Лента: Религия

Главным событием церковной жизни минувшей недели стало прошедшее 10-12 сентября в Стамбуле собрание Предстоятелей Поместных Православных Церквей. В нем приняли участие главы и представители всех автокефальных Церквей. Итогам этого «саммита православных лидеров» посвящена статья преподавателя Киевской духовной академии В.В. Буреги и преподавателя Московской духовной академии иеромонаха Саввы (Тутунова).

Двуполярное единство

За последние два столетия облик мирового Православия несколько раз существенно видоизменялся. Так в начале XIX века большинство Поместных Православных Церквей располагалось на территории Османской империи и, соответственно, контролировалось султанским правительством. Лишь Русская Церковь (и включенная в ее состав Грузинская) оставались за пределами державы османов. Затем в результате национально-освободительного движения в XIX – начале ХХ веков образовалось (или возродилось) несколько автокефальных Церквей (Элладская, Болгарская, Сербская, Румынская, Албанская), осмыслявших себя, прежде всего, как национальные и потому противостоявших унификаторским тенденциям Константинопольского Патриархата. После 1917 года, с одной стороны, Русская Церковь фактически перестала быть самостоятельным субъектом межцерковной политики, а с другой – прекратила свое существование Османская империя и у Константинопольского Патриархата сложились весьма непростые отношения с новой турецкой властью. Все это привело к активизации усилий Константинополя по упрочению своих позиций за пределами Турции. В результате некоторые территории, контролировавшиеся прежде Москвой (Польша, Финляндия, Эстония), были вовлечены в орбиту влияния Вселенского Патриарха. Также в 1920-30-е годы Константинопольская Церковь заметно усилила свое присутствие на Американском континенте, в Центральной и Западной Европе, сумела подчинить своей канонической власти часть русской эмиграции, начала принимать активное участие в зарождавшемся экуменическом движении. Таким образом, к началу второй мировой войны расстановка сил в мировом православии претерпела существенные изменения. Ослабленный жестокими гонениями Московский Патриархат хотя и не сочувствовал некоторым действиям Константинополя, но реально не мог им ничего противопоставить.

Наметившийся на завершающем этапе войны отказ советского правительства от принципиальной антирелигиозной политики и последовавшие затем попытки использовать Русскую Церковь как инструмент внешнеполитического влияния привели к новой парадигме межправославных отношений. Московский Патриархат вновь превратился в один из важнейших центров мирового Православия. В результате с конца 1940-х годов система Поместных Православных Церквей в значительной степени дублировала двуполярный мир эпохи холодной войны. Русская Церковь сумела собрать вокруг себя ряд дружественных Церквей, опираясь на которые пыталась с разной степенью эффективности противодействовать усилению Константинопольского Патриархата. Константинополь в свою очередь опирался на ряд своих традиционных союзников – это, прежде всего, древние Восточные Патриархаты (за исключением Антиохийского), в которых ключевые иерархические позиции занимают греки. Кроме того Константинополь неоднократно ставил под сомнение канонический статус Поместных Церквей, ориентированных на Москву. Так до 1990-х годов Константинопольский Патриархат не признавал автокефального статуса Грузинской и Чехословацкой Православных Церквей, в 1953-1961 гг. не признавал Патриаршего статуса Болгарской Православной Церкви, с 1970 года и по сей день не признает автокефалии Православной Церкви в Америке.

Распад Советского Союза и последовавшие за ним политические перемены в Центральной и Восточной Европе повлекли за собой новую перегруппировку сил в мировом Православии. Ряд Церквей, считавшихся прежде союзниками Москвы, перестали быть таковыми. Например, с начала 1990-х годов Русская Церковь находится в затяжном конфликте с Румынской Церковью из-за канонической юрисдикции в Молдове. Кроме того Константинопольский Патриархат вновь предпринял шаги по распространению своего влияния в ряде регионов, вышедших из-под политического влияния Москвы. Наиболее характерна в этом отношении так называемая «эстонская проблема». В 1996 году Константинопольский Патриархат при активной поддержке местного правительства создал Эстонскую Апостольскую Православную Церковь (ЭАПЦ). Московский Патриархат, в составе которого уже существовала самоуправляемая Эстонская Православная Церковь (ЭПЦ), не признал каноничным деяние Константинополя, что привело к заметному охлаждению во взаимоотношениях между двумя Церквами.

