Лента: Общество

Как уже сообщала «РФГ», 18-20 ноября 2010 года состоялся форум «Дни Петербургской философии – 2010», посвященный 70-летию философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета. Тема форума: «Будущее России: стратегии философского осмысления». Прозвучало десять пленарных докладов. Один из них (в сокращенном варианте) мы публикуем сегодня.

Мировой порядок и определяющие его формы производства демонстрируют то, что действительность в основе своей все более становится потоком информации. В этот поток вовлекаются не только образы вещей, но и сами утрачивающие свою тяжесть вещи, хрупкие пластиковые копии которых, их одноразовость сближают их с бестелесными прообразами. Так, например, мы повсеместно употребляем термин электронные книги, но ведь привычных книг не существует – лишь электронные тексты, создающие видимость книги. Современный этап критики капитализма акцентирует сдвиг в изменении стратегии эксплуатации масс: «капитализм отныне продает не столько товары и услуги, сколько символы, образы, сновидения, навеянные рекламными образами. Он не только меблирует дома, он колонизирует и, в итоге, клонизирует представление и воображение». В 60-е годы прошлого века общество потребления вдохновлялось материальными благами – автомобилями, одеждой, радиоаппаратурой и прочим. В настоящее время господствует глобальная медиасистема, навязывающая посредством фильмов, компьютерных программ, телевидения повсюду один и тот же образ жизни и образ мысли. Отсюда возросший интерес исследователей из разных областей к проблеме медиа.

Новые технологии и порождаемая ими медиареальность не только становятся самостоятельным, но и единственным, или, усилив тезис, онтологическим условием существования человека. Они уже не являются техническими посредниками, транслирующими нечто, что в них самих отсутствует, что только через них передается, проходит, но сами предстают всепоглощающей и всеохватывающей средой, то есть реальностью опыта и сознания. Нужно осознать, что медиареальность – реальность всех, а не для всех. Самоуспокоительной иллюзией является убеждение о нашей находи-мости вне ее.

Вывод: медиа не вне нас – медиа внутри нас. Именно это по природе свей двойственное проявление медиа, коренящееся в природе технического, любого посредника и ориентирует исследователей на внимательное отношение к крайностям потенциально присутствующих в любых медиа.

Картину новаций современности дополняет широкое внедрение в наш язык таких новообразований, как медиареальность, медиасфера, медиаобразование, медиаискусство и медиакультура, медиаиндустрия, медиасубъект и так далее. Впечатление от потока новых словообразований таково, что к любой сфере культуры, к любому фрагменту реальности можно поставить приставку медиа или, если позволяет вкус, – медиаприставку.

Лавинообразно нарастающая скорость распространения «медиапро-изводных» – знак времени, суть которого в том, что социальные, культурные и экологические последствия, производимые новыми медиа, а также переход ими границ, очерченных старыми медиа (а значит и смыслами), превысили критическую массу новаций и подвели к новой стадии развития человека. Все указывает на неотложность осмысления происходящего и уже произошедшего.

На стремительное внедрение новых медиа во все сферы жизни, отреагировали частные дисциплины, стремительно расширяя поле медиаисследований, состояние которых можно определить сегодня не иначе, как бум.

Но философская рефлексия актуальных процессов радикально запаздывает. Соглашусь с проф. Ю.Н. Солониным, который в своем интервью в «Российской философской газете» заметил следующее: «Нынешняя наша философия страшно несовременна. Не в том смысле, что в ней почти нет новинок, на которые стоит оглянуться всякому мыслителю, а в том, что современная жизнь не питает ее существо. Я пока не вижу в нашей философии потенциала к оригинальному метафизическому освоению этой современности».

Радикальность новаций XXI века влечет столь же радикальную трансформацию философского инструментария, методологических подходов. В этой ситуации вполне объяснимо возникновение новой философской и культурологической дисциплины – медиафилософия.

Медиафилософия своему возникновению обязана фундаментальным поворотам в философии и культуре XX века. Повторю их имена: онтологический, лингвистический, антропологический и иконический повороты.

