Лента: Религия

Уместно упоминать термин "демократия" в связи с церковью или нет, но это светское понятие вполне адекватно отражает реформу Католической церкви, активно проводимую новым папой. Этот процесс, возникший в ответ на эпохальные изменения в мире, будет и сам иметь для общественного устройства всего мира огромное значение.

Франциск, иди и восстанови дом мой, который, как ты видишь, совершенно разрушился.
Из Жизнеописания св. Франциска Ассизского

Римский престол второй год подряд удивляет католический мир. Сначала сенсационное отречение Бенедикта XVI, потом избрание нового папы – аргентинского кардинала Хорхе Бергольо, следом – его первые шаги во главе Святого престола. И вот теперь в Ватикане открылась третья Чрезвычайная Генеральная ассамблея Синода епископов. Чрезвычайные сессии собираются в том случае, когда вопрос "касается блага универсальной Церкви и требует быстрого определения". Например, в 2010 году поводом стал конфликт на Ближнем Востоке. Сегодня самым срочным вопросом папа Франциск счел проблемы современной семьи. В то же время он заявил о намерении сделать Синод реальным и эффективным инструментом "епископской соборности", как этого безрезультатно добивались епископы на протяжении последних пятидесяти лет.

Во время недавней поездки в Рим у меня состоялся разговор о папе Франциске с падре Джермано Марани, профессором Григорианского университета. Подводя итог нашей беседе, он сказал мне: "Франциск раскрывает новые измерения Церкви для Европы, и, возможно, не только для Европы".

Латиноамериканское происхождение понтифика не стало большим сюрпризом – этот поворот предсказывали все последнее десятилетие. Настоящей сенсацией стало избрание иезуита. Такого в истории самого влиятельного католического ордена еще не было. Не меньшее удивление вызвало имя нового папы – Франциск. В течение многих столетий оно было под негласным запретом наряду с такими именами, как Иисус или Петр. В своем первом интервью новый папа объяснил причину такого выбора: "Для меня Франциск – это символ бедности, символ мира; человек, который любил и заботился о творении. И я хотел бы, чтобы Церковь явила миру свою бедность и обращалась к бедным". "Бедная Церковь для бедных людей" – это выражение становится лозунгом нового понтификата.

Фундаментальные реформы

"Выбирая кардинала Бергольо, мы выбирали того, кто, во-первых, не принадлежал к курии, во-вторых, не принадлежал к итальянской системе, – говорил архиепископ Парижский кардинал Андре Вен – Труа. – Кроме того, это был один из лучших кандидатов для проведения реформы курии. Это не означает, что от него следует ожидать проведения грубой административной реформы. Скорее, эти изменения будут носить фундаментальный характер". Тем самым кардинал подчеркнул, что речь не идет об обычной борьбе с бюрократией.

Сенсационному отречению Бенедикта XVI предшествовали многолетние скандалы, связанные с укрывательством Римской курией педофилов-священников и обвинениями Банка Ватикана в отмывании денег итальянской мафии. Папа Бенедикт был не только великим теологом, но и прекрасным диагностом. Именно он задолго до своего избрания на папский престол назвал основные проблемы Католической церкви, определил пути и средства их разрешения. Именно он, став папой, начал бескомпромиссную борьбу с педофилией и отмыванием денег. Но столкнувшись с сопротивлением в курии и осознав свое физическое бессилие, отрекся от престола. Уже во время интронизации он пророчески сказал: "Молитесь за меня, чтобы я не убежал от страха перед волками". Молитв не хватило – папа все же убежал.

Реформа курии должна стать элементом формирования новой модели Католической церкви XXI века. Основные параметры этой модели были сформулированы в решениях Второго Ватиканского собора (1962-1965). Все последующие за Собором годы в Католической церкви шла борьба за реализацию его решений. Именно орден иезуитов выступал как самая радикальная организованная сила католицизма в деле реформирования церкви. В этом смысле Франциск, ее яркий представитель, вполне подготовлен к выполнению возложенной на него миссии.

Формирование "константиновской" модели

Существующая "константиновская" модель Католической церкви начинает формироваться в IV веке н. э. Благодаря деятельности императоров Константина и Феодосия Великих христианская Церковь становится господствующей на всей территории поздней Римской империи. Основу этой модели составил союз Церкви с православным монархом. В XI веке Церковь раскололась на православную и католическую, каждая из них пошла по своему пути. Католическая "константиновская" модель в той форме, какую мы знаем, сформировалась в ходе Клюнийской и Григорианской реформ (XI век), а также постановлений Тридентского (XVI век) и Первого Ватиканского (XIX век) соборов.

