Лента: Религия

Выступление представителя Московского патриархата при Совете Европы игумена Филарета (Булекова) на форуме "Диалог цивилизаций" в Праге.

Насущная необходимость межкультурного диалога диктуется теми процессами, которые происходят в современном мире. Это прежде всего процесс глобализации, роста политической и экономической взаимозависимости между разными регионами, странами и народами. Очевидное свидетельство этого – нынешний мировой экономический кризис.

Однако в культурном плане важны встречные процессы, то, что можно назвать парадоксом глобализации. Чем гуще становится наброшенная на земной шар сеть международных, трансграничных связей и взаимодействий, тем более ярко проявляются региональные и локальные культурные различия. Именно на фоне процессов унификации, распространения и даже навязывания единых, универсальных стандартов наиболее отчетливо видны самобытные черты культур, жизненных укладов, ценностных систем.

Парадокс глобализации выявляет еще один важный момент. Если двигателем глобализационных процессов является по преимуществу стремление к материальной выгоде и, как следствие, к политическому доминированию, то отдельные культуры, сопротивляющиеся этим процессам, не могут быть поняты без учета тех ценностных оснований, которые определяют саму их специфику, а также жизнеспособность. И в основе многих исторически сложившихся культур лежит религиозная вера и практика.

Таким образом, межкультурный диалог – это прежде всего диалог мировоззрений. В том числе и диалог мировоззрений религиозных и нерелигиозных, секулярных. Ибо именно мировоззрение определяет систему жизненных ориентиров носителей определенной культуры, их нравственные установки и поведенческие нормы.

Если обратиться к Европе, то можно заметить, что здесь на региональном уровне проявляется все тот же парадокс глобализации, хотя и в особых формах.

В результате исторических трансформаций, мощных миграционных волн, разнонаправленных процессов интеграции и дезинтеграции, которые привели к стиранию одних границ и появлению новых, Европа стала регионом в высшей степени поликультурным. При этом следует иметь в виду, что в разных частях Европы, на западе и на востоке, межкультурный диалог имеет свою специфику – и это требует осмысления.

Усложнилась и религиозная карта Европы, причем таким образом, что снова встала проблема сосуществования разных религиозно-культурных сообществ в рамках одного общества, по традиции называемого "светским".

Совершенно очевидно, что, если мы говорим о достижении мирного сосуществования различных культур и религий, нет альтернативы диалогу – ни в глобальном масштабе, ни тем более в масштабе европейского континента.

В организации и проведении разных форм такого диалога участвуют многие организации – политические, правозащитные, гуманитарные, религиозные – как на национальном, так и на международном уровне.

Диалогом культур и цивилизаций озабочены такие серьезные структуры, как ООН, Евросоюз, НАТО...

Что же мы имеем в результате сегодня?

Сказать, что предпринимаемых усилий недостаточно, – значит, ничего не сказать.

И дело не только в том, что межкультурное напряжение, конфликты, использование языка вражды (hate speech), взаимное исключение – вполне обычные, постоянно повторяющиеся явления не только в мире, но и в Европе.

Проблема заключается в том, что международные институты, призванные организовывать межкультурный диалог и добиваться результатов, сплошь и рядом к этому не способны.

Вопиющим примером по существу отказа от диалога со стороны ведущих политических сил стала прошедшая в апреле в Женеве конференция ООН по борьбе с расизмом и ксенофобией.

Женевскую конференцию заранее бойкотировали несколько государств – членов ООН: Австралия, Канада, Германия, Израиль, Италия, Нидерланды, Польша и США. Правительства этих стран опасались, что президент Ирана Махмуд Ахмадинежад может допустить анти-израильские высказывания.

Если же взять Евросоюз, то из 27 государств четыре бойкотировали конференцию, 22 покинули зал заседаний во время речи Ахманидежада, и лишь одна страна осталась. Из покинувших затем вернулись только некоторые.

Всего покинули заседание представители более 30 стран.

Да, президент Ирана использовал трибуну конференции для выражения экстремистских и оскорбительных позиций, как, в частности, отметил представитель Ватикана, делегация которого при этом не покинула форум. Но можно ли считать реакцию покинувших адекватной, если иметь в виду императивность межкультурного диалога? Не следует ли признать правоту верховного комиссара ООН по правам человека (Нави Пиллай), заявившего: "Лучший ответ на подобное событие – ответить, а не уйти, не покинуть конференцию и не устраивать ей бойкот. Если это происходит, то кто же даст рациональный ответ на то, что было сказано?"

