Лента: Религия

В Пакистане проживает почти 180 млн. человек, из них абсолютное большинство (96–97%) – мусульмане. С момента принятия первой Конституции в 1956 году государство носит название Исламской Республики Пакистан. Тогда, кстати, и появилось определение республиканского строя через религию. К настоящему времени число исламских республик выросло до четырех.
Наиболее известная из них – Исламская Республика Иран, где высшим политическим авторитетом является рахбар (духовный лидер), а духовенство играет особую роль в управлении страной. Пакистан не имеет этих особенностей. Строй там в большей степени светский, хотя ислам имеет в соответствии с действующей Конституцией 1973 года статус официальной религии. Государство по Конституции должно оказывать содействие правоверным в их духовных потребностях, только мусульманин может быть президентом и премьер-министром страны.

Примерно 80% пакистанцев принадлежат к наиболее распространенному в мире суннитскому направлению в исламе, остальные относятся к шиитам, по большей части имамитам (иснаашарийа), но имеются и исмаилиты, и представители других ответвлений, которых мусульманская община страны в целом не обвиняет в ереси и отступничестве.

На обочине общественной жизни

Между тем община последователей учения Мирзы Гулама Ахмада Кадиани (1835–1908) в 1974 году решением парламента объявлена неисламской и еретической. С тех пор, хотя сами члены этой общины причисляют себя к мусульманам и следуют основным догмам и принципам ислама, в Пакистане их относят к религиозным меньшинствам наряду с христианами, индусами, сикхами и парсами-зороастрийцами. Согласно Конституции община ахмадийцев, или кадиани, имеет одно зарезервированное за ними место в нижней палате парламента (Маджлис-е шура).

Процесс выведения ахмадийцев за скобки ислама иллюстрирует возможности, которые предоставляют догматические различия для политической радикализации под флагом ислама. Первые волнения на антиахмадийской почве охватили страну еще в 1953 году. Их инициировали две организации ревнителей «чистоты ислама» – Джамаат-и ислами (Исламское общество) и Маджлис-и ахрар (Собрание свободных). Обе политические организации не имели отношения к борьбе за создание Пакистана как одного из двух доминионов на месте колониальной Индии. Между тем многие представители богатой общины индийских ахмадийцев принимали активное участие в государственном строительстве и заняли видное место среди политической элиты страны. Так, первым министром иностранных дел Пакистана, возникшего, как и независимая Индия, в 1947 году, стал кадиани Зафрулла Хан Чоудхури.

Инициаторы ахмадийских погромов 1953 года были привлечены к суду, который вынес суровый приговор – основателя Джамаат-и ислами, автора многих книг, ныне широко известного и в России благодаря переводам его работ на русский язык Саеда Абул Ала Маудуди (1903–1979) приговорили к смертной казни. Он был, однако, вскоре помилован и смог продолжить литературно-проповедническую и политическую деятельность.

Постепенная радикализация политического ислама привела через 20 лет после осуждения антиахмадийцев к выполнению их требований. Это произошло при таком руководителе страны, как Зульфикар Али Бхутто, который пытался соединить ислам в идеологии с социализмом (опорой на госсектор) в экономике. Когда же в июле 1977 года, совершив государственный переворот, к власти пришел генерал Мухаммад Зия уль-Хак, началась еще большая исламизация всех сторон жизни. Она стала средством придания законности перевороту и фоном, который позволил через два года после свержения казнить Бхутто.

Суннито-шиитские противоречия

Исламизация проводилась по принципам ханафитского (суннитского) фикха (юридического толка), что вызвало недовольство шиитов, принявшее острые формы движения протеста и создания первых шиитских общественных организаций. Способствовал тому и общий подъем шиизма в мире, вызванный исламской революцией 1979 года в соседнем Иране. Для пакистанских шиитов-имамитов иранские события приобрели особое значение ввиду того, что лидер революции имам Рухолла Мусави Хомейни имел среди предков выходцев из Кашмира, особо значимой для Пакистана области, оспариваемой им у Индии.

