Лента: Религия

"Возвращение" – это слово чаще всего слышно в современной России, когда речь заходит о наследии русской эмиграции XX века. Возвращаются имена, судьбы, идеи, книги, возвращаются живые люди и прах почивших. Можно сказать, что идет восстановление исторической судьбы страны и медленное излечение невиданного в истории раскола, противопоставившего друг другу две России – «советскую» и «зарубежную». Вроде бы все по Гегелю – тезис, антитезис, синтез, и в результате – снятие застарелого исторического невроза. Так ли это? На наш взгляд, однозначного ответа не получается. Эта статья посвящена тем аспектам духовного и культурного наследия «зарубежной России», которые видимым образом не вошли в этот новый синтез, но, по нашему глубокому убеждению, обладают уникальным потенциалом для формирования религиозной культуры России XXI века. Речь идет о некоторых итогах исторического эксперимента по воссоединению православных и католиков, который был осуществлен католическими центрами русского Зарубежья в XX веке.

История католических центров для русских эмигрантов начинает понемногу приоткрываться. В XX веке экспериментом по организации католических центров для русской эмиграции были охвачены практически все континенты. Русские католические миссии существовали в Австралии (Мельбурн), Азии (Китай – Харбин, Шанхай; Турция – Стамбул), Европе (Австрия – Вена, Зальцбург; Бельгия – Брюссель, Лувен, Намюр; Германия – Берлин, Гундельфинген, Даттельн-Хорнебург, Мюнхен, Нидеральтайх, Эссен; Испания – Мадрид, Италия – Милан, Рим, Литва – Каунас, Нидерланды – Ворбург, Гаага, Тилбург, Утрехт, Португалия – Фатима, Финляндия – Териоки (Светлогорск), Эспо; Франция – Лилль, Лион, Медон, Ницца, Париж; Чехословакия – Прага; Швейцария – Курелья; Эстония – Нарва), Северная Америка (Канада – Монреаль; США – Бостон, Лос-Анжелес, Нью-Йорк, Сан-Франциско), Южная Америка (Аргентина – Буэнос-Айрес; Бразилия – Иту, Сан-Паулу).

Обратимся к формальным итогам эксперимента с «русским католическим апостольством». Они мало оптимистичны. География русских католических центров сузилась до микроскопических размеров. На сегодняшний день в той или иной форме продолжают свою деятельность в Италии: коллегия «Руссикум», Успенский монастырь и Центр Russia Ecumenica в Риме, фонд «Russia Cristiana» в Бергамо, во Франции – Славянская библиотека в Лионе, приход Святой Троицы в Париже, в Аргентине: русская и румынская католическая миссия и Преображенский монастырь в Буэнос-Айресе, в Австралии: Русский католический центр в Мельбурне, в Бразилии: Благовещенский приход в Сан-Паулу, в Финляндии: Экуменический центр и церковь свв. Петра и Павла в Эспо, в США: приход св. Михаила в Нью-Йорке, Фатимский приход в Сан-Франциско и приход св. Андрея в Эль-Сегундо (Лос-Анджелес).

Несмотря на многолетние усилия миссионеров в русском Зарубежье не образовалось никаких устойчивых русских католических общин, общая численность русских католиков вне пределов России ничтожно мала. Новая волна русских, покинувших Россию с начала 1990-х годов, практически равнодушна к католическому предложению, а идея «христианского вселенства» постсоветских людей нимало не интересует.

На первый взгляд – полный провал эксперимента. Но в этой исторической неудаче может открыться принципиально важный итог этого эксперимента, необходимый для понимания особенностей христианских культур Востока и Запада и способов их взаимоотношения. Т.е. тех архетипических характеристик, без выявления и осознания которых невозможно не только правильное представление о сущности и способах достижения церковного единства, но и мало-мальски продуктивное развитие двустороннего диалога.

Практически всю историю русского католического апостолата пронизывает конфликт между представителями двух миссионерских моделей – той, которая рассматривала восточный обряд как инструмент, с помощью которого можно донести «католическое послание» до православных русских людей, и той, которая видела в восточном обряде неотъемлемую и самостоятельную часть вселенского, т.е. католического предания Церкви.

Однако вначале необходимо сказать хотя бы несколько слов о цитадели русского апостолата – Руссикуме. Апостольской конституцией Папы Пия XI Quam curam от 15 августа 1929 в Риме была основана Русская католическая семинария, более известная как Папская коллегия Руссикум — Pontifio Collegio Russo di S. Teresa del Bambin Gesù.

