Лента: Религия

6 июня с.г. в Мекке завершилась работа Всемирной мусульманской конференции по вопросам диалога, проходившей под эгидой Лиги исламского мира. В конференции участвовали представители религиозных структур, а также высшие религиозные авторитеты исламских стран (почти 500 улемов), обсуждавшие основы и принципы диалога между мусульманами и представителями других религиозных доктрин, цивилизаций и культур. Итогом работы конференции стал принятый ею «Призыв Благородной Мекки», определивший направления этого диалога, которые мусульманское мировое сообщество рассматривает в качестве приемлемых для развития процесса, инициатива которого была предложена саудовским монархом еще в марте текущего года. В этой связи и возникает необходимость вернуться к тем предложениям (об этом автор писал на страницах сайта Института Ближнего Востока), которые были высказаны королем Абдаллой.

Принимая 24 марта участников проходившего в Эр-Рияде шестого форума Диалога между Японией и исламским миром, саудовский монарх отметил: «Я хотел бы поделиться с вами возникшей у меня еще два года тому назад мыслью — надеюсь, что она будет успешно осуществлена — обратиться к представителям всех монотеистических религий с предложением собраться вместе с их братьями по искренней вере (мусульманами. – Г.К.), поскольку все мы, исповедующие эти религии, обращаемся к единому Господу». Король сказал участникам форума, что «изложил эту мысль улемам Королевства Саудовская Аравия с тем, чтобы получить от них “зеленый свет” на ее реализацию, и, слава Богу, они ее одобрили». В чем заключается идея такой встречи? Отвечая на этот вопрос, король подчеркнул: «Сегодня человечество находится в состоянии кризиса. Этот кризис преступил все рамки дозволенного разумом, моралью и гуманностью».

Вспоминая в своем выступлении свой первый визит в Ватикан летом 2007 г., король Абдалла сказал: «Я встретился с папой как человек с человеком, и эту встречу я никогда не забуду. Мою мысль я высказал также и папе в ее качестве идеи обращения к Всевышнему Господу, как об этом говорится в Книгах богооткровенных религий — Торе, Евангелиях и Коране. В этой связи я вновь обращаюсь к Господу, чтобы он облагодетельствовал всех нас, верящих в Него, своей милостью, когда мы обращаемся к нему и действуем, как Он нам повелел в интересах всего человечества». Продолжая свое выступление, саудовский монарх изложил собственное видение кризиса человечества, предполагающее единство действий представителей всех монотеистических религий. Это — «деградация семьи» и «распад семейных уз». Это — «падение морали» и «преданности друг другу». Это, наконец, «повсеместная потеря веры в доктрины монотеистических религий», «все большее распространение безбожия в современном мире» и, как его следствие, «потеря веры в будущее человечества». Но все эти проявления «кризиса», как отметил король Абдалла, «недопустимы для представителей всех богооткровенных религий — для верующих в Коран, в Тору и в Евангелия».

Далее саудовский монарх подчеркнул: «Я намереваюсь, если соблаговолит Господь, организовать не одну, а несколько конференций, прежде всего для братьев-мусульман различных стран мира, чтобы обсудить складывающуюся ситуацию, а затем мы будем встречаться с нашими братьями — представителями других религий, которые я назвал, — с приверженцами Торы и Евангелий. Мы будем собираться с ними, чтобы вместе выработать меры, способные сохранить человечество, движущееся ныне в небытие». Наконец, король Абдалла отметил: «Я обращусь в Организацию Объединенных Наций с предложением провести межрелигиозную конференцию. Надеюсь, что в ней примут участие и представители неавраамических религий, но нашу надежду мы возлагаем прежде всего на приверженцев Торы, Евангелий и Корана».

Итак, конференция в Мекке стала той самой встречей между «братьями-мусульманами», о которой весной текущего года говорил саудовский монарх. По заявлению представителей руководства Лиги исламского мира, ее цель состояла в том, чтобы «найти вытекающую из фикха (мусульманских юридически-правовых норм. – Г.К.) общую для представителей всех мазхабов ислама платформу, которая определила бы общие рамки их диалога с немусульманами». В ее повестке дня присутствовали важные пункты: «ознакомление мусульман с другими культурами ради понимания того, что их объединяет и что разъединяет», «достижение мирного сосуществования между народами и цивилизациями современного мира», «взаимодействие с другими ради совместного противостояния пороку и социальному угнетению». Наконец, в этом списке присутствовали и вопросы, связанные с проблемами экологии в их качестве «общечеловеческой угрозы», «сохранения и упрочения семейных уз», а также задачи, важность которых определяется задачей, стоящей перед средствами массовой информации, которые не должны распространять «лживых утверждений», касающихся «различных религий, культур и цивилизаций».

