Лента: Религия

Последние лучи заходящего солнца освещают заснеженные вершины Восточной Кордильеры, окаймляющей горизонт. Высота гор достигает здесь примерно 5 000 метров. Позади остался древний город Потоси у подножия конусообразной Серро-Рико («Богатой горы»), город, славящийся своими серебряными рудниками. Миновав Сукре[i] – «андский Париж», знаменитый своей архитектурой, – мы едем по направлению к Оруро. Осталось пять часов пути, в основном – по узким тропам, вьющимся по склону холма, прямо над обрывами, на высоте трех-четырех тысяч метров над уровнем моря.

«Можно сделать небольшой крюк и заехать в Мачу, но останавливаться не будем, – говорит наш шофер. – Народ тут дикий». Шофер хоть и улыбается, но явно встревожен. Неподалеку крестьянка из народа кечуа гонит стадо баранов. Внезапно она останавливается и кидает в нашу машину камнем.

Деревушка Сан-Педро у города Мача, что на плато Альтиплано, стала известна благодаря местному ритуалу «тинку» (на местном наречии «встреча»). Каждый год в мае тысячи индейцев из северного Потоси стекаются сюда на древний праздник.

Пачамама требует крови

«Почти никода индейский праздник в Маче не обходится без смертей, – рассказывает наш шофер. – Кровь нужна, чтобы умилостивить Пачамаму (Матерь-Землю), верховную богиню в культуре Тиуанако. Полиция не осмеливается вмешиваться, погибших семья хоронит в деревне, сирот берет на воспитание община». Ежегодный праздник, начинающийся, кстати, с традиционной мессы, причудливо соединяет в себе языческие и христианские элементы. Представления об Иисусе Христе и Святой Троице смешиваются с почитанием древних индейских богов. Участники празднества в национальных костюмах пляшут и поют, аккомпанируя себе на чаранго (вид струнного инструмента) и сампоньях (флейтах Пана). Как ни странно, кое-кто приходит на фестиваль в «монтере» – кожаной шапке, по форме напоминающей шлем испанского конкистадора.

Несколько дней подряд народ буквально упивается чичей, 90-градусным напитком из маиса (иногда чичу смешивают с пивом, иногда – пьют в чистом виде), а в конце празднества устраивает ритуальную драку. При этом зачастую в ход идут камни. Пролитая кровь воспринимается как приношение Матери-Земле – способ снискать ее благосклонность и обеспечить себе будущие урожаи. Участники ритуальной драки уверены: не будет смертей – Пачамама не насытится, а значит, и урожай не созреет».

Мы подъезжаем к Унсии, столице провинции Рафаэль-Бустильо в департаменте Потоси, когда впереди в облаке пыли возникает вереница внедорожников, украшенных разноцветными лентами. «Это едут с праздника святого Антония в Кала-Кале, – поясняет шофер, все больше тревожась. – Давайте осторожнее, здесь много пьяных водителей и часто бывают аварии. Да и вообще – место тут опасное». Пытаемся ехать окольными путями, но, наконец, на краю обрыва все же вынуждены остановиться. Возле двух сильно разбитых автомобилей собралась толпа народа, выносят раненых.

Вскоре нам встречается еще одно скопление машин, остановившихся прямо в поле. Шоферы продолжают праздновать – распивают чичу, мы же стараемся поскорее их объехать. По сути дела, Унсия – своего рода «красная зона», лишенная надзора полиции: собрание индейских вождей пригрозило предавать «общинному суду» всех чужаков, которые посмеют вмешаться в их дела.

«Общинный суд» и убийства

23 мая этого года область Кала-Калы и Сака-Саки оказалась в сердце бури. В этот день члены местной общины похитили четырех полицейских из Управления по борьбе с угонами автомобилей в Оруро. Нельсона Алькосера Касано, Рубена Круса Арукипу, Эстебана Алаве Ариаса и Мигеля Рамоса Пальюни, которые пытались задержать местных жителей за кражу автомобилей, жестоко пытали, а затем убили. При этом убийцы ссылались на право «общинного суда», официально признанное боливийской конституцией. Долгое время тела убитых отказывались выдать родным. Потребовалось посредничество отца Вильямса Угарте, настоятеля прихода св. Михаила в Унсии, чтобы хоть как-то урегулировать ситуацию.

Высказывалось мнение, что основным мотивом для расправы с полицейскими стала месть за антинаркотическую кампанию, проведенную незадолго до этого Специальными силами по борьбе с оборотом наркотиков. В ходе этой кампании в Унсии было уничтожено множество кокаиновых фабрик, приносивших большой доход. Боливия считается третьим по значимости поставщиком кокаина в мире[ii], кроме того, наркомания процветает среди населения. А потому целые общины стремятся выращивать коку, приносящую гораздо больше прибыли, чем традиционные земледельческие культуры.

