Лента: Религия

Александр Щипков

Автор, являющийся главным редактором портала «Религия и СМИ», подробно рассказывает о культуре смерти, которая насаждается в современном обществе. Щипков освещает такие вопросы как аборты и международная пропаганда контрацепции, евгеника и навязывание самоубийства как права человека.

Над всеми частными карликовыми идеологиями в мире господствуют две принципиально противостоящие друг другу сверхидеологии: идеология жизни и идеология смерти. Линия, разделяющая эти идеологии, разделяет человечество. Мы можем самоустраниться от любой из существующих мини-идеологий, поставить себя вне политики и даже вне религии, но никому еще не удалось избежать фундаментального выбора между идеологией жизни и идеологией смерти.

Тысячу лет назад мудрый князь Владимир выбирал между этими двумя мировоззренческими системами. Он принял христианство и отменил в стране смертную казнь. В тот раз Русь сделала выбор в пользу идеологии жизни.

В течение двух сентябрьских недель 94-го года российские информационные агентства наряду с животрепещущими репортажами из горячих точек регулярно сообщали о ходе Каирской международной конференции, посвященной проблемам планирования семьи. В газетах замелькали статьи о пользе стерилизации и контрацепции, ТВ продемонстрировало пару фильмов, рекламирующих современные способы планирования семьи.

Повышенное внимание к системе искусственного регулирования рождаемости в стране, где численность населения неуклонно уменьшается, заставило меня отклониться от обычных сюжетов, укладывающихся в жанр религиозной публицистики, и рассказать вслух о том, что скрывается за мирным словосочетанием “планирование семьи”, рассказать о движении, находящемся во власти идеологии смерти.

Согласно христианским представлениям, а также исламским и иудейским, источником, единственным распорядителем жизни является ее Создатель, и человек не вправе распоряжаться не только чужой, но и своей собственной жизнью. Это мировоззрение долго господствовало в обществе, но постепенно началось искривление общественного сознания, пик которого пришелся на ХХ век. Утвердилось мировоззрение, направленное на самоуничтожение человечества. Речь идет не о ядерном оружии и экологических катастрофах, но об укоренении принципиально нехристианских умонастроений, направленных против жизни как таковой. Эти умонастроения, или общественный менталитет, не зависят от политического устройства государства, не знают границ и порождают определенное отношение к жизни, порождают специфическую культуру, обозначаемую богословами как культуру смерти, однозначно противостоящую культуре жизни.

Идейным отцом современного движения, пытающегося контролировать демографические процессы, является английский экономист Томас Мальтус, написавший в 1798 году свой основополагающий труд «Essay on the Principles of Population». Согласно доктрине Мальтуса, человечеству грозит катастрофа от «абсолютного избытка людей» и несоответствия между численностью населения и количеством средств к существованию. Мальтус утверждал, что объем средств существования растет медленнее по сравнению с ростом рождаемости. Он предлагал ввести искусственное регулирование рождаемости из опасений, что на всех не хватит еды. Данная экономическая концепция, получившая впоследствии название мальтузианства, имела конкретное мировоззренческое отражение и воспринимала войны, голод, эпидемии как дар природы, как естественный демографический регулятор. Я намеренно не касаюсь экономической стороны проблемы (хотя замечу в скобках, что, коли существует перепроизводство, должен существовать и разумный способ распределения) и выделяю мировоззренческую. В мальтузианстве происходит незаметный нравственный подлог: убийство, высшая форма кражи (убить — значит забрать жизнь, тебе не принадлежащую), трактуется как благодеяние. Грех конвертируется в добродетель, причем истинный мотив — страх за собственный живот — тщательно скрывается.

Евгеника, отталкиваясь от мальтузианства, уже прямо поставила вопрос о видовом улучшении рас и селекции в мире человека. Евгенисты начали разрабатывать методы влияния на эволюцию человечества и уперлись в одну трудноразрешимую проблему: как помешать неразвитым, по их мнению, индивидуумам воспроизводить потомство?

