряда развитых стран приблизился или превышает размер ВВП.

Россия в данном отношении пока находится в достаточно благоприятной ситуации – у нас устойчивый бюджет, низкий государственный долг, причем госдолг, номинированный в иностранной валюте, чрезвычайно мал. И впервые за тридцать лет удалось подавить инфляцию до уровня, обеспечивающего макроэкономическую стабильность.

За минувшее десятилетие обозначились непростые социальные проблемы развитых стран. С одной стороны, налицо рост неравенства и длительная стагнация доходов значительной части населения. Для России же тема неравенства является особенно болезненной вследствие резких перемен в годы посткоммунистической трансформации.

С другой стороны, растет беспокойство относительно перспектив занятости в условиях грядущего, как утверждают, массового внедрения роботов и искусственного интеллекта. По-видимому, рынок труда ожидают серьезные изменения. Происходит поляризация рынка труда, когда растет и количество рабочих мест с высокими требованиями к квалификации (интеллектуальных, высокотехнологичных), и количество рабочих мест с низкими требованиями, а середина "проваливается", то есть средние по качеству рабочие места сокращаются за счет автоматизации.

Социальные проблемы и усиление социальной неопределенности имеют политические последствия, обусловливая рост популистских настроений и поддержки отражающих эти настроения политических сил. По сути, технологические сдвиги ведут к трансформации политического ландшафта.

Резкая политизация международных экономических отношений – еще одно следствие периода турбулентности. Силовой подход, санкции, торговые войны, искусственные барьеры, идущие вразрез с экономическими соображениями, политически мотивированные преграды на пути взаимовыгодных проектов сегодня превратились в реальность, с которой придется считаться.

Но в глобальной экономике существует и другой тренд. Именно он является фундаментальным и долговременным. Речь идет о все более тесной интеграции и взаимозависимости рынков, отраслей, сегментов, наконец, самой продукции и услуг. Не будем уже говорить о колоссально возросшей взаимозависимости энергетических и финансовых рынков, рынка транспортных услуг и информации. Тот потенциал, который несет с собой технологическая волна, дает очевидный ответ: глобальный характер экономики будет усиливаться. Хотя скорость этого процесса может меняться.

Россия не будет строить барьеры на пути международных экономических отношений. Мы не будем закрываться от глобального рынка и тем более игнорировать его. Одним из наших приоритетов является расширение участия России в мировой торговле, формирование собственных цепочек добавленной стоимости, участие во внешнеэкономических союзах и соглашениях. Вместе с тем всегда, когда наша страна активно заявляет о себе на международной арене, она сталкивается с жесткими попытками нам воспрепятствовать. Мы не можем игнорировать такого рода тенденции и будем активно бороться за достойное место в мировой экономике и политике.

Анализируя уроки турбулентного десятилетия, будет уместным остановиться на полученном опыте в той сфере, которая применительно к российской экономике обсуждается едва ли не чаще остальных. Своего рода символом возможностей России и одновременно ее уязвимости, критерием экономической устойчивости и ориентиром изменения хозяйственной структуры уже многие годы и даже десятилетия служит нефть. Мы получили (и, уверен, усвоили) важные, пусть и болезненные уроки. Структурные сдвиги на мировом нефтяном рынке, постепенно накапливавшиеся в этой огромной отрасли, привели к обвалу конъюнктуры и серьезному переделу энергетического рынка.

Сделанные из этого выводы, во-первых, заключаются в том, что мы приняли бюджетное правило, снижающее зависимость от нефтяной конъюнктуры. Во-вторых, стала давать эффект поддержка неэнергетических секторов. В 2017 г. рост доходов консолидированного бюджета более чем наполовину был обеспечен ненефтегазовыми доходами. В-третьих, во многом благодаря эффективной политике России на мировом рынке удалось достичь более сбалансированного соотношения между спросом и предложением. Напомню, что так называемое соглашение ОПЕК+ в период его подготовки вызывало у многих крайне скептическое отношение. Тем не менее в условиях, когда большинство международных договоренностей и партнерств рушится на глазах, позиция нашей страны сыграла ключевую роль в том, чтобы соглашение стран – экспортеров нефти реально заработало. Принципиально то, что мы стремимся именно к балансу, но никак не к завышенным ценам и перегреву рынка. Более того, мы периодически – и с сожалением – наблюдаем за геополитической деформацией этого баланса.

