Лента: Религия

Муравник Г.Л. Доклад прочитан на XIV Международных Кирилло-Мефодиевских чтениях (Минск, май 2008).
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции Родон

Творение и эволюция. Эти понятия, как кажется, принадлежат к онтологически противоположным, несовместимым сферам. Творение – это сакральные, провиденциальные акты Бога, вследствие которых возник материальный мир. Следовательно, творение – это предмет веры. Эволюцией называют исторический процесс развития живой природы; это эмпирическое обобщение, которое лучше всего объясняет наблюдаемые явления. Таким образом, идея эволюции принадлежит к области научного познания. Можно ли говорить о совместимости столь различающихся понятий, корректна ли в принципе подобная постановка вопроса?

Эта проблема может быть переформулирована следующим образом: где пролегает граница между тем, что можно познать и тем, что принадлежит к области веры? Нужна ли вообще эта демаркация? Может быть, более продуктивным следовало бы признать иной тип отношений между наукой и религией – синтез парадигм?

В эволюционистике со времен Ч.Дарвина господствует методологический принцип, в соответствии с которым любое изменение связано с конкретным внешним воздействием. Это воздействие может быть описано, измерено, смоделировано, воспроизведено в эксперименте. Однако ряд естественных причин, выстроенных в цепочку, не может привести к той исходной причине, которую Эразм Дарвин назвал «Причиной всех причин». Поэтому еще И.Кант предложил ограничить научное знание сферой явлений, чтобы освободить пространство, которое принадлежит только Богу. Но ученый-антрополог и богослов Пьер Тейяр де Шарден, анализируя феномен жизни, феномен человека, вынужден был выйти за пределы собственно феномена как “части действительности, доступной наблюдению и исследованию” (П.Т.де Шарден «Феномен человека», М., 1987)

Анализ междисциплинарных проблем, связанных с происхождением и эволюцией живого, неизбежно выводит интеллектуально честного исследователя за границы позитивистской науки. «Наука может ассимилировать отдельные религиозные утверждения и использовать их в своих теоретических построениях» (В.А.Лекторский «О некоторых вариантах соединения религиозного и научного знания» / Сб.: «Наука и религия. Междисциплинарный и кросс-культурный подход»/ Под ред. И.Т. Касавина. М., 2006, с. 244). К такой точке зрения сейчас приходит все большее число ученых, философов, богословов.

Сопоставление временного и вечного, эволюционного развертывания и акта творения, есть тот эвристический проект, в лоне которого имеют смысл дальнейшие исследования. Без этого картина становления мироздания рискует остаться мозаикой фрагментов, лишенных полноты и целостности. Размышления об эволюции вне контекста Божественного творения кажутся мне бесперспективными, поскольку процесс эволюции не может быть описан лишь в дискурсивных терминах. Есть веские основания полагать, что в эволюции участвуют разнородные, разнонаправленные силы, ни одну из которых нельзя оставлять вне поля зрения. Эволюционная проблематика – это яркий пример взаимодействия трансцендентного и имманентного. А если так, то концепция эволюции нуждается в дополнении (расширении). Без учета всех действующих сил она не полна.

Представленные размышления – эскиз, очертание проблемного поля, попытка тезисно сформулировать дискуссионные вопросы, лежащие на пересечении естественно-научной и религиозной парадигм, не столько стараясь дать ответы, сколько приглашая к обсуждению.


* * *

Эволюционная история творения может быть представлена следующим образом:

Прежде сотворения материального мира, по мнению блаж. Иеронима и ряда греческих авторов, Господь сотворил ангелов – разумную субстанцию, наделенную умом, свободой воли и обладающую «совершенством своей природы» (Фома Аквинский «Сумма теологии», Киев, 2003, с. 188). Но в этом, казалось бы, идеальном мире произошло грехопадение. Херувим по имени Денница восстал против Бога и увлек за собой часть ангелов.

Падшие ангелы лишились своего ангельского достоинства. Вместо того чтобы быть проводниками Божией Воли, поскольку «все они суть служебные духи» (Евр. 1:14), они стали Его сознательными противниками, антагонистами.