В первой половине XX столетия усилиями двух энергичных дам: в Англии — Мэри Степс и в США — Маргарет Сангер резко активизируется движение по контролю за рождаемостью. Обе требовали ввести обязательную стерилизацию женщин, “неполноценных” с точки зрения воспроизведения потомства, и были ярыми сторонницами политики сегрегации. Они предлагали организовать специальные закрытые фермы, где изолированные от общества второсортные люди будут работать под наблюдением компетентных специалистов. В нацистской Германии евгенисты получили полную волю и на практике беспрепятственно проводили свои опыты. Они попробовали все: стерилизовали женщин и мужчин, устраивали заветные «фермы» в виде концентрационных лагерей, практиковали эвтаназию умственных и физических инвалидов.

После Второй мировой войны евгенистам пришлось на некоторое время лечь на дно и позабыть термин «регулирование рождаемости». Идея расового превосходства была дискредитирована, и контролеры рождаемости, отложив расовые теории до лучших дней, вернулись к идее перенаселения планеты и ввели в обращение новый термин «семейное планирование».

В 1951 году неутомимая Маргарет Сангер основала международную федерацию планирования семьи (МФПС) со штаб-квартирой в Лондоне. В том же году Джон Рокфеллер в США учредил Совет Населения (Population Council). Обе организации приступили к пропаганде абортов и контрацептивных технологий. Неомальтузианцы поставили перед собой грандиозную задачу по изменению фундаментальных мировоззренческих основ общества. МФПС разработала несколько программ, целью которых являлось воспитание нового отношения к сексу, семье, рождению детей. Согласно концепции современных мальтузианцев, в сексуальной активности нет нравственной составляющей, нет ни добра, ни зла. Такой подход снимает все внутренние ограничения, легализуя и фактически поощряя те варианты сексуальных контактов, которые не приводят к беременности: оральный, анальный, мастурбация и проч. Вскоре были легализованы гомосексуализм и порнография. Представления о сексе как составной части неделимой семейной жизни сознательно расшатывались. Пресловутая сексуальная революция во многом была явлением, спровоцированным мальтузианской идеологией смерти. Постепенно расширяясь, МФПС приобретала все большее влияние на международные организации, в частности ООН, и на правительства своих стран. Сегодня Международная федерация планирования семьи возглавляется англичанкой Лин Томас и объединяет около 130 национальных ассоциаций, включая российскую. Российской ассоциацией планирования семьи руководит бывший совминовский чиновник от здравоохранения Инга Ивановна Гребешева. Располагается ассоциация в здании по Вадковскому переулку, где некогда был российский Минздрав. Россия активно включается в международную кампанию по умерщвлению младенцев, благо опыт у нас имеется.

Впервые в мире аборты были легализованы коммунистами 18 ноября 1920 года именно в России. Христианский Запад уступал медленнее. Стратеги из МФПС упорно требовали законодательно на государственных уровнях закрепить объявленную ими войну будущему поколению, в первую очередь — легализовать аборт. Мало кто в России знает, что парламенты «гнилого Запада» сопротивлялись до последнего и лишь совсем недавно официально разрешили убивать материнский плод. Первой узаконила аборт в 1967 году Великобритания, недаром именно здесь располагается квартира МФПС. За ней обвально последовали: Финляндия (1970), США и Дания (1973), Франция и Швеция (1975), ФРГ и Норвегия (1976), Италия и Люксембург (1978), Голландия и Португалия (1984), Испания (1985), Бельгия (1990).

Такое массовое, промышленное избиение младенцев не снилось и царю Ироду. Беременность отныне была объявлена болезнью, а абортивные препараты —лекарствами. Более того, популярные издания сегодня убеждают женщин, что гормональные контрацептивы даже полезны, так как «обладают широким спектром благоприятных лечебно-оздоровительных эффектов». Член МФПС, главный акушер-гинеколог Петербурга Валентина Кириченко в журнале «Молодежь» (№ 2, 1994) убеждает школьников и студентов, адресатов журнала, что «при использовании гормонального контрацептива в течение одного года защитный эффект от перечисленных болезней продолжается 15 лет». Главный акушер, долг которого — родовспоможение, откровенно соблазняет молодежь не рожать детей. Для того чтобы избавить женщину от комплекса вины и чувства греха, в список неотъемлемых прав человека было кощунственно внедрено понятие «право женщины распоряжаться своим телом», то есть производить аборт или стерилизацию. Права мужчин иметь ребёнка вовсе игнорировались, усиливая их и без того повышенную безответственность за семью. Сегодня подавляющее большинство мужчин убеждены, что они не разделяют нравственной ответственности за убийство зачатого ими младенца, и предоставляют женщинам самим выкарабкиваться из «интересного положения».

