Лента: Религия

Президент Медведев выступил с предложением проработать ряд вопросов относительно мер по борьбе с наркотиками. Большой резонанс в обществе вызвала идея обязательной проверки школьников (и студентов) на наркотики, обсудить которую мы предложили на страницах портала «Православие и мир».

Протоиерей Александр Ильяшенко: Проверка на наркотики устанавливает презумпцию вины

К законопроекту о принудительной проверке на наркотики школьников, равно как и других категорий населения, я отношусь резко отрицательно. Подобными мерами устанавливается презумпция вины человека, который вынужден искать себе оправдание. Если же он не сможет оправдаться, то получается, что этот человек является правонарушителем и вероятным наркоманом. Таким образом, можно объявить, что все мы, скажем, потенциальные воры или убийцы, и под этим предлогом начать обыскивать наши квартиры в принудительном порядке, чтобы найти вещественные доказательства нашей мнимой вины. Как известно, кто ищет, тот всегда найдет.

Бороться с наркоманией нужно не путем тотального контроля граждан, а путем выявления и привлечения к ответственности участников наркобизнеса всех рангов. В школах или около школ присутствуют лица, распространяющие наркотики. И если соответствующие правоохранительные органы знают об этом, то возникает вопрос, почему не сосредоточить усилия на том, чтобы выявлять этих преступников? Более того, чтобы не только контролировать, но и победить наркоторговлю, следует ввести в Уголовный кодекс такую меру наказания, как полную конфискацию имущества у лиц, занимающихся наркобизнесом. Средства же, конфискованные у наркодельцов, можно направлять на реабилитацию наркозависимых.

Протоиерей Алексий Уминский: Бороться с наркоманией только таким способом – это все равно, что палить из пушки по воробьям

В моем представлении данная проблема имеет несколько планов. С одной стороны, любое дело, которое делается в нашей стране в целях борьбы с наркоманией, можно только приветствовать. Когда предпринимаются хотя бы какие-то попытки остановить вал наркотрафика, особенно среди молодежи, я не могу не оценивать это позитивно.

С другой стороны, вызывает большие вопросы предложенный способ противодействия – обязательное тестирование школьников. Какой именно эффект планируется получить от результатов этого тестирования, остается неясным. При этом, как я понимаю, на тестирование будут затрачены колоссальные средства.

Говорить о принудительном лечении сейчас, по крайней мере, довольно странно, потому что оно возможно только в отношении несовершеннолетних. Реальных рычагов для того, чтобы заставить лечиться взрослых, у нас нет, поскольку нет соответствующей законодательной базы.

Бороться с наркоманией только таким способом – это все равно, что палить из пушки по воробьям. Должна быть серьезная комплексная программа. Представьте среднюю школу, в которой учится примерно 500 учащихся. В результате тестирования выявится, что двое или трое из них употребляют наркотики. Но сколько средств будет потрачено для этого? А ведь можно установить данный факт и по-другому.

Не существует никаких серьезных программ для того, чтобы выявлять наркоторговцев, или работать с теми милиционерами, которые «крышуют» эти потоки. Все знают, где продаются наркотики, как они приобретаются и сколько стоят. Выяснить это элементарно. И вот это удивляет. Может быть, нам сначала устроить тестирование не детей, а взрослых? Проверить, скажем, всю милицию на этот счет? Выявить, прежде всего, тех, кто покрывает наркоторговцев, и на это выделить средства?

Поэтому, с одной стороны такая, мера кажется правильной, но если она используется вне комплексной программы борьбы с наркоманией в России, то тогда она представляется мне абсолютно бессмысленной. Мы просто выявим некоторое количество людей, о которых и так все понятно.

Насколько мне известно, в обществе широко обсуждается именно повальное тестирование школьников. О других комплексных мерах информации пока нет. Поэтому, конечно, это будет вызывать негативное отношение, поскольку то, что является повальным и общеобязательным, всегда вызывает настороженность. Если смотреть с другой стороны, у нас же существует всеобщая обязательная диспансеризиция, прививки, к которым уже привыкли.

Поэтому, если данные меры хоть на какой-то процент снизят количество наркоманов, то, конечно, их можно только приветствовать. Но, с другой стороны, возникают вопросы, почему предприняты именно такие меры? Я слышал мнение одного специалиста, который сказал, что это просто новый способ «распила денег». Обследование на наркотики действительно дорого, Когда же оно делается массово, тратится огромное количество средств. При этом надо понимать, что результат достигается минимальный, потому что прохождение тестов выявляет все-таки небольшой процент наркоманов.