Женевская конференция ООН по расизму – пример, так сказать, профнепригодности некоторых политиков, которые озабочены прежде всего политической конъюнктурой и своим "имиджем". Судя по всему, проблема расизма и межкультурной напряженности для них – на втором плане.

Иначе говоря, далеко не все осознают насущную необходимость вести диалог, слушать оппонентов, защищать свою позицию, наконец, находить общий язык – ради общего блага.

Следует, однако, сказать и о противоположных тенденциях: не только об осознании необходимости развития межкультурного диалога, но и деятельности по разработке его концептуальных основ и конкретных рекомендаций его проведения. Я имею в виду Белую книгу по межкультурному диалогу Совета Европы – пространный документ, принятый год назад.

Разработка и принятие Белой книги – явление само по себе, безусловно, положительное. Конечно, этот документ имеет как сильные, так и слабые стороны. К последним относится его компромиссный характер: Белая книга – это результат такого консенсуса между государствами – членами Совета Европы, которого удалось добиться в настоящее время. Многие острые проблемы пока остаются неразрешенными, или же предлагаемые решения нельзя считать удовлетворительными. Например, проблема соотношения свободы выражения мнения и оскорбления чувств верующих.

Вместе с тем весьма важным является уже тот факт, что межкультурный диалог, как он видится Совету Европы, обязательно включает религиозное измерение. А соответственно, речь идет о привлечении религиозных сообществ и их представителей к процессу более широкого, то есть не узко межрелигиозного, диалога.

Русская Православная Церковь активно участвовала к подготовке Белой книги, выступая как с предложениями, так и с критическими замечаниями. Мы также участвуем в ежегодных встречах Совета Европы по религиозному измерению межкультурного диалога (в июне состоится вторая такая встреча).

На мой взгляд, участие в такой работе религиозных организаций является не просто важным, но и необходимым.

Ведь речь в данном случае идет, так сказать, и о диалоге второго уровня, то есть о диалоге религий и светских международных организаций по поводу самого межкультурного диалога, его базовых принципов и собственно роли религиозных сообществ в этом процессе.

В самой Белой книге обозначен поворот в отношении таких организаций, как Совет Европы, к культурному и религиозному многообразию в современном европейском контексте. По существу речь идет о смене парадигмы: об отказе от концепции мультикультурализма в пользу концепции межкультурного диалога. Первая концепция предполагала сосуществование различных культурных и культурно-религиозных сообществ, в том числе сообществ меньшинств (прежде всего иммигрантов). Однако в этом случае в европейских обществах под угрозу оказались поставлены определенные универсальные базовые принципы: демократия, права человека (в их светском понимании, то есть как индивидуальная свобода) и верховенство (светского) закона. С целью утверждения этих принципов в качестве общепризнанных и была предложена концепция межкультурного диалога, который, по мысли составителей Белой книги, должен вестись на основе таких универсальных норм.

Для религиозных сообществ такой подход является в известной степени проблематичным.

С одной стороны, стратегия и политика межкультурного диалога – несомненное благо. Только во взаимоуважительном диалоге религии и религиозные культуры могут адекватно представить свои мировоззренческие ориентиры и нравственные ценности и искать пути мирного сосуществования с представителями иных мировоззренческих групп и культурных сообществ.

Однако, с другой стороны, представители религиозного сознания не всегда могут согласиться с выдвижением в качестве универсальных ряда светских принципов, которые отстаивает Совет Европы и другие международные организации. Или, правильней говоря, согласиться с предлагаемой интерпретацией этих принципов и их применением. Это касается, прежде всего, интерпретации прав человека и, в частности, приоритета индивидуальной свободы над нормами религиозной традиции. (Напомню, что Русская Православная Церковь год назад предложила свою концепцию достоинства, свободы и прав человека, опирающуюся на традиционную христианскую сотериологию; эта интерпретация отчасти совпадает, а отчасти не совпадает с той, что является общепризнанной в светских правозащитных организациях)

В этой ситуации участие религиозных общин, в том числе и христианских церквей, в процессе как теоретического осмысления, так и практической организации межкультурного диалога представляется весьма актуальным. От того, насколько ясно и последовательно религиозные организации будут обозначать и отстаивать свои позиции, а их светские партнеры их слышать и учитывать, зависит и то направление, которое примет диалог, а также его результаты.

Хотел бы особо остановиться на роли христианских церквей.