Впрочем, проблема изменения структуры нашей экономики никак не утрачивает своей актуальности. Дискуссии о том, что будет происходить с нефтяным рынком, не заканчиваются. Можно констатировать, что оправдались высказанные в 2015 г. предположения о высокой устойчивости новых технологий к волатильности этого рынка при том, что скептиков было более чем достаточно. Не станем с уверенностью предсказывать динамику производства и сбыта электромобилей, дальнейшего развития альтернативных источников энергии и роста эффективности энергопотребления, хотя эти тенденции и становятся все более убедительными. И их тоже необходимо учитывать, очерчивая нашу траекторию роста.

Траектория роста 2018-2024

Наши задачи, если их сформулировать в концентрированном виде, заключаются в обеспечении устойчивого роста благосостояния и конкурентоспособности – как каждого отдельного человека, каждой семьи, так и всего общества и государства.

Обеспечение благосостояния и конкурентоспособности лежит в основе национальных целей и приоритетных проектов программного майского Указа Президента. Национальные цели одновременно обозначают и вектор развития, и принципиальные условия движения в избранном направлении.

Остановимся на некоторых принципиальных задачах, а также проблемах, возникающих на пути их решения.

Социальное государство и развитие человека

Определяющим для качества жизни и роста благосостояния, места нашей страны не только в современном, но и в будущем мире является развитие образования.

По качеству нашего школьного образования мы должны войти в десятку стран-лидеров. Россия и сейчас занимает первое место в мире по международному сопоставительному исследованию читательской грамотности четвероклассников PIRLS, а также входит в десять сильнейших по математической грамотности согласно международному исследованию учащихся 4-х и 8-х классов. Но, не абсолютизируя роль рейтингов, нам необходимо принимать во внимание, какие проблемы в российском образовании они выявляют на общемировом фоне. Отставание, фиксируемое в соответствующем международном исследовании, показывает, что российские школьники не всегда умеют применять на практике полученные знания. Это не значит, что можно жертвовать фундаментальностью нашего образования, но одновременно необходимо усилить его практическую составляющую, научить ученика применять полученные знания в повседневной жизни.

В числе приоритетов – дополнительное образование детей. В 2017 г. более 70% детей и подростков посещали дополнительные занятия. Традиционно наиболее востребованными являются занятия на базе детско-юношеских спортивных школ, музыкальных школ, домов творчества и др. Создание детских технопарков "Кванториум" обеспечивает рост интереса детей и молодежи к новым технологиям. Следует также обеспечить создание образовательных центров по моделям "Сириуса", Иннополиса и других подобных организаций.

Получение высшего образования в нашей стране стало социальной нормой. По данным социологических исследований, в 2017 г. в России порядка 90% родителей хотели бы, чтобы их дети поступили в вузы. В числе главных задач – повышение качества образования в российских университетах и формирование кадрового задела на будущее. В последние годы ведущие российские университеты заметно продвинулись в международных рейтингах. Вместе с тем нужно обеспечить трансляцию уровня образования от ведущих университетов к региональным вузам, стимулировать развитие экспорта нашего высшего образования.

Динамизм технологий требует повышенного внимания к созданию условий для непрерывности образования – образования для взрослых (включая и старшие возраста). Об этом много говорится, но пока повышение квалификации, переподготовка, различные виды стажировок затрагивают лишь около 20% работающего населения. Особо следует сказать о цифровизации образования, позволяющем во многом выравнивать условия его получения на всех уровнях. Поэтому развитие доступных онлайн-ресурсов и платформ, дистанционное обучение должны стать нормой в российской системе образования. Однако цифровизация требует масштабной работы по повышению квалификации многих сотен тысяч учителей школ и преподавателей профессиональных учебных заведений. Иначе наши дети, которые уже растут в цифровую эпоху, будут говорить со своими наставниками буквально на разных языках.