Вместе с тем противостояние главных ветвей ислама привело к появлению в Пакистане радикально настроенных боевых группировок – суннитской Сипахи-сахаба (воинов сподвижников Пророка) и шиитской Сипахи Мухаммад (воинов Пророка). Стычки между «воинами» приобрели затяжной и ожесточенный характер. Они сначала серьезно осложнили пакистано-иранские отношения, но с середины 1980-х годов, отчасти, вероятно, под воздействием тайного содействия Пакистана иранской ядерной программе, пошли на спад, возобновившись вновь лишь во второй половине следующего десятилетия, когда помощь Ирану уже, по-видимому, не оказывалась.

Другим внешним фактором радикализации ислама в Пакистане на почве суннито-шиитской конфронтации была ситуация в Афганистане. Афганские шииты составляют примерно ту же долю местного населения, что и в Пакистане, но принадлежат в основном к одной этнической группе хазарейцев. Преследование шиитов-хазарейцев со стороны талибов, которые во второй половине 1990-х годов установили, опираясь на поддержку из Исламабада, свою власть над большей частью Афганистана, вызвало новые осложнения в пакистано-иранских отношениях и подтолкнуло процесс дальнейшей радикализации политического ислама в Пакистане.

Суннито-шиитские столкновения приняли особенно острый характер в 1997–1998 годах, охватив прежде всего наиболее населенную провинцию страны Пенджаб. Это случилось уже после гибели Зия уль-Хака в авиакатастрофе в 1988 году, в период так называемого демократического просвета, то есть функционирования парламентской системы между военными режимами.

Пик и спад радикализма

Утвердившиеся у власти в Кабуле афганские талибы были по большей части учениками религиозных медресе, расположенных в лагерях беженцев на территории Пакистана. Подавляющая часть бежавших из охваченного войной Афганистана людей состояла из пуштунов, этноса, сохранившего во многом традиции племенной организации. Хотя пуштуны – самая многочисленная этническая группа в Афганистане, занимающая там наиболее видное положение, они по численности примерно вдвое уступают пакистанским собратьям. Пакистанские пуштуны помогли афганским пережить период вынужденной эмиграции, что размыло и без того плохо соблюдаемую межгосударственную границу.

Неудивительно, что, когда радикализация идеологии, основанной на исламе, помогла талибам одержать верх над соперниками в борьбе за власть, в Пакистане стали набирать силу похожие процессы. Расцвет исламизма как идеологии и практики радикального политического действия пришелся там на конец 1990-х годов.

Помимо афганского фактора этому подъему способствовала проблема Кашмира. В индийской части бывшего княжества Джамму и Кашмир, принадлежность которого к Индии, как уже отмечалось, оспаривается Пакистаном, на рубеже 1980–1990-х годов вспыхнул антиправительственный мятеж. Он был активно поддержан Исламабадом как морально, так и материально. Помимо государственных средств на поддержку борьбы кашмирских сепаратистов были мобилизованы общественные фонды, образованные с помощью исламистских организаций.

В конце декабря 1999 года пакистанским террористам удалось захватить индийский пассажирский самолет и посадить его в Кабуле. Под угрозой расправы над пассажирами Нью-Дели согласился освободить четырех захваченных ранее в Кашмире лидеров боевиков. Их освобождение означало крупный успех радикального ислама в Пакистане и Афганистане и усилило его позиции в обеих странах.

Наступление талибов на севере Афганистана, вытеснение противостоящего им Северного альянса к границам с Таджикистаном и Узбекистаном создало реальную угрозу расползания радикального исламизма из «сердца Азии», как называют Афганистан, на восток, в Пакистан и на север, в Центральную Евразию. Именно в это время имели место террористические акты в Узбекистане, вылазки ваххабитов на Северном Кавказе. Реальная опасность угрожала и государственным устоям Пакистана.

Волна религиозного фанатизма захлестнула пакистанский Пенджаб, прежде всего его центральные округа и столицу провинции древний город Лахор. На конгрегации миссионерского движения Таблиги джамаат (Общество призыва) в местечке Муридке близ Лахора в тот период собирались раз в год по 2–3 млн. человек. Агитаторы из этого движения проникали и в Центральную Азию, несмотря на языковой барьер, и даже в некоторые районы России.

