Лента: Общество

Оппозиция любит народ ровно до того момента, пока он не начинает претендовать на её буржуазные ценности

Не сбывшееся

За последний месяц случилось многое. Вернее, многое попыталось случиться, но ему не удалось.

В частности – была создана и задекларирована Новая Оппозиция, “не привязанная к конкретным политическим организациям”.

Пока она, правда, остаётся пустым брендом. Ни продемонстрировать уличную численность, ни произвести сенсацию в информационном пространстве у неё не получилось.

…В целом складывается следующая картина:

Молодёжь – это не революционный ресурс, который внезапно объявился на улицах и нуждается лишь в опытных чабанах. Эта активность оказалась показателем медийной продвинутости отдельно взятого оппозиционера-профи, который сумел переквалифицироваться в популярного видеоблогера
У остальных ютюбовской суперсилы нет – и поэтому чабанить им некого. И даже сам видеоблогер не может гарантировать дальнейшие успехи.

И это, конечно, проблема. Поскольку протестный медиа-менеджмент в стране велик и многочислен, ему нужна непрерывно работающая кофемолка событий и постоянный контакт с недовольными массами.

Открыть Настоящую Россию

По упомянутым причинам протестный медиакласс в последние недели в очередной раз пытается открыть для себя Настоящую Россию. Ту, в которой, по идее, зреет социальное недовольство и из которой может вылупиться народное антивластное движение.

Об этом настоящем, “снизу” антивластном движении мечтают вслух уже лет шесть. Самозарождение его анонсировали неоднократно – и после введения санкций (“холодильник победит телевизор”), после падения цен на углеводороды (“холодильник победит телевизор”) и даже после введения “пакета Яровой” (“интернет победит телевизор”).

Признаки возникновения антивластного движения сейчас особенно жадно ищутся, а предполагаемые ростки протеста – окучиваются по возможности.
На сегодня успехи медиакласса в смычке с социальным протестом, надо сказать, ограничены. Единственной внятной и организованной силой последнего остаются дагестанские дальнобойщики (около 4 тысяч человек, добившиеся уменьшения подъёма тарифов “Платона” вдвое и желающие развить успех) и их коллеги из Волгоградской области (до 700 протестующих).

С ними тоже не всё протекает гладко. Протестующие сгруппированы в южном регионе страны, причём в конкретной её точке. Двигаться “маршем на Москву” и блокировать федеральные трассы им не дают отряженные присматривать омоновцы и гвардейцы, а столично-эмигрантский медиакласс может оказать поддержку лишь периодическими десантами специальных корреспондентов (“наш репортёр съездил, выслушал и написал лонгрид, который вы сейчас читаете”).

Попытки же найти некий аналог дальнобойщиков (так, чтобы простые работяги, но чтобы протестовали) поближе, желательно в столицах – наталкиваются сразу на три беды.

Во-первых – самим недовольным не хватает массовости и самоорганизации.

Во-вторых – при столкновении с ними у медиакласса сразу включается тот самый комплект реакций, что годами отделял его от “косного большинства” эффективнее любой цензуры.

В этом смысле невыносимо ярким документом жизни может служить репортаж издания “Сноб”. Орган профессиональных и тонко чувствующих людей из логова профсоюза таксистов, которые собрались бастовать против введения “Яндексом” фиксированной цены поездки. Это, в принципе, необходимо цитировать: “Поздним вечером у московского кафе с диодной вывеской «Шашлычок-24» припаркованы два десятка такси. Люди с усталыми лицами курят у входа, спорят, громко ругаются матом (…) Один из таксистов, Сергей, уверен — их хотят уничтожить: — Цель «Яндекса» и «Убера» в том, чтобы сделать машину без водителя (…) Таксист Фархат бьет себя в грудь. Фархат считает, что такси должно быть «немного роскошью»: “снизили тарифы ниже некуда, и мы скоро бомжей будем возить. Каждый дурак, у которого есть сто рублей и которому неохота улицу переходить, будет самоутверждаться”. (…) Саша со сломанным передним зубом кричит…” И так далее.

Ну, и главное. Протест московских таксистов направлен не против тех, кого следует. То есть, не против властей, а против форпостов хайтек-прогресса: Яндекса и Uber

“Мы хотим, чтобы была одна госкомпания, регулирующая тарифы! Уходит «Яша», «Убер», «Гетт». И их процент идет нам! Тарифы от этого не вырастут. Все довольны: государство, клиент, мы”.

Налицо несовпадение мировоззрений. В мире медиакласса возможность вызвать с приложения такси, если у тебя есть сто рублей и неохота улицу переходить – это добро и светлое завтра. За ним встают такие обладающие магической силой слова, как “батарейки тесла”, “орбитальное такси” и проч. В мире же, где у неоновых вывесок с нестильным словом “Шашлычок” собираются жадноватые работники баранки, да ещё со сломанным зубом – это (и многие другие явления) оказываются злом.

Таким образом, есть все основания полагать, что перед Новой Оппозицией встаёт в итоге та же самая проблема, что убила на корню предыдущие попытки “смычки с народом”.

Классовые интересы потенциального менеджмента “антивластного движения” и его потенциального актива – противоположны.В случае противоборства каких-то отдалённых дальнобойщиков с абстрактным “Платоном” у медиакласса нет возражений (“простые натруженные люди бастуют, чтоб их не обирал Ротенберг, друг Путина”). Более “реальные” таксисты, которые борются за свои права, резко теряют симпатичность в его глазах.

В итоге на руках у медиакласса остаётся лишь многосерийный рассказ о богатствах чиновников и олигархов. Этот сериал обладает в протестном смысле большой подъёмной силой – но для этого его нужно прицепить к массам какой-нибудь конкретной программой по их, масс, защите. А это сделать невозможно, потому что обязательно будут вылезать требования то “запретить Uber”, то “выслать дешёвых понаехавших”.

В итоге пока что на медийном оппозиционном поле “социалка” представлена слабо. Главные же его темы – с точки зрения пресловутого большинства по-прежнему анекдотичны. Судьбы геев в Чечне и белокурый несогласный-преподаватель, ретвитнувший в воодушевлении что-то слишком уж залихватское.

Почему это плохо

…Всё это не значит, что читателю предлагается порадоваться за власть и облегчённо выдохнуть.

На самом деле – для государства, возможно, было бы даже полезно, если б хотя бы часть социального протеста перехватили и возглавили откровенные его противники.

Просто потому, что из всех видов государственного управления у нас лучше всего функционирует кризисное (неслучайно самыми дееспособными и чёткими структурами в России являются Минобороны и МЧС). И поэтому области и отрасли, просто годами вяло жалующиеся на неблагополучие, но не включающие “режим ЧС” – остаются на периферии государственного внимания.

И чем дольше какая-нибудь отрасль или область, жалующаяся на неблагополучие, не начинает мигать красной лампочкой – тем более запущенной оказывается ситуация, когда красная лампочка наконец всё-таки включается.

И лучше уж “ликвидировать основу для протестов” , чем ждать, пока включатся аварийные сирены где-нибудь в районе трудоустройства, образования и медицины.


ВИКТОР МАРАХОВСКИЙ
Источник: "УМ+"