«Вот жених идет, выходите навстречу его». Святой евангелист Матфей написал эти слова и Христос сказал их своим ученикам и всем людям в притче о девах. Этот жених есть Христос, а человеческая природа – невеста, которую Бог сотворил по своему образу и подобию. Он поместил ее сначала в месте самом возвышенном, самом красивом, самом богатом и самом плодоносном на всей земле; это был рай. И Он подчинил ей всех тварей и украсил ее дарами благодати и дал ей запрещение, чтобы послушанием она могла удостоиться быть утвержденной в вечном союзе со своим женихом и никогда больше не впадать в какую-либо скорбь или грех.

Тогда пришел обманщик, враг адский и завистливый, под видом лукавого змея; и он обманул жену, а вдвоем они обманули мужа, который обладал сущностью природ. И враг ограбил природу, невесту Бога, посредством своих лживых советов, и она была выгнана в землю чужую; бедная и жалкая, плененная и подавленная, преследуемая своими врагами, как-будто она никогда уже не должна была вернуться в свое отечество, к прощению.

Но когда Бог решил, что времена настали, и страдания Его возлюбленной тронули Его, Он послал единственного Своего Сына на землю, в великолепный чертог и славный храм, то-есть в тело Девы Марии. Там Он вступил в брак со своею невестой, нашей природой, и соединил ее с Собою посредством чистейшей крови благородной Девы. Священник, соединивший жениха и невесту, был Дух Святой; ангел Гавриил возвестил о браке, и славная Дева дала свое согласие. Так Христос, наш верный жених, соединил нашу природу со Своей и посетил нас на чужой земле и научил нас небесным нравам и совершенной верности. И Он деятельно трудился, и воевал как подвижник против нашего врага, и разрушил темницу, и одержал победу, и Его смерть умертвила нашу смерть, и Его кровь избавила нас, и Он освободил нас крещением в своих животворных водах, и Он обогатил нас своими таинствами и своими дарами, чтоб мы вышли (как Он сказал), украшенные всеми добродетелями, и встретили Его в чертоге славы, чтобы наслаждаться Им самим в течение вечности.

Теперь учитель истины, Христос, говорит: «Смотрите, жених идет, выходите навстречу его». В этих словах Иисус, наш возлюбленный, учит нас четырем вещам. В первом слове Он дает приказание, ибо Он говорит: Смотрите. Те, которые остаются слепыми, и те, которые пренебрегает этим приказанием, осуждены без исключения. Далее, Он указывает нам, что именно мы увидим, то-есть приход жениха, в словах: Жених идет. В-третьих Он учит нас и приказывет, что надо делать, ибо Он говорит: Выходите. В-четвертых, говоря: На встречу его, Он указывает награду за все наши дела и за всю нашу жизнь, любовную встречу Жениха.

Эти слова мы будем толковать и исследовать тремя способами. Во-первых, по обыкновенному способу жизни начинательной, то есть деятельной, необходимой для всех людей, которые хотят быть спасены. Во-вторых, мы будем исследовать эти слова, применяя их к жизни внутренней, возвышенной и полной желания, которой многие люди достигают посредством добродетелей и благодати Бога. В-третьих, мы будем изъяснять эти слова, применяя их к жизни сверхъестественной и созерцательной, которой немногие люди достигают и могут вкушать, по причине крайней высоты этой жизни.

Христос , премудрость Отца, от времен Адама, сказал и говорит еще (внутренно по своей божественности) всем людям: Смотрите, и это видение необходими. Теперь заметим внимательно, что тому, кто желает видеть телесно или духовно, необходимы три вещи.

Во-первых, чтобы человек мог видеть во-вне, он должен иметь внешний свет неба, или другой материальный свет, чтобы среда, то-есть воздух, через который он видит был освещен. Во-вторых, ему необходима воля, чтобы позволить вещам, которые он увидит, отражаться в его глазах. В-третьих, орудия, глаза, должны быть здоровы и без изъяна, чтобы материальные и грубые предметы могли в них отражаться нежно. Если человеку недостает одного из этих трех условий, его телесное зрение прекращается. Мы больше не будем говорить об этом зрении, но о другом духовном и сверхъестественном, в котором все наше блаженство.

Три вещи необходимы для зрения духовного и сверхъестественного. Прежде всего – свет божественной благодати, затем – свободное обращение воли к Богу, наконец – совесть, чистая от всякого смертного греха.

Теперь заметьте же: Бог, поскольку Он всеобщее благо, и поскольку всеобща его безграничная любовь, дарует двойную благодать: благодать предваряющую и благодать, через которую удостаиваются вечной жизни. Все люди, язычники и иудеи, хорошие и дурные, участвуют в обладании предваряющей благодатью. По причине всеобщей любви Бога ко всем людям, Он дал проповедовать и возвестить свое имя и избавление человеческой природы, до пределов земли. Кто хочет обратиться, может. Все таинства, крещение и все другие, предназначены для всех людей, желающих получить их по всем нуждам. Ибо Бог хочет всех спасти и никого не хочет погубить. Ибо в день суда никто не сможет пожаловаться, что для него недостаточно было сделано, если он и хотел обратиться. Итак, Бог есть всеобщие свет и сияние, которые освещают небо и землю, и людей по их заслугам и нуждам.

Но, хотя Бог и всеобщ, и хотя солнце светит на все деревья, однако много деревьев остается без плода, а иные приносят плоды дикие, бесполезные для людей. Поэтому подрезают эти деревья и прививают им плодоносные ветви, чтобы они приносили хорошие плоды, вкусные и полезные для людей.

Плодоносная ветвь, происходящая из живого рая вечного царства, это – свет божественной благодати. Никакое дело не может быть вкусным, ни полезным для человека, если оно не происходит от этой ветви. Эта ветвь божественной благодати, которая делает человека угодным, и через которую удостаиваются вечной жизни, предоставлена всем. Но она не привита всем людям, так как они не хотят подрезать дикие ветви своих деревьев, то-есть неверие или превратную и не повинующуюся заповедям Бога волю.

Но, чтобы эта ветвь божественной благодати была посажена в нашей душе, необходимо требуются три вещи: предваряющая благодать Бога, обращение свободной воли и очищение совести. Предваряющая благодать касается всех людей, ибо Бог дает ее всем; но свободное обращение и очищение совести совершаются не со всеми людьми, и вот почему им недостает благодати Бога, которою они могли бы заслужить вечную жизнь.

Предваряющая благодать Бога касается людей внутренне или внешне. Внешне – посредством болезней или утраты внешних благ, родителей, друзей, или посредством общественного позора, или когда человек бывает растроган проповедью, примерами святых или праведников, их словами или их делами, так что приходит к познанию себя. Это – прикосновение Бога извне.

Иногда, также, человек испытывает прикосновение изнутри, вспоминая о мучениях и скорбях нашего Господа и о добре, которое Бог сделал ему и всем людям; ил размышляя о смерти и об аде, о вечных муках ада и о вечной радости неба; или потому, что Бог пощадил его в его грехах и дождался его обращения; или он достаточно ясно видит удивительные дела Бога на небесах, на земле и во всех тварях. Эта суть дела божественной благодати предваряющей, которые касаются человека внутренно и внешне и различными способами. И человек имеет еще естественную наклонность к Богу, происходящую от искры его души и от высшего разума, который всегда желает добра и ненавидит зло. Но, тремя этими способами, Бог касается всякого человека, сообразно его потребностям, и каждого, как это нужно, так что человек бывает поражен, предупрежден, устрашен, и решает про себя размыслить о себе самом. Все это еще благодать предваряющая, а не заслуженная, и она приготовляет к принятию другой, через которую удостаиваются вечной жизни, когда душа, таким образом, свободна от дурных желаний и дурных дел, предостережена, поражена, в страхе о том, что ей нужно делать, и размышляет о Боге и размышляет о себе самой со своими дурными делами. Отсюда происходят естественная скорбь о своих грехах и естественная добрая воля. Это и есть высшее действие предваряющей благодати.

Когда человек делает то, что он может, и когда дальше он не может идти, вследствие своей слабости, то, уже, бесконечная доброта Бога должна довершить это дело. Тогда является более высокое сияние благодати Бога, подобное лучу солнца, и оно проливается в душу сообразно заслугам, хотя бы этот свет не был ни заслужен, ни возжаждан. В этом свете Бог дарует самого себя, по свободной доброте и щедрости, и никто не может заслужит его, прежде чем получит. И это, в душе, есть внутреннее и таинственное действие Бога выше времени, и оно приводит в движение душу и все наши силы. Тут кончается благодать предваряющая и начинается другая, то есть, сверхъестественный свет.

Этот свет есть первое требуемое условие, и отсюда рождается второе духовное условие, то есть, свободное обращение воли в одно из мгновений этого времени, и, тогда, рождается любовь в союзе Бога и души. Оба эти условия находятся во взаимной связи, так что одно не может быть выполнено без другого. Там, где Бог и душа соединяются в единстве любви, Бог дарует свой свет выше времени, а душа дает свое свободное обращение силою благодати, в краткое мгновение времени, и благость рождается тогда в душе, от Бога и от души, ибо благость есть союз любви между Богом и влюбленной душой.

От этих двух, то есть, от благодати Бога и от свободного обращения воли, просвещенной благодатью, рождается благость, то есть божественная любовь. И от божественной любви происходит третье условие – очищение совести. И эти три находятся во взаимной связи, так что одно не может существовать долго без другого, ибо, как только кто-нибудь имет божественную любовь, он имеет и совершенное сокрушение о своих грехах.

Здесь можно, однако, уразуметь расположение Бога и тварей, как оно показано в этом месте. Ибо Бог дает свой свет, и, при посредстве этого света, человек дает свое добровольное и совершенное обращение. От них двух рождается совершенная любовь к Богу, а от любви рождается совершенное сокрушение и очищение совести. И это совершается в размышлении о грехах и пороках души; и, так как человек любит Бога, в него входит презрение к себе и ко всем своим делам.

Вот порядок обращения. Отсюда рождаются истинное раскаяние и совершенная скорбь о сделанном зле, и горячее желание никогда больше не грешить и служить Богу впредь в смиренном повиновении; отсюда рождается чистосердечное исповедание, без утайки, без двоедушия и без притворства, и желание угодить Богу, согласно просвещенному совету священника, и взяться за исполнение всех добродетелей и всех добрых дел. Эти три вещи, как вы только что слышали, необходимы для божественного видения. Если вы ими обладаете, Христос говорит в вас: Смотрите, и вы становитесь действительно видящими.

Вот это первое из четырех указаний, в котором Христос, наш Господь, говорит: Смотрите.

Затем Он указывает нам, что именно мы увидим, когда говорит: Жених идет. Христос, наш жених, говорит это по-латыни: Venit. Это слово заключает указание на два времени: прошедшее и настоящее, а, между тем, оно обозначает здесь будущее.

Поэтому мы будем считать три пришествия нашего жениха Иисуса Христа. В своем первом пришествии Он сделался человеком из любви к человеку. Другое пришествие повседневно и часто во всех любящих сердцах, с новыми милостями и новыми дарами, сообразно тому, что человек способен принять. В третьем – мы наблюдаем прибытие на суд или в час смерти. Во всех этих пришествиях нужно заметить три вещи: причину и основание, внутренний образ и внешнее действие.

Причина сотворения ангелов и людей есть бесконечные доброта и величие Бога. Он пожелал, чтобы изобилие и блаженство, которые суть Он, были открыты разумным тварям, чтобы они могли наслаждаться ими во времени, и над временем в вечности. Основание, по которому Бог сделался человеком, есть Его непостижимая любовь и бедственное положение всех людей, погибших после падения в первородный грех, и не могущих больше подняться.

Но основание, почему Христос, по своей божественности и своей человечности, совершил свои дела на земле, четверное. А именно: Его божественная любовь, которая безмерна. Любовь сотворенная, которая называется благостью, и которую Он имел в своей душе через соединение вечного Слова и совершенных даров Его Отца. Наконец, великое бедствие человеческой природы и слава Его Отца. Таковы основания прихода Христа, нашего жениха, и всех Его дел внешних и внутренних.

Теперь нам нужно рассмотреть в Иисусе Христе, нашем женихе, если мы хотим, по мере сил, следовать Ему в добродетелях, образ, который Он имел внутри, и дела, которые он совершил вовне, ибо это суть добродетели и дела добродетелей.