Наряду с союзом "алтаря и трона" ее основу составил клерикализм, понимаемый не как политическое явление, а как явление внутрицерковное, выражающееся в стремлении духовенства отождествить себя с Церковью. "Клерикализм, – пишет польский католический публицист член ордена иезуитов о. Яцек Прусак, – это прежде всего некая система убеждений, основанная на уверенности в том, что чем выше займет человек позицию в церковной иерархии, тем он умнее и святее, а его решения не подлежат обсуждению".

Производной от клерикализма и третьей составной частью этой модели стало деление Католической церкви на "церковь учащую" и "церковь слушающую". Первая состоит из клира во главе с папой, вторая – из верующих мирян, которые почитают власть своих священников и епископов. Превосходство духовенства подчеркивалось тем, что только оно причащалось под двумя видами ("хлебом и вином"), его богословским образованием, непонятным для мирян латинским языком литургии и запретом перевода Священного Писания на национальные языки. Кроме того, духовенство было "первым" – привилегированным – сословием в феодальном обществе.

Церковь слушающая, или "церковное стадо" (миряне), причащалась только "хлебом" и находилась в послушании у своих духовных отцов. Православная церковь никогда не знала ни клерикализма, ни такого разделения.

И еще одна важная черта этой модели Католической церкви: в своем законченном виде она стала подчеркнуто мужской (целибат духовенства) и принципиально враждебной женщине.

В результате сформировалась иерархическая модель церкви (папа – епископы – приходское духовенство – миряне), в которой епископы из "учителей" постепенно превратились в церковных администраторов. Дело распространения христианства (а не проповедь Евангелия любви), как и борьбу с ересями, в этой модели периодически брала на себя светская власть. Насилие и запугивание, а не милосердие и прощение надолго стали основными инструментами этого типа христианизации. Было утеряно положительное содержание Евангелия, а христианство все больше стало восприниматься как "система запретов" и "система наказаний".

Вступив в союз с монархией и став господствующей, церковь приобрела соответствующие статусу материальные блага, стала церковью "богатой". Она не утратила духовного авторитета, но он во все большей степени подменялся авторитетом институциональным.

Стихийная деформация модели

К последней трети XIX века в условиях конституционных монархий и республик в большинстве стран Европы христианские церкви потеряли в светской власти свою главную опору, а "союз алтаря и трона" – смысл. С конца XIX века свобода совести и вероисповедания постепенно становится юридической (конституционной) нормой на территории всей Европы. Такой же нормой становится к концу XX века религиозный плюрализм.

Естественной реакцией папства на произошедшие изменения в мире стало усиление церковного клерикализма и централизма. Его завершением стало провозглашение Первым Ватиканским собором (1870) догмата о папской безошибочности. И эта усеченная модель церкви константиновской эпохи продолжала укрепляться до Второго Ватиканского собора (1962-1965). Только в рамках этой модели было возможно сокрытие педофилии среди духовенства и многолетнего сексуального использования малолетних, подростков и инвалидов в рамках системы церковных образовательных учреждений, как это было в Ирландии и в других сугубо католических странах.

Но церковь – это живой организм. К концу XIX – началу XX века монархию как опору церкви начинают стихийно замещать светские общественные организации, светская католическая пресса, а затем и католические партии. В рамках Католической церкви и вопреки воле ее священноначалия по инициативе мирян и при поддержке (реже – инициативе) отдельных епископов и духовенства развиваются социальный и политический католицизм. Так началось стихийное формирование новой послеконстантиновской модели Католической церкви.

Папа и Римская курия пытались поставить эти организации под свой контроль. В 1891 году инициативы снизу получили официальное признание в посвященной "новым явлениям" энциклике Льва XIII Rerum novarum. Отныне те из них, что принимали от местного епископа церковного ассистента, могли считаться католическими. Папы и сами начинают создавать организации мирян (например, "Католическое действие" – общее название для светских католических организаций).

Новации Второго Ватиканского собора

Второй Ватиканский собор своими постановлениями (прежде всего литургической реформой и введением богослужения на национальных языках) нанес серьезный удар по церковному клерикализму. Как писал голландский богослов Эдуард Схиллебекс, "если раньше литургия была делом священника, а верные были не более чем его "постоянными посетителями", то Второй собор посчитал субъектом литургического празднования не только священника, но и всю христианскую общину, народ Божий". Теперь уже не священник отправляет службу для мирян, которые лишь присутствуют как зрители, а вся община отправляет службу во главе с предстоятелем – священником. Были повышены требования к священникам. Быть священником не означает быть христианином более высокого ранга. Священник должен быть "свидетелем Христа среди людей". Собор изменил статус мирянина ("Декрет об апостольстве мирян"), который перестал быть лишь "пассивным получателем благодати", а стал равноправным членом Церкви как "народа Божия". Наиболее значимым последствием Собора было возникновение большого числа (около 140) массовых организаций и движений мирян, ставящих своей целью миссионерскую и благотворительную деятельность.