Являясь по природе «служебными духами», ангелы в принципе не способны к созиданию, к creatio, к «бара». Архимандрит Киприан Керн пишет, что «ангелы не имеют творческого дара» («Восхождение к Фаворскому свету», М., 2006) – они не наделены и никогда не имели творческих потенций.

Как, в таком случае, может осуществляться противление Богу? Путем искажения Божьего замысла о мире. Не будучи способны к творению, они, по мнению блаж. Феодорита, «по извращению воли от лучшего устремились на худшее» – стали деформировать то, что обретало модус бытия. И хотя сатану называют «обезьяной Бога», т.к. он не способен к созиданию, но лишь имитирует, пародирует Творца, вместе с тем нельзя не признать, что Денница оказался «изобретательным на зло» (Рим. 1:30).

Каковы основные Божественные предикаты? Это – Всемогущество и Вездесущность. На них и покусился сатана. По сути, его деятельность — это псевдотворение. Я попытаюсь показать, что его деструктивные, дезинтегрирующие вмешательства имеют свои проекции не только на всех уровнях организации живого – от молекулярного до биосферного, а также отразились и на становлении мироздания.

Каким образом можно внести искажения в то, что задумывалось совершенным? Как «благие действия…употребить во зло»(Фома Аквинский «Сумма теологии», Киев, 2003, с. 231). Наверное, могут быть разные пути. Например, вмешательства, которые вносят в отношения между сущностями диссонанс, разлад, нестроение. Наиболее явное последствие этой стратегии – наличие феномена смерти в мире.

Господь задумывал мир, в котором отсутствовали болезни и их неизбежные спутники – страдания, смерть. «Но завистью диавола вошла в мир смерть» – читаем в Книге Премудрости Соломона (2:24) Вместе с тем, свобода воли, которая зарождается в эволюционирующей природе, предполагает наличие альтернатив и возможность выбора. Мир мог стать сообществом бессмертных, однако реализовался иной сценарий. Но для его осуществления необходимы соответствующие физиологические механизмы. Обзор научных данных, касающихся механизмов старения и смерти, не входит в задачу данного сообщения, поэтому ограничусь общими сведениями относительно этих механизмов.

В конце XX века был открыт уникальный феномен – программированная клеточная смерть, или апоптоз (от греч. «апоптозис» – опадание листьев). Апоптоз – это генетическая программа, чётко регулирующая процесс элиминации клеток. Этот процесс не только древний, но и универсальный. Гены, участвующие в осуществлении программы самоликвидации обнаружены у всех организмов, от бактерий до человека. Это позволяет предположить, что смерть, будучи альтернативой жизни, служит реализации того варианта развития, который был спровоцирован сатаной до появления человека. Эти гены могли остаться в «нерабочем», репрессированном состоянии. Однако их функции оказались востребованы.

О том, что смерть имела место в дочеловеческом мире, свидетельствуют отношения в экосистемах, когда одни виды поедаются другими (хищничество, паразитизм). Зададимся вопросом: возможно ли существование таких трофических пирамид, в которых бы отсутствовало это взаимное пожирание? Возможно ли существование биоценоза без плотоядных животных, когда пищевая цепь состоит лишь из двух звеньев:

Продуценты (фотосинтезирующие растения) ---------консументы первого порядка(растительноядные животные)

Теоретически, да. Но подобный редуцированный тип трофических цепей в известных науке биоценозах не встречается.

Следует отметить, что древние бактериальные биоценозы были устроены подобным образом. Пищевая цепь в них была построена так: бактерии-автотрофы (они используют в качестве источника энергии либо солнечный свет, либо химические реакции) синтезируют органические вещества из неорганических. Продукты распада выделяются ими в окружающую среду. Этими веществами питаются бактерии-гетеротрофы, которые сами не способны синтезировать органические вещества из неорганических. Таким образом, в мире бактерий царила «братская любовь», поскольку гетеротрофы, поглощая отходы жизнедеятельности автотрофов, не только питались сами, но и очищали для своих «кормильцев» среду обитания. Без этого автотрофы погибли бы от собственных продуктов распада. А вот «съесть» кого-либо бактерии не могут (не позволяет строение их клеточной стенки). Правда есть исключения (но об этом далее). В целом можно говорить, что древнейшие бактериальные экосистемы не знали хищничества.

