Лента: Религия

Критика православного извода христианства за якобы свойственную ему экономическую неэффективность, излишний консерватизм и недостаточную оппозиционность к вечно не нравящейся Западу российской власти – эта критика давно не новость. По крайней мере – не новость для любого читателя, интересующегося вопросами веры и местом Православия в современном мире. Но вот новый обобщающий проект: при финансировании Всемирного Банка двумя исследователями подготовлен специальный доклад на 48 страниц, претендующий на то, чтобы объединить все "научные" данные, посвященные данной теме. Название доклада звучит двусмысленно, но самым близким по смыслу русским переводом будет заглавие "Коммунизм как нежеланное пришествие".

Поверяя религию алгеброй

В докладе предпринята попытка припомнить РПЦ все ее связи с "русским коммунизмом" (тут привлекается благоразумно усеченный для "либеральных" целей Николай Бердяев), с самодержавием и даже... с недостаточно высоким рейтингом православных в сегодняшних мировых индексах счастья. Всемирный Банк расщедрился и распространил по городам и весям это "рабочее исследование по определению политики при офисе главного экономиста Всемирного Банка" (так этот документ обозначен в своих выходных данных) – распространил, сделав его доступным бесплатно по следующей ссылке.

В общем, Православие рассматривается как "гандикап" – некий неприбыльный взгляд на мир. Все это якобы подтверждается множеством заполненных цифрами таблиц и прочей "алгеброй социологии", которой авторы решили проверить гармонию религиозной жизни.

Авторы доклада – Семен Джанков из Лондонской высшей школы экономики (London School of Economics) и Елена Николова из Университетского колледжа Лондона (University College London) – относятся к категории "международных профессионалов". По стандартам Всемирного банка, это – современная соль земли, светлое будущее человечества. С реальной солью такого рода люди имеют то сходство, что их носит по миру, как ветром, а для ран родной земли у них всегда наготове интеллектуальный эквивалент сочетания натрия и хлора. Как и следовало ожидать, выводы их доклада для Православия носят неутешительный характер. Процитируем главные из них: "В этой работе мы изучаем, как глубоко укорененные теологические различия между православным вероисповеданием, с одной стороны, и католицизмом и протестантизмом с другой влияют на удовлетворенность жизнью, а также на другие ценностные измерения современного общества в крупных европейских регионах... Мы выясняем, что по сравнению с приверженцами Православия и неверующими католики и протестанты счастливее, имеют больше детей и менее часто соглашаются с тем мнением, будто государственная собственность – хорошее явление".

Враги госсобственности

Очевидно, уважение к госсобственности в глазах главного экономиста Всемирного Банка – явление сугубо отрицательное, умещающееся в один ряд с несчастьем и бездетностью. Здесь главный экономист парадоксальным образом совпадает во взглядах с ворами и коррупционерами, также торопящимися избавить государство от не нужного ему имущества. Но вернемся к исследованию Джанкова и Николовой. Далее у них следует интересный список прочих смертных грехов по версии Всемирного Банка, причем во всех из них православные оказываются кругом виноваты (по крайней мере, статистически): "Протестанты намного менее, чем православные, подвержены тому, чтобы считать, будто стать богатым можно только за счет других людей. Измерив уровень счастья, мы выясняем, что православные имеют меньший человеческий капитал, а также менее склонны к риску. Они также предпочитают старые, а не новые идеи и любят работать на защищенных от увольнения работах. Православные верующие имеют более склонные к левизне политические предпочтения, среди них больше распространено мнение, будто правительства (а не отдельные люди) должны брать на себя ответственность за все происходящее... При этом тоталитарные правительства в православных странах, хотя и преследовали людей за религиозную деятельность, сохраняли некоторые аспекты православной религии – такие, как традиция и уважение к общинным, коллективным формам жизни".

Смертные грехи перед капитализмом

Вот они – смертные грехи перед современным ростовщическим капитализмом: стремление работать на защищенной от произвола работодателя работе, в которой ты являешься профессионалом, а не "мобильным" дилетантом; левые политические убеждения и ожидание от правительства ответственности в деле сохранения народа, а не только пресловутых "правил игры" для бизнеса (жизнь вообще с точки зрения христианина – не игра); низкий уровень "человеческого капитала" (то есть, очевидно, недостаточная полезность ваших человеческих души и тела для капиталиста). Ах да, есть еще один смертный грех – несклонность к риску (в современном мире – к взятию кредитов за безумные проценты). Тот факт, что в Священном Писании и католикам с протестантами рекомендуется не строить дом свой на песке (ах, какая несклонность к риску!); не накапливать сокровищ на земле, но собирать "духовный капитал" на небе, где моль и ржа не истребляют, – все это проходит мимо внимания авторов доклада. Они больше увлечены "рейтингами счастья" и сомнительными историческими сравнениями.