Вид, который Он имел по своей божественности, для нас недостижим и непостижим, ибо этот вид, по которому Он без перерыва рожден от Отца, и по которому Отец в Нем, и через Него, знает и творит все, и располагает и управляет всякой вещью на небе и на земле; ибо Он – премудрость Отца, и Они изливают духовно Дух, то есть любовь, которая есть их связь, а также связь всех святых и всех праведников, на небе и на земле. Мы больше не будем говорить об этом виде, но о том созданном, который Он имел по этим божественным дарам и по своей человечности. Эти виды необычайно многообразны, ибо сколько Христос имел внутренних добродетелей, столько Он имел и видов; ибо каждая добродетель соответствует определенному виду. Эти добродетели и эти виды были в душе Христа выше разумения и выше постижения всех тварей. Но мы берем их три, а именно: смирение, благость и страдание, внутреннее и внешнее, в терпении. Это – три главных корня и три начала всех добродетелей и всякого совершенства.

Теперь поймите и замечайте. В начале речи Христос говорит: Смотрите; то есть смотрите посредством благости и чистоты совести, как вы об этом узнали вначале. И Он уже указал нам, что именно мы увидим: – три этих пришествия.

Он нам приказывает, что надо делать затем, и говорит: Выходите, если вы исполнили первое необходимое условие, то есть, если вы видите в благодати и благости, и если вы достаточно хорошо наблюли свой образец Христа, в Его выходе; от вашей любви и от любовного наблюдения вашего жениха в вас прорывается горячность праведности, то есть желание следовать Ему в добродетелях. Тогда Христос говорит в Вас: Выходите. Этот выход должен иметь три вида. Мы должны выйти к Богу, к самим себе, к нашему ближнему, благостью и праведностью; ибо благость всегда прорывается в высоту, то есть в царство Бога, которое есть сам Бог; ибо Он есть источник, из которого она непосредственно истекла, и который пребывает всегда постоянным. Праведность, рождающаяся из благости, стремится сделать совершенными нравы и добродетели, соответствующие царству Бога, то есть царству душ.

Эти две, благость и праведность, утверждают прочное основание в царстве души, в котором будет обитать Бог, и это основание есть смирение. Эти три добродетели поддерживают всю тяжесть и все здание всех добродетелей и всего возвышенного; ибо благость поддерживает человека перед лицом неисследимых благ Бога, откуда она истекает, так чтобы он твердо пребывал в Боге и возрастал во всех добродетелях и в истинном смирении; и праведность поддерживает человека в присутствии вечной истины Бога, чтобы истина была ему открыта, и чтобы он был просветленным и исполнял все добродетели без заблуждения. Но смирение поддерживает всегда человека перед верховным могуществом Бога, чтобы он всегда пребывал уничиженным и малым, и предался Богу, и не полагался больше на себя. Вот каким образом человек будет держаться перед Богом, чтобы всегда возрастать в новых добродетелях.

Кто хочет получить эту добродетель и сохранять ее, будет украшать свою душу, владеть и управлять ею, как царством. Свободная воля есть царь души. Она свободна по природе и еще более свободна по милосердию. Она будет увенчана венцом, называемым благостью. Этот венец и это царство будут получены от Повелителя, который есть Господь, властитель и царь царей, и владеть, и управлять этим царством и сохранять его будут во имя Его. Этот царь свободная воля, будет обитать в самом высоком городе царства, то есть в вожделеющей силе души. И он будет украшен и одет двусторонней одеждой; правая сторона одежды будет добродетель, называемая силой, чтобы он был силен и могуществен для одоления всякого препятствия, и чтобы он мог пребывать на небе, в чертоге высочайшего Повелителя, и склонять, с любовью и в полном отречении от желания, свою увенчанную голову перед высочайшим Царем. Это – прямое действие благости. Ею получают венец, ею украшают венец, и ею сохраняют царство и владеют им в вечности. Левая сторона одежды будет основная добродетель, называемая нравственной силой. Благодаря ей, свободная воля, царь, покорить всякую безнравственность, и исполнить всякую добродетель, и будет иметь могущество сохранить свое царство до своей смерти.

Этот царь выберет советников в своих землях, самых мудрых в его стране. Это будут две божественных добродетели, знание и рассуждение, просвещенные божественной благодатью. Они будут жить подле царя, во дворце, называемом разумной силой души. И они будут одеты и украшены нравственной добродетелью, которая называется сдержанностью, чтобы царь действовал и воздерживался всегда по их советам. Посредством знания будут очищать совесть от всех недостатков и украшать ее всеми добродетелями, а, благодаря рассуждению, будут давать и брать, будут делать и не делать, будут молчать и говорить , будут поститься и есть, будут слушать и отвечать, и будут во всем поступать сообразно знанию и рассуждению, облеченным их нравственной добродетелью, которая называется сдержанностью или умеренностью.

Этот царь, свободная воля, поставить также в своем царстве судью, которым будет справедливость, являющаяся божественной добродетелью, когда она рождается от любви. И это – одна из высших нравственных добродетелей. Этот судья будет жить в совести, посередине царства, в гневной силе. И он будет украшен нравственной добродетелью, которая называется благоразумием. Ибо справедливость не может быть совершенной. Этот судья, справедливость, будет обходить царство с силою и могуществом царя, сопровождаемый мудростью совета и своим собственным благоразумием. И он будет производить повышения и давать отставки, будет судить и присуждать, будет предавать смерти и оставлять жизнь, будет калечить, ослеплять и возвращать зрение, возвышать и унижать и устанавливать порядок, наказывать и карать все по справедливости и уничтожить все пороки.

Население царства, это – все силы души; они будут опираться на смирение и божественный страх, покорные Богу во всех добродетелях, каждая из них так, как ей свойственно. Кто занял, сохранил и упорядочил таким образом царство своей души, тот, любовью и добродетелями, вышел навстречу Богу, самому себе и своему ближнему. Это – третье из четырех главных указаний.

Когда человек стал видящим по благодати Бога, и когда у него чиста совесть, и если он исследовал три пришествия Христа, нашего жениха, и если, наконец, он вышел добродетелями, тогда происходит встреча нашего жениха, и это – четвертое указание и последнее. В этой встрече – все наше блаженство и начало, и конец всех добродетелей, и без этой встречи никакая добродетель не была бы осуществлена.

Так что, кто хочет встретить Христа, как своего любимого жениха, и хочет обладать в Нем и с Ним вечной жизнью, должен встретить Христа теперь, во времени, в трех отношениях или по трем образам. Во-первых, он должен любить Бога во всем, где мы заслужим вечную жизнь. Во-вторых, нужно, чтобы он не привязывался ни к чему, что он мог бы любить столько же, как Бога, или больше. В-третьих, нужно, чтобы он покоился в Боге от всей своей ревности, выше всех тварей и выше всех даров Бога и всех дел добродетелей, и выше всех ощутимых благодатей, какие Бог может проливать в тело и душу.

Теперь поймите: кто имеет Бога целью, тот должен иметь Его присущим себе в некоем божественном разуме, то есть он должен иметь в виду, того, кто Господь неба и земли и всей твари, кто за него умер и кто может и хочет дать ему вечное спасение. В каком бы образе или под каким бы именем ни представлял он себе Бога, как Господа всей твари, это всегда благо. Возьмет ли он какое-нибудь божественное лицо и в нем сущность и могущество божественной природы, это – благо; будет ли смотреть на бога, как на спасителя, избавителя, творца, властителя, блаженство, могущество, мудрость, истину, доброту, и на все это – в том же самом и бесконечном разуме божественной природы, это – благо.

Хотя имена, какие мы присваиваем Богу, многочисленны, высокая природа Бога проста и не имеет имени для тварей. Но мы даем Ему все эти имена ради Его непостижимых благородства и высоты и потому, что мы не можем ни назвать Его, ни выразить вполне. Вот под каким видом и после какого знания Бог будет нам присущ в нашем намерении. Ибоиметь Бога целью, это значит видеть Его духовно. К этому исканию принадлежат также сердечная привязанность и любовь, ибо познавать Бога и быть без любви, это ни в чем не помогает и не подвигает вперед, и это не имеет никакого смысла. Поэтому человек будет всегда, во всех своих делах, любовно склоняться к Богу, которого он отыскивает и любит поверх всякой вещи. Вот встреча Бога посредством намерения и любви.

Грешник, чтобы обратиться от своих грехов к достойному покаянию, должен встретить Бога сокрушением сердца, свободным обращением и искренним намерением всегда служить Богу и никогда больше не совершать греха. Тогда он получает в этой встрече от милосердия Божия верную надежду на вечное спасение и прощение своих грехов, и он получает основание всех добродетелей, Веру, Надежду, и Благость и добрую волю осуществлять все добродетели.

Если этот человек подвигается вперед в свете веры и если он имеет в виду все дела Христа, и все Его страдание и все, что Он нам обещал, и все, что Он сделал для нас, и все, что Он сделает до дня суда и в вечности, – если этот человек исследует все это с полезной для своего спасения целью, неизбежно он встретит Христа, и Христос станет присущ его душе, исполненной признательности, хвалы и достойных деяний любви, за все Его дары и за все, что Он сделал, и за все, что Он сделает в вечности. Тогда вера его укреплена и он испытывает более глубокое и могущественное побуждение ко всем добродетелям. Если он тогда подвигается вперед в делах добродетелей, он должен еще встретить Христа уничтожением себя. Пусть он не ищет себя самого и не задается чуждыми целями, но пусть будет рассудителен в своих делах, пусть во всем имеет в виду Бога и Его хвалу и Его славу, и пусть твердо продолжает так до своей смерти, тогда его разум будет просветлен и благость умножена, и он станет более благочестив и более способен ко всем добродетелям.

Бога надо иметь в виду во всех добрых делах; впрочем, невозможно иметь Его в виду в делах злых. Не надо иметь двух стремлений, то есть искать Бога и, в то же время, что-нибудь другое, но нужно, чтобы всякое иное намерение было подчинено Богу и не было Ему противно, но было бы того же порядка и обращалось бы в помощь и побуждение, которые легче приводят нас к Богу. Таким образом, человек находится на истинном пути.

Надо, также, покоиться на том и в том, о ком помышляют и кого любят, скорее, чем на вестниках, которых Он посылает, то есть Его дарах. Душа, равным образом, пусть покоится в Боге, превыше всех одеяний и всех даров, какие могут послать Его вестники.

Вестники души суть: намерение, любовь и желание. Они приносят Богу все добрые дела и все добродетели. Превыше всего этого душа будет покоиться в своем возлюбленном, превыше всякой множественности. Вот образ и вид, по которы мы будем встречать Христа во всей нашей жизни, во всех наших добродетелях, правым намерением, чтобы мы могли встретить Его в час нашей смерти в свете славы.

Этот вид или этот образ, как вы его узнали, называется деятельною жизнью; он необходим всем людям, или, по крайней мере, не следует, чтобы они жили противно какой-либо добродетели, хотя бы они и не обладали всеми добродетелями на той ступени совершенства, какую я указал. Ибо жить противно добродетелям – значит жить в грехе, ибо Христос говорит: «Кто не со Мной, тот против Меня», кто не смиренен – горд, кто горд – не смиренен и не принадлежит Богу. И это так со всеми грехами и добродетелями. Необходимо всегда или обладать добродетелью и быть в состоянии благодати, или же обладать противоположным ей и быть в грехе. Пусть всякий человек испытает себя и живет, как здесь указано.

Человек, который так живет, в этом совершенстве, как оно здесь указано, и который всю свою жизнь и все свои дела относит к чести и славе Бога, и который ищет и любит Бога поверх всякой вещи, часто в своем желании побуждается видеть, узнать и познать Христа, этого жениха, который сделался человеком из любви к нему, трудился в любви до смерти, отогнал от него грех и врага, дал ему свою благодать и дал самого себя, оставил ему свои таинства, обещал свое царство и обещал самого себя в вечную награду, и обещал ему, наконец, необходимое для его тела, внутренние утешения и сладости, и бесчисленные дары, сообразно всем родам потребностей. Когда человек размышляет обо всем этом, он чрезвычайно бывает побужден к тому, чтобы видеть Христа, своего жениха, и познать, что Он есть в себе самом. Хотя бы Он и знал Его в Его делах, это кажется ему недостаточным. Тогда он сделает, как сделал мытарь Закхей, пожелавший видеть, кто был Иисус Христос. Он зайдет вперед всей толпы, то есть множества тварей, ибо они делают нас настолько ничтожными и малыми по росту, что мы не можем не видеть Бога. И он поднимется на дерево веры, которое растет сверху вниз, ибо его корни в божестве. Это дерево имеет двенадцать ветвей, это суть двенадцать членов символа. Нижние ветви говорят о человечности Бога и о чертах, касающихся спасения нашего тела и нашей души. Верхняя часть дерева говорит о божественности, о троичности божественных, о троичности божественных лиц и об единстве божественной природы. Человек будет держаться на единстве у вершины дерева, ибо там должен пройти Иисус со всеми своими дарами.