Эффективная социальная политика требует нового качества здравоохранения. Реализация национального проекта в сфере здравоохранения в числе первоочередных задач предполагает обеспечение доступности первичной медико-санитарной и скорой помощи. К 2022 г. планируется обеспечить доступность первичной медико-санитарной помощи для всех населенных пунктов России, в том числе малонаселенных. К 2024 г. – довести укомплектованность врачебных должностей в подразделениях, оказывающих медпомощь в амбулаторных условиях до 95%; обеспечить модернизацию специализированной медицинской помощи (в особенности онкоцентров).

В системе здравоохранения, как и в сфере образования, принципиальное, а нередко и жизненно важное значение приобретает процесс цифровизации. В наше законодательство уже внесены изменения, необходимые для использования электронных медицинских карт и предоставления телемедицинских услуг. Однако реальное применение цифровых технологий остается еще на низком уровне, значительны региональные различия по уровню внедрения технологий цифрового здравоохранения. Между тем телемедицина – это важный, а иногда и единственный способ повысить качество медицинских услуг в удаленных и труднодоступных местах. Но и в мегаполисах онлайн-медицина постепенно становится востребованной.

В современном мире государство, называющее себя социальным, не просто должно выполнять данные им социальные обязательства. Социальное благополучие граждан лежит в основе конкурентоспособности общества и государства. Мы и в дальнейшем будем отдавать приоритет проблемам социального развития.

Среди них главная задача на данном этапе – это преодоление бедности. Уровень бедности, который составлял более чем 30% в 1990-х гг., сократился к 2012 г. до 10,7%. Однако в условиях обострения кризиса доля бедного населения к 2017 г. возросла, достигнув 13,2%. В значительной мере это было связано с ускорившейся в тот период инфляцией.

Сегодня мы вышли на исторически низкий уровень инфляции, что является важным условием роста реальных доходов населения и тем самым сокращения бедности. Однако для преодоления бедности низкой инфляции недостаточно. Преодоление бедности требует обеспечения адресности социальной помощи. Исходя из такого подхода, в 2018 г. введена новая форма поддержки семей с детьми – пособие при рождении первенца.

Профиль российской бедности определяют в первую очередь семьи работающих бедных и в особенности семьи с детьми. Так, среди малоимущих семей более 60% составляют семьи с детьми и более 60% малоимущего населения является занятым.

Цифровизация экономики будет иметь прямое отношение и к социальной сфере. Адресность предполагает наличие широкой информационной платформы, которая позволит более четко выделить бедных, определить причины бедности той или иной социальной группы и отдельного домохозяйства, выработать эффективные способы ее преодоления. Реальным шагом в этом направлении стало создание вводимой уже сегодня в действие Единой государственной информационной системы социального обеспечения (ЕГИССО).

Фундаментом, на котором стоит социальное государство, является пенсионная система. Вопрос о будущем пенсионных систем стоит на повестке дня во всех развитых странах, которые сталкиваются со старением населения.

В солидарных пенсионных системах размер пенсий зависит в первую очередь от демографических факторов, которые определяют соотношение численности плательщиков взносов и получателей пенсий. И с момента, когда наша пенсионная система только формировалась, это соотношение радикально изменилось: в 1939 г. доля лиц старше общеустановленного пенсионного возраста (мужчины 60+, женщины 55+) составляла 8,6%, в 2002 г. – уже 20,5%, в 2018 г. – 25,4%, а к началу 2036 г. она возрастет до 30%. Если на начало 2018 г. на 1000 лиц трудоспособного возраста приходится около 450 лиц старше трудоспособного возраста, то к началу 2036 г. их число вырастет до примерно 550.

