Лента: Религия

Посещение Берлина стало первым этапом официального визита Папы в Германию не только как Преемника святого Петра, но и как главы Государства Град Ватикан. Правовой статус Града Ватикан позволяет Церкви устанавливать официальные контакты с общественно-политическими структурами и с международными организациями, излагая социальную доктрину, основанную на Евангелии и на христинском видении человека.

Именно поэтому Бенедикта XVI пригласили произнести речь в Рейхстаге – месте заседаний немецкого парламента.

«Политика должна стремиться к справедливости и создавать базовые условия для мира. Естественно, политик всегда будет стремиться к успеху, который сам по себе открывает перед ним возможность действенной политической акции. Но успех подчиняется критерию справедливости, воле осуществлять право и разумению этого права. Успех может быть также соблазном, приводя к фальсификации права, к разрушению справедливости».

Святейший Отец поставил вопрос: как можно отличить добро от зла, истинное право от кажущегося?

В большинстве юридических случаев, -- пояснил Папа, -- может быть достаточно критерия большинства. Но в основоположных вопросах права, где на карту поставлено достоинство человека и человечества, принципа большинства недостаточно.

«Христианство никогда не навязывало государству и обществу закон Откровения, правовую систему, исходящую из Откровения. Оно всегда ссылалось на природу и разум как на подлинные источники права, на гармонию между объективным и субъективным разумом – такую гармонию, которая подразумевает, что обе эти сферы основаны на Творческом разуме Бога. От этого контакта зародилась западная правовая культура, которая была и по-прежнему является важным определяющим фактором для правовой культуры всего человечества».

Однако за последние 50 лет, сказал далее Бенедикт XVI, произошла драматическая перемена: идея естественного закона сегодня считается, скорее, специфической доктриной католичества, которую не стоит обсуждать за пределами католической среды. «Можно сказать, что сам этот термин стало неловко употреблять.... В основе такого мнения лежит позитивистская концепция природы и разума, сегодня принятая практически повсеместно». Согласно этой концепции, природа – нагромождение объективных данных, не имеющих этического характера. Однако такое понимание природы исключает какую-либо связь между этосом и правом. Получается, что разум стал единственным научным воззрением, а то, что нельзя проверить или опровергнуть, не входит в сферу разума в узком смысле. Такое положение вещей, добавил Папа, требует публичной дискуссии, и призыв к ней – главное намерение его речи к Бундестагу.

Позитивистский разум – убежден Папа – не в состоянии воспринимать то, что находится за пределами функциональности, и поэтому он похож на здание из бетона без окон, в котором мы искусственно создаем свет и климат, не желая получать это из обширного Божьего мира.

«Давайте снова распахнем окна, снова увидим широту мира, небо и землю, и научимся правильно все это использовать».


Источник: "AGNUZ "


* * *


Die Welt: папе удалось удивить и противников, и сторонников


Если бы речь папы римского в бундестаге была суровым порицанием, он обрадовал бы своих противников. Если бы он говорил о светском, он утратил бы величие понтифика. Однако папа удивил и тех, и других, считает die Welt.

Смотрите-ка, этот папа еще может удивить! Будучи как по должности, так и по и личным качествам человеком, не склонным к непредсказуемым действиям, он многими воспринимается как противник любых изменений. В нем часто видят упрямого, не способного к снисхождению и не обладающего чувством юмора защитника католических догм.

Однако своей речью в немецком бундестаге, ставшей кульминационным пунктом его первого дня пребывания в Германии, папа утер нос всем недоброжелателям. Его речь была насквозь политической – и при этом отличалась от общепринятых в Германии представлений о политике. Папа удивил как своих противников, так и своих сторонников.

Бундестаг мог бы стать настоящей западней для Бенедикта XVI. Если бы его речь представляла собой суровую, католико-теологическую филиппику, порицающую дух времени – иными словами, если бы папа с гневом обрушился на гомосексуальные браки, разводы, возведение в сан женщин, противозачаточные таблетки, презервативы и предымплантационную диагностику – тогда он в полной мере оправдал бы ожидания его противников, для которых этот папа является воплощением тьмы, не принимающим идеи эпохи просвещения и отрицающим любые новшества. Его враги были бы полностью удовлетворены.

С другой стороны, если бы его речь оказалась поверхностной и по-житейски актуальной, он бы утратил свой суверенитет понтифика. Дабы не выглядеть ретроградом и реакционером, он мог бы уступить дипломатически завуалированной просьбе президента ФРГ Кристиана Вульфа и ограничиться в своей речи лишь "значимыми темами нашего времени". Таким образом, он мог бы говорить о рисках глобализации, о третьем мире, социальной несправедливости и упомянуть тему сексуальных домогательств и насилия в католической церкви (говоря о которой, его критики забывают о том, что Бенедикт неоднократно высказывался по этому поводу).

В обоих случаях он оправдал бы возлагаемые на него ожидания, он позволил бы управлять собой. Однако он уверенно – и не без легкой доли иронии – избежал и того, и другого. Он оказался полностью достойным немецкого бундестага – места, где представлен весь немецкий народ. Он говорил об основополагающих принципах политики в демократическом обществе. И основное внимание в своей речи он уделил праву, процитировав высказывание одного из отцов церкви в третьем столетии – Августина: "Уберите право – и чем тогда будет государство, как не бандой разбойников?"

Где, как не в Германии – в стране, в которой варварское попирание права национал-социалистами привело к чудовищным событиям – могут оценить справедливость этого высказывания? И Бенедикт XVI, в юности сам состоявший в рядах гитлерюгенда, ясно и определенно выразил эту мысль. И хорошо, что он сказал об этом именно в бундестаге.


Подготовила Марина Барановская
Источник: "Deutshe Welle "