Закон над благодатью

Вот главный исторический посыл доклада: "Православие и католицизм воплощали разные традиции задолго до 1054 года. Католицизм, западная ветвь христианства, был связан с папством и со Священной Римской Империей, он подчеркивал индивидуалистические, юридические и рациональные черты римской античности. Католики понимали связь между человеком и Богом как связь юридическую, в которой верующие следуют правилам, установленным Богом, а любое непослушание этим правилам требует раскаяния и наказания, налагаемого Церковью. По контрасту, восточное христианство подверглось влиянию эллинских традиций, для которых в центре внимания – взгляд вовнутрь самого себя и общинный дух. Вместо того, чтобы подчеркивать взаимные юридические обязательства между человеком и Богом, православные теологи сосредоточились на таком общении со Всевышним, которое подчеркивает любовь и верность".

К сведению гг. Янкова и Николовой: по вере всех христиан, Иисус Христос пришел на землю именно для того, чтобы вывести отношения человека и Бога из тесных рамок закона или юридического договора, чтобы поставить в центр этих отношений любовь и верность. Но при этом Христос пришел не нарушить закон, а исполнить, сделав жесткую ветхозаветную правовую систему наполненной светом сочувствия, милосердия, сострадания.

Является ли такой, исполненный любви, взгляд на человека экономически и в целом материально-хозяйственно эффективным? Да. Достаточно посмотреть на то, как многие религиозные общины, включая православные, превращают сады вокруг своих храмов в маленькие кусочки рая. И ссылки авторов на якобы большую экономическую эффективность протестантизма, восходящие к известной работе Макса Вебера "Протестантская этика и дух капитализма", на самом деле просто игнорируют факты. Да, в начале двадцатого века протестантская Англия и Германия развивались быстрее других, но уже после второй мировой войны католические Франция и Италия развивались быстрее Англии. А когда была сделана попытка приписать экономическую эффективность всему западному христианству, в опережающий весь Запад рост пошли нехристианские Япония, Южная Корея, а теперь и Китай. Если же посмотреть, как говорят англичане, на "широкоформатную картину", окажется, что в течение почти тысячи лет самой цивилизованной и богатой страной Европы была православная Византия. Зло и добро не сидят, как кажется неверующим материалистам и националистам, в одних и тех же странах и народах вечно. Зло ныне "переползает" с Востока на Запад вместе с грехом и отходом от Бога. В полном соответствии с христианским взглядом на мир.

"Несвященный союз" с репрессиями

А теперь – об отношении Православия к советскому режиму в России. Джанков и Никлова просто примитивизируют взгляды Николая Александровича Бердяева, когда выводят революционные события 1917 года и последовавшие за ними трагедии из "коммунитаристского" духа православия. Достаточно привести несколько цитат из Бердяева, считавшего себя верующим человеком, хоть и "вольнодумцем", не связанным со своей верой теми "договорными" отношениями, которые авторы столь высоко ценят на Западе и которые они приписывают католичеству и протестантизму. Еще в сентябре 1917 года Бердяев писал своему другу Гершензону: "Если ты считаешь возможным одобрять действия революционной демократии и защищать большевиков и социал-революционеров, то между нами существует нравственная пропасть, мы молимся разным богам". (Н.А.Бердяев "Признания верующего вольнодумца", М., 2007, стр. 14). А вот Бердяев насчет якобы обнаруживаемого у него признания ущербности Православия: "В результате долгого пути я принужден сознать, что Православие неопределимо, гораздо менее определимо, чем католичество и протестантизм. Я считал это преимуществом Православия, его меньшей рационализированностью и видел в этом его большую свободу". (Там же, стр. 86).