Мы долгое время сохраняли пенсионный возраст, который был установлен еще в 1930-х гг. прошлого столетия, хотя продолжительность жизни за это время стала совсем другой. Очевидно, что сегодня мы уже не можем пользоваться нормами почти 90-летней давности. Но есть еще один аспект – это продолжительность трудовой жизни. В момент формирования пенсионной системы в 1930-х гг. трудовая жизнь начиналась, как правило, в 14 лет после окончания "семилетки" (длительность обязательного среднего образования), заканчивалась в 60 лет для мужчин и в 55 лет для женщин. Таким образом продолжительность трудовой жизни должна была составить 46/41 год. Сегодня в силу значительного удлинения периода образования старт трудовой деятельности происходит значительно позже – в большинстве своем в 21-22 года, а благодаря различным льготам по досрочному выходу на пенсию она заканчивается раньше – в среднем в 56 у мужчин и в 53 года у женщин. Продолжительность трудовой жизни тем самым составляет 34 и 31 год соответственно. Нельзя не признать, что это серьезное сокращение. Требования к размеру пенсий растут, при этом трудовой период сокращается.

Развитие пенсионной системы не исчерпывается повышением возраста. Однако без изменения пенсионного возраста все эти меры не могут привести к ее оздоровлению и, главное, – к увеличению размера пенсий. Все финансовые ресурсы, которые появляются при повышении пенсионного возраста, будут направлены на решение именно этой задачи – рост реальных доходов пенсионеров.

Состояние жилищного фонда и вообще рынка жилья – один из важнейших факторов, влияющих на условия и качество жизни практически любой семьи. Трудно переоценить актуальность национального проекта, сочетающего масштабные инвестиции с решением социальных задач, который определяет перспективы жилищного строительства. Его динамика будет во многом зависеть от эффективности новых регуляторных требований. Можно понять, почему так называемое долевое строительство оказалось столь живучим. Но мириться с бесконечными потерями обманутых дольщиков – невозможно. Эта практика заканчивается, отрасль перейдет на принципы проектного финансирования, как это, кстати, и принято во всех развитых странах. Одновременно перед нами стоит амбициозная задача – увеличить к 2024 г. масштабы строительства жилья.

В настоящее время ставки ипотечных кредитов опустились на рекордно низкий с момента появления этого рынка уровень, а объем кредитования – поднялся на рекордно высокий. За 2017 г. люди получили жилищные кредиты на сумму более 2 трлн руб., и динамика остается положительной. За первые семь месяцев 2018 г. этот сегмент вырос (по сравнению с аналогичным периодом прошлого года) еще на 68%. Конечно, такие темпы требуют соответствующего контроля за ситуацией. Однако важно, что доля просроченных ипотечных кредитов (сроком 90 дней и более) не только не растет, но даже снизилась на 1 августа 2018 г. до рекордного уровня в 1,95%.

Конкурентоспособная экономика – сильная Россия

Переход страны к новому качеству роста, уровень ее конкурентоспособности в решающей степени зависят от прорывного научно-технологического развития, постоянной технологической модернизации. Для этого недостаточно просто задавать целевой уровень интенсивности инновационной деятельности, например, на предприятиях. На первый план в конкуренции выходит способность накапливать "большие данные" и использовать их в построении платформ, связывающих бизнес, граждан и государство. Причем технологии работы с "большими данными" становятся эффективными с точки зрения развития, только если принесут технологическому предпринимателю прибыль, а потребителю – повышение качества жизни. Это означает, что важнейшая функция государства состоит не в прямом увеличении финансирования, а в создании пространства опережающего регулирования, своего рода привлекательного технологического офшора для реализации передовых решений.

Сегодня все страны вступили в эпоху цифровой трансформации. И шансы на лидерство, и риски отставания здесь могут оказаться очень серьезными, если не сказать фатальными. Нужно исходить из того, что мы говорим о цифровизации, понимаемой не как отдельная отрасль или совокупность технологий, а как алгоритм развития отношений современного общества и его культурная среда.

На сегодняшний день Россия занимает в этой сфере неплохие исходные позиции. У нас создана национальная цифровая инфраструктура широкополосной и мобильной связи. По заключению Всемирного банка, с точки зрения использования информационно-коммуникационных технологий в потребительской сфере Россия опередила страны ЕС и АСЕАН, Корею, Бразилию.