И сегодня, в начале XXI века, между Москвой и Константинополем сохраняется довольно серьезное противостояние. Последние годы были омрачены целым рядом знаковых столкновений между двумя центрами Православия (конфликт в связи с деятельностью епископа Василия (Осборна) в Великобритании, отказ Русской Церкви от участия в ряде межправославных и межцерковных форумов в связи с приглашением на них представителей ЭАПЦ, приостановка членства Русской Церкви в Конференции Европейских Церквей в связи с принятием в ее состав ЭАПЦ, но отказом принять ЭПЦ). Однако в отличие от ситуации 1940-50-х годов сегодня Московский Патриархат, увы, не может рассчитывать на однозначную поддержку со стороны других Поместных Церквей. Во время споров представителей Русской Православной Церкви с делегациями Константинопольского Патриархата на заседаниях Смешанной комиссии по православно-католическому диалогу в Белграде (2006) и Равенне (2007) никто из представителей других Поместных Церквей не высказал своей поддержки в адрес Московского Патриархата. Ныне даже в таких, казалось бы, традиционно прорусски настроенных Церквах как Сербская или Болгарская воздерживаются от прямой поддержки Русской Церкви, стараясь сохранять нейтралитет в спорах между Москвой и Константинополем. Таким образом, Московский Патриархат находится сегодня в непростой ситуации. С одной стороны, можно видеть очевидное усиление конфронтации с Константинополем, с другой, наблюдается ослабление влияния Русской Церкви за пределами территории России.


Всеправославные форумы

Однако при столь непростом церковно-политическом раскладе для православного сознания церковное единство остается бесспорным приоритетом. Его сохранение и укрепление – цель многих инициатив, высказываемых различными Церквами. Весьма показательно, что даже в 1960-70-е годы – годы «расцвета» холодной войны – регулярно созывались Всеправославные совещания, пытавшиеся подготовить Всеправославный Собор для решения многочисленных проблем, волнующих Церковь.

С начала 1990-х годов по инициативе Вселенского Патриарха Варфоломея периодически стали проводиться собрания Предстоятелей Поместных Православных Церквей (на греческом языке они именуются Синаксами). Первое из подобных собраний состоялось в Стамбуле в 1992 году, второе в – 1995 году на острове Патмос (Греция), третье – в декабре 1999 года вновь в Стамбуле. В январе 2000 года главы Поместных Церквей также собирались для торжественного Рождественского богослужения в Вифлееме.

Кроме того в последние десять лет было проведено несколько чрезвычайных Всеправославных Соборов (на греческом языке их именуют Синодами) для решения не терпевших отлагательства вопросов церковной жизни. Например, в сентябре-октябре 1998 года такой Собор состоялся в Софии. Он был созван по инициативе Болгарского Патриарха Максима для преодоления церковного раскола, возникшего в Болгарии в 1992 году. 24 мая 2005 года еще один чрезвычайный Собор в Стамбуле рассмотрел конфликтную ситуацию, сложившуюся в Иерусалимской Церкви, и принял решение об отстранении от власти Иерусалимского Патриарха Иринея.

Таким образом, в последние пятнадцать лет главы Поместных Церквей встречались более или менее регулярно. И встречи эти не всегда носили лишь декларативный или юбилейный характер. Порой на них принимались достаточно важные решения по злободневным церковным вопросам.


Непростой путь в Стамбул

Инициатива проведения в очередного собрания Предстоятелей была высказана Патриархом Варфоломеем в начале 2008 года. Уже тогда стало ясно, что из-за нерешенности «эстонской проблемы» участие в этом собрании Московского Патриарха Алексия является весьма проблематичным. Ведь после визита Вселенского Патриарха в Эстонию осенью 2000 года Патриарх Алексий отказывался от встреч и совместных служений с Патриархом Варфоломеем. Лишь в июле 2008 года два Патриарха встретились в Киеве на торжествах по поводу 1020-летия Крещения Киевской Руси. 27 июля в резиденции Митрополита Киевского и всея Украины Владимира в Киево-Печерской Лавре они провели переговоры, после которых Патриарх Алексий заявил, что все-таки приедет в Стамбул в октябре 2008 года.

