Лента: Общество

Сообщение о том, что российским чиновникам рекомендовано вернуть обучающихся за границей детей в Россию, естественно, не подтверждается Кремлем. Естественно – потому что официально таких распоряжений быть не может. Тем не менее проходящая в России «национализация элит» требует именно подобных решений, и об этом говорил даже Владимир Путин.

Информация о том, что «российским чиновникам рекомендовано вернуть в страну детей, обучающихся за границей», которую распространило издание Znak.com, не получила подтверждения в президентской администрации.

«Я такого не видел и не слышал», – сказал пресс-секретарь президента. Хотя если вчитаться в сообщение интернет-издания, становится понятно, что и там говорится не о каком-то конкретном циркуляре – а о «неформальной просьбе» Кремля:

«Рекомендация коснется всех: от сотрудников самой администрации, а также администраций регионов до депутатов всех уровней. Не избегут новой повинности даже работники государственных корпораций. Тем, кто повременит с выполнением негласной просьбы, напомнят об уже известных случаях, когда пребывание ближайших родственников из числа младшего либо старшего поколения за границей становилось фактором, осложняющим дальнейшую карьеру в госсекторе, рассказал один из собеседников. По его словам, за последние месяцы ему стало известно о нескольких таких случаях. «В такой ситуации предлагается время на решение вопроса, однако в случае отказа сделать это приема на работу, на который рассчитывал соискатель места на госслужбе, не происходит».

То есть о чем идет речь? О том, что чиновников, собирающихся расти по служебной лестнице или просто перейти на госслужбу, спрашивают о том, где живут их родственники. И если выясняется, что дети учатся в Лондоне или Париже, а родители живут в США, то это становится поводом для выяснения причин такого выбора близких.

Дальнейшее можно реконструировать уже самостоятельно. Если у «отдела кадров» есть веские основания считать, что кандидат связывает свое будущее с другой страной, то это становится препятствием для получения им вожделенного места. Понятно, что в реальности речь идет именно об индивидуальном подходе, а не об общей рекомендации и уж тем более запрете. Всегда есть конкретные ситуации – например, супруги в разводе, жена эмигрировала, уехавший с ней сын, сохраняя российское гражданство, учится за границей.

Но как посмотреть на чиновника или человека, собирающегося стать чиновником, если у него родители живут в Швейцарии, сын учится в Лондоне, а на жене висит парижская квартира? Как на человека с двойной лояльностью – потому что где сокровища ваши (в данном случае – семья), там и сердце ваше. Что странного в наличии подобного критерия в подходе к формированию управленческой номенклатуры? Тем более что чуть больше года назад Владимир Путин публично признался в том, что для него это важно. Выступая на форуме ОНФ, президент говорил:

«Что касается чиновников, которые предпочитают лечиться за границей, это в том же ряду проблема, как и иметь счет за границей. Если человек не доверяет своей системе банковской, то он имеет право иметь там. Но для чиновников, особенно чиновников высокого уровня, это говорит только о том, что они не хотят как следует работать...

То же самое касается и обучения детей: или здесь, или за границей. Особенно это интересно, конечно, в отношении людей, занимающих высокие должности и посты. Они должны думать над тем, как улучшить систему здравоохранения и здесь лечиться, улучшить систему образования и здесь дать возможность получать дипломы своим детям. Конечно, это такой моральный выбор, но запретить, заставить – я думаю, что это было бы неправильно, а вот побудить человека к тому, чтобы пользоваться услугами национального здравоохранения или образования, конечно, можно. И, конечно, нужно присматриваться к тем людям, которые поступают так или иначе. Уверяю вас, я так и делаю».

То есть Путин присматривается – и с каждым годом будет учитывать это при работе с кадрами еще тщательней. Не только заграничный фактор, а в целом поведение элиты.

За последние пять лет номенклатура получила массу ограничений – со счетами и недвижимостью за рубежом, с ужесточением антикоррупционного законодательства, с постепенным введением деклараций о крупных расходах, с введением понятия «конфликт интересов». Изменения касаются не только материальной сферы – стране нужна национальная власть, состоящая из патриотов не по форме, а по духу. Никаким приказом этого не достигнешь, но можно как задать вектор движения в эту сторону, так и вводить некоторые гласные и негласные ограничения, способствующие переменам. То есть формированию во всех смыслах национально ориентированной «элиты». Обустраивать Россию, развивать и укреплять ее могут только те, кто действительно верит в нее, любит ее, знает ее – и связывает с ней не только свою жизнь, но и жизнь своих детей.