Так что когда авторы цитируют мысль Бердяева о том, что "социальная система коммунизма легче может быть примирена с православным христианством, чем капитализм", они занимаются элементарной подменой. Бердяев "мирит" Православие не с репрессиями и не с отрицанием свободы слова, а именно с социальной системой левого типа – с гарантированным минимумом доходов, государственной поддержкой медицине и образованию. Действительно, эти вещи можно и нужно примирить с Православием.

Джанков и Николова как бы вскользь упоминают о роли православных священников в противостоянии сначала гражданской войне, а потом и нарушению демократических свобод в России, о неприятии этими священниками сталинских репрессий, жертвами которых духовенство стало в процентном отношении более, чем любое другое сословие дореволюционной России. Вскользь – потому что эти факты явно противоречат их теории о мрачной роли Православия как "предтечи" тоталитаризма.

Разделить – чтобы уничтожить

Таковы факты. А теперь – о форме, в которой нужные авторам и Всемирному Банку факты преподнесены читателю. Интересна сама склонность авторов называть Православие религией, а не конфессией. Она отражает общую склонность современного Запада (то есть прежде всего элит США и ЕС) видеть Православие не как восточную ветвь христианства (конфессию), а как целую отдельную религию, несмотря на общие с западными христианами Священное Писание и множество обрядов (для авторов, очевидно, не важных по сравнению с обожествляемым Всемирным Банком "человеческим капиталом"). Обрядов, которые и католики, и православные, и протестанты считают друг у друга благодатными. Эта склонность современного Запада проводить грань не между католицизмом и православием, а между Православием и ВСЕМ христианством – опасная тенденция, продолжающаяся много лет и направленная на раскол между жителями нашей планеты. Если внутри российского общества Запад всячески поощряет раскол между "либералами" и "сталинистами" (в сталинисты при этом записываются все люди, с уважением относящиеся к советскому периоду нашей истории), то граждан своих стран Запад стремится отколоть от православной российской цивилизации, вызвав у них чувство превосходства над якобы не вполне христианским характером этой цивилизации. На самом деле то же чувство превосходства США и ЕС легко распространяют и на нероссийских православных (вспомним хотя бы антисербскую риторику западных СМИ 1991-2001 гг., когда православных сербов на волнах Би-би-си назвали как-то раз "раковой опухолью в центре Европы").

Католикам и протестантам эта раскольническая тактика Запада тоже не должна бы внушать оптимизма: и у них нет иммунитета на современный вариант "казней египетских" со стороны Вашингтона и Брюсселя. На наших глазах за несогласие с жесткими нормами ЕС была подвергнута остракизму Польша. Попытка поляков по советской традиции отправлять женщин-судей на пенсию на пять лет раньше мужчин была буквально заклеймена Евросоюзом как нарушение гендерного равенства, а польское руководство ныне шельмуется как "антиевропейское", состоящее из католических мракобесов. Шельмуется Евросоюзом за несогласие с Брюсселем и протестант Виктор Орбан, чья партия победила на выборах в Венгрии, несмотря на активнейшую пропаганду против Орбана со стороны провашингтонских и пробрюссельских СМИ.

Сказанное – сбывается

Победа не любимых Евросоюзом польских и венгерских политиков на выборах не только не заставила преданный ультра-либеральной идеологии Евросоюз примириться с мнением венгерского и польского народов – она вызвала еще большую враждебность ЕС к польскому и венгерскому руководству и к самим Польше и Венгрии в целом. Зашла речь даже о беспрецедентных в истории ЕС санкциях против стран-членов организации. Столь любимый авторами доклада о несовершенстве Православия современный западный гуманизм оказывается вовсе не таким терпимым к чужим мнениям, как это декларировалось совсем недавно, – причем нетерпимость проявляется даже к мнениям, высказываемым в рамках западной христианской традиции. Полностью оправдалось предсказание Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла: "Если мы повторим ошибку марксистов и будем догматизировать какую-либо из общественно-политических доктрин, объявляя всех с ней несогласных ревизионистами, то это не привнесет согласие в общество". (Патриарх Московский и Всея Руси Кирилл "Слово о традиции в современном обществе", М., 2016, стр. 54).

Но всего этого авторы профинансированного Всемирным Банком доклада "Коммунизм как нежеланное пришествие" не замечают. В современном западном обществе куда легче и безопаснее говорить о недостатках Православия, возводя их даже не к 1917-му, а к 1054-му году – времени великой схизмы западного и восточного христианства.


Дмитрий Бабич
Источник: "RELIGARE"