Однако 1.9 миллиарда лет назад помимо бактерий (неядерной, или прокариотической формы жизни) появились ядерные (эукариотические) организмы, а месте с ними в мир пришел и иной способ питания – поедание одних видов другими.

Значит, существующие пищевые отношения в современных экосистемах – новый вариант. Вероятно, мог быть и другой, как в царстве древних бактерий. Но реализовался именно этот, с поеданием и смертью. Почему? Думается, это деяние того, чья задача – искажение благого замысла Творца.

Существуют современные таксономические группы, где все входящие в них виды — это исключительно хищники. Например, змеи. Не в этом ли причина выбора для искушения человека именно представителя этого отряда, где произошла столь глубокая демонизация, что не осталось ничего от первоначального благого замысла, одни «пожиратели и душители»? Хотя Господь и это зло сумел обратить в добро: например, страшное оружие части змей – их яд, является одновременно и уникальным лекарственным средством.

Можно предположить, что те филогенетические линии, в которых присутствуют хищные и паразитические формы – это не просто фиксация деструктивных воздействий, но и демонстрация кажущегося всевластия над миром «отца лжи». Есть примеры, когда демоническое начало проявляется еще до рождения организма, без какой-либо необходимости. Это так называемый «эмбриональный каинизм», встречающийся у живородящих акул (отмечу, что класс хрящевых рыб, к которому относятся акулы, представлен исключительно хищниками, т. е. также сильно демонизирован). У живородящих форм развитие яиц происходит в теле самки. И первый вышедший из яйца акуленок сразу, еще в утробе матери, поедает остальных своих братьев, эмбриогенез которых чуть затянулся, и они не успели выйти из яйца.

Однако есть группы, где наряду с хищниками присутствуют и вегетарианцы. Например, к отряду Хищных относится бамбуковый медведь панда – строгий вегетарианец. Наличие этого вида свидетельствует о том, что, вероятно, в этой филогенетической линии развития присутствовал и другой вариант – «мирный». Однако подобный сценарий остался редчайшим исключением из общего правила – среди 240 видов этого отряда.

Следует упомянуть, что деструктивная сила поработала не только в царстве Животных, но и в остальных царствах живой природы. К примеру, в царстве Растений также встречаются и паразитические, и хищные формы (так называемые насекомоядные растения – росянка, венерина мухоловка, дарлингтония и др.).

Царство Простейших представлено большим количеством хищников. Наиболее впечатляющий пример – сосущие инфузории дидинии, которые целым отрядом по 3-5 особей нападают на инфузорию туфельку и заживо высасывают ее целиком. Примеров такого безжалостного хищничества не найти среди представителей высших животных.

В царстве Прокариотов (бактерий) хищничество является, скорее исключением, и имеет некоторые особенности. Поскольку бактерии не в состоянии проглотить что-либо крупнее молекулы, они выработали иные стратегии: почвенные бактерии (Bacillus subtilis) выделяют во внешнюю среду токсины, убивающие жертву, а потом поглощают вещества, образовавшиеся в результате распада. Есть и более оригинальный вариант: бактерия бделловибрион разгоняется, пронзает клеточную стенку другой бактерии, ввинчивается в нее и поглащает питательные вещества.

И, наконец, нельзя не сказать об особой группе организмов, представляющей неклеточную форму жизни. Это – империя Вирусов. Все без исключения представители этой группы являются облигатными (т.е. обязательными) паразитами на генетическом уровне. Можно предположить, что среди вирусов наблюдается максимальная степень демонизации. Один из современных апологетов даже назвал вирусы «творением сатаны», созданным по его образу и подобию. Однако этот тезис представляется мне весьма спорным в теологическом отношении – сатана в принципе не способен что-либо сотворить.

