Лента: Религия

Епископ Венский и Австрийский Иларион (Алфеев) – представитель Русской православной церкви при европейских международных организациях, доктор философии, защитивший диссертацию в Оксфорде, признанный богослов. О духовности и бездуховности, вере и безверии мы поговорили накануне главного христианского праздника.

Бог видит и слышит меня, а я – Его

– Пасха – Воскресение Христово – великий православный праздник. В такие дни заглядывают в церковь и люди неверующие. Подобно Фоме, они атакуют священнослужителей "трудными" вопросами: просят привести логические, осязаемые доказательства Божественного присутствия. Что вы в таких случаях отвечаете?

– Что таких доказательств нет и быть не может. Христианская вера за пределами разумного постижения, она сверхрациональна. В христианстве ничего нельзя доказать логическим путем – ни бытие Бога, ни воскресение Христово, ни другие истины. Их можно только принять или не принять на веру. Тем не менее миллионы людей приходили, приходят и будут приходить ко Христу. Почему? Да потому, что они встретили Бога на своем жизненном пути и никакие дополнительные доказательства им не нужны.

– Интересно, а как вы обрели "своего" Бога?

– Я простой московский мальчишка... Из тех, кого с детства пытаются нагрузить всякими знаниями и навыками.

– Не повезло: вас лишили, по сути, детства?

– Нет, я ни о чем не жалею. Одиннадцать лет учился по классу скрипки и композиции в Музыкальной школе имени Гнесиных, потом поступил в Московскую консерваторию. Предполагалось, что стану профессиональным музыкантом. Но дело в том, что параллельно я начал ходить в церковь... В какой-то момент приходит прозрение, и ты начинаешь осознавать, что Бог – рядом. Он здесь. Он видит и слышит меня, а я – Его. Несколько лет я постоянно спрашивал себя: чему все же я должен посвятить свою жизнь? Музыке или церкви? В конце концов осознал, что больше всего хочу служить церкви.

– Сколько вам было

– Пятнадцать. Думаю, что мой выбор стал результатом некоего внутреннего процесса, который словами объяснить непросто. Но мучительный поиск привел к совершенно безошибочному результату. Человек, который ступил на путь служения церкви и сделал это сознательно, что называется по призванию, никогда не пожалеет о своем выборе.

Почему яхтсмен изменил курс


– Верующим человеком нужно родиться или им можно стать в процессе взросления?


– Вера – это путь, по которому Бог и человек идут навстречу друг другу. Первый шаг делает Бог, всегда и безусловно верящий в человека.

– Что происходит дальше?

– Не найти двоих христиан, которые бы пришли к Богу одинаковыми путями. Церковное воспитание – вовсе не гарантия того, что человек, когда вырастет, не станет, например, атеистом. С другой стороны, немало случаев, когда воспитывался человек вне христианской веры, а потом по каким-то причинам – или через интеллектуальный поиск, или через какое-то духовное переживание – он все-таки становится верующим.

– Например?

– Апостол Павел – один из хрестоматийных примеров внезапного обращения. "Дыша угрозами и убийством", он спешил в Дамаск, намереваясь причинить много зла церкви. По дороге был ослеплен Божественным светом, после чего пошел проповедовать того Христа, который открылся лично ему, стал его Богом.

– Более близких нашему дню примеров нет?

– Пожалуйста. Известный французский яхтсмен Бернар Муатесье, участвуя в очередной кругосветной гонке одиночек, уверенно двигался к финишу. Имел прекрасные шансы на победу – ему уже готовили торжественную встречу в Англии. Неожиданно для всех изменил маршрут и направил свою яхту к берегам Полинезии. Почему? Оказалось, что долгое пребывание наедине с океаном и небом заставило спортсмена задуматься о смысле жизни. Он ощутил дыхание вечности, почувствовал присутствие Бога и уже не захотел возвращаться к обычной мирской суете, хотя там его ожидали деньги, успех, слава...

– Знаем некоторых молодых людей, они считают себя верующими, но в церковь не ходят – там им, говорят, скучно. Должна ли церковь стать более привлекательной для молодых?

– Мне довольно трудно понять, как кому-то может быть скучно в церкви. Я вспоминаю свою юность: в храм Божий меня тянуло не то что магнитом
– гораздо сильнее! Не представляю себе, как можно скучать на богослужении. Духовная жизнь не может быть скучной, поскольку она содержательна и осмысленна.

– Самой церкви нужно, чтобы в ней было как можно больше верующих?

– Нужно. И церкви, и самим верующим. Чем нас больше, тем лучше для нас же... Но, к сожалению, Православную церковь в силу ее исторических и культурных особенностей от вне-церковного общества отделяет широкая культурная пропасть. Преодолеть ее современному человеку – не только молодому – сегодня бывает действительно нелегко.

– Почему?

– Вот представьте себе... Человек впервые заходит в православный храм. Пусть он прочитал Библию, оба Завета – прекрасно. Но он все равно еще человек нецерковный, незнакомый с традицией, он даже не понимает, что у нас в храме читается и поется. Потому что богослужение совершается на языке, который не постигается с первого захода.

Некоторые считают, что нужно перевести богослужение на русский язык, тогда все сразу начнут все понимать. Но я думаю, что не все поймут и далеко не все. Потому что богослужебные тексты написаны в VIII, IX, X веках. Кто писал? Византийские поэты, которые жили совершенно иными представлениями. Ассоциации, которые возникали в их умах, трудны, а порой и невозможны для понимания нашими современниками. Так что культурный и языковой барьер действительно существует.


– Ваше богослужение сегодня проходит в одном из музыкальнейших городов мира! Вас это не вдохновляет?

– Моя композиторская судьба странная и неординарная. Ведь однажды в своей жизни я музыку бросил. Сделал это совершенно сознательно и, как предполагал, навсегда. Но впоследствии оказалось, что одно другому не противоречит. Я снова стал писать музыку.

– Ваши "Страсти по Матфею" слушали в Риме. Какой была там реакция?

– Прием был даже чрезмерно горячим... Присутствовали католические кардиналы и священнослужители. Как и в Москве, зал переполнен. Реакция примерно такая же. Люди меня услышали, поняли – это настоящее счастье.

– Сейчас в вашей жизни "успешная полоса"?

– После явного успеха и благословения Святейшего Патриарха решил еще что-нибудь сочинить – пока сочиняется. Так родилась "Рождественская оратория".

– Так кто же вы теперь больше: священник или все-таки композитор?

– Извините, но разве священник не может быть композитором? Все, что я делаю – сочиняю музыку, пишу книги, – это для меня лишь дополнение к основной деятельности – служению церкви.


Василий Толстунов, Михаил Сердюков
Источник: "Религия и СМИ"