На Соборе вновь была поставлена проблема соучастия епископов в управлении церковью. Как пишет об этом в своих лекциях протестантский автор Дмитрий Бинцаровский, "до Собора у епископа фактически не было "горизонтальных" отношений с другими епископами; он был просто "вертикально" (иерархически) подчинен папе. Он мог управлять только своей местной церковью и не мог коллегиально с другими епископами управлять всей церковью. И вот с помощью учения о сакраментальном характере епископского посвящения нового епископа словно пытались "приобщить" к другим епископам, к коллегии епископов. Более того, сама коллегия епископов виделась не как коллегия "папских назначенцев", а носила определенный сакраментальный характер".

В результате появился Синод епископов – регулярно созываемый совещательный орган при папе. Но это не привело к ограничению власти папы и Римской курии, которая благодаря сохранению централизации управления Католической церковью превратилась из папской канцелярии в фактическое церковное правительство. Особенно власть курии усилилась во время правления и болезни Иоанна Павла II и Бенедикта XVI. Предпринимаемые папами административные реформы курии результата не дали. Именно Римская курия является сегодня опорой для той части епископата, которая препятствует завершению формирования новой модели церкви.

Сторонники церковных реформ (Ганс Кюнг, кардинал Карло Мария Мартини) призывали пап созвать с этой целью новый Собор. Судя по всему, Франциск считает, что эти проблемы можно решить и без этого, шаг за шагом: церковь должна всегда быть готова "к постоянному самореформированию из верности Иисусу Христу". Необходимость реформирования церкви папа обосновывает тем, что "человечество переживает исторический переворот это эпохальная перемена".

Актуальность задачи отказа от клерикализма и выработки нового статуса духовенства объясняется в том числе катастрофической нехваткой священников при постоянном росте числа крещеных (членов церкви). За последние пятьдесят лет число католиков увеличилось с 500 млн до 1 млрд 200 млн крещеных при практически неизменной численности духовенства (около 420 тыс. священников). Прием в семинарии в Польше за последние пять лет сократился на 40%. Среди причин нежелания верующей молодежи принимать сан называют кризис мужской самоидентификации (ответственности), которая поразила нашу европейскую цивилизацию, и неприемлемый для культур Латинской Америки и Африки целибат. К слову, протестанты пытаются решить эти проблемы с помощью женского священства.

Революция Франциска

Папа Франциск не стал дожидаться Чрезвычайной ассамблеи и уже в первый год своего понтификата провел ряд значимых реформ во исполнение и продолжение решений Второго Ватиканского собора.

Например, он создал совет из восьми наиболее авторитетных и представляющих все континенты кардиналов. С ними, а не с руководителями курии Франциск обсуждает планы реформы церкви. Он не реформирует, а игнорирует курию. Там же, где ее нельзя проигнорировать (финансы и экономическая деятельность), Франциск просто упраздняет старые и создает принципиально новые структуры с участием экспертов-мирян. Например, был создан Секретариат по экономическим вопросам, который отныне отвечает за финансы Святого престола и Ватикана (раньше они были разделены). В нем представлены как священники, так и миряне (мужчины и женщина).

Принципиально меняется образ Католической церкви. О необходимости возвращения к образу древней Церкви папа написал в своем первом программном документе, апостольском обращении Evangelii Gaudium ("Евангельская радость"): "Пусть мир наших дней, ищущий с тоской и надеждой, сможет получить Благую Весть не от грустных и упавших духом благовестников, которые раздражительны и беспокойны, а от служителей Евангелия, чья жизнь излучает энергию, кто в первых рядах получил радость Христа". Папа уверен, что проповедь Евангелия не будет результативной, если оно не будет проповедоваться с радостью и надеждой. Слово "радость" встречается в тексте папского послания 59 раз.

Вместо церкви запрещающей, карающей Франциск хочет видеть церковь, сострадающую человеку. "Двери церкви, – говорит папа, – должны быть открытыми, она должна быть местом милосердия, а не осуждений". "Служители Евангелия должны быть людьми, способными согревать души людей Народу Божию нужны пастыри, а не чиновники или штатные клирики. Особенно епископы должны обладать способностью терпеливо поддерживать шаги народа к своему Богу, так, чтобы никто не отстал, а также направлять стадо, у которого есть чутье, чтобы найти новые пути" "Исповедальня – это не камера пыток" "Мы не можем зацикливаться только на вопросах, связанных с абортами, однополыми браками и использованием методов контрацепции. Это невозможно". "Проповедь Евангелия должна быть более простой, глубокой, излучающей свет"

Вторая постоянная тема папских проповедей – это осуждение церковного клерикализма, который он характеризует как зло ("Господи, избавь Свой народ от клерикального духа"). Его проявление в Католической церкви многолико, и папа не устает обличать его различные проявления, при которых церковь превращается в фирму, где "берут деньги за крещение, за венчание, за погребение". Другим недопустимым проявлением клерикализма ("опасного для церкви") папа считает гипокризию, лицемерие тех священников и монашествующих (мужчин и женщин), кто, принеся обеты бедности, "демонстративно живет как богачи". Папа отменил принятые в Католической церкви почетные награды и титулы.

