Лента: Общество

Когда точно не знаешь, что конкретно следует «срочно менять», а менять не терпится, лучше всего тихо поменять бельё и запастись терпением.

Под таким впечатлением прошли девяностые для тех, кто, как я, был тогда далеко и переживал всё вытекающее из перестроечного хаоса и утекающее в смутно тревожное будущее через остающихcя в России близких и друзей.

Я жила и работала во Франции, безвылазно, с самого начала девяностых. Что важно : я жила и работала отнюдь не в русской диаспоре, но как самый усреднённый, самый среднестатистический французский гражданин, получающий представление об окружающем его мире, пропуская информацию из локальных СМИ сквозь призму восприятия всех других среднестатистических граждан.

Россия тогда была при Ельцине, Франция при Миттеране.

Миттераном бредила вся левая социалистическая молодёжь, несмотря на уже просочившиеся в прессу откровения о его тайном безграничном уважении к маршалу Петену и о его изначальных безоговорочно “правых” воззрениях, которые он, не поведя бровью и не моргнув глазом заложил, как говорят французы, на самое дно кармана, прикрыв сверху носовым платком “левых убеждений”, потому что сложившаяся в тот период политическая коньюнктура оказалась такова, что только подчёркнуто левый политик имел шансы на президентский успех.

Мало кого во Франции тогда всерьёз интересовало, как жила Россия. Благодаря неумолкаемым СМИ, все как-то сами по себе, негласно и подспудно знали, что в России, во всех отношениях, дело дрянь.
Начиная с её тогдашеней “главы правительства”, однозначно воспринимаемого природным французским дипломатическим аристократизмом, как вопиющий политический мезальянс.

Когда я сегодня слышу многослюнные утверждения, что мир, де, с восторгом приветствовал занесённую Ельциным в страну подлинную свободу и восхищался её “заносчиком”- освободителем, мне, как известному литературному герою, хочется заставить подобных “утвержденцев” постучать себе по макушке, дабы выбить оттуда собственную глупость и чужую ложь.

И Европа и Америка прекрасно понимали, что означает эта фигура в тогдашнем политико-экономическом раскладе на карте мира. От непросыхающего « веселья » российского президента стыдливо отводили глаза, как воспитанные люди, перед откровеннo нeподобающим поведением в общественном месте.

Его панибратсво встречали натянутыми улыбками, спеша поскорее закончить общение. Уровень личной деградации российского президента очень скоро достиг таких высот, что презрительная жалость к нему давно уже вытеснила злорадство даже у самых воинственно настроенных руссофобов той эпохи.

Россия, как говорили тогда во Франции, прочно стояла на коленях, по пояс в мелких войнах, экономическом кризисе, пробивающихся ростках межнациональных проблем, в вихре летящих в тартарары образовании и медобслуживании, и по самые плечи – в неукротимом росте проблем всех сортов безопасности, от личной до госудраственной.

Иначе говоря, Россия успешно разлагалась в хаосе новых “революционных” преобразований, начатых и пущенных по ветру “героическим” правительством президента Ельцина.
Общий, достаточно чётко обозначенный настрой на барометре европейского общественного мнения однозначно показывал неизбежность заданного курса : Россия продолжит разлагаться и дробиться, но с колен уже не поднимется.

Россию можно было только с лёгким презрением пожалеть, учитывая её вечные заслуги в области культуры и искусства.

Именно такое отношение к России очень ощутимо проходило золотой нитью по всем, даже самым нейтральным тогдашним французским СМИ.

Лежачего не бьют. Президент Ельцин устраивал всех.

В сумраке всей остальной неприятной и тревожной мировой действительности Россию стали забывать.

Время от времени, в инфосводки пробивалась какая-нибудь быстро вспыхнувшая и ещё быстрей угасавшая информация об очередном беспределе “русской мафии”, или экстравагантных выходках русских олигархов.
На последних страницах глянцевых журналов, в светских хрониках, мелькали навощённые неожиданным комфортом жёны и подруги “русских миллионеров” на каннских яхтах; вспышки папарацци освещали новые материальные достижения дочери почётного народного депутата, Ксении Собчак.

Рядовой французский обыватель недоумевал над возможностью столь открытого и беcконтрольного потребления и задавался вопросом о системе российского налогообложения, сравнивая её с французским “фиском”. И это практически всё, чем выделялась в те незабвенные времена на западе страна Россия.