Вполне очевидно, что согласие Московского Патриарха принять участие в собрании Предстоятелей стало результатом серьезных усилий Константинополя. Накануне визита Патриарха Варфоломея в Киев активно обсуждалась возможность принятия им в свое каноническое ведение непризнанных доселе украинских юрисдикций: УПЦ-КП и УАПЦ. Предварительный сценарий, поддержанный Секретариатом Президента Украины, предполагал, что во время торжеств глáвы УПЦ-КП и УАПЦ встретятся с Патриархом Варфоломеем и вручат ему соответствующие обращения. Эти обращения затем могли бы стать предметом обсуждения на собрании Предстоятелей Поместных Церквей в Стамбуле. И отказ Московского Патриарха приехать в Стамбул означал бы утрату возможности повлиять на этот процесс. С другой стороны, лишь после довольно неожиданного отказа Патриарха Варфоломея от переговоров с раскольниками, – а возможность таких переговоров рассматривалась Московским Патриархатом как недопустимое вмешательство во внутренние дела Украинской Православной Церкви, – Патриарх Алексий согласился принять участие в стамбульской встрече. Таким образом, непростая ситуация, сложившаяся в украинском православии, стала одним из главных факторов, повлиявших на характер достигнутых в Киеве договоренностей. После юбилейных Киевских торжеств заметно усилился интерес к украинским проблемам со стороны других Поместных Церквей.

Последние согласования формата участия Патриарха Алексия в собрании Предстоятелей были проведены в Стамбуле 2 октября, когда туда прибыл глава Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Кирилл. Видимо именно тогда стало ясно, что делегация ЭАПЦ все же будет присутствовать на форуме, однако ее глава (митрополит Стефан) не будет подписывать никаких официальных документов. Зеркальным отражением присутствия в Стамбуле главы ЭАПЦ стало включение в состав делегации Русской Православной Церкви глав Самоуправляемых Церквей Московского Патриархата. Вместе с Патриархом Алексием в Стамбул отправились митрополит Киевский и всея Украины Владимир, митрополит Таллиннский и всея Эстонии Корнилий и митрополит Кишиневский и всея Молдовы Владимир.

Следует отметить, что форум в Стамбуле оказался достаточно представительным. Для участия в собрании в турецкую столицу прибыли Патриархи Александрийский, Антиохийский, Иерусалимский и Московский, Архиепископы Кипрский, Элладский, Албанский, а также Митрополит Чешских земель и Словакии. Предстоятели Грузинской, Сербской, Румынской, Болгарской и Польской Церквей прислали в Стамбул своих представителей. Таким образом, на собрании были представлены все Поместные Православные Церкви, кроме Православной Церкви в Америке, автокефальный статус которой не признается Константинопольским Патриархатом.


«Локальные конфликты»

Украинская Православная Церковь весьма удачно воспользовалась тем повышенным вниманием, которое сегодня к ней приковано. Блаженнейший Митрополит Владимир вручил всем Предстоятелям и представителям Поместных Церквей, прибывшим в Стамбул, свое обращение, посвященное проблеме преодоления украинского церковного раскола. Главным посылом этого обращения является очевидная попытка Украинской Православной Церкви предотвратить реализацию того сценария объединения, который исходит из окружения Президента Украины и предполагает принятие в юрисдикцию Константинополя непризнанных украинских конфессий (УПЦ-КП и УАПЦ) с последующим созданием в Украине как минимум двух параллельных православных юрисдикций (Константинопольской и Московской). В обращении этот сценарий назван неприемлемым, поскольку он противоречит принципам канонического права, а также может повлечь за собой жесткое конфессиональное противостояние в стране.

Тем самым Украинская Церковь предприняла попытку стать самостоятельным субъектом межправославных отношений. Она обратила на себя внимание как на Церковь, обладающую «необходимым потенциалом для объединения разделенного украинского Православия и консолидации украинского общества». Также обращение стало фактическим призывом к другим Поместным Церквам выработать консолидированную позицию по украинскому вопросу и допустить к процессу выработки этой позиции саму Украинскую Церковь, которая не желает быть лишь объектом внешних воздействий.