Если анализировать не частности, а смотреть в целом, то поедание консументов первого порядка (растительноядных животных) консументами второго порядка (плотоядными животными) выполняет многочисленные позитивные функции: стабилизирует экосистемы, позволяет регулировать численность, снижать нагрузку на экосистему, устранять больных животных, являющихся источником инфекций для остальных. Это подтверждается известными примерами: уничтожение волков привело к резкому снижению поголовья лосей; уничтожение щук повлекло уменьшение численности лещей; борьба с воробьями нанесла немалый урон — размножились гусеницы насекомых-вредителей. Кроме того, как это ни жестоко звучит, но появление хищников повысило биоразнообразие живой природы, а значит устойчивость биосферы в целом.

Помимо этого, хищничество играет еще одну немаловажную роль: оно позволяет увеличить скорость переработки биомассы, т.е. значительно эффективнее формировать почвы, способствуя круговороту вещества. Ведь одно дело, когда умершее животное самопроизвольно разлагается под действием почвенных бактерий, и совсем другое, когда оно поедается хищником или падальщиком, проходит через их пищеварительную систему и выводится в окружающую среду в виде помета, обогащающего почву, делающего ее плодородной.

Известно, что почва – это сложная биокосная материя, образующаяся за счет разложения редуцентами мертвых организмов. Таким образом, круговорот вещества в экосистеме возможен только благодаря наличию разных трофических уровней (продуцентов, консументов, редуцентов), т.е. поеданию или смерти организмов.

У пророка Исайи есть известное обетование о том, что в грядущем Царстве не будет поедания одних организмов другими, поэтому «волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком» (Ис. 11:6). Возможна ли эта пастораль, с биологической точки зрения? Подчеркиваю: с биологической точки зрения. Увы, нет. Хищники не могут вдруг стать травоядными. Для этого потребовалось бы радикальное изменение в строении зубного аппарата, желудка, кишечника, пищеварительных ферментов, кишечной флоры и многого другого. По сути, они должны перестать быть представителями своего вида со всеми присущими им морфофизиологическими, а, следовательно, и генетическими особенностями. Причина столь нехарактерных межвидовых отношений, описанных пророком Исайей, видится в другом. В Царстве Небесном вообще не будет плотского питания. В этом принципиально ином мире источником жизненной энергии будут не реакции расщепления химических веществ (а именно это и происходит во время пищеварения), а нетварная энергия Божественного Света. Господь будет единственным источником жизни – «жизни подателем», как Он именуется в молитве «Царю Небесный». Но для такого понимания функционирования живого необходимо перейти от субстратной (белково-углеводной) к функциональной интерпретации феномена жизни.

Заповедь «плодитесь и размножайтесь» (Быт. 1:28), строго говоря, предполагает увеличение численности. Тогда, наряду со способностью к размножению, должны существовать механизмы, ограничивающие эту экспансию. Несложные расчеты, основанные на скоростях размножения организмов, показывают, что в отсутствие таких контролирующих механизмов даже потомство одной пары мух за короткий срок может покрыть землю сплошным слоем. Как может быть ограничен этот экспоненциальный рост? Основные пути: или естественная смерть от старения и угасания всех жизненных функций, или поедание одних видов другими.

Итак, если взглянуть на обсуждаемые проблемы не с этической, а с экологической точки зрения, то необходимо признать, что Господь столь явное нравственное зло (смерть), хотя и не Им порожденное, обратил в добро: экосистемы прекрасно сбалансированы, стабильны, каждый член пищевой цепи служит всем остальным. Если вырвать какое-либо звено – все рушится (или сильно деформируется), получается «экологический бумеранг». Законы экологии помогают почувствовать особый «Божественный почерк» – все, к чему Он причастен «хорошо весьма» (Быт. 1:31), потому что Творцом движет любовь к своему творению.