Кроме того, через Унсию постоянно провозят автомобили без документов (так называемые «чуто») из Чили, а также угнанные машины, которыми торгуют на черном рынке. Как признал в мае вице-президент страны Альваро Гарсия Линера, правительство не в силах контролировать этот опасный регион.

Епископ Кшиштоф Бяласик, принимая нас в семинарии в Оруро, сокрушается по поводу того, как превратно жители Унсии понимают «общинный суд». Бяласик – поляк, родом из Познани, миссионер, член Общества Божественного Слова (орден вербистов). В Боливии он служит уже 25 лет, прекрасно говорит по-испански, последние пять лет занимает епископскую кафедру в Оруро. Как он объясняет, самосуд в Боливии – не редкость, особенно среди деревенских жителей и городской бедноты. Каждый год, подчеркивает епископ, по решению местных общин лишаются жизни десятки человек.

«Ссылаясь на общинный суд, у нас жестоко, просто зверски жестоко убивают людей. Такие преступления не могут быть оправданы нигде и никогда!» – негодует епископ Бяласик. Когда угнали два автомобиля, принадлежавшие католической общине в Оруро и следователи отправились в Унсию, епископ сам оплатил затраты на бензин.

По словам Бяласика, религиозный уровень местного населения очень низок, а священников и катехизаторов отчаянно не хватает. «Здесь большие проблемы с религиозным просвещением, процветает колдовство», – сокрушается епископ. Во время причастия священники боятся давать Тело Христово в руки прихожанам, только в рот: были случаи, когда освященные гостии похищались и использовались в сатанинских ритуалах.

Христианство не вытеснило языческих богов

Еще до испанского завоевания в Боливию населяли различные народы, принадлежавшие, в частности, к цивилизации Тиуанако, в XV веке слившейся с империей инков (столица Куско, в Перу). Когда в XVI веке небольшой отряд испанских конкистадоров под предводительством Франсиско Писарро заключил союз с местными вождями, намереваясь свергнуть инкского императора, на территории Боливии господствовало многобожие. «У разных народов, входивших в империю инков, были свои божества, – рассказывает нам отец Хавьер Урия, основатель семинарии святого Иеронима в Ла-Пасе. – Испанцы пытались насаждать католицизм, но до сих пор христианству не удалось полностью вытеснить языческие верования». Отец Урия, историк и антрополог по образованию, возглавляет в своей епархии отдел по вопросам религиозного искусства.

По словам священника, на Альтиплано «андское космовидение сосуществует с элементами католической догматики и культуры, завезенными испанцами. Центральное место в народных верованиях занимает не Христос, а Богоматерь, которую отождествляют с Пачамамой, Матерью-Землей».

Каждому святому в народных верованиях соответствует кто-то из индейских богов. Вторая по значимости фигура в этой религии – апостол Иаков (Зеведеев). В эпоху испанской Реконкисты святого Иакова прозвали «разящим мавров» (Сантьяго Матаморос) и стали почитать как покровителя Испании. Когда же испанские конкистадоры вторглись в Новый Свет, огнем и мечом насаждая христианство, святой Иаков из Матамороса становится Матаиндиосом, «разящим индейцев». Его начинают почитать как покровителя конкистадоров в их борьбе с инками, чудотворца, посылающего победу.

«Святого Иакова – рыцаря, потрясающего мечом и разящего мавров, – индейцы отождествили с местным богом Ильяпой, – объясняет отец Хавьер Урия. – Ильяпа – суровый бог-громовержец: он посылает людям дождь и оплодотворят землю, но он же может послать и град. В руках у него дубина и праща. Святого Иакова, Сантьяго, индейцы боятся. Но если ему повиноваться, он будет щедр к людям и может сотворить чудо». Как можно заметить, здешняя религия не знает бескорыстия, она основана на обмене. Потому особую роль приобретают обряды, почитание святых, пышные празднества.

Индейцы аймара и кечуа верят, что святому нужно отслужить отдельную мессу и пронести его статую по улицам города или деревни. Кроме того, поясняет отец Урия, «статую святого одевают в новое облачение. Святому нужно угодить, не угодишь – он отомстит. Индейцы в это верят. Их религия – религия страха, там нет бескорыстия, а есть айни – таким словом обозначается в языке кечуа обмен благами. В культуре и социально-экономической системе андского региона центральное место занимают общинные ценности. Если кто-то женится, дом ему строят всей деревней».

Еще один религиозный символ, очень значимый для андских народов, – крест, который индейцы считают символом космоса. Потому распятие устанавливают в каждой деревне на самом высоком месте, и потому же перед ним совершают различные обряды.

Важное место в индейских верованиях отводится почитанию предков. Время особого поклонения духам умерших – сентябрь и октябрь, сезон дождей. Как поясняет отец Урия, в это время, по народным поверьям, «предки приходят нас навестить и приносят с собой дождь, оплодотворяющий почву. Духи умерших приходят первого ноября. Их полагается встретить, приготовить для них угощение и дорожный посох из сахарного тростника. Из теста выпекают фигурку покойника, изображение американской ламы и корону с крестом, символизирующим четыре стороны горизонта. Кроме того, усопшим подносят листья коки. Предки приходят в жилища живых в полдень первого ноября и уходят в полдень следующего дня». Очевидно, что дату Дня всех святых (в который одновременно поминают усопших) христианские миссионеры выбирали не случайно.