Тем не менее уровень применения соответствующих технологий серьезно различается и по отраслям, и по российским регионам. В целом же в экономике существует разрыв между предприятиями – лидерами цифровизации и остальной, весьма значительной, частью бизнеса. Первые прокладывают путь. Вторые не всегда даже пытаются им воспользоваться. Это можно объяснять и недостатком средств, и нехваткой кадров. Но наиболее вероятной причиной является дефицит рыночной конкуренции.

Лидерский потенциал России в цифровой трансформации, и не только в ней, вряд ли можно реализовать, если не будет развиваться цифровизация госуправления, не будут появляться в достаточном количестве государственные и муниципальные служащие, руководители госучреждений с соответствующими компетенциями. По некоторым оценкам, таких работников только в госсекторе должно быть не менее миллиона. Предстоит переобучить чиновников не только на федеральном, но и на региональном уровне, а затем в таких отраслях, как транспорт, строительство, здравоохранение, ЖКХ. Этот процесс должен затронуть и судебный корпус, и законодательные органы.

Мы должны оценить и ожидаемые риски. Предстоит ответить на вопрос о том, что будет происходить с потенциально высвобождающимися работниками. Социальные последствия цифровой трансформации необходимо серьезно обсуждать. Ясно, что она открывает новые возможности на рынке труда, предъявляет новый спрос. Но при этом практически неизбежно возникают разрывы между структурой спроса и структурой предложения. И это задача, избежать решения которой можно, лишь пытаясь избежать самой цифровизации.

Технологическая модернизация относится к ключевым факторам роста производительности труда. Задача ее повышения должна рассматриваться с точки зрения роста эффективности производства в целом, а не только какого-то конкретного предприятия. Иначе есть риск оказаться в своеобразной ловушке, когда небольшой рост производительности труда обеспечивается либо сокращением работников, либо избыточным повышением капиталоемкости. Реальное повышение производительности труда не сводится к ускорению действий работника на конкретном рабочем месте или к обеспечению его гаджетами. Прежде всего здесь необходимо соответствие его профессиональной квалификации требованиям высокопроизводительного рабочего места.

Процесс технологической трансформации будет сопровождаться процессом структурных изменений в экономике. Так, говоря об импортозамещении, необходимо добиться, чтобы создаваемые в России продукты и услуги успешно конкурировали на внешнем рынке. Индикатором успешности импортозамещения должен быть несырьевой экспорт. Уже сейчас, в 2017-2018 годах российский экспорт вышел на траекторию роста, включая поставки несырьевых неэнергетических товаров и услуг. Сформировалась тенденция товарной и географической диверсификации экспорта. В частности, повысилась доля стран азиатского региона, в том числе Китая и государств – членов ЕврАзЭС.

Наш несырьевой экспорт должен вырасти со 134 млрд долл. до 250 млрд в 2024 г. В соответствующий нацпроект, который в том числе касается логистики международной торговли и поддержки региональных экспортных программ, за этот период может быть вложен почти 1 трлн руб. Предполагается снять регуляторные барьеры при перевозках, либерализовать валютный контроль при экспорте, упростить на взаимной основе визовый режим для туристов, распространить нулевую ставку НДС при экспорте на товары, используемые в рамках сооружения объектов за рубежом.

Изменение нашей роли на глобальных рынках невозможно обеспечить без существенного роста инвестиций. Именно с инвестиционной моделью роста мы связываем планы выхода на искомые темпы развития. Долю инвестиций в ВВП намечено поднять с 21-22% до 25% в 2024 г. По источникам вложений это и собственная прибыль предприятий, и банковское кредитование, облигационный рынок, вложения наших граждан, а также средства из федерального и регионального бюджетов. Важно, чтобы росли вложения частного бизнеса, стратегически это основной и самый правильный путь. Но в условиях неопределенности, внешнего давления и растущих ограничений на международных финансовых рынках роль государственных инвестиций вряд ли может сегодня уменьшаться. Ведущим источником тут должен стать создаваемый государством Фонд развития, за счет аккумулируемых в нем средств предполагается инвестировать за ближайшие шесть лет 3,5 трлн руб. Формы и источники государственной поддержки могут быть разными. Но в любом случае будут предъявляться повышенные требования к эффективности инвестиций, качеству проектирования, обоснованности запросов о поддержке. Недопустимо, чтобы деньги, которые аккумулируются сегодня на непростом рынке или собираются за счет налогов, тратились потом под легковесные расчеты или громкие лозунги, лишенные серьезного экономического содержания.

