Лента: Общество

Данный экспертный доклад посвящён роли фактора Православия в национальной модернизации России. Данный доклад не является официальной точкой зрения Русской Православной Церкви. Его авторами являются глава Ассоциации православных экспертов Кирилл Фролов и член Ассоциации православных экспертов Кирилл Логинов. Ассоциация православных экспертов – общественная организация, в которую входят клирики и миряне РПЦ, пытающиеся понять и объяснить современные общественно-политические, культурные, экономические, геополитические и прочие процессы с позиции нашей веры. Ассоциация видит себя как своеобразное НПО, "мозговой центр", этакий православный аналог "Рэнд Корпорейшн".

Введение. Идеологический кризис российского "охранительства"

Различные формы "государственничества" стали в 2000-х годах лидирующими идеологическими темами фактически существующей идеологии российской власти. Возвращение престижа государства, ставшее возможным в результате политики президента Владимира Путина, и, как следствие, возвращение патриотической политической мысли в ведущие СМИ и на экраны телевизоров, воодушевило многих людей. После идеологического господства лиц с компрадорским мышлением, выступавших против национальных интересов России и не считавших ее геополитическую субъектность ценностью, такой возврат "государственничества" казался грандиозным прорывом. И, надо отметить, тогдашнее неогосударственичество выполнило свою историческую функцию – суверенитет и целостность России были спасены, смута преодолена. Однако теперь, по прошествии весьма незначительного времени, мы наблюдаем серьёзный идеологический кризис патриотического "охранительства". В чем же дело?

Дело в том, что несмотря на длительную и активную работу "мозговых центров" и СМИ, обеспечивавших повышение престижа государства и государственной власти в 2000-е годы, никто так и не попытался дать ответ на простой вопрос – какова миссия России как государства и уникальной общности народов? Большинству идеологов и пропагандистов "охранительного направления" казалось, что этот вопрос "очевиден сам по себе" и не требует дополнительного разъяснения. Более вдумчивые из них пытались подвести под государство как таковое универсальные онтологические обоснования: по их мнению, государство священно уже само по себе. Такие охранители приводят в качестве аргумента слова ап. Павла о необходимости подчиняться властям языческого в то время Рима (Рим. 13:1-6).

Однако такая позиция (вытекающая из неверной трактовки Священного Писания, которое говорит не о любой власти, а о поддержке института государства как силы, удерживающей зло) приводит к защите не только государственной политики (миссия и целеполагание которой не разъясняются, а политика которых просто принимается как изначально правильная в любых случаях), но и всего государственного аппарата с присущими ему проблемами (такими, как коррупция и неэффективность). Рассуждения "о добром царе и злых боярах" не спасают ситуацию. В результате призывы полюбить государство Российское только потому, что оно – наше и только потому, что оно – государство, не достигают успеха. Такое положение вещей приводит к неизбежному идеологическому кризису и постепенной утрате доверия к патриотическому охранительству – сначала в среде интеллигенции и политической элиты, а затем и у населения в целом. Исходя из вышесказанного – это не удивительно, особенно когда призывают охранять не базовые ценности, а все подряд, в том числе самые негативные стороны действительности.

При этом в качестве альтернативы охранительству в идеологическом поле навязываются различные экстремистские идеологии – в первую очередь, радикальный либерализм. В результате, число людей, разочаровавшихся в "государственнической" идеологии и даже в России в целом, начинает возрастать, ультралиберальная антигосударственная оппозиция набирает политические очки, а в обществе может накопиться крайне опасный скепсис по отношению к деятельности российской власти. Также становится очевидным, что ресурс стабилизирующей аполитизации населения близок к исчерпанию. Интерес прежде деполитизированного "среднего класса", пострадавшего в результате экономического кризиса, вновь обращается к политике: и его уже готовы принять в свои объятия экстремисты всех мастей, с легкостью демонстрирующие ему образ врага и источника всех проблем в виде российской власти.

Несмотря на все эти вызовы, в настоящее время на повестке дня стоит не только задача сохранения государства, но и его технологический прорыв и возвращение в клуб Держав, имеющих решающий голос в мире – это одна из ключевых целей национальной модернизации, провозглашенной Президентом Д. Медведевым. Собственно, такой прорыв и является условием сохранения суверенитета России и достижения достойного уровня жизни всех ее граждан. В ходе национальной модернизации должна выкристаллизоваться такая национальная элита, которая, учтя все уроки русских катастроф, будет, насколько это возможно в человеческих силах, прогнозировать и упреждать события. Поговорка "пока гром не грянет, мужик не перекрестится" – горькая ирония, а не образец для подражания. Нужно упреждать политические, экономические и социальные проблемы. Огромная ответственность по профилактике социальных болезней лежит на Церкви. Она должна не только реагировать на вызовы современного мира, но и упреждать их своим пастырским словом, миссионерским деланием и всей силой своей богодухновенной мысли.

Такое понимание модернизационного рывка, "русского экономического чуда", исключает попытки представить модернизационный процесс в качестве демонтажа геополитических национальных интересов России, исключает идеологию отказа от них. Ведь некоторые политологи ультралиберального направления, злоупотребляющие высоким статусом своих учреждений и вниманием ведущих СМИ, предложили полностью аннулировать результаты внутриполитических реформ 2000-х годов. Они предлагают вернуть выборность губернаторов, провести фактическую экономическую конфедерализацию РФ, раздробить правящую партию, а также радикально ослабить спецслужбы и правоохранительные органы. С этих же трибун раздаются предложения о вступлении России в НАТО на правах младшего партнера и даже заявления о принципиальной неспособности народа России к модернизации и первобытном уровне его социальной организации.

Ультралиберальные пропагандисты проводят линию на занижение национальных задач, фактического отказа от них, играют на измельчение политики, придавая несуществующее ценностное содержание внутриэлитным конфликтам. Между тем, необходимой представляется значительная ротация элит, рекрутизация "молодой крови", которая должна происходить и по принципу профессиональной пригодности в современном информационно-технологическом обществе, и по принципу ценностной ориентации. В результате деятельности этих политологов лозунги маргинальной антигосударственной оппозиции приобретают "респектабельный" формат, который, к сожалению, только подчеркивается слабостью "охранительского" политического крыла.

Также следует отметить, что и сам термин "охранительство" требует сущностного уточнения. На наш взгляд, охранять и консервировать необходимо только базисные, фундаментальные основы Российской государственности, такие как суверенитет, геополитическая субъектность, безальтернативность духовного выбора русских, сделанного в 988 году, единство и неделимость России, права и свободы ее граждан. А вот "надстроечные" структуры – экономика и конкретные административные структуры – должны изменяться настолько быстро и радикально, насколько этого требуют стоящие перед страной стратегические задачи.

Идеологический кризис ставит на повестку дня ключевой вопрос – сущность духовной и политической миссии Российского государства. Нежелание формулировать внятный ответ на этот вопрос неизбежно приведет к кризису как лояльные медийные и публично политические институты, так и саму власть. Таким образом, четкое определение миссии России в мире и ценностных основ её государственности становится вопросом государственной безопасности страны и её сохранения на политической карте мира.