Сюда приходит Иисус, и Он видит человека и говорит ему в свете веры, что Он безмерен и непостижим, неприступен и бездонен по своей божественности, и что Он превосходит всякий сотворенный свет и всякое ограниченное постижение. Это высшее знание, приобретаемое в деятельной жизни, узнать так, в свте веры, что Бог непостижим и непознаваем. В этом свете Христос говорит желанию человека: «Сойди скорей, ибо подлежит Мне сегодня быть в твоем доме». Это быстрое нисхождение, куда призывает Бог, есть не что иное, как нисхождение желанием и любовью в бездну божественности, которой никакое разумение не может достигнуть в сотворенном свете. Но где разумение остается вовне, там выступают любовь и желание. Душа, преклоняясь таким образом перед Богом, намерением любви, превыше всего, что она понимает, покоится и пребывает в Боге и Бог пребывает в ней. Затем, поднимаясь желаниемнад множественностью тварей, над действием чувств, над светом природы, Она встречает Христа в свете веры, и она просветлена, и она узнает, что Бог непознаваем и непостижим. Наконец, склоняясь своими желаниями к этому непостижимому Богу, она встречает Христа и переполняется Его дарами; и, любя и покоясь превыше всех даров, превыше самой себя и превыше всех тварей, она обитает в Боге и Бог в ней. Вот каким образом вы встретите Христа на вершине деятельной жизни, если основанием вы имеете праведность, благость и смирение; и если вы построили на них дом, то есть добродетели, которые указаны здесь, и если вы встретили Христа верою и намерение любви, то вы обитаете в Боге и Бог обитает в вас, и вы обладаете деятельной жизнью. И это первый род жизни, о котором мы хотели говорить.

Мудрая дева, то есть чистая душа, отказавшаяся от земных вещей и живущая жизнью Бога в добродетелях, почерпнула из сосуда своего сердца масло благодати и божественных дел посредством светильника незапятнанной совести. Но, когда Христос, ее жених, задерживает свои утешения и новое излияние своих даров, душа делается сонливой и спящей и медлительной.

Среди ночи, то есть, когда меньше всего ожидают, духовный крик раздается в душе: «Смотрите, жених идет, выходите на встречу Его». Мы будем говорить об этом видении и о внутреннем пришествии Христа и о духовном выходе человека навстречу Иисуса, и будем разъяснять и исследовать эти четыре условия внутренней жизни, возвышенной и полной желания, до которой не все доходят, но которой, однако, многие достигают, благодаря добродетелям и внутреннему мужеству.

В этих словах Христос учит нас четырем вещам. В первых Он желает, чтобы наше разумение было просветлено сверхъестесвтенным светом, что мы усматриваем в этом слове, которое Он произносит: Смотрите. В других словах Он указывает нам, что именно нам нужно видеть, то есть внутреннее пришествие нашего жениха вечной истины, и это мы видим, когда Он говорит: Жених идет. В третьем месте Он приказывает выйти внутренним деланием сообразно праведности, и вот почему. Он говорит: Выходите. В четвертом месте Он нам указывает цель и побудительную причину всех дел, и это – встреча нашего жениха, Иисуса Христа, в наслаждающемся единстве божественности.

Теперь будем говорить о первом слове. Христос говорит: Смотрите. Необходимы три вещи для желающего сверхъестественно видеть во внутренних деланиях. Первая, это – свет божественной благодати, испытываемой более возвышенно, чем это может быть в жизни внешней и деятельной, без внутренней деятельности. Вторая, это – лишенность чуждых образов и обнаженность сердца, так чтобы человек был свободен от образов, привязанностей и от всякой твари. Третья, это – свободное обращение воли посредством сосредоточения всех телесных и духовных сил, и освобожденное от всякой беспорядочной любви. Таким образом, эта воля сливается в единстве Бога и в единстве мыслей, чтобы разумная тварь могла сверхъестественно достичь высочайшего единства Бога, и обладать им. Ради этого и создал Бог небо и землю и всякую вещь. Ради этого Он сделался человеком, жил для нас и научил нас и показал нам путь к этому единству. И Он умер в узах любви и вознесся на небеса и открыл нам то самое единство, в котором мы можем обладать вечным блаженством.

Теперь размыслите внимательно: существуют три рода естественных единств во всех людях и, поверх того, сверхъестественных у праведников.

Первое и верховное единство человека – в Боге, ибо все твари постоянно пребывают в этом единстве, что касается сущности, жизни и сохранения, и если бы она отделилась от Бога в этом мире, они впали бы в небытие и стали ничем. Это единство существенно в нас по природе, хороши ли мы или худы. И, без нашего содействия, оно нас не делает ни святыми, ни блаженными. Этим единством мы обладаем в самих себе и, тем не менее, над собою, как началом и опорою нашей сущности и нашей жизни.

Другое соединение или единство естественно существует в нас. Это- единство высших сил, поскольку они деятельно берут свое естественное начало в единстве духа или мыслей. Это то же единство, как и то, которое непрестанно пребывает в Боге, но здесь оно взято в деятельности, а там – в сущности. Тем не менее, дух всецело пребывает в каждом единстве. сообразно целостности своей сущности. Мы обладаем этим единством в себе, выше чувствительности и отсюда рождаются память, разумение и воля, и все могущество духовных дел. В этом единстве душа называется духом.

Третье единство, естественно существующее в нас, есть основа телесных сил в единстве сердца, источник и начало телесной жизни. Душа владеет этим единством в жизненном средоточии сердца, и от него истекают все телесные дела и пять чувств, и душа отсюда получает имя души; ибо она есть источник жизни и оживляет тело, то есть делает и сохраняет его живым. Эти три единства существуют в человеке естественно, как жизнь и управление. В низшем единстве даются чувствительность и животность, в посредствующем – разумность и духовность, и в высшем единстве сохраняется сущность. И это существует во всех людях естественно.

Теперь эти три единства сверхъестественно бывают украшены и возделаны добродетелями, в благости и деятельной жизни, как царство и вечное жилище. И еще лучше они бывают украшены и славнее возделаны внутренними деланиями жизни духовной, но еще более славно и блаженно – сверхъестественной созерцательной жизнью.

Низшее единство, телесное, бывает сверхъестественно украшено и возделано внешней деятельностью, в совершенстве нравов, по примеру Христа и Святых, несением креста со Христом, подчинением природы повелениями Святой Церкви и наставлениям святых, сообразно силам природы и благоразумию.

Другое единство, которое заключается в духе и вполне духовно, бывает украшено и возделано сверхъестественно тремя божественными дарами: Верой, Надеждой и Любовью, и притоком божественной благодати и даров, и доброю волею, направленной ко всем добродетелям, и желанием следовать примеру Христа и святого христианства.

Третье единство и верховное – выше нашего разумения и, однако, по существу пребывает в нас; мы возделываем его сверхъестественно, когда во всех наших добрых делах имеем в виду только славу Бога, без иного желания, как только покоиться в Нем, превыше мысли, превыше нас самих и превыше всего. Это и есть то единство, из которого мы истекли, как твари, и в котором мы пребываем по существу, и к которому мы стремимся вернуться любовью. Вот добродетели, украшающие это тройное единство в жизни деятельной.

Теперь мы будем говорить, как это тройное единство бывает украшено более возвышенно и возделано более благородно внутренним деланием, соединенным с деятельной жизнью. Когда человек, благодаря любви и правому намерению, возвышается во всех своих делах и во всей своей жизни к чести и славе Бога и ищет, выше всего, успокоения в Боге, он будет ждать в смирении и в терпении, и в отречении от себя, и в надежде новых богатств и новых даров, и будет всегда без заботы относительно того, угодно ли Богу сообщить ему свои дары или отказать ему в них. Так приготовляют себя к принятию внутренней жизни желаний, и когда человек готов, в эту готовность будет влита благородная жидкость. Нет сосуда более благородного, чем любящая душа, ни напитка более необходимого, чем благодать Бога. Человек принесет, таким образом, Богу все свои дела и всю свою жизнь, в простом и прямом намерении, и в покое превыше своего намерения, превыше самого себя и превыше всего, в высокое единство, где Бог и любящий дух соединены без посредства.

Из этого единства, в котором дух без посредства соединен с Богом, истекают благодать и все дары. Об этом самом единстве, в котором дух покоится превыше себя, в Боге, Христос, вечная истина, говорит: Смотрите, жених идет, выходите на встречу Его. Иисус Христос, который есть свет вечной истины, говорит: Смотрите. Ибо Им мы делаемся видящими, ибо Он есть свет Отца, и без Него нет света ни на небе, ни на земле.

Это слово Христа в нас есть не что иное, как приток Его света и Его благодати. Эта благодать ниспадает в нас, в единство наших высших сил и нашего духа, откуда верховные силы деятельно изливаются во все добродетели силою благодати, и возвращаются в него в узах любви.

В этом единстве заключаются сила и начало и конец всех дел тварей, естественно и сверхъестественно, в той мере, как оно выработано тварно, благодатию, божественными дарами и собственной силой тварей; и поэтому Бог дает свою благодать в единстве высших сил, чтобы человек постоянно осуществлял добродетель, силою, богатством и потоком благодатей. Ибо Он дает свою благодать для дел и отдает самого себя превыше всех благодатей, для наслаждения и покоя. Единство нашего духа есть наша обитель в божественном мире и в изобилии благости; и все множество добродетелей объединяется там и живет в простоте духа. Теперь божественная благодать, истекающая от Бога, становится внутренним током или течением Духа Святого, который заставляет наш дух внутренне отделиться и устремляет его во все добродетели. Эта благодать течет внутри, а не вовне, ибо Бог для нас более внутренен, чем мы сами для себя, и Его внутреннее течение и Его работа в нас, естественно или сверхъестественно, нам более близки, чем наша собственная работа. И поэтому Бог действует в нас извне внутрь. И поэтому благодать, божественные дары и внушение Бога приходят изнутри, в единстве нашего духа, а не извне, в призрачных видениях чувственных образов.

Теперь Христос говорит духовно в человеке в обращении внутрь: Смотрите; три вещи, как я говорил прежде, делают человека видящим во внутреннем делании. Первая есть просвещение божественной благодатью, Благодать Бога в душе подобна свече в фонаре или в стеклянном сосуде, ибо она проясняет и просветляет насквозь сосуд, то есть праведного человека. И она становится явной человеку, который имеет ее в себе, лишь бы только он внимательно наблюдал за самим собой. А через него она становится также явной и другим, посредством добродетелей и добрых примеров. Это излучение божественной благодати, вскоре, внутренно волнует и возбуждает человека. И это быстрое возбуждение есть первое, что делает нас видящими. От этого быстрого возбуждения Богом рождается, со стороны человека, второе условие, а именно, объединение всех сил, внутренне и внешне, в единстве духа и узах любви. Третье условие есть свобода, так чтобы человек мог возвращаться в себя, без образов и препятствий, так часто, как он этого пожелает; и чтобы он помнил о своем Боге, то есть, что человек должен быть безразличен к радости или скорби, к приобретению или потере, к возвышению или унижению, к чуждым заботам, к счастью или страху, и свободным от всякой твари. Эти три вещи делают человека видящим во внутреннем делании. Если вы обладаете ими, вы имеете основание и начало делания и внутренней жизни.

Даже когда глаза ясны и зрение изощрено, если предложенный им предмет ни любезен, ни мил, ясное зрение мало радует и пользует. И поэтому Христос указывает просветленным духовным глазам, что они увидят, а именно, внутреннее пришествие Иисуса Христа, их жениха. Существуют три рода особых пришествий Бога в людях, благочестиво упражняющихся во внутренней жизни. И каждое из этих пришествий поднимает человека к сущности более высокой и к более внутреннему деланию.

