Лента: Религия

Когда Наполеон преодолел Неман и сказал о России: «Да сбудутся ее судьбы», можно ли говорить о нашествии на Русь тогдашнего Евросоюза? Как-никак, за исключением Балкан, бывших под турками, вся остальная Европа была вовлечена в ту кампанию. Пруссия, Австрия и Швейцария – как союзники, а поляки, испанцы, итальянцы – как вассалы. Больше никого и не остается. В истории, конечно, некорректно заносить сегодняшние термины в прошедшее время. Но публицисту можно то, что запрещено академику. И понимая всю условность этого высказывания, я говорю все же, что Наполеоновское нашествие было нашествием тогдашнего Евросоюза. А объединен он был тогда не общим рынком рабочей силы и капитала, а гением, выползшим из революции, как ехидна из жара. Гением, в котором многие видели если не Антихриста, то предтечу его.

Конечно, нынешний Евросоюз возник тогда, когда возник, и ни годом раньше. А возник он после Второй мировой войны на базе Европейского объединения угля и стали. Побочная цель, кроме денег, – это повязать европейские промышленные элиты взаимной выгодой, чтобы больше не воевать. Дело в элитах и сверхприбылях от крупной промышленности. Если вам расскажут в очередной раз сказку про малый и средний бизнес, про права маленького человека, вы не тайте, как сахар в чае. Помните: сначала добыча ископаемых, выплавка и прокат металла и прочие индустриальные радости, далекие от гламура. А уж только потом парикмахеры, визажисты, дизайнеры интерьеров, развлекательное телевидение и ветеринары для домашних животных. Такова логика экономики. Будут заводы – будут и торговые центры, и пивные, и детские садики. Не будет первого – забудьте про второе, со всеми песнями про наполнение бюджета и гражданские права. Забудьте.

Кстати, Евросоюз, реальный, а не наполеоновский, так и поступает. Он поет песни про средний и малый бизнес, а сам тем временем душит местное производство в странах, на которые распространяет свое влияние. Он скупает банковский сектор, уничтожает промышленность, развращает людей потребительскими кредитами, отвлекая от привычного труда. С недавнего времени он еще и мягко, но неотвязно прививает вассалам новую мораль, о которой культурные люди привыкли говорить шепотом. Он такой, Евросоюз. И если Наполеон и был предтечей Антихриста, то он все же был малым ребенком в сравнении с этой бесцветной бандой серых бюрократов, которые с песнями о равенстве и счастье чистят сатане дорогу.

Но мне хочется метнуться мыслью во времена более отдаленные, нежели времена Кутузова и Бонапарта. Метнуться в XVI век. Конкретно – в год 1596-й. Это год Брестской унии. В те благословенные времена европейцы не требовали признавать в качестве брака однополые союзы. Что вы?! Они сами за это делали больно всем несогласным. Они просыпались по звону соборных колоколов, вслушивались в каждое слово папских энциклик и не представляли себе, как можно жить в браке, не будучи венчанным. Их тогда не интересовали заводы, потому что заводов тогда не было. Богатство измерялось количеством и качеством земель и умением подвластных людей на земле работать. Рай и ад были реальностью. Жизнь была трудна, грязна, коротка, но очень интересна. Подлинная власть в те времена полагалась в сфере идеологии. А идеология в благословенном XVI веке была насквозь церковной.

Итак, в XVI веке католическая Европа с центром в Риме (точнее – Ватикане) предлагала восточным славянам союз (унию, если на латыни) и говорила: «Прими нашу веру, ибо мы выше тебя. Без нас и нашей веры ты не спасешь свою душу. Без нас ты будешь раб и свинопас. А с нами ты будешь такого же достоинства, как мы, и войдешь в Рай по смерти. Прими нашу веру и покорись нам добровольно. Если же нет, то мы покорим тебя силой для твоего же блага, потому что такое право мы имеем от Бога через Папу».

Это был Евросоюз XVI столетия. Ни угля, ни стали, ни ЛГБТ, ни потребительских кредитов. Но та же гордость колонизатора в отношении к папуасам; та же гордость и нераскаянность. По сути, там – скрытый сатанизм под маской христианства, а сегодня – уставший скрываться сатанизм под маской либеральной филантропии. Наши малограмотные предки не были лишены ни мудрости, ни природной интуиции, ни чувства достоинства. В ответ на предложение таких союзов они закатывали рукава и шли драться. Так было в благословенном XVI веке, который плавно перетек в благословенный век XVII-й и перетащил туда все свои нерешенные вопросы. В целом идея унии потерпела поражение. Но не сразу и не везде. Часть прежде здорового тела эта болезнь успела заразить. Уния закрепилась на Западной Украине и частично в Западной Белоруссии. В этих местах родился феномен: Восточная вера с вкраплением Западных обрядов и послушанием Риму или, наоборот, Западная вера с Восточной обрядностью. Никто уже не разберется, как правильно.

За несколько столетий к любой ошибке можно привыкнуть, любое извращение полюбить. Но объективно извращение от этого не изменит природу. Оно лишь врастет в сознание тех, кто к нему привык. А болезни и угрозы, которые оно носит в себе, никуда не денутся.

Осталось сказать нечто завершающее. В XXI веке мы столкнулись с проблемами, корни которых в конце века XVI-го. Уния, разодравшая неоднократно на части Украину и приведшая к разделу Польши, не потеряла своего негативного заряда. Уния – сердце всех исторических украинских проблем. Как показывает вся ее история и еще более – современность, она способна только ссорить, только злить и вооружать, с легкостью находить врагов в лице кровных братьев и санкционировать пролитие крови. На словах она за европейскую толерантность, на деле – за «хрустальные ночи»; на словах – за любовь без барьеров, а на деле – за нацификацию со всеми вытекающими. Людям, может быть, трудно понять, что какое-то религиозное явление с давностью более чем в 400 лет способно влиять на сегодняшний день сильнее, чем курс доллара и цены на нефть. Но это так. Ошибки богословов дорого стоят. Вся русофобская история современной Украины, вся ненависть к Православию растут оттуда – из унии, из тогдашней модели Европейского единства, сумевшей захватить плацдарм в Восточнославянском мире.

В общем, не смотрите на историю поверхностно. Не думайте, что деньги решают все или личная выгода все объясняет. История сложней, и человек таинственней. Если ересь вошла в душу большей или меньшей народной общности, то люди, охваченные этой ересью, будут действовать вопреки выгоде и наперекор рассудку. Они будут реализовывать некий самоубийственный сценарий, потому что ересь – это и есть духовная смерть. Посреди своего бесполезного умирания люди будут сочинять героический эпос и петь песни о красоте смерти за свободу. Вряд ли им это поможет. Но самое печальное в том, что их не переубедить.

И последнее на сегодня. Свежие мировые новости можно смотреть с пользой только при наличии более-менее серьезных знаний в мировой истории и общей осведомленности в богословии. Иначе это добровольное предоставление собственного сознания кому-то для манипуляций.


Протоиерей Андрей Ткачев
Источник: "Православие.Ру "