Между тем «почерк» противника Бога совершенно иной. Он не творит, не созидает, будучи лишен этой харизмы, а, напротив, вносит дисгармонию, которая проявляется не только в отношениях между видами в экосистемах. Его деструктивные воздействия исказили и направления эволюции – эпигенетический ландшафт (термин, предложенный К.Уоддингтоном в 1947 году), по которому пролегают пути (варианты) развития. Вероятно, поэтому дьявол и назван «князем мира сего» (Иоанн, 14.30). Его проникновения обнаруживаются на всех уровнях, от эволюционного до экологического, поэтому в целом эту деятельность можно назвать произволом.

Почему этот фактор так долго пребывает не выявленным? Вероятно, в силу своей способности к подмене, мимикрии. Он латентный, «глубоко законспирированный». Поэтому действие этой силы непросто обнаружить, осмыслить, истолковать.

Для обоснования выдвинутого предположения приведу ряд примеров, позволяющих, как мне представляется, артикулировать некоторые предикаты Денницы:

а) при исследовании молекулярно-генетического механизма апоптоза было показано, что он контролируется генами, которые выполняют и прямо противоположные функции, а именно – участвуют в митозе (делении клетки). Значит тот созидательный процесс, необходимый для роста и развития, живого, парадоксальным образом генетически связан с клеточным самоубийством;

б) если выключить гены, приводящие к старению и смерти у нематод (круглых червей), то продолжительность жизни значительно возрастает, но за это потенциальное бессмертие особи платят непомерно высокую цену – становятся абсолютно бесплодными;

в) у плодовой мушки дрозофилы есть белок Wnt, являющийся ключевым регулятором эмбриогенеза (он определяет правильную ориентацию клеток). Недавними исследованиями было показано, что этот же белок входит в состав сложного комплекса W-RAMP, запускающего целый каскад патологических процессов. В результате клетки приобретают полярность, у них формируется передний и задний конец, и они медленно ползут по организму. Начинается канцерогенез (в частности, меланома) с образованием множественных метастазов.

Классическая генетика придерживалась принципа: если ген существует, значит, он для чего-то нужен. Исследование тонких механизмов активности генов приводит к выводу, что гены и их продукты являются многофункциональными, полипотентными. Но их функции оказываются с противоположными знаками (и последствиями для организма). Ген – это «меч обоюдоострый»; одни и те же гены могут функционировать как во благо для их обладателей, так и прямо противоположным образом. Столь кардинальное изменение функции – яркая иллюстрация того, как можно «благие действия…употребить во зло».

Итак, сатана ведет себя, подобно вирусу: он не созидает, а лишь использует генетический аппарат клетки для своих целей. Он делает своим союзником смерть. Но Господь это зло обращает в добро, дверь в вечность остается открытой. Только бессмертие в дочеловеческом мире реализуется принципиально иначе. Сохраняется не материальное тело, а генетическая (семантическая) информация. Следовательно, главная, стратегическая цель живого – «плодиться и размножаться», продолжать бытие во времени – реализуется, но другим путем.

Если понимать эволюцию природы как механизм развертывания Божьего замысла в мире, как движение от тварных логосов к их материальному воплощению, то мы вынуждены учитывать в этом развертывании действие той латентной силы, которая вмешивается и стремится все привести в состояние хаоса. Конечная цель этой силы – не просто искажение, но полный контроль, подчинение несотворенного ею мира, являющегося проявлением Божественной мудрости, воли, благости, любви.

Следует упомянуть о таком широко распространенном общебиологическом феномене как борьба за существование. Ч.Дарвин полагал, что она (наряду с наследственностью, изменчивостью и естественным отбором) является механизмом эволюции. Опираясь на исследования постдарвиновского периода, можно говорить, что это не так. Борьба не есть позитивный, созидательный фактор. Это продемонстрировал на обширном зоологическом материале П.Кропоткин («Взаимная помощь среди животных и людей как двигатель прогресса», М., 1907). Борьба – это та модель отношений, которую привнес «главный борец», дерзнувший бороться с Богом за власть. Не имея творческих потенций, он паразитирует на способности живого к сотрудничеству, кооперации, симбиозу, искажая эти типы взаимодействий, толкая организмы на путь борьбы. Борьба не может быть фактором видообразования. Она способна породить лишь агрессию и страх. Эти состояния стали обычными в природе: одни виды инстинктивно нападают, другие – боятся. Словом, борьба мимикрирует под видообразование, как и сатана, который лишь имитирует деятельность Бога.