Первое пришествие Христа во внутреннем делании ощутительно устремляет человека вовнутрь и бурно увлекает его к небу, и требует, чтобы он был едино с Богом. Это устремление и это привлечение испытываются в сердце и в единстве всех телесных сил, и особенно в силе вожделеющей, ибо это пришествие волнует и действует внизшей части человека, ибо последняя должна быть совершенно очищена, и облечена, и сожжена, и привлечена к внутренней. Это побуждение Бога внутри, оно дарит, оно берет, оно делает человека бедным и богатым, изобильным и несчастным, оно заставляет надеяться и отчаиваться, оно охлаждает и разогревает. Эти противоположные дары и действия невыразимы ни на каком языке. Это пришествие с его действиями разделяется на четыре вида, одни- более возвышенные, чем другие, как мы это покажем дальше. И этим-то низшая часть человека бывает украшена во внутренней жизни.

Второй вид внутреннего пришествия Христа, более высокого и более подобного Ему самому, и сопровождаемого более многочисленными светами и дарами, есть приток в верховные силы души с изобилием божественных даров, укрепляющих, просвещающих и обогащающих дух многообразно. Этот поток Бога в нас требует излияния и обратного потока, сопровождаемых всеми дарами, к самому источнику, из которого поток вышел. Бог дает много в этом потоке, Он являет в нем великие чудеса, но Он требует обратно от души все свои дары, умноженные превыше всего того, что могут совершить твари. Это действие и этот вид более благородны и более подобны Богу, чем первый, и этим-то бывают украшены три высшие силы души.

Наш Господь приходит еще третьим образом, и это есть душевное возбуждение или внутренее прикосновение в единстве духа, где находятся высшие силы души, и откуда они истекают, и куда они возвращаются, пребывая всегда соединенными естественным единством духа и узами любви. Это пришествие порождает верховную и наиболее глубокую сущность во внутренней жизни, и, через него, единство духа бывает украшено многообразно.

Теперь Христос в каждом пришествии требует особого выхождения нас самих, так чтобы жить жизнью, соответствующей Его пришествию. И поэтому в каждом пришествии Он говорит духовно в нашем сердце: «выходите, вашей жизнью и вашими делами, и идите, куда моя благодать и мои дары устремят вас». Ибо, чтобы стать совершенными, нам нужно выйти и действовать во внутренних деланиях, по мере того, как Бог устремляет нас, уносит нас, влияет на нас и прикасается к нам. Но если мы противимся духу Бога несоответствием нашей жизни, мы теряем этот внутренний поток и тогда добродетели отсутствуют у нас.

Вот три пришествия Христа во внутренних деланиях. Теперь мы будем разбирать и изъяснять каждое пришествие особо. Окажите же нам деятельное внимание, ибо тот, кто этого не испытал, не поймет этого хорошо.

Первое пришествие Христа, в движениях желания, есть, как сказано выше, внутренняя и ощутимая струя Духа Святого, которая нас устремляет и увлекает ко всем добродетелям. Мы сравним это пришествие с лучезарностью и могуществом солнца, которое, со своим восходом, проясняет, освещает и согревает целый мир в мгновение ока. Так же сверкает и сияет Христов, вечное солнце, пребывающее на последней вершине духа, и освещает и воспламеняет низшую часть человека, а именно, его физическое сердце и его силу чувствования, и это совершается в срок, более короткий, чем мгновение ока, ибо действие Бога быстро, а человек, в котором оно происходит, должен быть внутренно видящим посредством духовных очей.

Солнце сверкает на Востоке, посреди мира, на горах; оно там ускоряет лето и создает хорошие плоды и могучие вина, наполняя радостью землю. То же самое солнце светит на Западе, на краю земли; страна там более холодная и сила жара там меньше, тем не менее, оно там производит много прекрасных плодов, но там мало найдется вин.

Люди, живущие на Западе самих себя, пребывают во внешних чувствах, и своими добрыми намерениями, своими добродетелями и своими внешними делами, в благодати Бога, они приносят обильные жатвы добродетелей многообразно, но они редко вкушают вино внутренней радости и духовного утешения.

Человек, желающий испытать излучение вечного солнца, которое есть сам Христос, будет видящим, и будет обитать на горах Востока, сосредотачивая все свои силы и возвышая свое сердце к Богу, свободный и беспечный относительно радости и горя и всех тварей. Там блистает Христос, солнце праведности, над сердцем, свободным и восторженным, и это те горы, которые я имею в виду. Христос, славное солнце и божественный свет, освещает и просветляет насквозь и зажигает своим внутренним пришествием и силою своего духа, свободное сердце и все способности души. И это – первое действие внутреннего пришествия в достижениях желания. Как сила и природа огня зажигают предметы, предложенные пламени, так и Христос зажигает предложенное ему сердце, свободное и восторженное, в воспламенении своего внутреннего пришествия, и Он говорит в этом пришествии: «Выходите деланиями, соответствующими этому пришествию».

От этого жара рождается единство сердца, ибо мы не можем получить истинного единства, если дух Бога не зажжет своего пламени в нашем сердце. Ибо это пламя делает единым и подобным себе самому все, что оно может одолеть и преобразить.

Единство делает то, что человек чувствует себя сосредоточенным внутренно, со всеми своими силами, в единстве своего сердца. Единство дает внутренний мир и покой сердца. Единство сердца есть связь, которая собирает и сплетает тело и душу и все внешние и внутренние силы, в единстве любви.

От этого единства рождается сердечность, ибо никто не может иметь сердечности, если он не един и не воссоединен в себе самом; горячность или сердечность есть обращение человека внутрь, в свое собственное сердце, чтобы постичь и испытать внутреннее действие или приветствие Бога. Сердечность есть ощутимое пламя любви, которое дух Бога зажигает и разводит в человеке, и последний не знает ни откуда оно приходит, ни что с ним случилось.

Из сердечности рождается ощутимая любовь, которая проникает сердце человека и вожделеющую силу души. Этой вожделеющей любви и ощутимого услаждения сердца никто не может испытать, если он не имеет сердечности.

Эта ощутимая любовь есть необычайные вкус и потребность Бога, как вечного блага, где все содержится. Ощутимая любовь отказывается от всех тварей, поскольку они суть предметы не нужды, а наслаждения; внутренняя любовь чувствует внутри прикосновение вечной любви, которую она должна вечно осуществлять. Внутренняя любовь легко отвергает и презирает всякую вещь, чтобы получить любимое.

Из этой ощутимой любви рождается благоговение к Богу и Его славе. И больше никто не может иметь алчного благоговения в своем сердце, как только человек, обладающий ощутимой любовью к Богу. Благоговение существует, когда огонь любви поднимает к небу свое пламя желаний. Благоговение потрясает и разжигает человека внутренно и внешне, чтобы побудить его к служению Богу. Благоговение заставляет цвести тело и душу в славе и достоинствах в глазах Бога и всех людей. Бог требует благоговения во всем, что мы делаем. Благоговение очищает тело и душу от всего, что могло бы нас задержать или остановить. Благоговение указывает и дарует истинный путь к блаженству.

От ревностного благоговения рождается благодарность, ибо никто не может совершенно ни благодарить, ни восхвалять Бога, как только человек ревностный и благочестивый. Но нам следует прославлять и благодарить Бога, ибо Он нас создал и одарил разумом, Он создал небо и землю и приставил ангелов, чтобы служить нам, и Он сделался человеком из-за наших грехов, и Он нас научил, Он наставил нас и указал нам путь, и Он претерпел за нас позорную смерть, и Он обещал самого себя и обещал нам свое вечное царство не только как награду, но еще как нашу плату. И Он пощадил нас в наших грехах, и затем желает их нам простить или уже простил. И Он излил свою благодать и свою любовь в нашу душу. Он хочет вечно пребывать в нас и с нами. И в продолжение всех дней нашей жизни, Он хочет нас посещать и посещал нас, сообразно нашим нуждам, посредством своих высоких таинств. И Он отдал нам свое тело и свою кровь в пищу и питие, сообразно желанию и потребности каждого. И Он дал нам в образец и предложил как зеркала, природу, Писание и всех тварей, чтобы мы могли наблюдать и узнавать, как нам преобразить все наши дела в добродетели. И Он послал нам могущество и силу, а, иногда, посылал болезни для нашего блага, и внешнюю нищету, водворяя в нас внутренние мир и покой. И Он позволил нам носить христианские имена и родиться от христианских родителей. Мы будем благодарить Бога за все это здесь, внизу, чтобы благодарить Его вечно там, наверху. Мы будем, также, восхвалятьБога всем, что мы сможем Ему предложить.

Восхвалять Бога – это выказывать всемогуществу, в продолжение всей нашей жизни, почитание и благоговение. Восхвалять Бога – это существенное дело ангелов и святых на небе, и людей любящих – на земле. Надо восхвалять Бога своими желаниями, своими воздвигнутыми силами, словом, делами, телом, душой, богатствами и смиренным рабством, внутренно и внешне. Те, которые не восхваляют Бога здесь, будут вечно немы. Восхвалять Бога есть самое радостное и самое сладостное дело для любящих сердец. Сердце, полное хвалений, желает, чтобы все твари пели хвалы Богу. Нет предела хвалам Богу, ибо это – наше спасение, и мы будем восхвалять Его вечно.

От внутренней благодарности и от восхваления рождаются двойная печаль сердца и мука в желании. Первая печаль есть бессилие в признательности и в том, что надо делать для восхваления и почитания Бога и служения Ему. Другая печаль происходит от того, что нельзя возрастать, как бы того хотелось, в благости, в добродетелях, в уповании и в совершенных нравах, чтобы стать достойным восхвалять Бога, благодарить Его и служить Ему, как подобает. Вот другая печаль. Эти две печали суть, в то же время, корень и плод, начало и конец всех внутренних добродетелей.

Внутренние страдания и печаль от бессилия в добродетелях и в хвалах Богу, суть высшее действие в этом роде внутреннего делания и, благодаря им, это делание становится совершенным.

Когда небесное солнце достигает своего высшего положения именно в знаке Рака (это значит, что оно не может подниматься выше, но начинает опускаться), тогда наступает наиболее сильная жара в году. И солнце притягивает влагу, и земля высыхает, и плоды спеют.

Точно также, когда Христос, божественное солнце, восходит на высочайшие вершины нашего сердца, то есть превыше всех даров, всех утешений и всех сладостей, какие Он может нам даровать, так чтобы мы не могли успокоиться ни на одной из сладостей, которые Он может разлить в нашей душе, как бы они ни были велики, – если мы тогда владеем собою, и если, как я сказал об этом выше, мы всегда возвращаемся со смиренными хвалами и внутренними делами благодатей к источнику, из которого истекают все дары, смотря по нуждам и заслугам тварей, то Христос останавливается и пребывает вознесенным на высочайшей вершине нашего сердца, и хочет привлечь в себя все, то есть все наши силы. Ибо, когда услаждение и утешение не могут ни победить, ни удержать любящее сердце, но когда, напротив, оно хочет переступить через все дары и все утешения, чтобы достичь того, кого любит, от всего этого рождается третий род внутреннего делания, посредством которого человек поднимается выше, и бывает украшен сообразно своей любви и в низшей части своего существа.

Первое действие Христа и начало этого вида заключается в следующем: Бог привлекает к небу сердце, желание и все силы души и требует, чтобы они соединились с Ним, и говорит духовно в сердце: «Выходите из себя самих, чтобы придти ко Мне, по тому образу, как Я вас привлекаю и как требую вас». Я не могу ясно показать это привлечение и это требование, грубым и бесчувственным людям, но это есть внутренее приглашение и требовани Бога, соединиться в сердце с Его высшим единством. Это внутреннее приглашение для сердца любящего более сладостно, чем все, что оно когда-либо испытало, ибо от него рождаются новый вид и делание более возвышенное. Тут сердце раскрывается в радости и желании, и все жилы зияют, и все силы души готовы и желают совершить требуемое Богом и Его единством. Это приглашение есть излучение Христа, вечного солнца, и причиняет такие великие радость и сладострастие в сердцев сердце, и заставляет его так широко раскрываться, что снова его закрыть можно только с мучительным усилием. Человек внутренно ранен в свое сердце и чувствует язву любви. Быть раненым любовью – чувствование самое сладостное и мука самая тяжкая, какие только можно испытать. Быть раненым любовью – это верный признак, что наступит исцеление. Это духовная рана причиняет одновременно и добро, и зло.