Инфраструктурные проекты являются наиболее важными и сложными – в силу их масштабов и длительности инвестиционных циклов. Для нашей страны они играют особую роль из-за специфики огромного российского пространства. Одним из инструментов долгосрочного подхода к решению этих задач должен стать комплексный план модернизации и расширения магистральной инфраструктуры.

Россия находится в третьем десятке стран по качеству инфраструктуры. По качеству автомобильных дорог наша страна находится во второй сотне государств. Плотность сети автодорог с поправкой на плотность населения существенно ниже, чем во всех странах БРИКС. Таким образом, для нас развитие инфраструктуры является стратегическим приоритетом, ведь оно повышает связность российских регионов и объединяет рынки. Более того, расширение географических границ рынков и снижение логистических издержек приводит к появлению новых эффективных способов предоставления услуг образования, здравоохранения и культуры. Связность пространства является важнейшим механизмом смягчения межрегионального неравенства.

Стабильность и доверие

Ни одна из поставленных целей не может быть достигнута в полной мере, если наша совместная работа не будет обеспечена стабильным функционированием финансово-экономических механизмов и не будет основана на взаимном доверии общества, бизнеса и государства. Это имеет прямое отношение и к социальной сфере, и к национальной валюте, и к налоговой системе, и ко многим другим сферам.

Обеспечение макроэкономической стабильности является задачей любого ответственного правительства. Выход на темпы роста выше мировых также должен быть осуществлен при обеспечении такой стабильности, включая инфляцию на уровне, не превышающем 4%. Для нас неприемлем рост, достигнутый ценой ускоряющейся инфляции и растущей пирамиды долгов – он будет неустойчивым и не только не обеспечит рост благосостояния, но и будет ставить под угрозу даже достигнутый уровень жизни.

Отметим и дополнительный, притом немаловажный, фактор, требующий уделять повышенное внимание сохранению макроэкономической стабильности. Санкционное давление, приобретающее черты экономической войны, требует проведения крайне взвешенной политики в сферах, от которых зависят состояние бюджета, банковской системы, финансового рынка в целом, а также динамика цен и курс национальной валюты, структура и размещение международных резервов страны. Так, сталкиваясь с искусственными ограничениями извне, мы должны проводить сбалансированную, не подверженную конъюнктурным соображениям, политику на долговом рынке, соразмеряя текущие потребности с необходимостью поддержания долгосрочной устойчивости.

Решение стоящих перед нашей страной задач предполагает наличие эффективной налоговой системы. В 2018 году исполняется двадцать лет со времени принятия первой части Налогового кодекса – уникального в своем роде документа, который по праву называют "налоговой конституцией" нашей страны. Сейчас мы можем констатировать, что наша налоговая система в основных направлениях сложилась и доказала свою эффективность. При этом она продолжает совершенствоваться. Качественно улучшилось налоговое администрирование. Существенная часть прироста налоговых поступлений последних лет связана с применением новейших технологий. Результатом такой работы является повышение прозрачности экономики и формирование более конкурентной среды для развития бизнеса.

Мы против налоговых революций и радикальных изменений в этой области. В настоящее время речь может идти только об отдельных решениях по точечной настройке налоговой системы, включая вопросы администрирования, в значительной мере связанного с цифровизацией. Одной из непростых задач является легализация деятельности самозанятых. В нашей стране миллионы граждан имеют побочный либо даже единственный свой заработок, не уплачивая в бюджет обязательных платежей. Очевидно, что для них до сих пор государством не созданы приемлемые, вызывающие доверие условия ведения деятельности. До конца года должны быть зафиксированы простые правила и создана необходимая – удобная и понятная нынешним самозанятым – среда. Предлагается со следующего года ввести новый специальный налоговый режим, на который они смогут при желании перейти. Без необходимости получения статуса индивидуального предпринимателя, без излишней отчетности и обременительных процедур они смогут легализоваться, уплачивая минимальные платежи.

