Лента: Общество

Когда-то в одной известной кинокартине советских лет шеф гестапо говорил русскому разведчику: «Вам исполнится семьдесят, и вы будете играть свою партию. Семьдесят – возраст расцвета для политика». Возраста своего расцвета президенту осталось ждать еще пять лет. Вроде бы небольшой срок, но если отмотать этот период назад и вернуться в 2012-й, то можно подивиться, сколько всего произошло за эти годы, и сделать вывод, сколько еще всего может произойти до 2022.

Тем не менее с 2000 года прошло уже семнадцать лет, и все эти годы Путин находился у власти. Уже выросло новое поколение, которое и не помнит, как было без Путина, и эти люди – главный фактор возможного колебания рейтинга первого лица, поскольку взрослая часть населения помнит, что до Путина было гораздо хуже. А те кто говорит обратное, говорит для и от имени от силы 10 %, как выражался один знакомый историк, “хорошо устроившихся в хаосе”.

Между тем, следует признать, что постепенно в образованном сообществе, причем, что важно, в его патриотическом сегменте, появляются такие “новые недовольные”, которые вроде бы готовы согласиться с лидерством Путина, но не долголетием целого ряда чиновников пониже, и тем более – с отсутствием их ротации.

Мне часто приходится слышать от разных людей рассуждения о «новом застое», отсутствии динамики, необходимости обновления.
Любопытно, однако, не стандартный набор претензий, а что именно все эти люди признают в качестве безусловного и неоспоримого достоинства нашего президента, которое – при всех претензиях к внутренней ситуации, – делает его фигурой в русской истории уникальной. Главное основание этой уникальности – это то, что он очень выгодно смотрится на фоне других мировых лидеров.

Вот тут все обвинения отступают перед непробиваемым аргументом: в мире нет таких лидеров, мир, во всяком случае западный мир, стал скуден на политические таланты.

Ну не с неуравновешанным Трампом же сравнивать российского президента, не со свежеиспеченным в политтехнологических лабораториях Эмманюэлем Макроном, не с какой-то вечно приниженной по отношению к Вашингтону Ангелой Меркель. А если посмотреть пристальным взглядом на других вождей – что на популистов, что на глобалистов, то тоже нечем будет порадоваться. Аксакалы социалистической эпохи типа Назарбаева еще могут держать какую-то личностную конкуренцию, но рожденные эрой расширяющейся демократии Михаил Саакашвили и Петр Порошенко уже производят однозначно печальное впечатление. К сожалению, и революционный подъем Латинской Америки после внезапно угасшего Чавеса не дал сопоставимых фигур – был один Лула де Сильва и где он теперь. Эрдоган и Нетаньяху, конечно, оба сильные лидеры, но от них исходит какое-то дух тайного коварства, который, конечно, приписывается и Путину, но при этом никак реально не сочетается с его имиджем.

Лидеров сегодняшнего мира можно разделить примерно на четыре группы – первые три: слабые и предсказуемые, слабые и непредсказуемые, наконец, сильные и непредсказуемые. К первым относится большая часть руководителей европейских государств – мало кто из них отважится совершить какой-то резкий и неожиданный поступок на мировой арене, но с другой стороны понятно, что от каждого из них мало что зависит. Такие, как Саркози, в этом смысле исключение. Лидер второй группы – это, конечно, Ким Чен Ын, но к той же категории можно причислить и Эродогана. В третью группу войдут не только Трамп, но, пожалуй, все президенты Соединенных Штатов последних лет. В общем-то каждый из них немного косил под никсоновского «сумасшедшего», готового при случае стереть с лица Земли какую—нибудь «страну-изгоя» (кстати, куда исчез этот злополучный мем?). Конечно, в лице Трампа этот тип неуравновешанного гиганта с ядерной дубинкой нашел блестящее личностное воплощение, и, боюсь, что нынешний обитатель Белого дома слишком вошел в роль параноика и выйти из нее ему будет непросто.

Группа сильных и предсказуемых лидеров по существу состоит из двух фигур – Путина и Си Цзиньпина. Прл Си Цзиньпина никто, наверное, спорить не станет, но относительно российского лидера, возможно, многие будут указывать на Крым и события 2014 года в целом. При этом отлично понимая, что не было у президента России в феврале-марте 2014 года другого варианта действий, кроме присоединения восставшего полуострова. То есть был – но гораздо более агрессивный по отношению к Западу. Но Путин избрал – и прогнозируемо избрал – из двух возможных вариантов наименее авантюрный.

Все, кто ожидал в течение последних лет от Путина каких-то резких переломов во внешней политике, резко просчитались.
В 2003 году многие ждали, что Путин если не активно, то косвенно поддержит вторжение США в Ирак: пресса была просто переполнена статьями, как выгодно будет для России присоединение к антисаддамовской коалиции. Путин поступил взвешенно и предсказуемо: вместе с Францией и Германией осудил интервенцию по абсолютно надуманному предлогу. В 2011 году многие надеялись, что Путин промолчит по поводу интервенции в Ливию и не станет обозначать свою позицию по этому конфликту: расчет опять провалился, Путин выступил очень резко и внятно и опять оказался прав. Сегодня, когда Трамп то порывается окончательно разобраться с Северной Кореей, то разорвать ужасную «иранскую сделку», лидер России кажется человеком, который всегда и во всех случаях поступит если не стопроцентно правильно, то разумно и осторожно.

Последний раз я видел президента России вживую два года назад на Валдайском форуме, там он полемизировал с бывшим послом США Джеком Мэтлоком, который в общем выступал неплохо и с некоторым основанием говорил, что Россия сама виновата и в распаде СССР, и в последующих своих бедах. Путин говорил, что даже если это и так, то США слишком воспользовались слабостью и наивностью России, искренне повершившей, что посткоммунистический мир – это мир без победителей и побежденных. Потом в конце основного заседания я задал вопрос лично президенту, считает ли он, что категории «голубь» и «ястреб» не применимы к нему лично, имея в виду, что сочетание «силы» и «предсказуемости» всегда выходит за рамки этих двух категорий. В ответ я услышал, что Путин относит сам себя к стану «голубей», но у «голубей» должны быть крепкие крылья.

На Валдайском форуме Путин всегда создавал у иностранных участников вот это ощущение разума, спокойствия и предсказуемости, дефицит которого странным образом ощутим в сегодняшнем мире.

Вот это странное сознание, что наш лидер выигрывает на фоне других мировых лидеров, оно абсолютно уникально для путинской эпохи. Если не считать разнообразные тоталитаризмы и культы личности, то последний раз такое было в эпоху Александра Благословенного, главного победителя Наполеона и создателя Священного Союза. Но после того, как Александр I либо скончался, либо добровольно покинул трон и отправился в странствие, русские люди всегда были склонны принижать своих начальников на фоне начальников чужеземных. Сегодня эта ситуация поменялась: либо мир деградировал, либо Россия по какой-то причине взялась за ум. Из всех наших достижений это самое несомненное.


БОРИС МЕЖУЕВ
Источник: "УМ+"