Россия не собирается отгораживаться от мира, уходить в автаркию или впадать в манию величия. И учеба за границей, и преподавание там нужны и полезны, особенно в тех отраслях знаний, где нам действительно есть чему учиться. Никто не отменяет и право личного выбора обычных граждан. Но если мы хотим действительно сформировать национальную элиту, то для человека, желающего работать на общее благо, не будет никакой проблемы в том, чтобы согласиться с ограничением в виде «местного» образования для его детей.

При этом понятно, что речь не идет ни о программах обмена студентами (когда, например, МГУ меняется с Сорбонной), ни о талантливых детях хоть чиновников, хоть депутатов, которые учатся в западных вузах или аспирантурах. Речь о практике жизни семьи на два дома. То, что китайцы называют «голым чиновником» – когда вся семья у него за границей, а сам он «вкалывает на государство». Очень часто оказывается, что вкалывает только до момента последующего бегства с наворованными миллионами. Или до ареста по подозрению в коррупции.

Сейчас у Путина есть два обстоятельства, которые вынуждают его ускорять национализацию элиты.

Во-первых, нужно задавать новый стандарт госслужащего – работа с кадрами становится все более серьезной. Это касается как вновь поступающих на работу людей, так и действующих работников. Хочешь делать карьеру на госслужбе – вот тебе и официальный кодекс правил, и неофициальный дух «корпорации». Сейчас уже началась, а дальше будет все активнее идти чистка номенклатуры и смена поколений в ней. Уходит, в том числе и по возрасту, поколение первого «путинского призыва». Кроме того, на госслужбу и в депутаты все активнее вербуются новые люди – как из просто активных граждан, так и из бизнес-структур. Им тоже нужно задавать рамки. И, конечно, само общество должно видеть, что номенклатура живет в одной стране с народом.

Во-вторых, конфликт с Западом носит черты цивилизационного, стратегического и долгосрочного. Дети чиновников становятся их ахиллесовой пятой – и зачем стране рисковать с их зарубежной пропиской? Конечно, это касается в первую очередь высшего чиновничества, но, например, и региональный уровень власти представляет интерес для зарубежных «партнеров».

И у наших либералов, и тем более на Западе еще несколько лет назад часто встречалась уверенность в том, что российская элита – это плоть от плоти глобальной элиты. Ну, то есть если не полноценные «члены клуба», то кандидаты или те, кто подражает большим белым людям. В крайнем случае – колониальная элита, которая мнит себя национальной. В любом случае, дескать, большинство российской «элиты» ориентируется на Запад идейно и финансово, поэтому ни о каком серьезном бунте против глобализации речи быть не может. Так, набивают себе цену, хотят большего уважения.

Но весь ход событий после возвращения Путина в Кремль и уж тем более после Крыма показал, что это совсем не так. Путин начал национализацию элиты как по внутриполитическим причинам, так и вследствие понимания неизбежности открытой конфронтации с Западом – и даже за несколько лет ощутимо продвинулся в новой кадровой политике. Да, работы еще непочатый край, но немалую часть управленческого сословия уже нельзя назвать офшорной аристократией или полуколониальной элитой.

При этом освобождение номенклатуры от Запада – это лишь одно из условий национализации элиты. Вторым, и не менее важным, является курс на противодействие попыткам номенклатуры стать замкнутым, семейно-клановым сословием. Построение нового классового общества не отвечает интересам русского народа – да и построенный на таких принципах государственный строй не будет устойчивым, то есть не будет устойчивой и Россия. Путин показал, что он учится на опыте русской истории. Он будет учитывать как те системные ошибки, которые привели к краху что дореволюционной, что советской управленческой элиты, так и полезный опыт из истории их формирования. Учиться, учиться и еще раз учиться на уроках родной истории – не только детям, но и самим слугам государевым.


Петр Акопов
Источник: "Взгляд"