Но самой этой конференции предшествовали многочисленные контакты между королем и представителями саудовского религиозного истеблишмента, выработки положительной позиции которого и в отношении будущей «общемусульманской» конференции, и, собственно, встреч между мусульманами и представителями христианства и иудаизма добивался монарх. Не стоит думать, что устремления короля в отношении саудовских улемов пользовались их автоматической поддержкой, — в этой сфере, как свидетельствовали многочисленные публикации в саудовской прессе, саудовскому монарху пришлось преодолеть немало препятствий для того, чтобы в конечном итоге добиться поддержки своей идеи. Одним из наиболее существенных доказательств того, что эти препятствия действительно существовали, является неоднократный перенос даты созыва конференции в Мекке, проведение которой первоначально предполагалось в середине апреля, а затем в середине мая с.г.

Впрочем, и сам ход конференции отнюдь не всегда был благоприятен для короля.

Открывая 4 июня конференцию в Мекке, король Абдалла подчеркнул: «Ваш брат (саудовский монарх. – Г.К.) обратился к вам с призывом преодолеть стремление самозакрыться, продолжать оставаться в неведении и в состоянии узости мышления. Мир нуждается сегодня в том, чтобы узнать благородные представления ислама, не испытывая к нему вражды и ненависти. Вы собрались здесь, чтобы сказать миру, что Господь облагодетельствовал нас справедливостью, высокими ценностями гуманизма, что мы готовы к сосуществованию, к разумному и справедливому диалогу, к тому, чтобы слышать голос мудрости». Для короля Абдаллы было принципиально важно подчеркнуть в этой связи, что не только миру, но и исламу «угрожают сторонники террора, к сожалению, являющиеся нашими сыновьями, разрушающими величие ислама, его справедливость и его высшие гуманистические ценности».

Собственно, вопрос о совместной борьбе «мира и ислама» с этими «сторонниками террора» и был наиболее существенным в выступлении короля Абдаллы перед участниками конференции. Он подчеркнул: «Путь к другому (немусульманину. – Г.К.) ради того, чтобы вместе избавиться от грозящих всем нам напастей, пролегает через объединяющие всех нас совместные ценности всех Богооткровенных религий. Все эти религии были посланы человечеству Единым Господом для того, чтобы человек мог следовать путем добра и защиты собственного достоинства. … Именно эти ценности позволяют уничтожить желание совершить преступление, именно они позволяют бороться с террористами, … создавая единую общечеловеческую семью современного мира, где человек все более отходит от Господа и постулатов ниспосланных Им религий».

Но в какой мере участники конференции были готовы следовать призыву монарха? Регулярно публиковавшиеся саудовской прессой отчеты о работе конференции позволяют говорить о том, что в ходе ее работы проходили порой жесткие дискуссии по вопросу о том, должен ли мусульманский мир вести диалог с представителями других Богооткровенных религий. Для этих дискуссий было немало оснований — антизападные (окрашиваемые в тона христианско-исламского противостояния) настроения, подогреваемые американским военным присутствием в Ираке и Афганистане; антиизраильские выпады (обрамляемые в свою очередь антииудейской риторикой), связанные с ситуацией на палестинских территориях, позицией Ирана (на конференции присутствовал Али Акбар Хашеми-Рафсанджани) и общей неурегулированностью арабо-израильского конфликта. Эти дискуссии привели, по сути дела, к формированию среди участников конференции группы улемов (представленной в первую очередь муфтием Иерусалима шейхом Сабри), заявлявших, что сам «призыв к диалогу с другими» есть не что иное, как «призыв к капитуляции» перед «противниками ислама».

Тем не менее усилиями саудовской стороны, представленной верховным муфтием королевства и другими представителями высшего религиозного истеблишмента, Мекканская конференция смогла выработать свой итоговый документ — «Призыв Благородной Мекки».