Христос, истинное солнце, светит и отражается в раскрытом и раненом сердце, и требует нового единства. И это возобновляет рану и все язвы.

Эти люди, полные зловредных влаг, то есть бесчинных пристрастий к удовольствиям тела и посторонним утехам тварей, могут впасть в четыре рода лихорадки.

Первая лихорадка называется ежедневной; это – множественность сердца, ибо эти люди хотят все узнать, обо всем говорить, все исправлять и судить, и забывают, часто, о самих себе. Они нагружены сторонними беспокойствами, часто бывают принуждены слышать то, что им не нравится, и малейшее обстоятельство их смущает. Их лихорадка переменчива, то – это, то – то, то здесь и то там, она подобна ветру. Это – лихорадка ежедневная, ибо все их поглощает, беспокоит, лишает единства, с утра до вечера, и, иногда, ночью, во всне или в бодрствовании. Хотя бы и могло так быть в состоянии благодати и без смертного греха, это мешает, однако, сердечной глубине и внутренним деланиям, и уничтожает вкус к Богу и ко всем добродетелям. А это – вечный ущерб.

Другая лихорадка наступает через день: она называется непостоянством. Когда она продолжается, она часто становится опасною. Эта лихорадка имеет две различных природы одна рождается от бесчинного жара, другая – от холода. Та, которая рождается от бесчинного жара, поражает, иногда, праведников, ибо, когда они испытали прикосновение Бога и потом блыи оставлены, то впадают, иногда, в непостоянство. Сегодня они принимают один род жизни, а завтра – другой, и, если они, в это мгновение, желают безмолвия, то в другие – хотят говорить. Сейчас они хотят вступить в такой-то орден, затем – в другой. Сегодня они хотят раздать свои богатства во имя Бога, а завтра предпочитают их сохранить. То они хотят объехать чужие земли, а то – запереться в келье. То желают часто приступать к Святому Причастию, а немного спустя, их благоговение падает. В иные мгновения, они хотят произносить обильные молитвы, а немного позже предпочитают полное безмолвие. Это есть вместе и любопытство, и непостоянство, задерживающие человека и мешающие ему постичь внутреннюю истину, и они разрушают источник и делания сердечной глубины.

Но узнайте, откуда происходит это непостоянство у праведников. Когда эти люди прилагают свое размышление и свою внутреннюю деятельную склонность к добродетелям и к внешним образам более, чем к Богу и к единству с Богом, то, хотя они и прбывают в божественной благодати (ибо они имеют Бога целью в добродетелях), тем не менее, их жизнь бывает непостоянна, ибо они не чувствуют себя успокоенными в Боге над всеми добродетелями. Вот почему они обладают тем, кого не знают, ибо тот, кого они ищут в добродетелях и многочисленных образах, они имеют Его в самих себе, выше мысли, выше добродетелей и выше всяких образов; и вот почему тот, кто хочет победить это непостоянство, должен научиться успокаиваться в Боге и в высоком единстве Бога.

Другую лихорадку непостоянства, которая рождается от холода, испытывают все люди, которые любят Бога, но, тем не менее, ищут и неумеренно любят, в то же время, и другое. Эта лихорадка происходит от холода, ибо в них скуден жар благости, так как сторонние вещи побуждают и будят вместе с Богом дела добродетелей. Эти люди непостоянны сердцем, ибо во всем, что они делают, природа тайно ищет того, что ей свойственно, и часто без их ведома, ибо они не сознают самих себя. Они выбирают или отвергают попеременно то тот, то другой род жизни. Сегодня они выбирают такого-то священника в духовники и советники, а завтра – другого. Они просят совета во всяком деле и редко следуют совету. Все, за что их порицают и обвиняют, они хотели продолжать делать, и чтобы это им прощали. Они говорят красивые слова, но в них мало содержания. Они хотели бы получить славу за свои добродетели без большого труда. Они желают, чтобы их добродетели были обнародованы, и вот почему они пусты и не имеют больше вкуса Бога, ни самих себя. Они хотят наставлять других, но не принимают ни указаний, ни упреков. Естественное пристрастие к самим себе и скрытая гордость делают их непостоянными. Эти люди – на краю ада; если они делают еще один шаг, они падают туда.

От этой лихорадки непостоянства рождается, иногда, у этого рода людей четверодневная лихорадка, то есть человек становится чуждым Богу, себе, истине и всем добродетелям, и впадает в заблуждение, в котором он больше не знает, ни к чему приложить голову, ни что нужно делать. Это зло более опасно, чем всякое другое.

От этого заблуждения человек, часто, впадает в лихорадку, которая называется вдвойне четверодневною, и это – невнимание. Тогда четвертый день удваивается и зло почти неисцелимо, ибо человек делается беспечным по отношению ко всему, что необходимо для вечной жизни. И он может впасть в грех, подобно человеку, который никогда не слыхал о Боге. Если это случается с теми, которые ведут себя дурнннно в этом виде покорности, они должны весьма сильно презирать себя, они, не знавшие никогда ни Бога, ни внутренней жизни, и ни одного из услаждений, получаемых праведникаммми в их деланиях.

Теперь мы будем говорить о другом виде пришествия Христа, во внутренних деланиях, которые украшают, просветляют и обогащают человека, по трем высшим силам его души. Мы сравним это пришествие с некиим животворным родником о трех потоках.

Этот родник, от которого текут три потока, есть полнота божественной благодати в единстве нашего духа. Тут пребывает благодать, сущностно и постоянно, подобно полному роднику, и она действенно изливается своими потоками в каждую из сил души, по их нуждам. Эти потоки суть особые наития или действия Бога в высших силах, в которых Бог действует различным образом через посредство благодати.

Первый поток благодати, которому Бог дает течь в этом пришествии, есть чистая простота, сияющая в духе без различия. Этот поток берет свое начало в роднике, в единстве духа, и течет прямо книзу, и проникает все силы души, высшие и низшие, и поднимает их выше всякой множественности и всякой неуспокоенности, и создает в человеке простоту, и дарует и являет ему внутреннюю связь в единстве его духа. Так человек бывает поднять по своей памяти, и освобожден от чуждых вторжений и от непостоянства.

Теперь, Христос в этом свете требует выхода, сообразно виду этого света и этого пришествия. Тогда человек выходит и замечает себя самого (благодаря простому свету, разлитому в нем) воссоединенным, водворенным, проникнутым и утвержденным, в единстве своего духа или своих мыслей. Здесь человек бывает вознесен и водворен в новую сущность, и он обращается внутрь себя и утверждает свою память на обнаженности, выше всякаго вторжения чувственных образов и выше множественности. Здесь человек обладает сущностно и сверхъестественно единством своего как своим собственным жилищем собственным и вечным наследием. У него всегда есть естественная и сверхъестественная склонность к этому самому единству, и это самое единство, дарами Бога и простодушным стремлением, будет иметь вечную и любовную склонность к тому более высокому единству, где Отец и Сын воссоединены со всеми святыми в узах Святого Духа.

И так бывает удовлетворен первый поток, требующий единства.

Благодаря внутренней любви, любовной склоности и божественному доверию, рождается из полноты благодатей, в единстве духа, другой поток, и это есть духовная ясность, которая течет и освещает в разумении, с различием в различных видах. Ибо этот свет являет и дарует духу, в истине, различение всех добродетелей. Ибо этот свет являет и дарует дудху, в истине, различение всех добродетелей. Но этот свет не находится всецело в нашей власти, ибо, хотя мы и имеем его всегда в нашей душе, Бог заставляет его говорить и умолкать, и Он может его проявить и скрыть, даровать и отнять, в такое время и в таком состоянии, в каких Он хочет, ибо этот свет – Его. И вот почему Он возделывает, в этом свете, и когда Он хочет, и где Он хочет, и кого Он хочет, и что Он хочет. Эти люди не имеют необходимой нужды ни в откровениях, ни в том, чтобы быть привлеченным выше чувств, ибо их жизнь, и их жилище, и их привычки, и их сущность, – в духе, выше чувств и выше чувствительности. И Бог им являет там, что Он хочет и что им необходимо, для них или для других людей. Со всем тем, если бы Бог того захотел, Он мог бы у них отндять их внешние чувства, и явить им внутренно, различными способами, будущее и неведомые подобия.

Теперь, Христос хочет, чтобы этот человек вышел, и шел в свете, сообразно виду света. Итак, этот просветленный человек выйдет и будет наблюдать свое состояние и свою жизнь, внутри и во вне, чтобы узнать, подобен ли он совершенно Христу по Его человечности и также по Его божественности. Ибо мы сотворены по образу и подобию Бога. И этот человек поднимет свои глаза, просветленные просветленным разумом, к разумеваемой истине, и он будет наблюдать и рассматривать, сообразно виду тварей, высокую природу Бога, и безграничные свойства, которые в Боге; ибо их бездонной и безграничной природе принадлежат бездонные добродетели и дела.

Итак, следует рассматривать и исследовать высокую природу Бога; каким образом она – простота и искренность, недоступная высота и бездонная глубина, непостижимая широта и вечная долгота; темное молчание и дикая пустыня; покой всех святых в единстве и общее радование собою и всеми святыми в вечности. Можно бы различить еще много удивительного в безграничном море божества, и хотя мы употребляем чувственные сравнения, чтобы представить его внешне, по причине грубости наших чувств, в действительности, однако, мы наблюдаем и исследуем во внутреннем бесконечное и безвидное благо. Но когда мы представляем его во внешнем, мы одеваем его подобиями и различными видами, сообразно большей или меньшей просветленности разума того, кто его представляет и выражает.

Этот просветленный человек будет рассматривать и исследовать также свойства Отца в божестве, каким образом Он – всемогущая сила и могущество, творец, двигатель, хранитель, начало и конец, причина и бытие всех тварей; вот что являет, в блистаниях, поток благодати, просветленноиу разуму. Он являет также свойства вечного Слова, бездонные мудрость и истину, образец всякой твари и всякой жизни, непоколебимый вечный порядок, созерцание и проникновение всех вещей без покрова, свет и просветление всех святых, сообразно их заслугам, на небе и на земле. Но этот поток света, дарующий в различении многие виды, являет также просветленному разуму свойства Святого Духа; непонятные благость и щедрость, жалость и милосердие, бесконечные благоволение и верность, изливающееся и непостижимо безмерное обилие, безграничное благо, текущее в услаждениях через всех небесных духов, пылающее пламя, снедающее все в единстве, льющийся родник, царство всех вкусов, по желаниям каждого, приготовление всех святых к их вечному блаженству, и введение их в него; проникающее объятие Отца, Сына и всех святых в наслаждающемся единстве. Все это бывает наблюдено и исследовано, нераздельно и цельно, в единой природе божества. И однако, эти свойства состоять, согласно нашему исследованию, в многообразном различии, по виду лиц. Ибо, согласно нашему видению, следует делать различие между могуществом и благостью, щедростью и истиной, и, тем не менее, все это состоит в единстве и нераздельно в высокой природе божества. Но отношения, образующие свойства лиц, пребывают в вечном различии. Ибо Отец порождает различие. Отец рождает своего Сына без перерыва, а сам не рождается. А Сын рождается и не может рождать; и, таким образом, Отец всегда имеет в вечности Сына, а Сын Отца. И это суть отношения Отца к Сыну и Сына к Отцу. И Отец и Сын выдыхают Духа, то есть Их волю или любовь Их обоих. И этот Дух не рождает и не рождается; но Он долженбыть вечно выдыхаем Ими двумя. И эти три лица суть единый Бог и единый Дух. И все свойства, изливающимися делами, общи всем лицам, ибо они действуют в силе своей простой природы.