В России неоднократно предпринимались попытки "лабораторного" создания проектов новой национальной идеологии, но ни один из них пока не увенчался успехом. Типичные недостатки таких проектов – эклектичность, оторванность от реальности или, напротив, идеологическая зашоренность, граничащая с пропагандой тоталитаризма – делали их практическую реализацию невозможной. Слабость "проектировщиков" является главной причиной высокой популярности радикальных, абсурдных и даже анонимных (например, "Проект "Россия") текстов, предлагающих сомнительные политические панацеи для легковерных читателей. Создавшаяся ситуация требует активизировать работу по формулированию консенсусной идеологии и базовых ценностей российской государственности и российского общества. Ассоциация православных экспертов ставит своей задачей заменить идеологические "разброд и шатание" продуктивной дискуссией и предлагает к обсуждению собственные идеи о миссии Российского государства и путях его дальнейшего развития.

Россия как "Третий Рим" и "удерживающий": Историческая справка

Мы, как православные христиане, верим, что Господом нашим Иисусом Христом было дано обетование о неизбежном приходе антихриста и Своем Втором Пришествии как о финальных стадиях мировой истории. Во Втором послании к Фессалоникийцам апостол Павел сообщает о важнейшем событии-условии, после которого совершатся события последних времен: должен быть взят от среды "удерживающий теперь" (по гречески – katehon) (2-е Фес. 2:7). Таким образом, апостол Павел сообщает о важной земной силе, существование которой препятствует окончательному вхождению мира во зло и пришествию антихриста. Что именно подразумевается под "удерживающим"? Изначально по этому вопросу были расхождения – под термином "удерживающий" понимали либо Святой Дух, либо земную римскую власть, либо принимались позже отвергнутые Церковью "хилиастические" толкования о грядущем перед Вторым пришествием предварительном "тысячелетнем царстве". Великий святитель Церкви, Иоанн Златоуст, поставил точку в этих спорах и определил, что "удерживающим" следует считать именно римскую власть. А римская власть во времена Иоанна Златоуста – это христианская, православная Византийская Империя. Здесь даже нельзя сказать, что она эту власть унаследовала – это государство было подлинной Римской империей, поскольку столица империи была перенесена императором Константином из Рима в Константинополь. Важно отметить, что подданные Византийской империи так свое государство никогда не называли. Они считали себя "ромеями" (римлянами) и называли своё государство Римской империей. Но это уже была не языческая, а христианская империя. В Новой Римской империи был зафиксирован принцип непротиворечивого взаимодействия императорской и церковной власти, Церкви и государства – "симфония". Принцип "симфонии" властей утверждается Юстинианом Великим в его знаменитом Кодексе 534 года. Кстати говоря, именно при нем под властью Константинополя оказалось всё пространство прежней Римской империи. Итак, принцип симфонии заключается в том, что имперская (светская) и церковная власти находятся в состоянии согласия и сотрудничества, и по аналогии с Божественной и человеческой природой Христа "нераздельны и неслиянны". Церковь находится на юридической территории Империи и участвует в решении всех проблем, которые ставит перед нею Империя. Главная задача Церкви в отношении Империи – давать идеологическое (богословское) обоснование существования Империи. Церковь в Империи обладает монополией в идеологической сфере, а Империя призвана охранять Церковь от внешних религиозных и политических врагов и предоставлять Церкви возможности как для развития внутри, так и для миссии за пределами Империи. При этом империя не вмешивается в церковные дела.

Почему же власть Новой Римской Империи могла быть признана удерживающей зло, "катехонической"? Дело в том, что миссия этой Империи была не локальной, а вселенской – она была главным защитником вселенского Православия. Таким образом, удерживающая зло Новая Римская Империя, это гарант максимального развития Православного Христианства и его миссии во всем мире, это геополитический проект по определению. Геополитическая экспансия Православной Империи является логическим продолжением миссионерской экспансии Православной Церкви, и наоборот – миссия Церкви многократного усиливается благодаря пониманию и поддержке имперской христианской власти. Нация Империи существует не для себя, а для исполнения своей вселенской миссии и становится таким образом новым, новозаветным избранным народом – Новым Израилем. Но второй Рим, как известно, прекратил свое существование, во всяком случае, в качестве православной христианской империи. Но пришествие антихриста и апокалиптические события, к счастью, пока не состоялись. Миссия "Катехона", государственной власти, осознающей свою религиозную миссию, была передана новому носителю.

Что же является "Катехоном" теперь? Здесь следует обратиться к истории. К моменту падения Константинополя в 1453 году в мире было только одно сильное государство, где господствовало Православное Христианство – Великое Княжество Московское, Московская Русь. Произошел ряд важнейших событий, в ходе которых духовное наследие Византии, Новой Римской Империи, полностью передается Московской Руси. В 1472 году Софья Палеолог, племянница последнего византийского императора Константина XII, венчается с московским Великом князем Иваном III. В 1454 году Московская Русь официально принимает государственный герб Византии – черного двуглавого орла на золотом фоне. В 1497 году на груди орла появляется герб Москвы – всадник Георгий Победоносец. В 1485-1495 гг. итальянские архитекторы строят московский Кремль по византийскому образцу. И в конечном итоге наследие Византии закрепляется не только в символических, но и в конкретных политических формулировках. В 1523 г. инок Псковско-Елеазаровского монастыря Филофей в своем третьем "Послании на звездочетцев" к псковскому великоняжескому дьякону Михаилу Мунехину, позже переадресованном к Великому князю Московскому Ивану IV, пишет: "Два Рима пали, третий стоит, а четвертому не быть". Окончательно в качестве Новой Православной Империи Русь оформляется в 1547-1589 годах: в 1547 году Иоанн IV (Грозный) принял титул Царя (Цезаря), а в 1589, уже в царствование Бориса Годунова, на Руси учреждается патриаршество. Первым Патриархом Московским и всея Руси стал бывший московский митрополит Иов. В том же году, в Уложенной грамоте Московского поместного Собора, была закреплена идея Москвы как Третьего Рима.

Таким образом, именно Россия переняла эстафету катехонической миссии и стала сама Новой Римской Империей, "Третьим Римом" и Катехоном. И именно она, пока существует, должна удерживать мир от победы сил зла, хранить Православное Христианство и всемерно поддерживать его миссию. Программа-минимум "Третьего Рима" – удержание мира от зла, поддержание общества в нормальном состоянии. Программа-максимум – обеспечение победы Православия в мировом масштабе. Именно после принятия миссии Римской Империи Русь из региональной державы начинает мистическим образом превращаться в крупнейшего геополитического игрока. Если в XV веке тезис о Руси как о "Третьем Риме" выглядел для скептически настроенного внешнего наблюдателя скорее как амбициозная претензия развивающегося государства, то в XVIII-XX веке Россия вполне соответствовала образу мировой Империи. Более того: Россия всегда, подчас совершенно непостижимым образом, избегала угрозы окончательной гибели и исчезновения с карты мира, которая в некоторые исторические периоды была вполне реальной – как, например, в годы Смутного времени. Также она столь же мистическим образом избегала угрозы уничтожения Православного Христианства.