Как рассказывает отец Урия, у инков был обычай доставать первого ноября мумии предков. Христианские миссионеры против этого обычая боролись, и индейцы изобрели другой способ поклонения умершим. «Все необходимое для загробного путешествия – сандалии, дорожный посох, еду и питье – стали класть в гроб на похоронах, – объясняет отец Урия. – Считается, что прежде чем покойник придет к духам своих предков, он должен проделать долгий путь. В деревнях и на окраинах городов подобный похоронный обряд существует до сих пор». Одновременно с этим, согласно народным поверьям, необходимо служить заупокойные мессы по усопшим: души покойников «настойчиво просят о мессах – особенно на восьмой день после смерти, через месяц, три месяца, полгода, год… На мессе присутствуют все: родственники, члены семьи…».

Кроме того, существует обычай стирать одежды умерших в реке, затем сушить их и сжигать: так, по народным поверьям, «смываются земные страдания и испаряются слезы. Если же этого не сделать, то покойник будет плакать и мучиться на том свете – а его семья будет виновата в том, что не исполнила обряд».

По словам отца Урии, в андской религии очень мало рационального, привычного европейцам, – гораздо большее значение тут имеет чувственное начало. «Индейцы верят, – продолжает отей Урия, – что боги обитают рядом с нами. Церковь для них – святилище, место очищения, место паломничества. В их религиозности нет умозрительного начала, мало возвышенного, но им присуще глубокое чувство священного. Они любят святую воду и непременно хотят выпить хоть каплю – для них это знак прикосновения Божьего».

Альтиплано – земля религиозного синкретизма

Экспонаты музеев боливийской столицы Ла-Паса являют собой пример религиозного и культурного синкретизма, свойственного Латинской Америке. Это видно, к примеру, на одной из картин, посвященной «Деве горы»: прямо на поверхности горы Серро-Рико изображены лицо и руки Богоматери. У подножия горы стоят Папа Павел III и Карл V, за ними – индейский вождь. Обычай почитания Серро-Рико существовал у индейцев издавна, с тех времен, когда на эту гору восходил верховный Инка. Впоследствии древний миф о священной горе приобрел некоторые христианские черты, при этом культ Пачамамы слился с культом Богоматери.

Президент Эво Моралес провозглашен «духовным вождем всех боливийцев»

Как бы ни возмущались боливийские христиане – а католиков в Боливии все же 75%, хотя отношение Церкви и властей в последнее время резко обострились,[iii] – президент Эво Моралес провозглашен «духовным вождем» своего народа. 21 января этого года Моралес, первый президент индейского происхождения (из народа аймара), был помазан амаутами (мудрецами) и ятири (жрецами) в древнем храме на развалинах Тиуанако. Это место считается у андских индейцев священным.

Моралес установил национальный праздник 21 июня, в день зимнего солнцестояния, когда индейцы аймара отмечают Вилкатуку, «возвращение солнца», и начало нового года. Таким образом, Моралес стал в преимущественно католической Боливии первым президентом, решившим отмечать индейский праздник на государственном уровне. В прошлом месяце он встретил 5 518-й год по календарю аймара. Древние индейские обряды совершались в храме Каласайя на развалинах Тиуанако – города, построенного задолго до инков. С простертыми к небу руками президент страны ожидал первых солнечных лучей, которые проникли в святилище через знаменитые «Ворота солнца».


Жак Берсе
Источник: "Благовест-Инфо "Перевод "Благовест-инфо"
Оригинал публикации: "Kipa-Apic"

[i] Сукре, названный европейцами «белым городом» – столица Боливии. Город известен и под другими именами: Чаркас (до 1538 года), Ла-Плата, Чукисака.

[ii] Согласно отчету Управления ООН по наркотикам и преступности от 22 июня 2010 года, первое место в мире по выращиванию коки, служащей сырьем для производства кокаина занимает Перу. Крупнейшим производителем кокаина в мире является по-прежнему Колумбия, но и в Перу производство наркотиков стремительно растет.

[iii] Прошлым летом президент Эво Моралес назвал Католическую Церковь символом европейского колониализма, которому в Боливии не место. Президент дал понять, что государство намерено установить контроль над Церковью и уменьшить ее полномочия. В данный момент в ведомстве Церкви находятся примерно 20% образовательных учреждений (от детских садов до университета), а также различные медицинские центры, больницы, социальные службы и развивающие проекты. У Эво Моралеса отношения с боливийским духовенством весьма напряженные, вместе с тем, на встрече с Бенедиктом XVI в мае этого года президент назвал себя католиком.