Изобилие и непостижимая высота, и общность щедрости, изливаясь из божественной природы, повергают человека в удивление, и прежде всего он изумляется общности Бога И Его влиянию выше всякой вещи, ибо он видит непостижимую сущность, которая есть общее наслаждение Бога и святых. И он видит, что божественные лица являются общим излиянием в действиях, в блогодатях и в славе, в природе и выше природы, во всех состояних и во все времена, в святых и в людях, на небе и на земле, во всех тварях разумных, или неразумных, или материальных, по заслугам, нуждам и восприимчивости каждого. И он видит созданные, небо и землю, солнце и луну, и четыре стихии со всеми тварями, и общий для всех ход неба. Бог – общ для всех, со всеми дарами, ангелы – общи, душа – обща во всех своих силах, и во всей жизни, и во всех членах, и она – всецело вся в каждом члене, ибо ее нельзя разделить, разве только разумом. Ибо сила высшая и сила низшая, дух и душа, различны, согласно разуму, и, однако, они одно в природе. Так Бог приндалежит всецело и особо каждому и, тем не менее, Он общ для всех тварей, ибо Им существуют все вещи, и в Нем и Им держатся небо, земля и вся природа. Когда человек замечает, таким образом, изумительные обилие и высоту божественной природы, и все многообразные дары, которые Бог посылает и предлагает своим творениям, в нем внутренно поднимается изумление при виде столь многообразных обилия и высоты, при виде безмерной верности Бога ко всем Его тварям. Отсюда рождаются особая внутренняя радость духа, и обширное доверие к Богу, и эта внутренняя радость окружает и проникает все силы души в глубине духа.

От этой радости, и от полноты благодатей, и от божественной верности рождается и изливается третий поток в этом же самом единстве духа. Этот поток, подобно пламени, зажигает волю и поглоощает и вбирает все вещи в единство. И он заставляет выходить из берегов, и насыщает богатыми дарами и особым благородством все силы души, и он создает в воле любовь без труда, духовную и тонкую.

Теперь, Христос говорит внутренно в духе чрез посредство этого воспламененного потока: Выходите деланиями, сообразно виду этих даров и этого пришествия. Благодаря первому потоку, то есть простому свету, память бывает вознесена выше чувственных вторжений, и водворена и утверждена в единстве духа. Благодаря другому потоку, то есть разлитой внутри ясности, ум и разум бывают просветлены, чтобы узнавать различные виды добродетелей и деланий, и отчетливо – тайны писаний. Благодаря третьему потоку, то есть вдохновленному горению, высшая воля воспламеняется в более спокойной любви, и украшается еще большими богатствами. Таким образом этот человек стал духовно просветленным, ибо благодать Бога пребывает, как родник, в единстве духа; и эти потоки создают в силах души излияние всех добродетелей. И родник благодати всегда требует обратного тока к тому же источнику, из которого вышло это течение.

Теперь, человек, утвержденный в узах любви, пребудет в единстве своего духа, и выйдет просветленным разумом и преизобильными делами милости на небе и на земле, и будет наблюдать все с ясным различением и давать все из источника истинной щедрости и божественного изобилия.

Этот человек должен выйти четырьмя образами, к чему он, впрочнем, также и склонен. Первый выход направляется к Богу и ко всем святым. Второй – к грешникам и людям развратным. Третий – к чистилищу, и четвертый – к самому себе и ко всем благим.

Теперь, человек придет к самому себе и ко всем благим доброй воли; и он вкусит и испытает сообщество и единение, коорые они имеют в любви, и будет пламенно умолять Бога позволить излиться его обычным дарам, чтобы они утвердились в Его любви и Его вечном почете. Это просвеленный человек будет поучать, наставлять, укорять всех людей и служить им в верности и рассудительно, ибо он имеет всеобъемлющую любовь. И вот почему он – посредник между Богом и всеми тварями. Затем он вернется в себя с цельностью, со всеми святыми и всеми благими, и будет обладать в мире единством своего духа и, в то же время, высоким единством Бога, где покоятся все духи. Это – истинная духовная жизнь, ибо все виды и все внутренние и внешние добродетели и высшие силы души украшены этим сверхъественно, в истинном благовременьи.

Встречаются некоторые люди, которые весьма тонки в словах, и способны к истолкованию высоких вещей, и однако, не испытывают ни просветленного вида, ни всеобъемлющей любви в великодушиях. Чтобы эти люди научились узнавать самих себя и были также узнаны другими, я обозначу их тремя признаками. По первому признаку смогут узнать себя они сами, по двумдругим узнает их всякий разумный человек.

Первый признак: там, где просветленный человек прост, и стоек, свободен от наблюдения, благодрая божественному свету, те, напротив бывают сложны, непостоянны и полны изучений и наблюдений, и не вкушают никакого внутреннего единства и никакого успокоения без образов, и по этому признаку смогут узнать себя они сами.

Другой признак заключается в том, что там, где просветленный человек имеет в себе разлитую Богом мудрость, которою он ясно, без труда, узнает истину, те имеют тонкие частные случайности, над которыми работает их воображение, и которые они искусно украшают и наблюдают; но их почва бесплодна, и они не могут произвести великодушных поучений, и их поучения сложны, мудрены, и относятся к вещам посторонним, и стесняют, задерживают и загромождают, затрудняют внутренних людей; и не являют единства и не ведут к нему; но сообщают тонкие наблюдения и сложности. Эти люди упрямо хранят свое учению и свое мнение, хотя бы другое мнение было так же хорошо, как их. И они не осуществляют никакой добродетели и не имеют об этом никакой заботы. Они духовно горды во всем их существе. Вот второй признак.

Третий признак проявляется в том, что там, где человек любовный и просветленный изливается всеобъемлюще в благости, на небе и на земле, как вы это слышали, тот, напротив бывает исключителен во всякой вещи. Ему кажется, что он самый мудрыый и лучший. Он хочет, чтобы его ценили, как и его учение. Все те, которых он не обучает и не наставляет советами, и которые не следуют его образу жизни и не признают его учителем, кажутся ему заблуждающимися. Он щедро удовлетворяет потребнрости своего тела и мало беспокоится о легких поступках. Этот человек не бывает ни справедливым, ни смиренным, ни великодушным, ни служителем бедных, ни внутренним, ни деятельным, ни чувствительным к божественной любви, и он не знает Бога и не знает самого себя в истинной добродетели. Вот третий признак. Наблюдайте его, изучайте и избегайте его в вас самих, и во всех людях, где вы его встретите. Но не предполагайте его ни в ком без того, чтобы не испытать его сначала на делах; ибо это осквернило бы ваше сердце и препятствовало бы познать божественную истину.

Высокое и сверхсущностное единство божественной природы, в котором Отец и Сын обладают своей природой с единстве Святого Духа, выше понимания и постижения всей силы в голой сущности нашего духа, превосходит, в этой высокой тишине, всех тварей сотворенного света. Это высокое единство божественной природы животворно и плодотворно, ибо от этого самого единства вечное Слово рождается непрерывно от Отца. И этим рождением Отец познает Сына, и все вещи в Сыне. И Сын знает Отца, и все вещи в Отце, ибо Их природа проста и едина. От этого взаимного видения Отца и Сына в вечной ясности, истекает вечное благоволение и бездонная любовь, – Святой Дух. И через Святого Дшха и вечную премудрость Бог склоняется к каждой твари, и осыпает дарами и воспламеняет любовью каждую из них, сообразно ее благородству и сообразно состоянию, в котором она утверждена и избрана, благодаря своим добродетелям и вечному предвидению Бога. и вот чем соединены в добродетелях и в праведности, все праведные духе, на небе и на земле.

Теперь, будьте внимательны: я дам вам сравнение по этому вопросу. Бог создал верхнее небо, как чистую и единую ясность, окружающую и облекающую все небеса, и все, что Бог создал материального и телесного8 ибо это есть внешнее жилище и царство Бога и Его святых, полных вечной славы и радости. Но так как это небо – беспримесный свет, то здесь нет ни времени, ни состояния, ни искушения, ибо оно непоколиебимо утверждено выше всех вещей. Самая близкая сфера раскаленного неба называется первым двигателем. Всякое движение, силою Бога, проистекает от верхнего неба. Это есть то движение, которое влечет развитие небесной тверди и всех планет. И этим самым начальным движением живут и растут все твари, каждая в своем порядке. Теперь поймите: сущность души равным образом подобна духовному царству Бога, полному божественных светов, превосходящему все наши силы, разве только эти силы будут преобразованы простым способом, о котором я не хочу говорить теперь. Смотрите: в этой сущности души, где царствует Бог, единство нашего духа подобно первому двигателю; ибо в этом единстве, дух движим свыше, в силе Бога, естественно и сверхъестественно; ибо, сами по себе, мы ничего не имеем в природе, ни выше природы. И это побуждение Бога, когда оно сверхъестественно, есть первая и всякая причина всякой добродетели. И в этом побуждении Бога даруются некоторым просветленным людям, семь даров Святого Духа, подобные семи планетам, освещающим и оплодотворяющим всю жизнь человека. Вот образ, по которому Бог обладает сущностным единством нашего духа, как своим царством; и так Он действует и изливается со своими дарами в нашем скрытом единстве и во всех наших силах.

Теперь, наблюдайте внимательно, каким способом мы можем приобресть самое внутреннее делание нашего духа и обладать им в сотворенном свете. Человек, хорошо украшенный нравственными добродетелями во внешней жизни, и поднявшийся в божественный мир и в возвышенность, внутренними деланиями, обладает единством своего духа, просветленным сверхъестественной мудростью, изливающейся щедрою благостью на небе и на земле, и воздвигающейся, и текущей обратно с благоговениями и заслугами, к тому же источнику и в высокое единство Бога, откуда изливаются все потоки; ибо всякая тварь, сообразно тому, получает ли она больше или меньше божественных даров, имеет больше или меньше восходящей любви и тесного единения со своим началом; ибо Бог и все Его дары требуют нас в Него, и добродетелями, благостью и подобием, мы хотим, в свою очередь, войти в Него.

От этого любовного склонения Бога, и Его внутренней работы в единстве нашего духа, в то же время, как и от нашей воспламененной любви и от полного напора всех наших сил, в этом самом единстве, где пребывает Бог, возникает третье пришествие Христа во внутреннем делании. И это есть побуждение или внутреннее прикосновение Христа, в Его божественном свете, к самой внутренней глубине нашего духа. Мы сравнили предыдущее пришествие с родником о трех потоках. А это пришествие мы сравним с самой бьющей струею родника. Ибо никакой поток не бывает без родника. Ибо никакой поток не бывает без родника, и никакой родник – без живой струи; и точно так же течет потоками, в высшие силы, божественная блогодать, и она побуждает и воспламеняет человека на все добродетели. И она подобна роднику в единстве нашего духа, и она падает обратно в то же единство, откуда она брызнула, как живая и кипящая струя, исшедшая из живого источника божественного изобилия, где никогда не могут истощиться ни верность, ни жалость. Вот то прикосновение, которое я имею в виду. И тварь выдерживает это прикосновение, ибо здесь происходит соединение высших сил в единстве духа, выше множественности всех наших добродетелей и всего нашего блаженства. В единстве духа, где кипит эта струя, мы находимся выше труда и разума, но не без разума. Ибо просветленный разум и, в особенности, сила любви, испытывают это прикосновение; и разум не может постичь ни вида, ни рода этого прикосновения, ни что оно такое в себе; ибо это – божественное действие, источник и водоем всех благодатей и всех даров, и последнее посредство медлу Богом и тварью. И выше этого прикосновения, в спокойной сшщности духа, плещет непостижимая ясность. И это – высокое триединство, откуда исходит прикосновение. Там живет и царит Бог в духе, и дух в Боге.

Теперь Христос говорит внутренно в духе, этим прикосновением: Выходите деланиями, сообразно виду прикосновения. Ибо это глубокое прикосновение привлекает и призывает наш дух к деланию самому внутреннему, какое только тварь может выдержать, сообразно виду тварей в сотворенном свете. Здесь дух воздвигается, благодаря любящей силе, выше деяний, в единство, где кипит этот живой источник прикосновения. И это прикосновение требует, чтобы разумение узнало Бога в Его ясности, и привлекает и приглашает любовную силу наслаждаться Богом без посредства; и это – то, чего эелает, естественно и сверхъестественно, поверх всякой вещи, любящий дух. Просветленным разумом дух возвышается во внутреннем наблюдении, и созерцает и наблюдает, в самой внутренней глубине духа, место, где живет это прикосновение.