Подлинный фактор эволюции – это любовь, которая, как показал Пьер Тейяр де Шарден в работе «Феномен человека», обладает креативными функциями. Любовь, а не борьба, направляя развитие к цели, установленной Создателем, правит в мире. Но неоскудевающая любовь – это атрибут Бога. Поэтому сатана, не наделенный любовью (или утративший ее в результате своего падения?), в принципе не способен творить, он – разрушитель.

Итак, сатана извратил реализацию замысла Божьего в дочеловеческом мире, привнеся в него смерть. Но Творец даже из этого, как кажется, абсолютного зла создал «добро зело» (Быт. 1.31). Может быть, поэтому сатана «решился на крайнюю меру» – исказить замысел о человеке, сделав его своим соратником, а значит – противником Бога.

Как реализовать это намерение? Вероятно, нивелировав Богоподобие человека. Господь сотворил человека по Своему Образу, а сатана захотел, чтобы человек уподобился ему, являлся бы выражением не Образа Божия, а собственной самости, Я-образа.

Как это осуществить? Он нашел изощренный «широкий путь» – соблазн, приведший человека к нарушению Божьей воли. Что было в Херувиме Деннице основным до его падения? Он был наделен знанием. Само его имя – «”Херувим” переводят как ”обилие знания”» (Фома Аквинский «Сумма теологии», Киев, 2003, с. 220). Поэтому падший Херувим подтолкнул человека к Древу Познания, рассчитывая, что, вкусив его плод, человек станет существом, получающим знание, а вместе с ним и кажущуюся власть в мире, без Бога, вне Бога. Сатана надеялся, что свершится главная подмена: вместо дарованного Творцом богоподобия – «будете, как боги» (Быт. 3:5).

Но тут сатану ждало поражение. Человек, отведавший плод, приобщился к числу существ, отравленных ядом сатанинского жала. И все-таки он не лишился богоподобия, которое оказалось неотъемлемой, неотторжимой частью его личности. Однако поврежденный человек, живущий и действующий не по закону, вложенному в его сердце Творцом, а по собственной суверенной воле, способен оказывать куда более пагубное влияние на природу.

Эта сила воздействия коренится в творческих потенциях человека. Если переориентировать его волю, направив ее ко злу, то человек-творец способен многое испортить и разрушить (что он успешно делает). Наверное, он может уничтожить весь мир, что не под силу даже сатане. Вероятно, для этого «отцу лжи» и понадобился человек – в качестве оружия величайшей мощности.

Человек, получивший заповедь «возделывать и хранить» (Быт. 2:15), после грехопадения ступил на проторенный для него путь экологического зла. И теперь требуются значительные нравственные, моральные, духовные усилия каждого в отдельности и всех живущих в целом, чтобы, сделав свободный выбор, вернуться к иному алгоритму отношений в природе.

Приведенные примеры – попытка приблизиться к пониманию совокупности причин, участвующих в эволюционном развертывании. Как известно, еще на заре научного естествознания Аристотелем была сформулирована концепция о первичных и вторичных причинах, действующих в мире. В русле этой концепции работают и многие современные авторы. Йен Барбур, американский учёный и богослов, пишет: «Бог как первичная причина, действует посредством вторичных причин, которые описывает наука» («Религия и наука. История и современность» М., 2002). Следовательно, Господь, в отличие от мифических демиургов, не совершает прямые действия, а создает причины действий, названные вторичными. Вторичные причины – естественные, они подчиняются научным законам, доступные для исследования.