Религиозный радикализм в центре Евразии пошел на спад после разгрома исламистов в Чечне и Дагестане и террористических атак 11 сентября 2001 года на США. Разгром талибов силами американо-британской коалиции и Северного альянса привел к власти в Афганистане альтернативную талибам элиту, по большей части пуштунскую по составу. Сохранение власти в Кабуле за пуштунами стало возможным во многом благодаря позиции Исламабада, который в последний момент согласился разорвать отношения с режимом талибов и, воспользовавшись своим географическим положением, предоставил ценную логистическую помощь американцам. США в ответ закрыли глаза на переход границы с Пакистаном главарей талибов и тысяч рядовых членов организации. С тех пор уже на протяжении 10 лет именно Пакистан является основной тыловой базой сил афганского радикального исламизма, а на его границе с Афганистаном в труднодоступной горной местности скрываются предводители «Аль-Каиды».

Перебазирование лидеров «Аль-Каиды» и афганского движения «Талибан» в горы произошло, видимо, не сразу. Несколько лет они скрывались в более комфортных условиях в пакистанских городах, особенно пуштунского пояса – Пешаваре и Кветте. Возродившееся после 2003 года (начала иракской кампании, отвлекшей внимание от Афганистана) сопротивление талибов нашло отклик в Пакистане, особенно среди горных пуштунов полосы племен. С 2004 года там появляются группы боевиков Техрик-е талибан Пакистан (Движение пакистанских талибов).

Между тем проблема Кашмира сохраняла исключительную остроту главным образом на протяжении последнего десятилетия прошлого века. Очередному государственному перевороту в Пакистане в октябре 1999 года предшествовала спровоцированная пакистанскими военными мини-война в Кашмире. Не исключено, что главной целью армейского руководства было при этом создание условий для свержения правительства Наваза Шарифа, чья партия уверенно победила на выборах 1997 года и попыталась отстранить генералитет от рычагов управления страной. Достигнув цели, военные круги во главе с генералом Первезом Мушаррафом сделали ставку на умеренно происламские политические силы.

Три яруса исламизма

Религиозно-политический спектр Пакистана состоит из трех ярусов. Верхний представлен исламскими или происламскими партиями парламентского типа. Легальные исламисты не стоят на радикальных позициях. В зависимости от направления и школы сложились четыре группы организаций, три из них – суннитские. Первую возглавляет религиозно реформаторская Джамаат-и ислами (ДИ), вторую – партия Джамиат-е улама-е ислами (ДУИ, Сообщество исламских богословов). ДУИ примыкает к ортодоксальной школе улемов Деобанди, отличается ригористическим, в частности, антишиитским настроем, и давно состоит из двух фракций, а по существу – отдельных организаций во главе с Фазлур Рахманом и Сами уль-Хаком. В 2002 году эти три партии образовали ядро предвыборного блока, добившегося крупного успеха на выборах. Собрав более 11% голосов избирателей, блок Муттахида Маджлис-е амаль (ММА, Объединенный фронт действия) получил благодаря мажоритарной выборной системе и компактному проживанию своих сторонников на северо-западе страны, в пуштунском ареале, свыше 20% мест в нижней палате федерального парламента и более половины мест в законодательном собрании Северо-Западной пограничной провинции (СЗПП). На протяжении пяти лет при существовании в стране, по сути, военного режима исламисты единолично формировали правительство в СЗПП и возглавляли коалиционное правительство в соседней провинции Белуджистан.

Помимо трех вышеупомянутых партий, членами ММА были суннитская Джамиат-е улама-е Пакистан (ДУП, Сообщество пакистанских улемов), связанная с менее ригористической школой улемов Барелви^ и шиитская партия Техрик-е низам-е фикх джафарийа (Движение за джафаритский, то есть шиитский, толк в богословии).

Второй ярус составляют общественные организации нескольких видов – профессиональные и студенческие союзы, просветительские и благотворительные организации и движения, финансовые тресты и религиозные учебные и медицинские учреждения. Наиболее известной студенческой организацией была и остается Ислами джамаат-е тулаба (Исламское общество студентов), принадлежащая ДИ. Крупнейшим миссионерским движением является уже названная деобандская Таблиги джамаат.