Пий XI сам определил долгосрочную цель деятельности Руссикума: подготовка католического духовенства, которое будет сотрудничать с местным, прошедшим через многие гонения православным и католическим духовенством и помогать ему в деле духовного возрождения России, когда времена изменятся и коммунизм будет сокрушен.

О целях создания Руссикума и о его практической деятельности споры не утихают вплоть до сегодняшнего дня. В отечественной литературе как советского, так и новейшего периода, Руссикум чаще всего выставлялся, а подчас и продолжает рисоваться в самом мрачном свете — как разведывательный центр под «религиозной крышей», как оплот крайне недружественных православию и русской религиозной культуре в целом сил и т.д. Не считая возможным в данном случае ввязываться в полемику, все же полагаем необходимым дать слово для объяснения целей создания этого пастырского центра его основателю — Папе Пию XI. В упоминавшейся выше конституции Quam curam читаем следующее:

«Глубокая пастырская забота о благородных народах России, вверженных в пучину зла, побуждает Нас, поскольку это является Нашей властью, искать как можно скорее всего того, что необходимо для достижения духовного воскрешения этого народа, следуя наставлениям Божественного Промысла, с тем, чтобы как только придет время благодати, средства были готовы к служению. Мы считаем, что нет дела более необходимого и подобающего, чем подготовка католического духовенства, которому будет поручено соответствующее пастырское попечение об этом народе и которое сможет прийти на помощь тем священникам, которое сегодня несут бремя дневного зноя, но которые уже переполнены трудами и тяготами и изнурены мученичеством. Таким образом будут посланы на жатву Господню новые и, уповая на милосердие Божие, многочисленные священники…

Мы решили основать в Риме эту Русскую Семинарию или Коллегию для того, чтобы исполненные римского духа, подобно новым апостолам, они могли вернуться к своим соотечественникам».

По сути, если отрешиться от политической ангажированности оценок, критическая полемика по поводу Руссикума как внутренняя, так и внешняя, как давняя, так и современная фокусируется именно на проблеме «исполненности римского духа». В чем состоит этот «римский дух», каковы формы его выражения в церковном мировоззрении и практике священников византийского обряда, готовившихся к служению в России и для России?

Прежде чем попытаться дать ответ на этот вопрос, отметим, что существовало множество точек зрения, полемика по этому вопросу шла достаточно острая. Содержание и контуры этой полемики становятся понятны только в последние годы по мере появления серьезных исследований, основанных на римских архивах, в том числе на архивах собственно Руссикума и Тайного архива Ватикана. Принимая на себя неизбежный риск упрощения и схематизации, сфокусируем эту внутреннюю полемику на двух важных для истории Руссикумa фигурах, которые и обозначат для нас два различных подхода в понимании сути «римского духа» в восточном апостолате. Это два собрата по Обществу Иисуса, два корифея русского апостолата — Станислав Тышкевич и Филипп де Режис. Оба были выдающимися миссионерами, при этом Станислав Тышкевич был отмечен еще и даром блестящего апологета и полемиста, однако в определенный период их воззрения на содержание и цели миссии восточного обряда существенным образом разошлись. Вернее, изменились взгляды Филиппа де Режиса, а воззрения Станислава Тышкевича оставались преемственными традиционной «униональной» модели. Для краткости приведем те ёмкие по смыслу характеристики, которые дает двум этим легендарным фигурам в своем исследовании Константин Симон.

Тышкевич, польско-украинский дворянин российского происхождения, «был слишком унионистом в старом стиле и сторонником обращений, чтобы принимать православных в качестве друзей и сотрудников, а не противников, которых необходимо переубедить и одолеть. Всю жизнь он был убежден в преобладающей ценности догматических вопросов над литургической традицией. Он расходился во мнениях с другими иезуитами Руссикума из-за их склонности неразборчиво заимствовать русские православные обычаи, которые они вводили в литургическую и духовную жизнь коллегии. Он оставался приверженцем католических практик благочестия, которые его коллегии отвергали как несовместимые с восточным обрядом». Нам кажется, что ключевыми словами в этой характеристике и соответственно в определении миссионерского подхода Тышкевича является констатация его убежденности в приоритете догматических вопросов над литургическими. Собственно в этом и состоит его модель восточного апостолата — передать догматическое и каноническое содержание «римского духа» в восточных литургических формах, при этом восточная литургика используется как подручный материал для лепки католического, т.е. римского образа.

