Лента: Общество

Ужасная катастрофа в Кемерово, где десятки людей — большинство из них дети — погибли во время страшного пожара, находится в центре внимания социальных сетей, и это понятно. Невыносимая тяжесть ситуации остро ощущается всеми, и чувство бессилия перед лицом катастрофы побуждает людей яростно требовать крови виновных — или тех, кто воспринимается виновным.

Но расследовать происшедшее и устанавливать меру ответственности конкретных лиц — это дело соответствующих государственных органов, людей, у которых есть квалификация, опыт и полномочия, чтобы подробно выяснить, что произошло на самом деле. Большинство из нас не имеют отношения к следствию и суду, а носящиеся по интернету панические слухи — плохой материал для выводов. Так что предоставим вести расследование следователям.

Перед нами стоит несколько другой вопрос — как реагировать на происшедшее.

И первое, что мы вынуждены признать — мы все живем в мире, полном боли и скорби. Как сказал поэт Евгений Винокуров, «Трагическая тень лежит/Под каждою травинкой в поле». Конечно, это тяжело признать, и хочется, чтобы это было свойством не мира, а вот этой, конкретной ситуации, или конкретной страны, или конкретного времени. Конечно, у происшедшего есть непосредственные причины — чудовищное наложение нескольких слоев коррумпированности, некомпетентности и глупости. Конечно, скажем еще раз, все они должны быть тщательно расследованы.

Но мы живем в мире, где мы и наши близкие можем стать жертвой внезапной смерти — автомобильной катастрофы, нападения преступников, пожара, внезапного сердечного приступа. Впрочем, ожидаемая смерть, после тяжелой и продолжительной болезни, тоже ложится тяжестью на сердце. Если вы подписаны на молитвенные сообщества в фейсбуке, где люди выкладывают свои просьбы о молитве, (а я подписан) у вас постоянно перед глазами примеры человеческого горя — чьих-то родных, заживо поедаемых раком, потерянных детей, семей, разбившихся в автокатастрофах, когда погибшие родители оставляют искалеченных детей сиротами.. Можно — и абсолютно необходимо — бороться за то, чтобы всего этого было меньше, и чтобы люди умирали в старости доброй, насыщенные днями. Но все эти необходимые, должные, и, конечно, праведные действия не могут изменить фундаментально трагической природы человеческого удела в этом мире.

Весь мир лежит во зле, и находится в состоянии катастрофы — мы пытаемся забыть об этом, но реальность вновь и вновь напоминает о себе. Этот мир погибает и нуждается в спасении.

Ничто в этом мире не может утешить родителей, потерявших детей — но мы можем принять утешение из-за пределов этого мира. Как говорит Христос, «В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир» (Иоан.16:33)

Мы можем бросить вызов трагизму этого мира через веру — которая говорит нам о том, что дети, задохнувшиеся и сгоревшие в запертом кинозале, уже приняты и утешены у Господа, и если бы мы могли их слышать, мы услышали бы, что с ними все хорошо, что их земной путь завершился возвращением домой, что вся боль и скорбь навсегда осталась позади, и они ожидают своих родителей — и всех нас — там, на той стороне, во свете лица Христова.

Это не делает скорбь менее реальной — но это делает ее осмысленной. Плакать с плачущими — хорошо и правильно, потому что плачущие утешатся.

Многие именно так и отреагировали — изъявлением глубокой скорби, которую они разделяют с пострадавшими. Надеюсь — когда я пишу эту статью, это еще не ясно — в стране будет объявлен общий траур. Скорбь кажется проявлением бессилия — но иногда стоит признать себя бессильными, чтобы сила Божия могла достигнуть нас.

Конечно, трагедии такого масштаба всегда вызывают то, что можно было бы назвать «налетом стервятников» — людей, которые почему-то считают, что вот именно сейчас подходящий момент, чтобы напасть на своих противников. На «этническую мафию», «режим Путина», «капитализм» или еще каких-то своих любимых врагов.

Увы, это так везде — любая масштабная трагедия порождает в сети множество диванных экспертов, уверяющих, что она произошла из-за того, что их не послушали, не поддержали, не за тех проголосовали. Людей, которые стараются оседлать волну эмоционального шока, чтобы продвинуть свое политическое дело.

Я не знаю, было ли нечто подобное, например, во время недавнего страшного пожара в Лондоне, когда 24-этажный жилой дом сгорел как свечка из-за воспламеняющейся облицовки, и погибло, как минимум, 80 человек — часть жителей были незарегистрированными иммигрантами. Я помню, что британские газеты восхваляли героизм пожарных и взаимопомощь местных жителей, проявлявших «истинно британский дух». Требовали ли в сетях свергать коррумпированный режим Терезы Мэй? Возможно, кто-то и требовал, я не заметил.

Большинство, похоже, полагали, что национальная трагедия — это повод для сочувствия, сплоченности и поддержки, а не для того, чтобы пользоваться чужим горем для продвижения своей программы.

Мы не можем помочь пострадавшим иначе, чем молитвой — деньги уже выделены государством, расследование — не наша работа. Но мы можем помочь этой ситуации тем, что мы делать не будем. Не будем истерить, не будем пересказывать панических слухов, которые легко разносятся в среде психологически травмированных людей, удержимся от соблазна сделаться лжепророками и начать с важным видом объяснять людям место происшедшего в Божием промысле.

Мы его не знаем. Мы знаем только, что мертвые воскреснут, а плачущие — утешатся.


Сергей Львович Худиев
Источник: "Радонеж "