Однако важнейшей структурой этого яруса нужно ныне считать просветительско-благотворительную организацию салафитов (неоваххабитов), восходящую к возникшему в начале 1960-х годов в Лахоре Марказ-е ахл-е хадис (Центру последователей предания). Начиная с 1980-х годов эту организацию возглавляет бывший преподаватель Лахорского технологического университета Хафиз Саед, превратившийся в личность для одних харизматическую, а для других – скандально известную как отец-основатель самой непримиримой и эффективной из организаций третьего яруса, куда входят боевые группировки, прибегающие к актам диверсии, насилия и террора.

Эта военизированная организация, Лашкар-и тойиба (ЛТ, Армия чистых), несет ответственность за совершенное в конце ноября 2008 года нападение на индийский мегаполис Мумбаи (Бомбей). Индия требует от Пакистана наказать Хафиза Саеда, но Исламабад отвечает отказом, ссылаясь на решение лахорского суда, не нашедшего улик против него.
Основным объектом действий ЛТ является Индия. Кроме того, в индийском Кашмире долгое время активно действовали близкая к ДИ Хезб-е муджахедин (Партия моджахедов), ориентирующаяся на ДУИ Харкат-е муджахедин (Движение моджахедов) и некоторые другие организации, объединенные в Исламский фронт джихада.

К организациям третьего яруса, действующим в основном в Пакистане, относятся отмеченная ранее Сипахи-сахаба, отколовшаяся от нее Лашкар-е джангви (ЛД, Армия имени Джангви, погибшего руководителя группировки), а также Джаиш-е Мухаммад (Армия Пророка), ответвление Харкат уль-муджахедин.

Наконец, в пакистано-афганском приграничье с середины 2000-х годов стали действовать организации местных талибов. Возникшую, как отмечалось, в зоне пуштунских племен Техрик-е талибан Пакистан сначала возглавил Нек Мухаммад, а после его гибели – Бейтулла Масуд.

Считается, что именно Масуд организовал покушение на вернувшуюся в страну в 2007 году после долгих лет изгнания Беназир Бхутто. Дважды занимавшая пост премьер-министра дочь Зульфикара Али Бхутто могла бы возглавить правительство Пакистана в третий раз после ожидавшейся победы возглавляемой ею Пакистанской народной партии на выборах, но теракт оборвал ее жизнь.

Талибы теряют популярность

Террористические вылазки не помешали процессу замены военного режима гражданским. Генерал Мушарраф, будучи президентом, оставил главный военный пост еще до убийства Бхутто, а в августе 2008 года отказался и от должности президента. Новым президентом стал овдовевший муж Беназир Асиф Али Зардари. Его партия победила на парламентских выборах в феврале 2008 года, а в апреле 2010 года в Пакистане были восстановлены отмененные при военных положения Конституции 1973 года, что трансформировало политическую систему из президентской в парламентскую.

Этим актом, надо полагать, положен конец длившемуся почти три года кризису власти. Он сопровождался усилением террористической активности на пуштунском северо-западе страны. Местные талибы на некоторое время завладели целыми округами горной области вдоль границы с Афганистаном, официально именуемой Территорией племен федерального управления (ТПФУ). Оттуда талибы планировали и осуществляли регулярные террористические вылазки. Развернутые против них полицией, полувоенными и специальными армейскими частями операции долго ни к чему не приводили, жертвы исчислялись тысячами. Весной 2009 года талибы установили свои порядки помимо ТПФУ и в некоторых округах СЗПП, расположенных всего в 100–150 км от Исламабада. Жесткость порядков, установленных талибами, их стремление отгородиться от мира заставили пакистанское общество серьезно отнестись к угрозе талибанизации.

В мае 2009 года началась многомесячная операция пакистанской армии против талибов, завершившаяся заметным успехом к концу года. Экстремистам, однако, все еще удаются отдельные террористические акции. Наиболее крупной из них стало совершенное в мае нынешнего года нападение на мечеть (молельный дом) ахмадийцев в Лахоре, в результате которого погибли свыше 50 человек.

Общественное мнение в Пакистане демонстрирует все более нетерпимое отношение к экстремистам, использующим религию в своих целях. По данным недавно проведенного представительного опроса, к талибам положительно относятся лишь менее 10% населения.


Вячеслав Яковлевич Белокреницкий – заместитель директора Института востоковедения РАН
Источник: "НГ-Религии "