Разумеется, после Московской Руси государство Российское многократно переформатировалось. Но Россия, так или иначе, выполняла свою катехоническую миссию. Вопреки попыткам нарушить принцип Симфонии она выполняла её и в т.н. "Синодальный период" (здесь следует отметить, что любые попытки ликвидации Патриаршества мы считаем преступлением перед Церковью). Как это ни парадоксально звучит, она выполняла она её и в период господства атеистической коммунистической идеологии – которое, как выяснилось позже, было временным. В период временного господства этой идеологии отчетливо проявилась уникальная роль Московского Патриархата, который стал единственной реальной альтернативой тоталитарной безбожной идеологии, не будучи и зависимым от геополитических оппонентов России.

Зримым подтверждением сохранения у России функции Катехона является победа СССР в Великой Отечественной войне, когда только СССР – наследник исторической России – смог остановить геополитическую экспансию германского нацизма. Нацизм был очевидным глобальным злом, угрожавшим существованию целых народов и утверждавшего антигуманистическую, неоязыческую идеологию. Более того, после победы над фашизмом стало возможным установление нового миропорядка. Именно Великая Победа 1945 года создала геополитический плацдарм, на котором сейчас происходит возрождение Русской Православной Церкви. Очень важный факт – перелом в ходе Великой Отечественной войны совпал по времени с переходом высшего советского руководства от радикального атеизма к пусть тактическому, но сближению с Русской Православной Церковью. Это обстоятельство – ещё одно мистическое указание на то, что с приходом временного коммунистического режима миссия "Третьего Рима" не оказалась завершена. Это обстоятельство – и демонстрация миссионерской воли Русской Церкви, которая небезуспешно пыталась обратить в Православие его лютых врагов.

Итак, приведенная историческая справка (как и исследования современных исследователей феномена византизма, таких как А. Малер) дает нам основания констатировать, что именно идеология "Третьего Рима" является объективным, универсальным и самым правильным обоснованием российской государственности. Осознанное принятие этой идеологии политическими элитами и обществом – необходимое условие сохранения политического будущего России. Как мы уже говорили, целью проекта национальной модернизации страны является возвращения ей лидерских позиций в мире.

Третий Рим – проект российского первенства

Православная Империя, как уже было сказано – это ключевой в истории человечества геополитический проект. И только в рамках этого большого проекта Россия получает первенствующую, лидерскую роль: ибо во всех других геополитических проектах Россия – это лишь далекая провинция. Такова роль России и в однополярном мире, и в панисламском, и в секулярном европейском проектах. Только в пространстве Православного мира Россия объективно несет лидирующие, "столичные" функции. Таким образом, миссия Третьего Рима – это не только предназначенная свыше миссия России, но и миссия органичная, естественная. Но главное – только миссия Третьего Рима дает России твердое обоснование её претензий на сохранение как минимум высокой роли в мире, а в идеале – на возвращение себе позиций мирового лидера.

Идеология и принципы "Третьего Рима"

Геополитические мегапроекты. Провал секулярных мегапроектов.

XX век стал веком становления и краха секулярных и одновременно тоталитарных геополитических мегапроектов, ни один из которых не дожил в задуманном виде до начала XXI века. Последствия краха одного из них – коммунистического – мы переживаем до сих пор. Несмотря на позитивные социально-экономические тенденции 2000-х годов, нельзя сказать, что "большой постсоветский кризис" завершился. Далеко от преодоления промышленное, инфраструктурное и технологическое отставание России от ведущих развитых стран Европы, не говоря уже о Китае и США. Оставляет желать лучшего и материальное положение значительной части населения. Но самое печальное – российская нация до сих пор пребывает в состоянии ценностной и идеологической шизофрении. Не создано ни новой российской идентичности, ни новой российской идеологии. По сути дела, новая Россия ещё не сформировалась – она все ещё наиболее крупная часть "постсоветского пространства". Но почему произошел провал советского проекта?

В лево-патриотической и охранительской интеллектуальных средах негласно принято представление о том, что СССР был разрушен с помощью "предательства" элит, усиленного воздействием внешних сил – прежде всего деятельностью геополитического противника СССР – Соединенными Штатами Америки. К сожалению, эта конспирологическая точка зрения до сих пор тиражируется и пользуется большой популярностью – ибо мало кто задается вопросом о том, почему такое воздействие "извне вовнутрь" стало вообще возможным. Между тем, этому есть простое и понятное объяснение. Советский мегапроект был проектом прежде всего идеологическим и геополитическим, поскольку его существование обосновывалось необходимостью построения во всем мире нового, коммунистического общества. Как только идеология коммунизма потеряла свою яркость, новизну и привлекательность, исчезло и оправдание существования СССР. Коммунистическая идеология полностью интеллектуально деградировала уже в эпоху Леонида Брежнева – и тогда крах СССР стал, в сущности, лишь вопросом времени. С момента смерти Леонида Брежнева до распада СССР прошло всего около 9 лет. Необходимо признать – первопричиной распада (или развала) СССР стал провал коммунистической идеологии. В чем причины этого провала? С точки зрения обыденного секулярного сознания этого не должно было случиться. Во-первых, коммунистическая идеология была самой интеллектуально разработанной на тот момент, а её экономическое обоснование, созданное Карлом Марксом (во всяком случае, в части критики капиталистической системы и теории экономических кризисов) до сих пор сохраняет актуальность в некоторых вопросах. Во-вторых, её главный проводник в мире – СССР – был сверхдержавой мирового уровня с мощной армией и военно-промышленным комплексом, которая в 1945 году совершила победу над гитлеровской Германией и запустила первого человека в космос. Но, несмотря на все это, коммунистическая идеология пала.

Главная причина краха – в материализме, антихристианской направленности и тоталитаризме советского варианта коммунистической идеологии. Декларируя внешне благородные и прогрессистские призывы к созданию справедливого общества, эта идеология пыталась обосновать их исключительно экономической теорией. Более того – экономической теорией пытались обосновывать не только вопросы государственного строительства, но и этику, требовавшую коллективизма, взаимопомощи и жертвенности. Между тем, такое обоснование изначально абсурдно. После смерти ни земные деньги, ни земной комфорт не нужны – а интересы далеких потомков непосредственно не осознаются. Человек не в состоянии совершить подвиг, если он стремится только к благосостоянию и комфорту.

История коммунистической России и СССР подтверждает правоту этих тезисов. Подлинно активный и даже жертвенный коммунизм, когда и произошли самые значимые прорывы (индустриализация, электрификация, победа в Великой отечественной войне), существовал только в первой половине – середине XX века, когда по инерции было очень сильно влияние христианской, православной этики исторической России. Но это инерционное влияние из-за разгрома Церкви естественным образом ослабевало. Кроме того, рост благосостояния населения в США и капиталистических странах Западной Европы существенно опережал таковой в СССР. В результате, как только значительная часть населения смогла убедиться в экономических преимуществах стран Запада, реальное влияние коммунистической идеологии и лояльность советскому проекту стали стремительно падать. Сначала этот процесс произошел в политической и интеллектуальной элите СССР, а затем охватил и всё общество. В итоге, элиты и значительная часть населения стихийно приняли решение о необходимости закрытия "советского проекта", которое и было реализовано в 1991 году.