Хотя в официальных документах собрания Предстоятелей украинская проблема нигде прямо не упоминается, некоторые их положения все же имеют отношение к Украине. Особо показательна в этом отношении программная речь Патриарха Варфоломея, произнесенная на собрании в пятницу 10 октября.

Во-первых, Вселенский Патриарх, ссылаясь на святителя Иоанна Златоуста, определил церковные разделения как тяжкий грех, который не смывается даже мученической смертью. Во-вторых, он квалифицировал восстановление церковного единства как один из главных приоритетов современной церковной жизни. В-третьих, Патриарх подчеркнул, что преодоление существующих разделений возможно лишь соборным образом, то есть при участии всех Поместных Церквей. В-четвертых, ясно сказал, что церковное единство должно достигаться исключительно церковными методами «без всякого внешнего вмешательства».

Все эти тезисы вполне приложимы к современной украинской ситуации. Как мы уже имели возможность отметить, визит в Киев Патриарха Варфоломея и его встреча с Московским Патриархом Алексием фактически означали допущение Константинопольской Церкви к разрешению украинских проблем. Теперь, после обращения митрополита Владимира к Предстоятелям всех Поместных Церквей к участию в этом процессе приглашено фактически все мировое Православие.

Вполне очевидно, что Константинопольский Патриарх попытался использовать украинский вопрос в своих целях, заявив летом в Киеве о намерении принять участие в преодолении церковного раскола в Украине. Это послужило ещё одним «звонком» для Московского Патриархата о необходимости активизировать свое участие в межправославных форумах, дабы избежать маргинализации своей позиции. Казалось, Патриарх Варфоломей поставил Москве ультиматум, который гарантировал участие Московского Патриарха в «Стамбульском саммите». Однако следует заметить, что согласие Святейшего Патриарха Алексия на такое участие, а также состав делегации сопровождавшей его в Стамбул вполне вписывается в русло принятых недавним Архиерейским Собором Русской Православной Церкви определений об изменении формата её участия в межправославном и межхристианском диалоге: вместо бойкота совместных мероприятий, в случае участия в них представителей ЭАПЦ, было решено включать в состав делегаций Русской Церкви представителей автономных и самоуправляемых Церквей в составе Московского Патриархата.

В ходе самого саммита Вселенский Патриарх как будто сумел добиться определенного успеха: ему удалось посадить за один стол представителей Московского Патриархата и главу ЭАПЦ. 12 октября в Патриаршем соборе в Стамбуле на литургии сослужили митрополит Стефан (глава ЭАПЦ) и митрополит Корнилий (глава ЭПЦ). Чтобы понять значимость этого события, следует иметь в виду, что в самой Эстонии между представителями Константинопольской и Московской юрисдикций сохраняется жесткое противостояние. Здесь продолжает действовать отказ от совместного служения.

Однако ещё 10 октября в Стамбуле митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл сделал специальное заявление, поясняя, что участие Русской Церкви в собрании Предстоятелей не означает признания ЭАПЦ. В тот же день Московский Патриархат сделал официальное заявление о приостановке своего членства в Коференции Европейских Церквей, поскольку ЭАПЦ принята в эту организацию, а ЭПЦ в приеме отказано. Так что Русская Церковь все же дала понять, что в эстонском вопросе не собирается уступать. Потому надо думать, что едва ли собрание Предстоятелей, прошедшее в Стамбуле, повлечет за собой какие-то перемены во взаимоотношениях между двумя каноническими юрисдикциями в Эстонии. Тем не менее, формат участия ЭАПЦ и ЭПЦ в «Стамбульском саммите» можно рассматривать как определенную новацию. Сложно сказать, получит ли она продолжение.

В итоговом документе собрания один абзац посвящен недавнему российско-грузинскому военному конфликту. Предстоятели выразили поддержку «братскому сотрудничеству» Русской и Грузинской Церквей. Напомним, что после признания Россией независимости Абхазии и Южной Осетии высказывались опасения, что Московский Патриархат заявит о распространении на эти территории своей канонической юрисдикции. Однако этого не произошло. Хотя отношения между Русской и Грузинской Церквами сегодня далеко не безоблачны, все же им удалось избежать открытого противостояния, несмотря на прямое столкновение двух государств в августе 2008 года. В июле Грузинский Католикос-Патриарх Илия отказался от визита на киевские торжества, несмотря на данное им предварительное согласие. Теперь Русская Церковь, несмотря, например, на ее многолетнюю поддержку церковных структур в Абхазии, все же не пошла на прямое каноническое подчинение этого региона.