Другой интересующий нас персонаж – иезуит французского происхождения Филипп де Режис (1897-1955), дважды бывший ректором Руссикума — в 1934-1940 и 1945-1947 годах. К. Симон пишет о нем следующее: «Как и у большинства выдающихся мыслителей, его идеи и его духовность созревали и становились более зрелыми со временем. Он начинал как миссионер-энтузиаст, стремившийся убеждать и обращать. Только со временем он открыл новые пути и перспективы, в конце концов превратившись в пророка современного экуменизма». Каковы эти новые пути и перспективы, мы увидим далее, а пока лишь отметим для себя принципиальное отличие этих двух позиций в рамках одного общего дела — русского католического апостолата и непосредственно в стенах его цитадели — Папской коллегии «Руссикум».

Итак, как воссоединительный проект в непосредственном смысле русский католический апостолат и соответственно деятельность русских католических центров в Зарубежье стали неудачей. Теперь попробуем определить положительный потенциал оставленного ими наследия.

Прежде всего, отметим, что в рамках самого русского католического апостолата, причем непосредственно среди иезуитов Руссикума, были намечены пути выхода из создавшегося миссионерского кризиса. К числу таких прозрений, родившихся врезультате долгого пути проб и ошибок, можно прежде всего отнести духовное завещание уже упоминавшегося нами священника-иезуита Филиппа де Режиса. Примечательный документ, о котором мы говорим, был написан о. де Режисом в 1954 году, на исходе жизни, и получил программное название «Le travail future». (Предстоящая работа) Не претендуя на какой-либо анализ этого текста, мы считаем необходимым привести лишь некоторые выдержки из него:

«Действительно, велико может быть искушение, в тот день, когда Россия откроется, ринуться на это бескрайнее поле апостольской деятельности и счесть его целиной, подлежащей освоению. Тогда возгорится желание «обратить» этот народ. Святые души … очевидно сочтут своей задачей проповедовать универсальность Церкви, они будут настаивать на одном вопросе, для них единственно важном, – о примате Папы… Они будут повторять, что вне Католической Церкви нет спасения. Они будут организовывать приходы или группы, предназначенные служить центрами распространения этой истины. Конечно они обретут некоторый успех, однако ограниченный и весьма скромный… С другой стороны, не менее очевидно, что деятельность подобного рода породит крайне враждебную реакцию в православной среде. Православное духовенство почувствует угрозу, оно будет говорить о верности исповеданию своих отцов, о святом Православии, о России. Оно ополчится на «волков в овечьей шкуре» и будет естественно услышано большей частью верующих. И снова Католическая Церковь станет в глазах русского народа сеющим разлад чужаком, душехватом, прирожденным врагом национальной веры. Вот вам вырытый ров, еще более глубокий, чем прежде, между двумя частями христианства, некогда едиными, ров, который следовало бы засыпать, чтобы вновь привести эти части к единству веры, не натравливая их друг на друга. Останется сомнение, что никогда не удастся засыпать психологическую и эмоциональную пропасть, теперь уже раздраженную вплоть до тошноты многочисленными совершенными и вновь повторяющимися проступками.

… Насколько я бы осудил и счел фатальным труд прозелитизма, ставящий своей целью единственно и прежде всего распространение католической религии и привлечение новых сторонников, настолько я хотел бы видеть наших священников ревностно посвященными делу евангелизации, т.е. тому делу, которое забывает о собственных конфессиональных интересах, думает только о душах, их возрастанию во Христе, их совершенству в любви…

С этой целью может быть предложен только один метод: братское и бескорыстное сотрудничество с Русской Православной Церковью в деле воспитания и образования ее народа. Русская Церковь может исполнить эту задачу без нас и даже против нас, если решит, что мы хотим конкурировать с ней и стремимся оттеснить ее от ее чад. Но если наше смирение, чистота нашего рвения и наше уважительное и дружественное отношение убедят ее, что у нас нет по отношению к ней никаких враждебных или коварных намерений, то весьма возможно, что вместо того, чтобы опасаться нашей помощи, она ее примет и выберет с признательностью. Представить доказательства нашей искренности — вот наша задача…».

Нам кажется, что данное свидетельство представляет особую ценность, поскольку открывает видение новых горизонтов, превосходящих в перспективе подлинно братского диалога все возможности ранее апробированных моделей миссионерского подхода к христианскому Востоку. К тому же это завещание отца Филиппа де Режиса оказалось действительно пророческим в реалиях современной России, что в полной мере подтверждает драматический опыт православно-католических отношений последнего времени.


Алексей Юдин
Источник:"Благовест-инфо"


Алексей Викторович Юдин родился в москве в 1963 году. В 1987 окончил филологическое отделение Университета дружбы народов (ныне РУДН). Кандидат исторических наук, специалист по истории Церкви в ХХ веке. Преподаватель РГГУ, ответственный секретарь редколлегии Российской католической энциклопедии, член Папского совета по делам мирян.