Мы не отрицаем наличие активных действий геополитических конкурентов России, для которых вопросы идеологии вообще не имели большого значения – им важно было расчленить историческую Россию. В качестве примера таких действий и намерений можно привести закон США "О порабощённых нациях", согласно которому США должны помочь избавиться от "русского коммунизма, поработившего народы "Казакии" (Кубани, Ставрополья и Дона) и "Идель – Урала". (Здесь следует отметить, что мы считаем отмену этого антироссийского закона важной задачей российской дипломатии). Однако не они сами по себе стали первопричиной распада СССР. Внутренне устойчивые государства и общества не проигрывают таким влияниям.

Мы прекрасно знаем и о "гуманитарных технологиях", используемых оппонентами современной России и пишем о них в этом докладе. Но мы считаем преступлением списывать на внешний фактор собственное нежелание осмысливать свою историю, политику и геополитику. Такие ссылки и "конспирология слабых" давно уже превратились в способ самооправдания, являющегося, вообще говоря, грехом. Ещё быстрее провалился нацистский (национал-социалистический) проект Германии, который также был материалистическим и антихристианским – и вследствие этого тоталитарным. В отличие от коммунизма, он пытался обосновывать свою идеологию псевдонаучным способом – прежде всего вольной, человеконенавистнической и примитивной трактовкой тогдашних представлений в области биологии, а также с помощью откровенных суеверий. Но будучи полностью антигуманистическим и военно-экспансионистским, он уже на начальной стадии надорвал силы его носителей и проиграл военное противостояние, унеся в результате жизни десятков миллионов людей – как представителей народов, приговоренных нацизмом к порабощению или уничтожению, так и самих граждан Германии.

Сегодня мы наблюдаем новый секулярный геополитический проект – ультралиберальный. Фактически, именно ультралиберальный проект стал неофициальной идеологией Европейского союза. Во главу угла этого проекта ставится оторванные от породившей их христианской этики трактовки прав человека, а также принципов толерантности. Между тем, несмотря на текущее экономическое благополучие в странах-лидерах ЕС, этот проект уже на наших глазах создает для Европы серьёзные угрозы для её будущего. Мы наблюдаем как наступление признаков нового тоталитаризма (принуждение к абсурдной политкорректности, агрессивная пропаганда половых извращений, ограничения свободы слова, печати и научной мысли), так и поглощение Европы инородными геополитическими проектами – прежде всего, панисламским. При этом современные успешные и агрессивные геополитические проекты имеют глубокое религиозное или философское обоснование. Таковы, например, и уже упомянутый панисламский проект, и неоконфуцианский китайский, и неоконсервативный протестантский панамериканский (хотя и временно замедлившийся из-за провала Республиканской партии США на выборах, но вновь набирающий силу), и неоиндуистский (экспортная версия данного проекта – кришнаизм). Все эти проекты претендуют на геополитическое лидерство или, как минимум, на преобладающее влияние в своих макрорегионах. Россия обречена подчиниться одному из них, если не заявит миру свой собственный геополитический мегапроект. Этот проект должен органично и логично вытекать из её идентичности. Таким проектом может быть только проект Православного "Третьего Рима".

Принципы "Третьего Рима". Государственность России – "Третьего Рима" должна базироваться на четырех принципах, "четырех С" – Свобода, Справедливость, Солидарность, Симфония.

Свобода

Проблема свободы и прав личности имеет источник в православной антропологии. Если бы не было Христианства и Церкви, не было бы и самого понятия свободы человека. Эти понятия вытекают из учения о уникальной, богосозданной человеческой личности, призванной к богоподобию. Православное христианство ставит для каждого человека гораздо большую задачу, чем просто быть "хорошим человеком". Оно утверждает, что человек может и должен стать богом по благодати, который сотворчествует с Творцом. Внехристианское, внеэтическое понимание свободы, характерное для секулярного либерализма, ведет к утрате истинной свободы. Человек, подчиняющийся только собственным животным инстинктам и утративший представления о добре и зле, в действительности становится рабом тех, кто предоставляет ему возможность удовлетворить эти инстинкты. По существу, это форма рабства. Выступая против псевдолиберального неототалитаризма, следует также признать, что ценности Свободы несовместимы и с тоталитаризмом псевдорелигиозным. Режим, при котором личная жизнь и личные свободы полностью регулируются государством, а к участию в религиозных службах и обрядах искусственно принуждают – это не то будущее, к которому мы стремимся. Такое общество, в котором формально-обрядовые требования превалируют над догматическими и этическими, может удовлетворить только желающих тотально и единолично властвовать. Кроме того, как показывает практика, в подобных обществах при всём внешнем благочестии скрыто процветают всевозможные пороки, а истинная вера и религиозность – выхолащиваются. Более того, такие режимы потенциально недолговечны, и становятся пространством для жесткой антирелигиозной реакции после их падения.

Например, в современном Иране, оппозиция, протестующая против действующей власти, берет на вооружение и жесткие антиклерикальные лозунги. В случае её победы в Иране может быть развернуты даже гонения на представителей исламского духовенства.

Таким образом, ценность Свободы должна признаваться в России – "Третьем Риме" как важнейшая. Это означает, что непременно должны быть сохранены действующий конституционный строй и демократия на всех уровнях, а также все признаваемые современной российской Конституцией права человека и гражданина. Уклоняясь от крайностей тоталитаризма, фундаментализма и ультралиберализма, мы предлагаем всему миру нашу цивилизационную, православную христианскую альтернативу.

Справедливость

Подлинная свобода личности невозможна без справедливого общества и государственного устройства. Справедливость – это важнейшая ценность Христианства, важнейшая тема притч Иисуса Христа о Царствии Божием. Христианское понимание справедливости в корне отличается от примитивных схем уравнивания. Принцип христианской справедливости отрицает как рабство, так и патернализм: "Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь" (2 Фес. 3:10) – это принцип христианской общины. Христианское понимание справедливости также предполагает равенство возможностей и поощрение всякого доброго дела, а также нравственную ответственность сильных и богатых за их действия в отношении тех, кто слабее и беднее их. "Кто хочет быть первым, будь из всех последним и всем слугою" (Мк. 9:35). Таким образом, синонимом христианского понятия справедливости можно назвать социальную ответственность.

Несправедливое общество, в котором права его членов не равны, а благосостояние распределено крайне неравномерно – это общество постоянной нестабильности. В нем всегда будут вспыхивать социальные и межнациональные конфликты, а государственный аппарат и бизнес будут объектами нездоровой, деструктивной ненависти. Государство с таким обществом не может развиваться и реализовывать сколь-нибудь серьёзные и амбициозные задачи. Постоянно накапливающееся в таких обществах социальное недовольство неизбежно приводит и к сворачиванию свобод: сначала с целью защиты власти и элит режим ужесточается, а затем, когда удержание социального недовольства становится невозможным, оно используется в качестве оружия при силовом переделе власти. Все эти модели в действии можно наблюдать в некоторых развивающихся странах Африки и Латинской Америки. Весьма схожий, хотя и с "демократическими" декорациями, сценарий, развивался недавно на Украине, когда страна в течение всего президентского срока Виктора Ющенко находилась в состоянии перманентного политического и экономического кризиса.