Полагаю, что обсуждаемая концепция не полна. Как было показано, в мире обнаруживается действие третьей, латентной причины. Я бы рискнула назвать эту демоническую силу антилогосной, поскольку ее разрушительный вектор направлен противоположно Логосу. Все три причины имеют одинаковые точки приложения, но принципиально разные конечные цели.

Стрела эволюции направлена на возрастание организованной сложности, упорядоченности, т.е. ведет к уменьшению энтропии. Напомню, что понятие энтропии, введенное К.Шенноном, было заимствовано им из статистической термодинамики. Он использовал эту функцию для измерения информации, тогда как в статистической физике она описывает процессы, ведущие к термодинамическому равновесию. Позднее Л. Бриллюэн показал, что между физической энтропией и количеством информации существует сущностная связь. Более того, оказалось, что с помощью энтропии можно анализировать переход системы от хаоса (максимум энтропии) к состоянию предельной упорядоченности (минимум энтропии). Т.о. был найден параметр, позволяющий оценивать степень упорядоченности любых систем: газов, кристаллов, текстов, индивидуальных биологических организмов и их сообществ.

Новая информация, которая появляется как в процессе онтогенеза, так и при развертывании эволюционного сценария, может быть оценена через энтропию. Термодинамически эволюция направлена против увеличения энтропии, т.е. является процессом, противостоящим хаосу, неупорядоченности. Возрастание сложности, структурированности в ходе эволюции есть аргумент в пользу того, что процесс этот не является самопроизвольным.

Эволюция может рассматриваться как сотворчество двух сил – первичной и вторичной причин (которые, тем не менее, нельзя признать симметричными). Однако она подвергалась и подвергается воздействию деструктивной, дезинтегрирующей антилогосной силы, толкающей развитие на путь увеличения энтропии, стремящейся таким путем вернуть мир к состоянию хаоса. Однако в ходе эволюции создаются и оттачиваются механизмы, позволяющие этому хаосу противостоять.

В Шестодневе креативные деяния Господа – Первичной Причины всех Причин, переданы глаголом «бара», который используется трижды. Для обретения модуса бытия требуется провиденциальный акт, облеченный в простую, как кажется, словесную форму. В результате возникли принципиально новые сущности – материя, жизнь, человек. Таким образом, необходимо участие Слова Божия, от потенциальности приводящее к актуальности бытия. Однако творческие, созидательные потенции, вызвавшие природу к бытию, входят в творение и преобразуются в нем, преображают его. Способность к со-творчеству – основное свойство, без которого не может осуществляться ни онто-, ни филогенез.

В заключение следует подчеркнуть, что telos эволюции – не только морфофизиологический прогресс, помогающий противостоять нарастанию энтропии, но и духовное совершенствование, названное П.Т. де Шарденом ноогенезом. Таково основное направление, магистральная линия развития. В Евангелии от Матфея читаем: «Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5:48). В этом тезисе – и телеологический, и теологический манифест эволюции. Именно против него и работает павший Херувим Денница.

* * *

А.Эйнштейн писал, что «в наш материалистический век серьезными учеными могут быть только глубоко религиозные люди». И продолжил эту мысль: «Там, где отсутствует это чувство, наука вырождается в бесплодную эмпирию». Позитивистская модель познания с ее претензией на всеобщность стала «прокрустовым ложем», тормозом на пути научного движения. Актуальной задачей представляется единение научной и религиозной (христианской) парадигм. Полагаю, что этот нетривиальный синтез будет обладать мощным эвристическим потенциалом. Он позволит не только осознать ограниченность современных научных представлений, но и показать принципиальную ограниченность автономной, отлученной от богословия науки как способа познания.


Мне кажется, что не следует бояться выхода на пределы естественно-научной парадигмы – это не есть шаг в неизвестность. Напротив, это прорыв к полноте понимания. «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно…, теперь знаю я отчасти…» (1 Кор., 13.12). Расширение парадигмы позволит уменьшить степень «тусклости стекла». А научный поиск, названный апостолом Павлом «рассматриванием творений» (Рим. 1.20) – это один из путей, ведущих к познанию Творца.


Источник: "Наука и богословие"