Франциск обличает стремление священников выступать в качестве непогрешимых руководителей своей паствы, одновременно указывая, что и сами миряне заинтересованы в поддержании церковного клерикализма, поскольку он снимает с них ответственность за церковь. О себе папа говорит: "Кто я такой, чтобы судить" (папа римский по статусу является высшим судьей в вопросах веры и нравственности).

Новая модель Католической церкви невозможна без возвращения к коллегиальности в решении возникающих перед ней проблем и пересмотра роли и места в ней папы римского. И Франциск не скрывает, что готов к этому: "Я не считаю, что от папского учительства следует ожидать окончательного или исчерпывающего слова по всем вопросам, касающимся Церкви и мира. Папе нецелесообразно подменять собой местные епископаты в распознавании всех территориальных проблем. В этом смысле я ощущаю необходимость приступить к благотворной "децентрализации"".

В качестве органов "реальных и активных, а не формальных консультаций" папа предлагает использовать и консистории (совещания) кардиналов и синоды епископов. В октябре 2014 года начал работу внеочередной – чрезвычайный – Синод, а в 2015-м начнется очередной. Складывается впечатление, что папа хочет превратить синоды в малый церковный парламент.

Не исключено еще одно принципиальное изменение в системе взаимоотношений между папой и епископами. Речь идет о возможности возрастного ограничения епископского служения (или добровольной отставки) для папы римского. Наряду с отставниками-епископами появятся папы-отставники. Бенедикт XVI показал пример (по словам Франциска, "открыл дверь, создал новый институт возможных пап-отставников").

Папа пообещал изменить место женщин в церкви. При этом речь не идет о рукоположении женщин. В интервью на пути из Бразилии он сказал: "Богоматерь была более важной, чем апостолы, епископы, диаконы и священники. Церковь женского рода, потому что она является невестой и матерью. Женщины играют роль, которая важнее, чем епископы или священники. Каким образом? Это то, что мы должны объяснить, лучше публично".

Интересны шаги, уже предпринятые Франциском в направлении "демократизации" церкви, хотя этот термин ни папой, ни в публикациях не употребляется. Для получения информации о позиции всей церкви в отношении самой жизненно важной для нее и для нашей цивилизации проблемы – кризису семьи – он избрал метод анкетирования. Подробная анкета с самыми острыми вопросами (в том числе об отношении к однополым бракам, контрацептивам) была разослана во все католические епархии (а в зависимости от воли епископа и в приходы) мира.

Прошло полтора года с начала понтификата Франциска. Ни в курии, ни в Католической церкви в целом не сомневаются в том, что новый папа начал серьезнейшую перестройку (пишут о "революции Франциска"). Это подтвердил и координатор Совета кардиналов при папе латиноамериканский кардинал Оскар Родригес Марадьяга: "У этого папы есть новое понимание церкви" Он "чувствует себя призванным, чтобы построить церковь, которая являет себя в служении этому миру, будучи верной Христу и Его Евангелию".

Далеко не все предпринятые Франциском шаги встретили положительный отклик и поддержку. Более того, можно говорить о сопротивлении как со стороны влиятельных сил в курии, так и среди иерархии на местах, которым не нравится его требование прозрачности церковных финансов или расширение прав женщин в управлении делами церкви. Не всем (не только духовенству, но и простым верующим) нравятся слова папы о "бедной церкви". Критика папой "дикого капитализма" вызвала подозрение, что папа симпатизирует марксизму и теологии освобождения. Наличие сопротивления в курии и среди епископата подтверждает итальянский ватиканист Марко Политти, опубликовавший в мае 2014 года книгу с выразительным названием "Франциск среди волков. Секрет революции".

Сейчас трудно сказать, что выйдет из "революции Франциска": перестройка по-горбачевски или новая модель церкви. Можно только согласиться с Марко Политти, сказавшим: "Как только епископаты поймут, что они могут соучаствовать в управлении вселенской Церковью, революция станет необратимой".


Борис ФИЛИППОВ
Источник: "Эксперт"