Вместе с тем, и коммунистическое принудительное уравнивание не является выходом. Его антихристианский характер в том, что оно отрицает учение об уникальности личности и его свободе, десубъективизирует человека. В системе "уравниловки" невозможна модернизация и технический прогресс, поскольку инициатива в нём подавляется, а члены общества не имеют серьёзных стимулов к активной деятельности. Мало кто знает о том, что индустриализация и модернизация 30-50-х гг. XX века в СССР осуществлялась совсем не по коммунистическим лекалам. Например, в СССР того времени инженерно-технические работники, задействованные в особо важных проектах индустриального строительства, получали серьёзное материальное стимулирование – не говоря уже об импортированных "буржуазных специалистах". Как только Никита Хрущев попытался "вернуться к ленинским принципам" и начал внедрять силовое уравнивание имущественного положения граждан, индустриальное и научное развитие резко затормозились. Следует отметить, что задел для освоения Космоса и создание атомной промышленности были выполнены ещё в период "позднего Сталина". Это не реабилитация сталинизма – это просто исторический факт. Принцип справедливости в "Третьем Риме" должен быть реализована как в правовом, так и в экономическом аспекте.

Правовой аспект справедливости – это безусловное равенство всех граждан перед законом и его неукоснительное соблюдение. Оно должно обеспечиваться как повышением эффективности работы государственных учреждений, так и обновленными судами и правоохранительными органами. Борьба с коррупцией в этих институтах должна быть максимально активной.

Экономический аспект справедливости – это равенство возможностей. Необходимо равенство условий для максимальной самореализации. Локомотивом справедливости и модернизации должен стать национальный бизнес: от малого до сверхкрупного. Он должен обеспечить население страны рабочими местами, стабильным доходом и придать национальной экономике должную динамику развития.

В отличие от тех, для кого российский "человеческий материал" – это "помеха модернизации", мы считаем, что талантливый русский народ, создавший великую культуру и науку, является главным союзником модернизации. Его потенциал огромен. Поэтому для успеха национальной модернизации необходима реализация проекта "невод" – поиска и рекрутизации всех, кто способен мыслить и действовать, в какой части социума и российской территории не находились бы эти люди. Поэтому национальный бизнес должен обеспечить тотальный поиск "Ломоносовых" на всем географическом и социальном пространстве русского мира. Это напрямую касается реализации принципа справедливости в его аспекте предоставления равных возможностей.

Солидарность

Солидарность также является ценностью, которую принесло в мир христианство. Важнейшая заповедь Иисуса Христа: "возлюби ближнего твоего, как самого себя" (Мф. 22:39). Христианство в принципе противостоит учениям, которые отрицают свободу и уникальность каждой человеческой личности, делят общество на касты, "чистую" и "нечистую" кровь, "нации господ" и "нации рабов", "золотой миллиард" и т.д. Солидарность также, как и свобода и справедливость, вытекает из принципа христианской любви как основы созидания и церковной общины, и всего общества. Естественно, солидарность (единство) неотделимо от истины, поскольку всякое единство вне истины является ложным. Одновременно, надуманное разделение (разделение ради разделения) является грехом и нарушением христовой заповеди "да будут все едино" (Ин. 17:21).

Высшей формой солидарности является единство и любовь членов Церкви, объединяющиеся вокруг "вечери любви" – причащающихся Святых Христовых Тайн. Проекцией этой христианской любви на все общество и является призыв к общенациональному единству и солидарности.

Христианству противоречит дух социал-дарвинизма и атомизация общества. Только единая нация, где царит взаимопонимание и взаимопомощь между всеми её членами, способна защитить свои государственность и интересы. Только такая нация способна реализовать исторические задачи, проекты общегосударственного и мирового масштаба. Атомизированное общество неспособно ни к развитию, ни к элементарной самозащите: оно неизбежно проигрывает в конкурентной борьбе с враждебными, но солидарными нациями и общественными группами, даже заметно меньшими по численности. Такая нация не может в итоге удержать за собой государство.

Христианская солидарность – это антитеза не только атомарному, но и тоталитарному обществу, где видимость единства создается путем насилия над личностью. В тоталитарном обществе подменяются цели государственных институтов – правоохранительная система и образование вместо исправления и развития потенциала личности соответственно перепрограммированы на её подавление. Нация России – "Третьего Рима" – должна вновь обрести ощущение единства. Совершенно иными становятся в едином обществе национальная политика и взаимоотношения социальных групп – ибо в солидарном обществе разнообразные объединения людей становятся не источником проблем и конфликтов, а ячейками единого национального организма. Такое общество приобретает колоссальную эффективность и иммунитет против внутренних и внешних враждебных влияний. Именно такое общество становится сильным защитником государственных институтов.

Вопреки многочисленным скептическим заявлениям, потенциал солидарности в современном российском обществе существует – важно направить его в правильное, конструктивное для России русло. Очень большие надежды в этом аспекте подает современная российская молодежь. Подтверждение этого тезиса – быстрое усвоение церковной проповеди как многими молодыми интеллектуалами, так и представителями различных молодежных субкультур – рок-музыкантов, байкеров и т.д.

Силой, укрепляющей солидарность в российском обществе, должны стать и приходы Русской Православной Церкви. Они могут и должны стать центрами гражданского общества и социального оздоровления, где сильные и богатые помогают слабым и бедным, в первую очередь- "удочками, а не рыбой", то есть возможностями и шансами, помогают встать на ноги, проявить инициативу, реализовать себя. Приходам должно "быть дело" до всего -как до общественной жизни, экологии, экономики, политики, культуры, принесения туда христианских начал, так и до социально самочувствия и реализации в обществе своих членов, ибо максимальная социальная реализация, преодоление маргинальных тенденций – это важная составляющая общественного служения православного христианина.

Примером превращения приходов в центры христианизации гражданского общества является борьба за историческое наследие Москвы, развернутая с помощью прихода московского храма Воскресения в Кадашах.

Исходя из этого, мы считаем, что православные храмы и их приходы должны быть созданы в каждом микрорайоне российских городов, также, как образовательные, медицинские, спортивные центры.

Симфония

Симфония светской и духовной власти была важнейшим принципом построения государства во "Втором Риме" – Византии. В новой, современной свободной России этот принцип может быть возрожден на новых основах – без нарушения принципа светскости государства. Важно фундаментальное понимание между светским и атеистическим государством. Принципы светскости и атеизма государства сознательно подменяются противниками Православия. Атеизм – это идеология, причем, на наш взгляд, тоталитарная. Таким образом, принцип светского государства никоим образом не означает отказ от принципа церковно-государственной симфонии, а сам этот принцип никак не посягает на права инаковерующих и неверующих.

