Лента: Общество

Известно, что внешняя политика является продолжением политики внутренней. Поэтому, если внутри страны Путин проводил политику национального компромисса, неудивительно, что и его внешняя политика является подчеркнуто неагрессивной. Некоторых это раздражает. Раздражает недостаточный радикализм, как внутренней, так и внешней политики. Доходит до того, что президента, усилиями которого Россия вернула себе статус сверхдержавы, при котором страну вновь стали уважать и к ее мнению прислушиваться, обвиняют в слабости и готовности прогнуться перед Западом.

Так ли это? Думаю, что истории Ходорковского, Гусинского, Березовского и иных, менее заметных, но не менее опасных товарищей убедительно свидетельствуют о том, что президент Российской Федерации тонко чувствует грань, отделяющую компромисс от капитуляции. И каждый из путинских компромиссов играет в пользу Путина. Причем направленность изменений не оставляет сомнений в том, что окончательной целью является занятие государством командных высот в экономике и активизация его международной активности, подкрепленная необходимой и достаточной военной силой.

Фактически все пятнадцать лет своего правления Путин осуществлял комплексную стратегию, которая заключалась в:

– обеспечении внутриполитической стабильности, за счет проведения политики национального компромисса (олигархов, кроме самых наглых, не стали раскулачивать, с ними заключили пакт о ненападении, сохранив за ними активы, в обмен на их отказ от вмешательства в политику и готовность безоговорочно следовать в своем бизнесе государственным интересам, нарушителей конвенции карали и продолжают карать жестоко);

– обеспечении благоприятных внешнеполитических условий, за счет проведения политики умеренного сопротивления Западу (Россия огрызалась, когда ее пытались откровенно шпынять, но не выходила за рамки «приличий», позволяя себе не больше, чем Франция или Германия и в целом сохраняя дружественную риторику в отношении Запада);

– выигрыше времени, примерно десяти лет, для восстановления и развития экономики и вооруженных сил, подготовки переориентации экономических связей (почему вдруг не сработали санкции) и отвязке национальной финансовой системы от доллара (если сравнить с Украиной, то очень хорошо заметно, что после падения курса гривны, по отношению к доллару пропорционально выросли практически все цены – кроме летних цен на овощи и фрукты, которые не могут долго храниться, а в России, значительный сегмент цен, номинированных в рублях, на товары не зависящие от импорта, остался на прежнем уровне или изменился в пределах инфляции);

– создании экономических и политических союзов, а также поиска партнеров для военного сотрудничества.

По мелочам можно насчитать еще пунктов десять, но главное, думаю, перечислено. Целью российской стратегии все эти годы был выигрыш времени для укрепления внутренних и международных позиций государства, которому неизбежно предстояло вступить в схватку не на жизнь, а на смерть с США. Этим задачам – выигрыш времени, сохранение стабильности и наращивание сил и была посвящена большая часть работы команды полтора десятилетия.

В принципе, это азбука политики – если можешь добиться своих целей без конфронтации и дестабилизации, значит конфронтация и дестабилизация тебе вредны. Ни в быту, ни в международной политике никто не любит хулиганов и скандалистов. В конечном итоге мы видим, как США, находящиеся в цейтноте и не имеющие возможности спокойно играть в долгую и душить Россию в объятиях, как Рейган и старший Буш душили СССР при Горбачеве, инициировали конфронтацию и нестабильность и стали проблемой для своих собственных союзников. Их боятся и им подчиняются в Европе (но уже не по всей планете). А главное, за это приходится платить ростом антиамериканизма в мире. Между тем, если твои союзники – на деле сателлиты и не дружат с тобой на основе взаимной выгоды, а подчиняются силе, то ты должен силу все время демонстрировать (что вынуждает США растягивать военные ресурсы и перенапрягать бюджет), а как только ты дашь слабину, они тебя предадут и перебегут к твоему врагу.

Не удивительно, что сейчас Путин продолжает ту же внешнюю политику, уже доказавшую свою успешность. Россия не идет на конфронтацию, но четко очерчивает границы компромисса. В Вашингтоне понимают, что такой компромисс, в течение ближайших пяти лет сделает Путина абсолютным хозяином положения в Европе, Северной Африке и на Ближнем Востоке, а из Азии, Африки южнее Сахары и Латинской Америки, Россия вытеснит США в партнерстве с другими странами БРИКС. Поэтому США всеми силами пытаются спровоцировать конфликт.

И они его рано или поздно спровоцируют. Но каждый выигранный день, делает Россию сильнее, а США слабее.