Предметом медиафилософии является медиареальность, заданная новыми технологиями и включающая человека как условия, средства и цели коммуникации. Медиафилософия решает проблемы, которые прежде относились к сфере интересов философии науки, философии культуры, социологии, политологии, эстетики и теории искусства под углом зрения воздействия результатов высоких технологий на человека. Иными словами, она продумывает ситуацию воздействия на человека, на его картину мира, мировоззрение, способ идентификации, на его тело и чувства средств массовых коммуникаций; она заостряет вопрос как возможно существование человека в ситуации всевозрастающего потока соблазняющей, увлекающей и неизбежно растворяющий его в себе медиареальности. При этом существует последовательность: вначале медиа захватывают внимание человека, доставляя ему информацию и удовольствие, становятся средством работы, сообщаются с другим, а затем, информируя обо всем, поглощают его целиком. В связи с этим радикально настроенные медиафилософы полагают, что создается совершенно новая ситуация философской рефлексии: «Мыслитель должен мгновенно отвечать на поставленные вопросы и принимать решение, а прежде удовлетворявшие нас теории техники, традиция этической рефлексии или теория познания более не в состоянии нам помочь», – говорит проф. Норберт Больц.

Понятия «медиатеория» и «медиафилософия» находятся в опасной близости, часто отождествляясь. На определенном историческом этапе становления медиафилософии это было оправдано, поскольку экранные и цифровые технологии только заявляли о себе, а Интернет, большей частью, правда, по инерции, относился к информационным технологиям. Сегодня же адекватным и более употребимым является термин «информационно-коммуникационные технологии». Именно коммуникация между людьми оказалась тем ресурсом, приведшим к непредсказуемым и непредвиденным конфигурациям, рождающим как новый тип субъекта коммуникации – коммуниканта, так и новой же реальности – медиареальности. К настоящему дню их различия становятся все более очевидны. Исток проистекает из различий средств коммуникации и медиа. Средства коммуникации – вне нас, а медиа – внутри нас.

Техническая реальность, технетика, техносфера, техноэволюция, виртуальная реальность и киберпространство.
Впервые термин «медиафилософия» вводит немецкий исследователь Ницше Рудольф Фитц «Медиафилософия. Музыка, язык и письмо Фридриха Ницще» (1992), в том же году использует его Юрген Хабермас. А они, как справедливо указывается, скорее, происходят из области рефлексии искусства, чем технической виртуалистики, искусственного интеллекта – медиа-теории и естественнонаучной рецепции теории коммуникации. Тезис: «искусство – мотор медиарефлексии» (Дитер Мерш) столь же провокативен, сколь и продуктивен, поскольку основа медиареальности – визуальный образ.

В классическом духе активности субъекта мы полагаем, что используем соответствующие средства коммуникации, хотя гораздо более продуктивной является посылка, что это нас используют средства коммуникации, поэтому точнее сказать, что не мы видим образы, а образы видят нами. Дело в том, что мы, хотя и являемся важным звеном коммуникации, но не целью ее. Сами того не подозревая, мы являемся агентами хитрости аутопоэзиса и саморазвития медиа.

У эстетики и медиафилософии сложные отношения. Приведу позицию нынешнего президента немецкого эстетического общества Ламберта Визинга, согласно которому существенная причина поворота к медиафилософии заключается в том, что традиционная эстетика выражала оценочное отношение к реальности, но в отношении таких форм медиальности, как то: радио, рентгеновские снимки, бытовая фотография, компьютерные игры, поп-сцена, актуальное искусство, авторское видео и так далее, понадобились новые средства анализа, применимые ко всем тем явлениям, которые не схватываются сетью эстетических категорий. Это расширение предмета анализа не может происходить в рамках эстетики или, как деликатно говорит Визинг, «удается ей с большим трудом», поскольку «объем понятия эстетики в его развитии от Баумгартена через Канта к Гегелю постоянно сокращался». Итогом развития эстетики явилось то, что «эстетика стала заниматься эмфатическим, единственным в своем роде и возвышенным». Медиафилософия анализирует роль того или иного медиа: условие его возникновения, способы функционирования, распространения, а не оценивает в оценочных категориях.

На основе сказанного можно сделать вывод: медиафилософия неизбежна так же, как в свое время были неизбежны философия науки и техники, философия искусства, политики и права. Она – действенный и своевременный ответ на вызовы современности.


Валерий САВЧУК, д.ф.н., профессор
Источник: "Философская Газета"