Конечно, наркозависимые будут искать способы ухода от контроля. Если наркотики открыто продаются, об этом все знают, и никто ничего не делает, то почему считается, что систему поголовного тестирования не будет так же легко обойти теми же самыми способами?

Протоиерей Всеволод Чаплин: Жесткие меры назрели уже давно

Жесткие меры, которые сейчас предложены Президентом, назрели уже давно. Мне и многим другим людям Церкви не раз приходилось говорить об их необходимости.

К подобным мерам относится и тестирование школьников, и тестирование абитуриентов, и принудительное лечение, и реабилитация наркоманов, и жесткие наказания за распространение наркотиков и содержание наркопритонов. Все это очень нужно нашему обществу. Известны прекрасные примеры стран Азии, которые побороли наркотическую угрозу именно через жесткие меры. Более того, вслед за этими жесткими мерами начинает меняться общественное сознание.

Очевидно, что до сих пор наше общество проигрывало войну с наркоманией. Были случаи, когда наркопреступность чувствовала себя уверенно и вольготно. Во многих местах это до сих пор так. Поэтому к распространителям наркотиков, и к тем, кто их покрывает, должны применяться крайне суровые меры. Общество должно ставить перед жестким выбором и лиц, употребляющих наркотики. Им не должно быть места в обществе, если только они не проявляют явную волю к тому, чтобы излечиться. В тех случаях, когда наркоман такой воли не проявляет, к нему должно применяться и принудительное лечение.

Я думаю, что плюсы этого нововведения многократно перевешивают минусы. Конечно, могут быть злоупотребления, возможны и нарушения тайны частной жизни. Но человек, употребляющий наркотики, должен знать, что их распространение нелегально, и значит, ему нужно либо изменить свое поведение, либо понимать, что его будущее находится под угрозой и из-за его собственного недоброго выбора и из-за того, что государство и общество этот выбор не приемлет.

Иеромонах Димитрий (Першин): Тотальный контроль над детьми вместо пограничного контроля?

Я думаю, что в ситуации тотальной наркотизации России, которая имеет место последние 25 лет, такие нововведения могут быть действенной мерой. Для христиан в них нет ничего страшного, потому что мы не боимся никаких проверок.

Другое дело, что проверка подростков на наркотики может использоваться как фрагмент расправы над неугодными. Любая форма контроля обратной стороной медали имеет и форму подавления.

И все же, ничего не случится страшного, если студенты, в том числе семинарий и православных вузов, пройдут проверку на наркотическую зависимость. Тем более что, к сожалению, случаи наркомании имеют место и в церковных учреждениях. Те же православные гимназии считаются элитными учебными учреждениями, и к ним рвутся наркодилеры, потому что там можно нагреть руки.

Это горько, но нужно признать, что наркотические щупальца дотягиваются даже до православных школ. Пусть и происходит это крайне редко. В моей практике таких случаев было два за 15 лет работы с подростками. Проверять надо, чтобы быть в курсе того, что происходит. Грех, к сожалению, понятие довольно универсальное, каждый может оказаться в такой опасности. И подростки оказываются в ситуации соблазна грехом чаще нас просто потому, что у них меньше механизмов самоконтроля. Если появится барьер в виде угрозы проверки, вероятно, это каким-то образом позволит оградить наших детей от смертельной опасности.

Но, на мой взгляд, идеальной формой защиты людей было бы не введение тотального контроля в школах и вузах, а усиление пограничного контроля на южных границах, которые пересекает наркотрафик. В настоящее же время мы видим обратное: погранзаставы практически свернуты, границы южной России открыты, и как результат – тонны наркотиков в России. Ни для кого не секрет, что в Москве есть масса точек, где можно приобрести «дурь», и на этом фоне профилактические меры вроде проверок выглядят весьма бледно. Конечно, определенный эффект они могут дать, но противодействие нужно оказывать именно наркодиллерам. Отпор нужно давать в первую очередь тем, кто наркотики доставляет.

В мировой истории есть пример, как огромная страна сумела вывести себя из наркотического плена. Китай до 20-го века был на грани полнейшей наркодеградации. Народ вымирал там миллионами, наркотически зависимыми были целые династии. Но они смогли выйти из этой сложной ситуации, во многом, благодаря существующему режиму. Наркомафия в этой стране была уничтожена, хотя миллионы, при существующем режиме, пострадали невинно. Китай сумел закрыть свои границы для наркотрафика, прекратить производить наркотики. После этого наркотический рынок перебрался в Россию.


Опрос подготовили Наталья Смирнова и Елена Вербенина.
Источник: "Православие и Мир "