Итоги

Несмотря на то, что документы собрания Предстоятелей Поместных Церквей буквально пестрят пассажами о церковном единстве, до реального единства мировому Православию сегодня далеко. Куда более соответствуют реальности слова, сказанные Патриархом Варфоломеем 10 октября: «Иногда мы представляем картину неполного единства, будто мы не являемся одной Церковью, а некой конфедерацией или федерацией Церквей». Вполне очевидно, что в этой конфедерации существуют различные фракции, между которыми имеется ощутимое противостояние. В ходе «стамбульского саммита» ясно обозначились те вопросы, от ответов на которые зависит смягчение или дальнейшее усугубление этого противостояния.

Во-первых, Украинская Церковь оказалась сегодня в самом центре межправославных процессов. С одной стороны, в Украине существуют реальные церковные проблемы, ожидающие своего решения, с другой, эти проблемы делают возможным использование «украинской карты» в ведущейся в мировом Православии позиционной борьбе. В этой непростой ситуации Украинская Православная Церковь пытается занять самостоятельную позицию, стать самостоятельным игроком в межправославном диалоге и тем самым сдвинуть с мертвой точки преодоление украинского церковного раскола. Обращение митрополита Владимира к Предстоятелям Поместных Церквей стало декларацией этого стремления. Этот шаг Украинской Церкви также может помочь Москве ослабить гегемонию Константинополя на межправославной арене. Обращение митрополита Владимира позволило существенно снизить в Украине «константинопольскую угрозу», поскольку вынесло вопрос украинских расколов на совместное обсуждение всего православного мира, отклонив тем самым притязания Константинополя на свое эксклюзивное право в разрешении украинской проблемы. Обращение митрополита Владимира стало развитием процессов, начавшихся в украинском православии в декабре 2007 года. Перед нашими глазами заметная эволюция Украинской Православной Церкви. И если прежде ее инициативы ограничивались пределами Украины, то теперь Украинская Церковь сделала недвусмысленную заявку на участие во всеправославных делах в качестве равноправного партнера, по крайней мере, в разрешении вопросов, касающихся её непосредственно.

Важным решением «саммита лидеров» автокефальных Церквей стала поддержка Поместными Церквами инициативы, высказанной в речи Патриарха Варфоломея 10 октября, – возобновить регулярные Всеправославные Совещания с целью подготовки Всеправославного Собора (подобные совещания не проводились с 1993 года). Справедливости ради следует отметить, что желание возобновить процесс подготовки Всеправославного Собора в последние годы высказывали многие Поместные Церкви. Теперь эти инициативы получили зримое оформление. Таким образом, собрание Предстоятелей в Стамбуле может стать отправной точкой нового этапа межправославных отношений, в которых накопилось немало ждущих своего решения вопросов. Это проблема канонического статуса церковной диаспоры, и недавно обострившаяся проблема богословского понимания первенства в Православной Церкви, и, наконец, различные «локальные конфликты», среди которых уже упомянутые здесь эстонский и украинский. И хотя проблемы во взаимоотношениях между Русской и Константинопольской Церквами остались нерешенными, вполне очевидно, что Московский Патриархат примет участие в указанных интеграционных процессах.

Итак, стамбульский «саммит православных лидеров», при всей официозности и политкорректности его итогового документа, открывает своими решениями важные перспективы. Как будет разыграна «украинская карта»? Будут ли поддержаны инициативы, высказанные митрополитом Владимиром? Будет ли межправославной диалог выведен из тупика, и сумеют ли его участники придти к конкретному решению существующих проблем? Хочется верить, что в решении этих проблем руководящим принципом станет стремление к укреплению церковного единства и, как следствие, православного свидетельства в современном мире.


Бурега В. В., Савва (Тутунов), иеромонах
Источник: "Богослов.Ру"