Время спешило, к олигархам привыкли, мафию приструнили. В общей картинке, дрейфующей в европейских менталитетах, Россия отошла на позиции стран третьего мира, где-то между Мексикой и Бразилией, никого более не беспокоя.

В Европу, через Америку и Скандинавию, густеющей патокой потянулась “политкорректь”…

Никто почти и не заметил, как в России смениля президент. Официальные обьявления и неофициальные прогнозы достаточно скупо отреагировали на это событие.
Очень хорошо помню сьёмку церемонии присяги и разговоры любопытствующих знакомых и коллег.

– Видела вашего нового? Совершенно неизвестная личность. Какой-то Путин. Говорят, из КГБ. Не та рекомендация, которую пожелаешь президенту! Ho России давно нечего терять. Тебе он как?

-Слишком чувствительный.

-Почему чувствительный?

-Я заметила, что он чуть не расплакался, когда присягал : очень искренне думал, что говорил. Не сумел сдержать эмоций. Это хорошо. Но для политического деятеля врядли подходит – там другая закалка требуется. Ну да, поживём увидим…

И снова Россия канула с передовиц центральной прессы в мутный омут собственных проблем.

Никаких сюрпризов от России не ждали. А потому и не сразу стали замечать что называется “растущие изменения”, растянувшиеся на годы безликой рутины, время от времени прерываемой каким-нибудь неожиданно громким событием – посадкой олигарха или новой войной.

Каждый раз, всплеск недоумевающих или негодующих комментариев быстро спадал и переключался на более насущные для Европы проблемы, оставляя Россию с её новым президентом и мутирующим правительством в ранге информационных фигур третьего сорта важности.

Для запада начала 2000, Россия, однозначно, не входила в список приоритетных тем и вся связанная с ней информация сортировалась и третировалась соответственно.
Пожалуй, первые ласточки интереса стали появляться в экономических рубриках, когда даже самый вялый и не любопытный обыватель всё-таки натыкался на информацию, о том, что всеми забытая, « коленопреклонённая » Россия, оказывается, сумела выплатить достаточно приличную сумму своих застарелых долгов, а следовательно, ситуация её, где-то как-то существенно изменилась.

Сами собой стали затихать казавшиеся неразрешимыми военные конфликты. Сами собой в Европу и далее потянулись совсем другие поколения русских туристов, всем своим поведением, манерами и покупательской способностью у рафинированного европейского обывателя отторжения не вызывающих.

Особенно ярко разница в менталитах и внешних впечатлениях ощущалaсь по сравнению с поколениeм 90х : эти люди, похоже, приезжали из какой-то другой, ещё не известной на западе страны.

Hово отшлифованные российские бизнесмены стали ощутимо возмещать ущерб, нанесённый в своё время российской деловой репутации первым поколением олигархов.

Запад встрепенулся, как избушка на курьих ножках, повернулся к России передом и начaл вглядываться, недоверчиво прищуриваясь, на всякий случай, осторожно усмехаясь.

И, обнаружив небывалый доселе размах российских изменений, случившихся во время его краткого безразличия, со страстным любопытством, граничащим с истерикой, впился в личность человека, сумевшего всё это замутить…

Собственнно, с тех пор, не всегда здоровый, но всегда живейший интерес к персоне российского лидера уже не отключался ни на мгновение и часто переходил в навязчивую идею, зондируемую в самых разных вариациях, с самых разных позиций, в зависимости от необходимости момента.

Особенно интнсивно интерес к личности российского президента начал мутировать в откровенную паранойю, с истероидными мотивами, с того момента, когда очевидной стала одна совсем простенькая, но по сути основополагающая истина : Россия мировой политкорректи не подчиняется.

Учитывая « Первый Принцип Политкорректности » (далее, “ППП”) – любое несогласие с чем-нибудь « светлым и хорошим » есть травля « светлого и хорошего », а любая правда – призыв к насилию, латентное противостояние « ВВП vs ППП » очень скоро переросло в фазу открытого и категорического несогласия, практически, по всем основным параметрам.

Последствия известны, скучны и мало интересны : от первых закамуфлированных угроз и призывов не мнить о себе, а то ремня хорошего, до открытой информационной войны, с голословными обвинениями и непыльными “экспертизами”, под щитом великой политоррeктной теории и забралом мелких сплетен.