Схема новой симфонии в общих чертах такова: Государственные институты и общество признают роль и значение Русской Православной Церкви в прошлом, настоящем и будущем России и русского мира и определяют Церковь корпорацией публичного права, доверяют ей. Церковь, в свою очередь, обеспечивает выполнение ряда социальных, воспитательных, образовательных, геополитических и смысловых функций. Социальными функциями Церкви являются, в частности, радикальное оздоровление нравственной атмосферы в обществе (без чего невозможна борьба с коррупцией), борьба с такими социальными пороками как алкоголизм и наркомания, поддержка таких ключевых направлений национальной политики, как демография, образование, спасение и укрепление семейных ценностей, обеспечение заботы об одиноких, недееспособных, слабых и больных. Для людей Церкви выполнение этих функций является не "обременением", а долгом, исполнением Христовых заповедей. Государство, доверяя Церкви выполнение этих ключевых социальных функций, помогает в реализации миссионерских и социальных проектов, на правах партнерства и доверия допускает её в систему образования, общенациональную медиасферу, а также в воинские части с целью излечения российской армии от таких пороков, как неуставные отношения и т.п. Священник поможет там, где бессильны психологи и прокуроры.

Мы не хилиасты, и не обещаем рай на Земле. Однако мы убеждены, что в результате выхода миссионерских социальных программ Церкви на полную мощность, нравственный и социальный климат в нашем обществе значительно улучшится, причем зримо.

Церковь, являясь, как верят её чада, столпом и утверждением Истины, говорит о смысле жизни каждого человека, человеческого общества и таких его организованных форм, как государство. Православие имеет "особые права" на Россию, ибо благодаря православным миссионерам русские обрели письменный язык, национальное самосознание, государственность, историческую науку и литературу. Ибо крещение Руси привело к появлению единой религии и идентичности у конгломерата восточнославянских племен, которые, собственно, и стали называться русскими, что было закреплено первыми русскими хроникерами, первым из которых был выдающийся монах Киево-Печерской лавры Нестор, прозванный "летописцем". Первый национальный манифест единого русского народа написан митрополитом Киевским и всея Руси Илларионом в "Слове о законе и благодати". Государственные пределы Руси расширялись на Восток вслед за подвигами миссионеров, просвещавших одни за другим как славянские, так и финно-угорские племена, продолжая формирование таким образом русского народа. В результате деятельности православных миссионеров – сначало киево-печерских, а затем их продолжателей, "птенцов гнезда Сергиева" (преп. Сергия Радонежского и его учеников), а затем – малороссийских крестителей Сибири (Иоанна (Максимовича), Павла Тобольского, Иннокентия Иркутского) и была создана великая держава, занявшая 1/6 часть света.

Именно русская Церковь спасла само существование русского народа в период феодальной раздробленности и татаро-монгольской оккупации. И нынешняя Россия, с центром в Москве, обязана своим существованием святому Петру, митрополиту Киевскому, Московскому и всея Руси, который перенес в Москву свою кафедру и убедил московского князя Ивана Калиту выступить собирателем русских земель. В дальнейшем, как мы уже говорили, Православие обеспечило преемство Московской Руси от Византии, затем, в XVII веке, Церковь в лице святого Патриарха Ермогена выступила инициатором и организатором национально-освободительной борьбы русского народа. В XX веке именно обращение безбожной власти к исконным православным смыслам русской культуры и жизни стало важнейшим фактором Победы в Великой Отечественной войне. И сейчас, после расчленения исторической России в 1991 году, русская Церковь является единственной структурой, сохранившей свою целостность практически на всем пространстве исторической России. Осмысление и провозглашение смыслов бытия русского народа и Российского государства, смысла его жизни, сейчас также необходимы, как и в ключевые переломные этапы существования России. В частности потому, что национальная модернизация России – это самая настоящая битва за её бытие и самостоятельность.

По всем демографическим показателям, Россия является не многоконфессиональной, а православной страной с гарантированными правами для национальных и религиозных меньшинств. 82,6% населения Российской Федерации – это русские (точнее, великороссы), так как в РФ проживает несколько миллионов малороссов (или современным языком, украинцев). Большая часть других коренных этносов Российской Федерации исповедует Православие. Приведенные факты также являются весомым аргументом в пользу новой симфонии. Как и в пользу того, что осознание этих вещей является принципиально важным для политического класса и экспертного сообщества России.

Таким образом, в формате симфонии Церковь становится центром духовной, интеллектуальной и культурной жизни общества, не посягая при этом на светскую власть, и осуществляет православную миссию. Церковь в России – "Третьем Риме" должна стать "фабрикой смыслов", центром их формирования, а также ключевым институтом гражданского общества. Закономерно и правильно, что Церковь высказывает свою позицию по всем актуальным вопросам государственной и общественной жизни. Только общественно активная Церковь может осуществлять миссию. Общественно-политическая активность чад Русской Православной Церкви поощряется в таком значимом документе, как Основы социальной концепции Русской Православной Церкви, где миряне прямо благословляются отстаивать ценности Православия в общественно-политической сфере при соблюдении двух условий: не выступать от имени всей Церкви и советоваться с её священноначалием. Следует отметить, что опыт конкурирующих религиозно-миссионерских проектов, например, панисламского, показывает, что именно общественно-политическая составляющая становится важнейшим двигателем миссионерской экспансии.

Очень важно отметить, что миссионерская, гражданская и социально-политическая активность православных христиан – как мирян, так и евхаристических общин, логически вытекает из православного богословия и антропологии. Исходя из принятого общецерковного документа "О свободе и достоинстве личности" всё, что происходит не только внутри Церкви, но и вокруг, является зоной нравственной ответственности православного христианина. Внешняя активность православных христиан исходит из Халкидонского догмата, согласно которому Иисус Христос есть и совершенный Бог, и совершенный человек. В Нём – две воли, две природы, две энергии. Таким образом, обожение и духовное делание оказывается неотделимым от социального делания, от христианизации общественных отношений, культуры, экономики, архитектуры, искусства и всех других сфер повседневной человеческой жизни.

Миссионерство как прямая обязанность всех членов Церкви (а не общественно-полезная добровольная нагрузка) определяется в таких общецерковных документах, как Миссионерская концепция Русской Православной Церкви, как постановление Архиерейского совещания Русской Православной Церкви от 2 февраля 2010 г., согласно которым в каждом приходе должны быть введены штатные должности молодежного миссионера, катехизатора и социального работника, который действует на территории расположения прихода. Также, при каждом приходе должны быть созданы попечительские советы из местных активных жителей, не обязательно уже воцерковленных политиков, администраторов, журналистов и бизнесменов.