Здесь изнемогают в своем движении вперед разум и весь сотворенный свет, ибо превосходящая все божественная ясность, совершающая это прикосновение, ослепляет при своей встрече всякое сотворенное зрение, ибо она бездонна. И всякое разумение в стотворенном свете подобно здесь игграм летучей мыши в блеске солнца. Однако дух всегда снова призывается и побуждается Богом и самим собою, исследовать это внутреннее прикосновение и узнавать, что есть Бог и это прикосновение. И разум постоянно вновь спрашивает себя, откуда это приходит, и всегда разведывает заново, чтобы следовать за этими медовыми сотами до их источника. Но он об этом знает столько же в первый день, как и в последний. И вот почему разум и всякое наблюдение говорят: Я не знаю что это такое. Ибо превосходящая все божественная ясность отражает и ослепляет всякое разумение при своей встрече.

Так Бог держится в своей ясности выше всех духов неба и земли. И те, которые прорыли глубину свою посредством добродетелей и внутренних деланий, до своего начала, то есть до дверей вечной жизни, могут испытывать это прикосновение. Там так безмерно сияет блистание Бога, что разум и всякое познание изнемогают в своем движении вперед, и должны отступить перед непостижимой ясностью Бога. Но в духе, испытывающем это в своей глубине, хотя бы разум и всякое познание изнемогли перед божественным блеском и остались во вне, перед дверьми, любовная сила хочет, тем не менее, подвигаться вперед, ибо она также призвана и потребована, подобно познанию; и она слепа и хочет наслаждаться, а наслаждение заключается более во вкусе и в возбуждении, чем в постижении. И вот почему любовь хочет подвигаться вперед, тогда как познание пребывает во вне.

Теперь, наш дух и эта любовь бывают живы и плодотворны в добродетелях; и вот почему силы не могут больше удерживаться в единстве духа. Ибо непостижимая ясность Бога и Его бездонная любовь держатся выше духа и прикасаются к любовной силе; и дух падает обратно в свои дела и в желание более высокое и более внутренно глубокое чем когда-либо. И чем он более внутренен и благороден, тем более быстро он истощается и уничтожается в любви; и он падает обратно в новые дела, и вот небесная жизнь. Зияющий дух всегда ищет вкушать и поглощать Бога; но он сам пребывает поглощенным в прикосновении Бога, и изнемогает во всех своих делах; ибо в единстве духа – соединение высших сил. И здесь, благодать и любовь сущностны, выше усилия; ибо это – источник благости и всех добродетелей. Здесь – вечное истечение в благости и добродетелях, и вечное возвращение во внутреннем алкании, для наслаждения Богом, и вечное пребывание в любви более простой. И все это происходит по виду тварей и ниже Бога: и это самое внутреннее делание, какое можно совершить в сотворенном свете, на небе и на земле. И выше этого нет ничего, кроме созерцательной жизни в божественном свете, и по виду Бога. В этом делании нельзя ни заблуждаться ни быть обольщенным и оно начинается здесь в благодати, и вечно будет длиться в славе.

Теперь, я вам показал, как человек, свободно вознесенный божественной благодатью, делается видящим во внутреннем делании. И мы замечаем, что это первое условие, которого Христос желает и требует от нас потому что Он говорит: Смотрите. Для второго и третьего условий, где Он говорит: Жених идет, выходите, – я вам указал три вида внутренних пришествий Христа; и что первое пришествие имеет четыре вида, и как мы выйдем деланиями, сообразно всем образам, которыми Христос, внутренно в своем пришествии, нас воспламеняет, наставляет и побуждает. Теперь нам нужно исследовать четвертое условие и последнее. Это – встреча Христа, нашего жениха. Ибо все наше внутреннее духовное зрение, в благодати или в славе, и весь наш добродетельный выход, в каком бы ни было делании, все это существует только для встречи Христа, нашего жениха, и для нашего соединения в Нем. Ибо Он наше вечное успокоение, и последняя цель и награда всех наших трудов.

Вы знаете, что всякая встреча есть воссоединение двух лиц, приходящих из разных мест, противоположных и разделенных. Теперь, Христос приходит свыше, как господин и щедрый всемогущий даритель. И мы приходим снизу, как бедные слуги, ничего не могущие сами по себе, но во всем нуждающиеся. Христос приходит в нас изнутра ко вне; и мы идем к Нему извне во внутрь; и вот почему здесь должна произойти духовная встреча. И это пришествие и эта встреча Христа и нас, происходят двояко, а именно, с посредством и без посредства.

Теперь, поймите и заметьте внимательно. Единство нашего духа имеет два вида, один сущностный и другой деятельный. Вы узнаете, что дух, по своему сущностному бытию, принимает пришествие Христа в голой природе, без посредства без перерыва. Ибо это сущность и эта жизнь, которую мы составляем в Боге, в нашем вечном образе, и которую мы имеем в себе самих, по сущностному бытию, он без посредства и неразлучены. И вот почему дух получает без перерыва, в своей высшей и самой внутренней части в голой природе, напечатление своего вечного образа, и божественный свет, и бывает вечным жилищем Бога, которое Бог занимает постоянным обитанием, и которое Он всегда посещает новым пришествием и новым излучением нового блеска своего вечного рождения. Ибо где Он приходит, там Он есть, и где Он есть, там Он приходит. И где Он никогда не быо, Он никогда не придет, ибо в Нем нет ни случайности, ни изменения, и все, где Он есть, – в Нем, и Он не выходит из себя. И вот почему дух обладает Богом сущностно в голой природе, и Бог духом, ибо дух живет в Боге и Бог в духе. И он способен в своей высшей части к восприятию, без посредства, света Бога, и всего, что Бог может даровать. И светом вечного образа который светит в нем сущностно и лично, дух погружается, по высшей части своей жизненности, в божественную сущность и обладает там, у себя дома, своимблаженством; и изливается снова со всеми тварями, в вечном рождении Сына, и бывает водворен в своей сотворенной сущности свободною волей святой Троицы. И здесь он подобен образу высокой Троицы и Единства, для которого он создан. И в своей сотворенной природе он претерпевает напечатление своего вечного образа, без перерыва, как незапятнанное зеркало, где пребывает всякое изображение, и которое без перерыва возобновляет в себе сходство, новым обликом в новых освещениях. Это сущностное единство нашего духа в Боге, не существует в себе самом, но пребывает в Боге, и истекает от Бога, и продолжается в Боге и возвращается в Бога, как в свою вечную причину. Оно не разлучается с Богом и никогда больше не удаляется от Него по этому виду, ибо это единство существует в нас от голой природы, и если бы природа отделилась от Бога, она впала бы в небытие. И это единство – выше времени и состояния, и всегда в непрерывной работе, по виду Бога. Это есть благородство, которое мы имеем естественно в сущностном единстве нашего духа, там, где он естественно соединен с Богом.

Это не делает нас ни святыми ни блаженными, ибо все люди имеют его в себе, хорошие, как и дурные, но это – первая причина всякой святости и всякого блаженства; и вот встреча и соединение Бога в нашем духе, в голой природе.

Теперь, исследуйте эту мысль со старанием, ибо, если вы хорошо поймете то, что я вам хочу сказать, и что я вам сказал, вы поймете всю божественную истину, которую тварь может теперь узнать, и много больше. В другом виде наш дух бывает деятельно в этом самом единстве, и существует сам собой, как в своей личной сотворенной сущности. Это – наследие высших сил, и здесь начало и конец всех дел сотворенной природы, совершенных по виду тварей, в природе и, в то же время выше природы.

Однако, единство не действует поскольку оно единство; но все силы души, каким образом они не действовали, обладают всей своей действенностью и всем своим могуществом в своем основании, т.е. в единстве духа, там где он пребывает в своей личной сущности. В этом единстве дух всегда должен быть подобен Богу, через благодать и добродетель, или отличен через смертный грех; ибо человек сделан по подобию Бога, что следует разуметь в смысле благодати; ибо благодать есть богобразный свет, просветляющий нас насквозь и делающий подобными Богу, и без этого света, делающего нас подобными, мы не можем быть сверхъестественно соединены с Богом, хотя бы мы и не могли потерять ни образ Бога, ни наше естественное единство в Нем. Если мы теряем это подобие, то есть благодать, мы осуждены.

И вот почему, лишь только Бог находит в нас что-нибудь, способное воспринять Его благодать, Он хочет нас оживить своей добротой, и сделать нас подобными Ему своими дарами. И это происходит каждый раз, как мы обращаемся к Нему с полной волей; ибо в это самое мгновение Христос приходит к нам и в нас, через посредство и без посредства, т.е. через добродетели и выше всех добродетелей. И Он напечатлевает свой образ и свое подобие в нас, то есть себя самого и все свои дары, и Он облегчает нас от греха и делает нас свободными и подобными себе самому.

И в том же самом действии, в котором Бог нас облегчает от греха, и делает нас подобными и свободными в благости, дух погружается в наслаждающуюся любовь. И здесь происходят встреча и соединение, которые сверхъестественны и бывают без посредства, и в которых наше высшее блаженство. Хотя все, что Он дает любовью и чистою добротой, естественно для Бога, для нас оно случайно и сверхъестественно, по нашему виду, потому что перед тем мы были чуждыми и отличными, и мы сделались подобными и достигли соединения с Богом лишь впоследствии.

Эта встреча в этом единстве, которого любящий дух достигает в Боге, и которым обладает без посредства, должно произойти в сущностном постижении, глубоко скрытом для нашего познания, кроме познания деятельного, по виду простоты. В этом наслаждающемся единстве мы всегда будем успокаиваться выше нас самих и выше всех вещей. Из этого единства истекают все дары, естественно и сверхъестественно, и тем не менее любящий дух покоится в этом единстве выше всех даров, и здесь нет ничего, кроме Бога, и дух соединен с Богом, без посредства. В этом единстве мы приняты Святым Духом и мы принимаем Святого Духа и Отца и Сына, и полную божественную природу, ибо невозможно разлучить Бога. И наслаждающееся склонение духа, который ищет покоя в Боге, выше всякого подобия, достигает и сверхъестественно обладает, в своем сущностном бытии, всем, что дух там когда либо естественно получал. Это то, чем обладают все благие; но образ, по которому это бывает, остается сокрытым от них во всю жизнь, если они не внутренни и не приздны от всякой твари. В то самое мгновение, как человек отвращается от греха, он принят Богом в сущностном единстве своего существа, в высшей части своего духа, чтобы покоиться в Боге, теперь и всегда. И он получает благодать и подообие Бога в свойстве своей силы, чтобы постоянно расти и преуспевать в новых добродетелях. И пока это подобие пребывает в благости и добродетелях, единство пребывает в покое, и оно не может быть утрачено, кроме как через смертный грех.

Теперь, поймите: во внутреннем возвращении, наслаждающееся единство Бога подобно мраку, отсутствию вида и непостижимости. И любовью и простым намерением, наш дух, склоняясь обратно, деятельно приносить все добродетели, и, наслаждаясь, приносить себя самого, выше всех добродетелей. В этом возвращении прорывается струя седьмого дара, который есть дух вкусной мудрости. И этот дар насыщает простоту нашего духа, нашу душу и наше тело, мудростями и духовными вкусами. И это – духовное возбуждение или прикосновение в единстве нашего духа, и это – устье и дно всех благодатей, всех даров и всех добродетелей. И в этом прикосновении Бога каждый вкушает свои делания и свою жизнь, сообразно силе прикосновения и своей любви. И это божественное возбуждение есть самое внутреннее посредство между Богом и нами, между покоем и трудом, между видом и отсутствием вида, между временем и вечностью. И это духовное возбуждение, Бог вызывает его в нас, в самом начале и прежде всех даров; и, однако, мы не знаем его и не вкушаем его, как только самым последним. Ибо, когда мы любовно проискали Бога во всех наших деланиях, до самого внутреннего нашей глубины, мы чувствуем излияние всех благодатей и всех даров Бога; и это прикосновение, мы его испытываем в единении наших высших сил; выше разума и, однако, не без разума; ибо мы узнаем, что получили прикосновение. Но если мы хотим знать, что это и откуда приходит, тогда изнемогают разум и все внимание тварей. Ибо, когда воздух просветлен блеском солнца, если глаза хотят следить за лучами, приносящими блеск, и наблюдать сияние солнца, то, хотя бы они были остры и здоровы, они должны изнемочь в своей деятельности и страдательно принимать блеск лучей. И точно так же, отражение непостижимого света так велико в единении наших высших сил, что всякий труд тварей, действующий с различением, должен изнемочь. И здесь наша деятельность должна претерпеть внутреннее действие Бога, и это – источник всех даров. Ибо, если бы мы могли принять Бога в нашем постижении, Он отдавался бы нам без посредства; это для нас невозможно, ибо мы слишком узки и слишком малы, чтобы Его постичь. И вот почему Он изливает нам свои дары по мере нашего постижения и сообразно благородству наших деланий. Ибо плодотворное единство Бога всегда держится выше единения наших сил, и всегда требует нашего подобя в любви и в добродетелях. И вот почему мы ежечасно вновь испытываем прикосновения, чтобы мы ежечасно все более обновлялись и становились более подобными в добродетелях. И вследствии этого нового прикосновения дух впадает в голод и жажду, и хочет вкушать безусловно, и пробегать, в буре любви, во всех направлениях всю эту бездну, чтобы найти утоление. И отсюда рождается порыв, вечно голодный в вечном бессилии; ибо все любящие духи желают Бога, и порываются к Нему, каждый сообразно своему благородству и прикосновению Бога; и, однако, Бог вечно пребывает непонятым, по роду наших деятельных желаний; и вот почему в нас постоянно живет вечный голод, и вечное и желанное обращение внутрь, со всеми святыми. И во встрече Бога, свет и тепло так велики и так непомерны, что все духи изнемогают в своих деятельностях, и растворяются и исчезают в ощутимой любви, в единстве своего духа. И здесь они должны претерпеть внутреннее действие Бога, как чистые твари. И здесь, наш дух, и благодать Бога, и все наши добродетели составляют одну ощутимую любовь, без труда; ибо наш дух истощил себя и сам стал любовь. И здесь дух прост, и восприимчив ко всем дарам, и способен ко всем добродетелям. И в этой глубине ощутимой любви живет кипящая струя, то есть излучение или внутреннее действие Бога, которое нас волнует, разжигает и привлекает ежечасно, и заставляет нас изиливаться в новые добродетели и новые дела. Я вам показал так основание и вид всех добродетелей.