В этих условиях, условиях жесткого противостояния с сильным и опасным врагом, удар в спину России наносят люди, которые называют себя «патриотами», и которых я, чтобы не путать с патриотами настоящими, называю «милитаристами». Они трусливо обвиняют абстрактную российскую власть, столь же абстрактную «пятую колонну» (одно время они ввели в оборот термин «шестая колонна», который, впрочем не прижился), отдельных членов президентской команды в предательстве национальных интересов. Трусливо, потому, что ясно, что метят они в президента. Он определяет внешнюю политику страны, он несет за нее ответственность (равно, как и за работу своей команды), а главное Путин никогда не отрицал того, что по его мнению страна идет правильным курсом. Но они боятся сказать, что находятся в оппозиции Путину – слишком велика поддержка, слишком высок рейтинг доверия общества к президенту.

Поэтому ножки президентского кресла они подгрызают аккуратно, клянясь в верности президенту и верховному главнокомандующему. «Милитаристы» ведут далеко не безобидную пропаганду, поскольку выступают вроде бы и с тех же позиций, что и президент, только более радикально.

Они, как все заговорщики в России (с древнейших времен, до наших дней) готовы на дестабилизацию и даже на гражданский конфликт, во имя благородной цели – «спасения России». Если им удастся качнуть общество, а в условиях глубокого международного кризиса и сложных внешнеполитических маневров для этого могут сложиться благоприятные обстоятельства, то база для мятежа может сложиться.

Ну а что бывает, когда люди, уверенные в своем эксклюзивном праве на патриотизм и в благодетельном воздействии расстрелов на целостность и процветание государства, приходят к власти, мы видим на примере Украины. Там тоже патриоты считали, что власть недостаточно патриотична. Они взяли автоматы и прогнали Януковича. Потом, обнаружив, что не все и не везде разделяют их формулу патриотизма развязали гражданскую войну. А сейчас находятся на грани войны всех против всех.

Дело в том, что если Вы один раз заменили закон автоматом, чтобы прогнать от власти «неправильное» большинство (если бы Вы сами были в большинстве Вам бы не понадобился автомат) то Вы, не останавливаясь, пойдете по этой дороге до конца, расстреливая, вначале попутчиков, затем однопартийцев, а в конечном итоге и ближайших соратников, поскольку разногласия бывают всегда, а метод решения у «милитаристов» один – кто первым успел расстрелять, тот и прав. В этом отношении русские псевдо-патриоты «милитаристы» практически ничем не отличаются от «Правого сектора». По сути все различие заключается в одном слове – смени «украинский» на «российский» и не увидишь разницы. Метод – неприкрытое насилие, отказ от соблюдения конституционных свобод и террор – один и тот же, и результат, если российские «милитаристы» доберутся до власти, будет тот же, что и на Украине и даже (с учетом российской огромности и многонациональности) значительно хуже.

Последние пятнадцать лет российская власть не давала оснований заподозрить себя в сентиментальности, неадекватности или недальновидности. Как я уже писал выше, при возникновении реальной опасности Путин всегда реагировал моментально и жестко.

Либералы сегодня маргинализированы и слабы. Более того, любая либеральная проамериканская активность на руку милитаристам, так как обосновывает их тезис о необходимости жестких мер. Не случайно «милитаристы» и либералы зачастую оказываются на одних митингах.

В то же время «милитаристы» активно претендуют если пока не на саму власть, то на исключительное право диктовать власти, что она должна делать. Вольно или невольно «милитаристы» выступают нарушителями конвенции, борцами против политики национального компромисса, разрушение которой с неизбежностью ведет к гражданской войне и ликвидации российской государственности.

Я готов с одного раза угадать, кто в такой ситуации больше рискует попасть под удар стабилизационных (а по сути антимайданных) мер властей. Ведь на любом майдане скачут исключительно патриоты. Там все исключительно за национальные интересы. «Пятой колонны» там не бывает. «Пятая колонна» – все остальные, все, кто майдан не поддерживает. Кстати и на Тяньаньмень студенты хотели как лучше.

Что-то мне подсказывает, что если его вынудят выбирать между методами Ден Сяопина и единственного президента СССР Путин склонится на сторону покойного китайского мудреца.

Но Россия жизненно нуждается во внутренней стабильности, а даже быстрый разгром даже самой деструктивной «милитаристской» оппозиции – уже дестабилизация. Поэтому лучше бы обойтись без необходимости применять к «милитаристам» те меры, которые они сейчас призывают применить к своим оппонентам.


Ростислав Ищенко
Источник: "Однако "