Реализация принципа Симфонии откроет для государства возможность построения в России стабильного и морально развитого общества, служащего ему твердой опорой, а для Церкви – весомое подспорье для стабильного развития и миссии. Ввиду того, что миссионерское возрождение Русской Церкви, в том числе появление православного политического класса, является одним из ключевых условий возрождения России и "русского прорыва", противниками России предпринимаются серьезные усилия по дискредитации миссионерских усилий Священноначалия Русской Церкви. Речь идет как о прямой клевете в "закулисной подготовке руководством РПЦ вероучительных компромиссов с инославными", так и о более изощренных, "рафинированных" попытках навязать сторонникам миссионерского возрождения и активной общественной деятельности Церкви "презумпцию виновности". Делаются попытки выставить их людьми, якобы небрежно относящимися к духовной жизни, догматике, канонам и т.д. В действительности дело обстоит в точности до наоборот – миссионерский императив вытекает именно из укорененности миссионеров, в том числе действующих в общественно – политической сфере, в Православном вероучении- именно исходя из догматической и сотериологической эксклюзивности Православия верные чада Русской Церкви хотят приобщить к истинной Церкви как можно большее количество людей, рехристианизировать культурную и общественно-политическую жизнь. Именно клеветники миссии и миссионеров представляют опасность и для Церкви, и для церковно – государственного партнерства, а в конечном счете – и для России. Мы четко и ясно констатируем – угрозы для Православия исходят откуда угодно, но только не от Священноначалия Русской Церкви и всех сторонников ее миссионерского возрождения. Историческая ситуация такова, что энергия православных христиан должна быть здесь и сейчас брошена на просвещение наших современников. Любые попытки переориентировать "направление главного удара", сеять церковные ссоры и разделения, создавать "образ врага" из тех, кто верой и правдой служит Церкви и Отечеству, мы считаем преступными, создающими угрозу того, что уникальный исторический шанс Русской Церкви и России будет потерян. Как мы уже неоднократно подчеркивали, особые отношения государства и Церкви не являются дискриминационными для представителей других религий. Более того, реалии сегодняшнего дня таковы, что Русская Церковь объективно стала модератором межрелигиозного диалога в стране.

Вместе с тем, вполне возможным и, как мы полагаем, нужным шагом подтверждения принципа симфонии со стороны государства могло бы стать заключение соглашения о социальном партнерстве в формате конкордата – по аналогии с таковым между Италией и Ватиканом. Такое соглашение, не ограничивая ни государство, ни Церковь, не передавая никому из участников соглашений никаких антиконституционных преференций, могло бы стать актом фиксации особого положения Православия в России и символическим актом перехода России к идеологии и концепции "Третьего Рима" – к подлинному смыслу своего бытия. А без перехода к этому смыслу невозможна и реализация актуальных социально-политических, экономических и прочих задач нашей страны.

Внутренняя политика "Третьего Рима". Суверенная модернизация.

Суверенитет не подлежит ревизии.

Модернизация России провозглашена Президентом РФ Дмитрием Медведевым важнейшим приоритетом государственной политики страны. В сочетании с политикой президента по реформированию российской политической системы, установка на модернизацию становится не только экономической, но и всеобъемлющей – она должна стать также политической и социальной.

Такая постановка вопроса исключает попытки представить модернизационный проект в компрадорской интерпретации, опровергает тех, кто воспринимает её исключительно как "встраивание" России в политическую и экономическую систему США и Европейского союза на правах младшего партнера. Такие прожектёры предлагают полностью отказаться от решений по укреплению вертикали власти в 2000-е годы (включая новый порядок избрания губернаторов), с использованием псевдодемократической риторики призывают к искусственным преференциям для ультралиберальных партий, и предлагают полностью изменить внешнюю политику – с самостоятельной на "дружественную" в их понимании (де факто – подчиненную) Вашингтону и Брюсселю. Типичным примером подобных рассуждений стал призыв рассмотреть возможность вступления России в НАТО, прозвучавший на прошедшем Мировом политическом форуме. Достаточно очевидно, что при существующем соотношении сил между крупнейшими мировыми игроками, такое вступление (пусть даже и на условиях, аналогичным прежним условиям членства Франции) будет фактическую утрату суверенитета Российской Федерации, а также полное подчинение её дипломатии и военной политики интересам и задачам лидирующих в НАТО США. В такой конфигурации российская армия будет востребована исключительно в качестве "пушечного мяса" для поддержки военных кампаний Североатлантического альянса.

Технологическая модернизация понимается представителями лагеря компрадоров лишь как заимствование технологических достижений США и Западной Европы с последующим их применением в самой России. Наличие собственного кадрового и научного потенциала России такими экспертами либо вовсе отрицается, либо в лучшем случае расценивается как экспортный товар наподобие нефти и газа. Можно согласиться с тем, что этот потенциал находится в удручающем состоянии и нуждается в скорейшей регенерации. Мы также согласны с тем, что необходимо проводить системную работу по внедрению самых передовых зарубежных технологий и по "импорту мозгов". Однако мы не настолько наивны, чтобы надеяться на добровольную передачу России стратегических технологий другими сверхдержавами, и мы не готовы поступаться национальными геополитическими интересами России. Полное встраивание в "западный" (де-факто – панамериканский) геополитический проект, предлагаемое "ультралибералами", означает не только политическое, но экономическое и гуманитарное подчинение инородному по отношению к России проекту, размывание российской культурно-гуманитарной идентичности. Ни Православие, ни иные традиционные религии, ни светский культурный потенциал России не смогут развиваться в условиях "внешнего управления" и будут обречены на исчезновение. Экспорт, точнее, окончательный исход из России российского научно-технического потенциала без воссоздания его в России с помощью образовательной системы неизбежно приведет российскую высокотехнологичную и оборонную промышленность, а значит – и Вооруженные силы страны – к окончательному краху.

Важнейшей составляющей компрадорского мышления является неприятие Русской Православной Церкви. Мифология о "клерикальной угрозе", "опасности сильной Церкви для государства и общества" в действительности аналогична утверждениям о "вреде" и "опасности" для общества и государства сильных науки, культуры, образования, развитой высокотехнологичной экономики и т.д. Нам не просто "не нужен" такой компрадорский проект. Мы утверждаем, что он является "колониалистским" в отношении России и исключает ее национальную модернизацию. Такова логика грехопадшего мира: с какой стати кто-либо будет помогать становлению России как мирового лидера, а значит – и своего собственного конкурента? Бесплатным бывает только сыр в мышеловке.

От представителей "ультралиберального" лагеря можно услышать и обвинение народа России в недееспособности и невосприимчивости к модернизации. Да, мы констатируем – наш народ испытывает серьёзные социальные проблемы – падение образовательного и нравственного уровня, кризис инициативы и ответственности, демографическое вырождение, являющееся угрозой самому существованию нашей страны. Однако мы связываем эти явления как с последствиями атеизации советского периода, так и с фактическим ограблением населения и закрытием социальных лифтов в 90-е годы XX века. Активная миссионерская политика Церкви не просто поднимет народ с колен, но и воспитает в нем творческую инициативу, ибо Церковь исповедует учение о свободе и нравственной ответственности. Следовательно, претензии ультралибералов к "неспособному народу" – это антимодернизационные претензии. Совместная задача Церкви, общества и государства – вовлечь все живые и активные силы народы в великое дело возрождения нашей страны во всех её областях.