Этот документ подтвердил в первую очередь «полное неприятие» мусульманами «теории борьбы цивилизаций (идеи С. Хантингтона всегда были предметом жестких нападок со стороны саудовского политического истеблишмента. – Г.К.)», а также «открытость мусульман к диалогу со всеми направлениями современной мысли, оказывающими свое воздействие на эволюцию нынешнего мира». Этот диалог, как подчеркивается в «Призыве Благородной Мекки», должен осуществляться с «политиками, представителями академических кругов и сотрудниками средств массовой информации, а не ограничиваться религиозными деятелями». В этом контексте итоговый документ Мекканской конференции призвал «государственные и общественные мусульманские организации обратить особое внимание на вопросы опровержения различных вариантов “теории борьбы цивилизаций”, в том числе и с помощью публикаций в прессе». Все в том же контексте на Мекканской конференции был поставлен вопрос о проведении международной конференции, посвященной «опровержению» этой теории (как и «вытекающих из нее доктрин расизма и этнического превосходства»), что стало, по сути дела, конкретным предложением к представителям неисламских религиозных доктрин о проведении первой встречи в рамках диалога между мусульманами и последователями других конфессий.

Наиболее существенными направлениями этого диалога, как отмечалось в итоговом документе Мекканской конференции, должно стать обсуждение следующих вопросов — «защита морально-нравственных ценностей, размываемых ныне под лозунгами “свободы личности”», «борьба с терроризмом, насилием и попытками вызвать сомнение в отношении ислама и мусульман», «противостояние стремлению к эксплуатации бедных наций под предлогом “освобождения народов” и “прав человека”». Наконец, в списке приоритетов будущего диалога присутствуют вопросы, связанные с защитой окружающей среды, а также охраны семьи на основе «общепринятых норм законного брака и деторождения» и «роли средств массовой информации в современном мире, попыток некоторых из них разрушать нормы морали, сеять раздоры и поощрять аморализм, преступления и наркоманию». Иными словами, участники конференции в Мекке заняли позицию консервативно-охранительного толка, противостоящую либеральным тенденциям и либеральной мысли современного мира. Впрочем, эта позиция отнюдь не является характеристикой нынешнего ислама, она — неотъемлемая черта теоретических построений и практики действия многих течений христианства и иудаизма.

Важнее, тем не менее, иные аспекты «Призыва Благородной Мекки». Этот документ содержит призыв к «народам, правительствам и организациям всего мира» к «достижению взаимопонимания между всеми, кто верит в Единственного Господа, нашего Создателя» ради «совместного противостояния угнетению, деспотизму и расовому превосходству», ради «скорейшего прекращения войн, конфликтов и других общемировых проблем». В этом документе подчеркивается «насущная необходимость обеспечить будущим поколениям людей возможность жить в экологически чистом мире», где будут заданы «разумные параметры промышленного и технического прогресса».

Разумеется, отмечалось в этом документе, вступая в диалог «с другим», мусульмане будут отталкиваться «от норм и правил ислама», требующих, чтобы будущий диалог был основан «на объективности, мудрости и доказательности», но не на «опровержении того, во что верят другие». В свою очередь, будущий диалог ни в коей мере не будет означать «отказа каждой стороны-участника от того, что эта сторона видит в качестве аксиомы своей веры, культуры или цивилизации». Главное в нем должно заключаться, как подчеркивалось в «Призыве Благородной Мекки», в том, чтобы «разоблачить точку зрения тех, кто проповедует “борьбу цивилизаций” и “наступление конца истории”, опровергнуть их утверждения о том, что ислам враждебен современной цивилизации, единственная цель которых состоит в том, чтобы посеять недоверие к исламу и мусульманам».

Наконец, одной из рекомендаций Мекканской конференции стало предложение о создании «Международного центра диалога», а также о формировании в Саудовской Аравии под эгидой Лиги исламского мира «Международного центра имени короля Абдаллы бен Абдель Азиза по развитию культуры диалога». Этот центр получит право присуждать «международную премию короля Абдаллы» за вклад в развитие «диалога религий, культур и цивилизаций».

Сразу же после завершения работы Мекканской конференции саудовское руководство предприняло важный шаг в направлении реализации ее решений — генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун приглашен в Эр-Рияд, где он вместе с королем Абдаллой «обсудит саудовскую инициативу, связанную с организацией диалога между религиями».

Г.Г. Косач
Источник: Институт Ближнего Востока