Прейскурант уже использованного информационного оружия, равно как и прогнозы о последующих возможных находках я перечислять здесь не стану.

Гораздо интереснее отметить совсем другое.

Меня часто спрашивают, отчего и почему “только правые и крайне правые европейские партии любят Путина”, а все левые и крайне левые – ни в коем случае.
Про попытку в очередной раз ввести таким образом в сюжет незримой нитью знаменитый “закон Годвина” я даже не стану упоминать, настолько этот примитивнейший из ходов в информационных играх успел надоесть абсолютно всем.

Здесь всё дело в том, что во Франции, уже очень значительное количество лет (как минимум, 30…), банально, грубо и элементарно НЕТ серьёзных, действительно качественно отличающихся друг от друга политических партий.

И во Франции, уже серьёзное количество лет (как минимум, 50, если считать с мая, 1968…) нет никакой ведущей “духовной силы”, роль которой когда-то, было время, исполняла католическая церковь, олицетворявшая собой некий сдерживающий элемент, худо-бедно определяющий и поддерживающий границы всех свобод, посредством известных принципов, с отсылом к (до недавних пор !) никем не оспариваемым заповедям.

Вcе эти функции – обрисовку и облицовку политических партий, а также, внедрение необходимых моральных и идеологических кодексов давно и успешно выполняет пресса – “mass media”, СМИ, – к которым, с некоторых пор всё активнее подключаются социальные сети, обрастающие активными читателями и обретающие всё более серьёзный вес в распространении важной, а главное, АЛЬТЕРНАТИВНОЙ информации.

Сегодня никто из обозревателей не возьмётся отрицать давно очевидную истину : пресса “делает” и “переделывает” президентов, умело манипулируя общественным мнением, посредством удачно задействованных или спровоцированных информационных волн, поднимающих на гребнях индексы популярности.

И точно так же пресса подаёт любую информацию и “преподаёт” манеру её необходимой трактовки.

Пресса, в своё время сделала во второй раз президентом Миттерана, вовремя раздув информационный повод в идеологическую катастрофу, пресса сделала Жоспена, Олланда и Макрона. Пресса сделала Обаму и долго пыталась « разделать » Трампа, как теперь “разделывает” Путина.

При этом нельзя сказать, что, например, именно французская пресса особо усиленно “отделывает” российского президента под крепкий орешек. Как и нельзя утверждать, что российский президент пользуется несомненным успехом исключительно у правых и крайне консервативных европейских партий.

Видимо, благодаря незыблемому информационому закону о чрезмерности действия, вызывающей усиление противодействия, а может быть, просто потому, что настырная действительность всё резче опровергает политкорректные трактовки, но сегодняшний российский лидер пользуется очень внятной и все менее оспоримой симпатией, абсолютно во всех слоях политического и идеологического “контингента” Франции, начинающего подозревать настоящие причины таких выспренных усилий по откровенному загаживанию его репутации.

Что, собственно, кажется абсолютно неизбежным, потому что, сколько волка не корми сказками о грядущей опасности с одной стороны, уже нагрянувшая реальность с другой наглядно опровергает так слаженно создаваемые и усиленно поддерживаемые мифы.

В журналистских кругах всё упорнее ходят слухи о тайном восхищении Путиным, со стороны уже целой когорты политических деятелей всех окрасов, вплоть до действующего президента Макрона.
Каковы бы ни были возможные обьяснения столь необычной популярности (от любви до ненависти – один шаг и наоборот…),– ларчик, вероятнее всего, открывается просто, как всегда, и обьясняется она тем, что любое чрезмерное усердие по очернению кого бы то ни было и приписыванию ему самых низменных целей и постыдных намерений, в долгосрочой программе, постоянно и наглядно опровергаемой реальностью, даёт прямо противоположный результат.

Иными словами, самые истошные обвинения, упорно не подкрепляемые доказательствами – это прежде всего заявления о себе. О собственных амбициях и ненасытности оных.

И всё больше даже самых невнимательных людей по всему миру начинают это понимать.

Hесмотря на то, что “последний решительный бой” против российского лидера ведётся из под кажущегося надёжным забрала мелких сплетен, отстреливаться от которых становится всё утомительнее .

И терпением, как всегда, опять необходимо запастись…


ЕЛЕНА КОНДРАТЬЕВА-САЛЬГЕРО
Источник: "УМ+"