Альтернативой господствующему в общественной дискуссии проекту "ультралиберальной модернизации" предлагается модернизация суверенная (или национальная). В этом проекте модернизация становится не средством свертывания суверенитета России, а напротив – служит и обеспечивает его. Более того, лишь такая трактовка модернизации адекватна – ибо только современное во всех отношениях государство способно поддерживать собственный суверенитет. Модернизация должна стать фундаментом независимости государства и развития общества. Процесс национальной модернизации должен стать действительно общенародным, мы считаем необходимой разработку и реализацию проекта повсеместно системного поиска "кадрового резерва", талантливых людей во всех регионах России (начиная с самых небольших населенных пунктов) и учебных заведения, начиная со школьной скамьи.

Вовлечение большинства народа в процесс национальной модернизации – это альтернатива принципу "номенклатурности", шаг к качественному оздоровлению правящего политического и экономического классов, к их преображению в социальный слой, осознающий делом своей жизни служение России, ее интересам и ее народу. Мы вовсе не утверждаем, что лидеры нынешнего политического класса не осознают свою деятельность как такое служение. Мы просто хотим сказать, что иные варианты должны быть невозможны в принципе. Мы хотим сказать, что "пропуск" к принятию решений в политике и экономике и вообще к какому- либо влиянию должны иметь только те, кто "поставил" на Россию. Лучше всего, когда эти люди живут и работают в нашей стране, а не приезжают "снять сливки", чтобы опять исчезнуть и жить жизнью страны своего пребывания. Собственно, эти последние вообще не должны ни на что влиять. А вот для людей старой и новой диаспоры, не желающих рвать с Родиной, должны быть созданы эффективные механизмы взаимодействия с Россией и защиты ими Российских интересов во всем мире. Оговоримся, что диаспорой мы считаем только наших соотечественников за пределами Исторической России, на постсоветском пространстве наши соотечественники-это коренное население, которое также должно быть защищено Россией.

Суверенитет – то есть подлинная самостоятельность России как государства на международной арене и юрисдикция российского государства на всей его территории – не подлежит никакой ревизии ни в процессе модернизации, ни в каком другом процессе.

Только суверенная (самостоятельная), современная и сильная Россия может выполнить миссию "Третьего Рима". Только сильная, суверенная Россия способна провести свою национальную модернизацию. Это означает, что суверенная, модернизация должна стать императивом внутренней и экономической политики России – "Третьего Рима".

Одновременно мы утверждаем, что при всей важности института государственности, суверенная модернизация – это не этатистский, и, тем более, не тоталитарный проект. Как православные христиане, мы считаем свободу богосозданной личности христианской ценностью. Именно Церковь принесла в мир весь о том, что человек – это уникальная личность, созданная по образу Божию и, соответственно, обладающая свободой. Другое дело, что свобода неотделима от нравственной ответственности и их "развод", осуществленный теоретиками дехристианизации, привел к появлению феномена "секулярного тоталитаризма", который набирает все большую силу в Западной Европе: европейские христианские ценности вытесняются из общества, на уровень кухни, любое публичное упоминание о них как о норме общественной жизни, именование греха грехом, расценивается как проявление "гомофобии" и подлежит уголовному преследованию. Секулярно- тоталитарная идеология привела и к деградации ряда протестантских и англиканских деноминаций, отказавшихся от евангельского нравственного учения, введшие т.н. гомосексуальное "священство" и женский "епископат". Все это вызывает отторжение миллионов традиционных христиан, составляющих "другую Европу". Эта "другая Европа" ищет точки опоры. И такой точкой должна стать Россия, как "катехон" – хранитель и утвердитель христианских ценностей, как свободная страна свободных людей, но понимающая свободу в своем исконном христианском смысле, не отделяя ее от нравственной ответственности. Соответственно, сочетание свободы и нравственной ответственности, свободы, основанной на крепкой православной вере – это фундамент, лучший "строительный материал" для национальной модернизации самой России, ибо осуществить "русский прорыв" могут только свободные творческие люди, которые, в то же время, не станут применять свои Богом же данные таланты во зло, в разрушение. "Атомная бомба" Российской модернизации должна быть в надежных, нравственных руках!

Предлагаем определиться с терминами. Модернизация без опоры на православную традицию – это не модернизация, а десуверенизация. Опора исключительно на православную традицию без национальной модернизации также приведет к десуверенизации, ибо Россия не будет конкурентоспособной и не сохранит свою самостоятельность. Более того – декларирование опоры на православную традицию без модернизации – это, в действительности, не просто компрадорская концепция. "Интегральный традиционализм", "архаизация" не имеют к сути, к догматике Православия никакого отношения, а построения некоторых "традиционалистских" идеологов прямо противоречат Православию. Стабильность ради стабильности, консерватизм ради консерватизма – это пропаганда стагнации, которая также является путем к потере суверенитета России.

В настоящий момент доктрина цивилизационной и геополитической субъектности России, без которой невозможно сохранение суверенитета, сформулирована Святейшим Патриархом Кириллом. Речь идёт о провозглашенной им доктрине "Русского мира" или исторической, Святой Руси. Патриарх указывает, что государства, находящиеся на канонической территории Московского Патриархата, составляют единое целое, единую "духовную территорию", окормляемую Патриархом Московским. У них не просто общая вера, но и единая Церковь и единая историческая судьба. Действительно, Русская Православная Церковь Московского Патриархата является единственной нерасчлененной структурой на пространстве исторической России, и единственной реальной силой, которая сохраняет это пространство от распада на карликовые, враждующие друг с другом и неспособные к развитию государства.

Естественно, ядром "Русского мира" является Российская Федерация. Это не просто крупнейшая страна, но и единственная ядерная держава "Русского мира". Поскольку Русская Церковь является крупнейшей поместной Церковью православного мира, окормляемый ею "Русский мир" является ядром православной цивилизации. Если она хочет выжить и не оказаться асимиллированной другими цивилизационно-геополитическими проектами, то у других православных стран нет другого выхода, как принять эту данность. Таким образом, консолидация православного мира вокруг России – это условие её выживания и ключевой национальный интерес России.

В свою очередь, Православный мир – это ядро христианской цивилизации, без которого она просто не выживет. Несмотря на численное превосходство католиков и протестантов, во многих странах, где они ранее господствовали, они проиграли политическую битву силам агрессивного секуляризма и вытесняются из общества, из системы образования и воспитания. Поскольку в России, к счастью, режим агрессивного секуляризма не установлен, весь христианский мир смотрит на Россию с надеждой. Эта надежда также позволяет Русской Церкви обратиться к инославным христианам не только с призывом к социально-политической солидарности, но и к преодолению их догматических заблуждений и принятию вселенской истины Православия. Последнее тем более актуально, что протестантское и англиканское сообщества Европы и США фактически капитулировали перед агрессивным секуляризмом, ревизовав нравственные нормы христианства. Поэтому "другая" христианская Европа и "другие" США с надеждой посмотрели бы на Россию, если бы та позиционировала себя как оплот вселенского Православия и христианских ценностей.

Продолжение