Ни для кого не секрет, что выдвижение на первый план межкультурного диалога, включая его религиозное измерение, является следствием растущего присутствия в Западной Европе иммигрантов-мусульман. Это привело к усилению в европейских обществах различных фобий. Именно различных, так как наряду с распространением исламофобии и рецидивами иудеофобии (обычно именуемой антисемитизмом) стала все больше проявляться христианофобия. Попытки светских властей ограничить присутствие религии в обществе, в том числе запреты на религиозные символы, коснулись не только мусульман, но и христиан, веками живших в своих странах и сохранявших свою христианскую культуру.

И вот парадокс: уже долгое время христианофобия как современное явление не признается в Европе. Несмотря на тревожные голоса, которые звучат – и звучат все сильнее – как в религиозных, так и в политических кругах.

О необходимости ввести в лексикон международных организаций понятие "христианофобии" говорили представители Римско-Католической Церкви, Русской Православной Церкви и других церквей, этот вопрос обсуждался даже в Британском парламенте.

А вот и второй парадокс. Наконец это понятие введено в международный оборот. Но где? На той самой скандально известной конференции ООН в Женеве, о которой была речь выше. В ходе работы именно того форума, который демонстративно покинули делегации целого ряда европейских стран, тогда как другие страны – просто бойкотировали.

Так, в пункте 12 итогового документа женевской встречи, в частности, говорится:

"Высказываем горькое сожаление относительно возрастания числа инцидентов, вызванных расовой или религиозной нетерпимостью и насилием, включая исламофобию, антисемитизм, христианофобию и антиарабизм, обнаруживаемые в частности в распространении непочтительных стереотипов и стигматизации людей, на основе их религии или верований..."

В то же время нельзя не обратить внимания на принципиальное отличие христианофобии от иных перечисленных в документе "фобий" – как явления иного порядка, которое имеет под собой иные причины.

Можно ли представить, чтобы исламская цивилизация породила в себе исламофобию? Или, скажем, индуистская цивилизация – боязнь своих многовековых духовно-религиозных основ?

Мы должны отдавать себе отчет в том, что христианофобию породила сама христианская цивилизация, или то, что мы теперь называем европейской цивилизацией. И христианофобия – это не что иное, как раковая опухоль, грозящая нашей европейской цивилизации смертельными последствиями.

Возьмем ту же проблему свободы слова, свободы выражения мнения. Разве эта свобода предполагает право на оскорбление сограждан, несмотря ни на что все еще исповедующих религиозную веру, почитающих христианские святыни?

А ведь именно к такому пониманию свободы нередко склоняется европейское общественное мнение и международные институты. Общественное мнение, декларирующее осуждение антисемитизма и исламофобии, но почти в любом публичном проявлении христианской веры и верности религиозной традиции видящее опасность, угрозу или как минимум ретроградство.

На мой взгляд, в современной ситуации это равно самоубийству.

Не только христиане, но и все носители традиционной европейской культуры, христианством сформированной, должны сегодня крепко задуматься о своем культурном выживании в современном глобализирующемся мире. И спросить себя, почему столь многие из них не испытывают тревоги – за настоящее и будущее своей культуры, своих религиозных традиций.

Мы должны ясно осознать, что в проявлениях христианофобии нельзя винить ни мусульман, ни иммигрантов, ни так называемое "столкновение цивилизаций". В этом виноваты прежде всего и по преимуществу наследники европейской христианской культуры: мы сами.

И наоборот, христиане, защищающие свое право на веру и жизнь по своей вере, сопротивляющиеся практике оскорблений своих религиозных чувств и убеждений, попыткам ограничить возможность свободного религиозного образования, именно в лице представителях других религий, в том числе последователей иудаизма и ислама, находят союзников.

Межкультурный диалог в Европе, неотъемлемой частью которого является его религиозное измерение, не сможет стать результативным, то есть способствовать мирному сосуществованию культурных сообществ, если его христианские участники не будут выразителями подлинной христианской традиции. Они призваны и к тому, чтобы нести ответственность за европейскую христианскую культуру в целом и в разных локальных ее формах, а тем самым побуждать к осознанию такой ответственности и других – политиков, правозащитников, общественных деятелей и собственно деятелей культуры.

Осознание этой общей ответственности должно иметь следствием готовность и способность к диалогу – с представителями других культур, религий и традиций, как в рамках Большой Европы, так и за ее пределами.


Источник: "Интерфакс-Религия "