Теперь, поймите это непомерное излучение Бога, соединенное с непостижимой ясностью, которая – причина всех даров и всех добродетелей; этот самый непостижимый свет преображает и проникает посредством непостижимого света, наслаждающееся склонение нашего духа. И в этом свете дух погружается в наслаждающийся покой; ибо этот покой безвиден и бездонен, и его нельзя познать иначе как через него самого, то есть через покой. Ибо, если бы мы могли его познать и постичь, он впал бы в вид и меру, и таким образом, не мог бы нас удовлетворять, и покой сделался бы вечным беспокойством. И вот почему простое склонение, любящее и погруженное, нашего духа, образует в нас наслаждающуюся любовь; и наслаждающаяся любовь бездонна. И бездна Бога зовет в бездну; это – все соединенные с духом Бога в наслаждающейся любви. Это призывание есть вторжение Его сущностной ясности; и эта сущностная ясность, в облечении Его бездонной любовью, делает то, что мы теряем самих себя и ускользаем от самих себя, в пустынный мрак Бога. И соединенные так, без посредства, с духом Бога, мы можем встретить Бога через Бога, и прочно обладать с Ним и в Нем нашим вечным блаженством.

Чтобы дух созерцал Бога через Бога, без посредства, в этом божественном свете, необходимо нужны три вещи.

Во-первых, нужно, чтобы человек был вполне исправен во вне, во всех добродетелях, и без препятствий внутри, и свободен от всякого внешнего дела, как если бы он не действовал; ибо если его бездействие замутнено внутри каким-нибудь делом добродетели, он имеет образы, и пока они длятся в нем, он не может созерцать.

Во-вторых, он должен внутренно прилепиться к Богу, соединением намерения и любви, как пламенеющий огонь, который никогда больше не может быть погашен. В то мгновение, как он чувствует себя в этом состоянии, он может созерцать.

В-третьих, он должен потеряться в отсутствии вида, и во мраке, где все созерцатели заблудились, наслаждаясь, и не могут уже никогда снова найтись, по виду тварей. В бездне этого мрака, где любящий дух умер для себя самого начинаются проявления Бога и вечная жизнь. Ибо в этом мраке рождается и блистает непостижимый свет, который есть Сын Божий, в котором видят вечную жизнь. И в этом свете становятся видящими; и этот божественный свет бывает дан в простодушном видении духа, где дух принимает ясность, которая есть сам Бог, выше всех даров и выше всех дел тварей, в бездеятельной пустоте духа, где он заблудился от наслаждающейся любви, и где он принимает ясность Бога, без посредства, и становится без перерыва той самой ясностью, которую он получает. Смотрите: эта сокровенная ясность, в которой созерцают все, что желают, сообразно бездействию духа, эта ясность – настолько велика, что любовный созерцатель в своей глубине, где он покоится, не видит и не испытывает ничего, кроме непостижимого света, и, по простой наготе, облекающей все вещи, он видит себя и чувствует себя тем самым светом, через который он видит, и ничем иным. И вот первое условие, чтобы стать видящим в божественном свете. Блаженны глаза, видящие так, ибо они обладают вечною жизнью.

Когда мы так стали видящими, мы можем созерцать в радости вечное пришествие жениха, и это – второе условие, о котором я буду говорить. Каково же это пришествие нашего жениха, которое вечно? Это – новое рождение и новое просветление без перерыва; ибо глубина, откуда блистает ясность и которая сама есть ясность, жива и плодотворна: и вот почему явление вечного света непрерывно возобновляется, в самом сокровенном духа. Смотрите: всякое тварное дело, и всякое делание добродетели должны здесь подчиниться, ибо Бог возделывает себя один в самом высшем духа. И здесь нет ничего, кроме вечного созерцания света и сосредоточения на нем зрения, в свете через свет. И пришествие жениха так быстро, что он приходит всегда, и что он постоянно пребывает со своим бездонным изобилием, и что он всегда вновь возвращается, лично, с такими новыми ясностями, что кажется, будто он никогда раньше не приходил. Ибо его пришествие состоит, вне времени, в вечном теперь, всегда встреченном новыми желаниями в новой радости. Смотрите: услаждение и радость, которые приносит этот жених, в своем пришествии, бездонны и беспредельны, ибо они – он сам. И вот почему глаза духа, которыми возлюбленный созерцает жениха, так широко раскрылись, что они никогда больше вновь не закроются. Ибо созерцание и сосредоточение духа пребывают вечными в сокровенном проявлении Бога. И постижение духа так широко раскрылось, в ожидании пришествия жениха, что дух сам сделался тем протяжением, которое он постигает. И таким образом, Бог узрен и постигнут Богом, в чем – все наше блаженство. Вот второй способ, которым мы встречаем, без перерыва, в нашем духе, вечное пришествие нашего жениха.

Теперь, дух Бога говорит в сокровенном погружении нашего духа: Выходите, в вечные созерцание и наслаждение, по виду Бога. Всем изобилием, которое в Боге по природе, мы им обладаем в Нем любовью; и Бог обладает им в нас безграничной любовью, которая есть Дух Святой, ибо в этой любви вкушается все, что можно пожелать. И вот почему, благодаря этой любви, мы умерли для самих себя, и вышли в любовном погружении, в отсутствие вида и в мраке. Там, в облечении Святой Троицы, дух вечно пребывает в сверхсущностном единстве, в покое и наслаждении. И в этом самом единстве, по виду плодородия, Отец в Сыне, и Сын в Отце, и всякая тварь в Них обоих. И это выше различия лиц, ибо здесь постигаются разумом, отчество и сыновство в живом плодородии природы.

Здесь рождается и начинается вечный выход и вечная безначальная работа, ибо здесь безначальное начало. Ибо, после того как Отец, всемогущий, совершенно постиг себя в глубине своего плодородия, вечное слово Отца, вышел сын, второе лицо в божестве. И этим вечным рождением, все твари вышли в вечности, прежде чем они были сотворены во времени, и Бог их рассмотрел и ясно узнал в самом себе, в живом разуме, и в отличии от себя; но не в другом, и не в ином виде, ибо все, что в Боге, есть Бог. Этот вечный выход и эта вечная жизнь, которую мы вечно имеем и составляем в Боге, без нас самих, есть причина нашей сотворенной сущности во времени. И наша сотворенная сущность пребывает в божественной сущности во времени. И наша сотворенная сущность пребывает в божественной сущности, и она – едино с ней, по сущностному бытию. И эта сущность и эта вечная жизнь, которые мы имеем и составляем в вечной премудрости Бога, подобны Богу; ибо они имеют вечное пребывание, без различения, в божественной сущности. И они имеют, рождением сына, вечное истечение в отличие, с различением, по вечному разуму. И, благодаря двум этим условиям, это так подобно Богу, что Он непрерывно узнает себя и отражает себя, в этом подобии, по сущности и по лицам. Ибо, хотя здесь и есть различение и отличие, по разуму, тем не менее, это подобие едино с самим образом Святой Троицы, который есть премудрость Бога, и в котором Бог созерцает самого себя и созерцает все вещи в вечном теперь, без прежде и после. В простом видении Он смотрит на себя, как смотрит на все вещи. И это есть образ и подобие Бога, и наш образ и наше подобие, ибо в этом отражаются Бог и все вещи. В этом божественном образе, все твари, без себя самих, имеют вечную жизнь, как в своем вечном образце, и Святая Троица создала нас по этому вечному образу и по этому подобию. И вот почему Бог хочет, что бы мы вышли из самих себя, в этот вечный свет, и чтобы мы преследовали сверхъестественно этот образ, который есть наша собственная жизнь, и чтобы мы им обладали вместе с Ним деятельно и наслаждаясь в вечном блаженстве.

Ибо мы хорошо знаем, что лоно Отца есть наша основа и наш источник, где мы начинаем нашу жизнь и нашу сущность. И из нашей собственной основы, то есть из Отца и из всего, живущего в Нем, сияет вечная ясность, которая есть рождение Сына. И в этой ясности, то есть в Сыне, Отец открывается себе, как и все живущее в Нем; ибо все, что есть, и все, что Он имеет, Он дает сыну, за исключением одного толкь свойства отчества, которым Он остается сам. И вот почему все, что живет в Отце, сокрытое в единстве, живет в Сыне, истекшее в проявлении; и простая основа нашего вечного образа всегда пребывает без вида во мраке. Но беспредельная ясность, которая из нее сияет, являет и выводить в виде тайну Бога. И все люди, возвысившиеся над своим творением, в жизнь созерцательную, соединены с этим божественным блеском. И они суть этот самый блеск, и они видят, испытывают и находят, благодаря этой божественной ясности, что они, по их несотворенной сущности, – сама эта простая основа, откуда сияет, в божественном виде, эта безмерная ясность и которая, по простоте сущности, вечно пребывает во внутреннем и без вида. И вот почему люди внутренние и созерцатели выйдут, по виду созерцания, выше разума, выше различения и выше своей сотворенной сущности, посредством вечного постижения. Благодаря этому врожденному свету, они преображены и они соединены с тем самым светом, посредством которого они видят и который они видят. И, таким образом, созерцатели преследуют вечный образ, по которому они созданы , и созерцают Бога и все вещи, без различения, в простодушном видении в божественной ясности. И это есть самое высокое и самое полезное созерцание, какого можно достичь в этой жизни; ибо в этом созерцании человек лучше всего остается господином самого себя и наиболее свободным; и в каждом любовном обращении внутрь, выше всего, что можно понять, он может продвигаться вперед в высоте жизни, ибо он пребывает свободным и господином себя, в единстве и добродетелях. И это созерцание в божественном свете поддерживает его выше всякой сердечности, выше всякой добродетели и выше всякой заслуги, ибо это есть венец и плата, к которым мы порываемся, и которые мы имеем, и которыми обладаем теперь, в этом виде, ибо ждизнь созерцательная есть небесная жизнь. Но если бы мы были извлечены из этого изгнания и этого бедствия, мы были бы, по нашей сотворенной природе, более восприимчивы к этой ясности, и тогда слава Бога просветляла бы нас лучше и более высоко. Вот вид, выше всех видов, по которому выходят в божественное созерцание и в вечное сосредоточение, и по которому бывают преображены и преобразованы в божественной ясности. Этот выход созерцателя, равным образом, и любовен; ибо, наслаждающийся любовью, он переступает свою сотворенную сущность, и находит и вкушает изобилие и услаждение, которые есть Бог и которые он заставляет течь непрерывно, в самом сокровенном духе, к месту, где он подобен высоте Бога.