По итогам экспериментальной работы в нескольких регионах механизмы будут доработаны и распространены в национальном масштабе. Однако этот потенциал, дающий возможность войти в легальное поле для миллионов людей, будет реализован только в том случае, если самозанятые будут уверены в неизменности предложенных условий, включая уровень налоговых ставок. Фискальные интересы тут должны, безусловно, уступить социальным. А твердое соблюдение объявленных условий, непосредственно затрагивающих конкретных людей, будет иметь политическое значение для самого государства.

Также ответственно надо подходить и к другим предложениям. В свое время переход на плоскую шкалу подоходного налога вывел из тени заработки миллионов людей, а бюджет получил заметный прирост доходов. И этот опыт учитывался. Когда рассматривались предложения по обеспечению источниками финансирования достижения целей развития, мы отказались от таких вариантов, как введение прогрессивной шкалы НДФЛ или возврат к налогу с продаж. Вместе с тем принято решение о повышении ставки НДС на 2 п.п. при сохранении льгот по социально значимым товарам и услугам. Это необходимый шаг для достижения целей, заложенных в майском указе Президента, которые касаются вопросов демографии, здравоохранения, образования и ряда других приоритетных направлений научно-технологического и социально-экономического развития.

Названные решения формируют налоговую конфигурацию, которую будет правильно зафиксировать по крайней мере на ближайшие шесть лет.

* * *

Подведем итоги.

Россия вступает в новый период своего развития – очень непростой, но исключительно важный. Результаты наших усилий в предстоящие шесть лет во многом определят контуры нашего будущего и, если угодно, "границы возможного" – потенциал страны, ее место и роль в мировой экономической и политической системе.

Нам предстоит развивать отечественную экономику, социальную сферу, внешние связи в условиях, когда растут протекционистские барьеры и разворачиваются торговые войны, политизируются коммерческие проекты. Когда меры внешнего политического давления становятся не просто открытыми, а откровенно циничными. Но одновременно с невиданной скоростью разрабатываются и выходят на рынок новые технологии, принципиально меняющие все стороны жизни.

Мы учли свой прежний опыт и в определенной степени сумели преодолеть зависимость от сырьевой конъюнктуры. Научились достигать поставленных целей, не дожидаясь наступления хорошей геополитической конъюнктуры. Как и любая конъюнктура, она слабо поддается прогнозированию. Еще важнее не ждать, что достижения технологической революции, позитивные стороны прогресса придут к нам сами по себе и без всяких издержек. Технологический, интеллектуальный прогресс улучшает качество жизни, но не делает жизнь проще. Социально-экономические и политические процессы становятся только сложнее. Игнорирование этого обстоятельства чревато поражением в мировой конкуренции, усилением отсталости.

Располагая адекватной вызовам стратегией развития на ближайшую и среднесрочную перспективу, вырабатывая современные, отвечающие новым реалиям механизмы роста, мы должны соблюдать два важных принципа. Это стабильность – то есть следование сформулированным "правилам игры" как основе доверия между обществом, государством и бизнесом. И мобильность – то есть способность гибко и оперативно реагировать на быстро меняющиеся условия и возникающие риски.

Россия обладает возможностями реализовать крупнейшие национальные проекты и достичь поставленных целей. В том числе – войти к 2024 г. в число пяти крупнейших экономик мира. Хотя достижение этой цели важно не само по себе, но как механизм обеспечения роста благосостояния и качества жизни россиян. Дивиденды, полученные на такой траектории развития, позволят подойти к 2024 году с широким арсеналом возможностей для будущих поколений.


Источник: "Российская Газета "

Полная версия публикуется в журнале "Вопросы экономики" № 10 2018 г. и на сайте vopreco.ru