Подталкивая женщин к убийству, популяризуя право женщин «распоряжаться своим телом» неомальтузианство упорно игнорирует права самих младенцев на жизнь. С правами младенца, находящегося в утробе матери, связан целый комплекс проблем. Сюда относятся эксперименты над живыми зародышами, генетические манипуляции, продажа эмбрионов.

Одно из направлений деятельности МФПС — работа с подростками. Без разрешения родителей система полового воспитания настойчиво обучает их применению контрацептивов. Я вновь отодвигаю социальный и медико-профилактический аспект этой «педагогической» деятельности в сторону, оставляю только нравственный и утверждаю: современная система полового воспитания фактически занимается развращением малолетних, обучая сексуальному развлечению «без последствий».В Петербурге МФПС открыл специализированный центр “Ювента”, где несовершеннолетняя молодежь по заниженным ценам, а то и бесплатно может получать контрацептивы и консультации по их применению. Здесь же производят аборты несовершеннолетним женщинам. Российское законодательство разрешает производить аборт анонимно, не ставя в известность родителей, начиная с пятнадцатилетнего возраста. Сегодня МФПС требует, чтобы дети, начиная уже с 10-летнего возраста, имели право на информацию и анонимное обслуживание в области регулирования деторождения.

Невозможно перечислить все приемы, которые рекомендует МФПС для того, чтобы остановить рождаемость. В Индии, например, матери, имеющие двух детей, обеспечиваются бесплатным медицинским обслуживанием при условии постоянной (операция) или временной (спираль) стерилизации. При нарушении договора и рождения третьего ребенка женщина теряет все льготы. Стоит ли говорить о безмерной циничности подобной практики?

Сегодня деятельность МФПС главным образом направлена на экономически слабые страны. Именно здесь проводятся крупномасштабные пропагандистские конференции МФПС наподобие последней в Каире. Я подозреваю, что следующая конференция будет проведена в Москве.

Описывая варианты практического воплощения идеологии смерти, я вовсе не хочу сказать, что современные последователи мальтузианства — патологические вампиры, губы которых перемазаны кровью. Повторяю: в первую очередь речь идет об умонастроении; конкретных исполнителей всегда значительно меньше. Зачастую неомальтузианцы — вполне респектабельные и интеллигентные люди.

Прямое отношение к идеологии смерти имеет и смертная казнь. Отказавшись от нравственных скреп, благодаря которым только и соединяется человечество в единый организм, идеология смерти пытается регулировать человеческие отношения жестким и жестоким законом. Именно наша передовая интеллигенция, создатель и интерпретатор идеологических концепций, со сладострастным восторгом встретила указ об усилении борьбы с преступностью и призывала его усилить, усилить, усилить. Недавно некий неомальтузианец приглашал многомиллионную аудиторию в телепередаче «Я — лидер» устраивать на площадях показательные повешения для устрашения масс и в качестве борьбы с преступностью.

Если ко всему перечисленному добавить подстрекательство к самоубийству в виде распространения философской теории, согласно которой право на самоубийство есть абсолютная ценность и воплощение полной свободы, то мы получаем законченную картину нового мышления в рамках идеологии смерти. Трансформация общественного сознания, происходящая сегодня в мире и в России под воздействием идеологии смерти, приводит к принципиальному изменению концепции человека. Отказавшись от идеи богоподобия, часть общества объявляет человека «нечеловеком». На этом утверждении построено оправдание аборта: эмбрион — не человек. На этом построено оправдание эвтаназии: безнадежно больной — не человек. На этом построено оправдание смертной казни: преступник — не человек. В самом своем существе эти утверждения являются коварной и омерзительной ложью. Эмбрион в животе матери — человек, потому что зачат человеком. С момента зачатия он принадлежит человеческому роду. Для того чтобы это понять, не обязательно быть генетиком, поскольку это не биологические категории, но нравственные. Идеологи смерти объявляют, что зародыш — не человек (до 12 недель, до 500 граммов и прочие варианты), только для того, чтобы и к уже родившемуся человеку относиться как к «нечеловеку», чтобы в случае необходимости «законно» уничтожить его в любой период жизни. При этом самому оставаться живым и в комфортных условиях. В конечном итоге аборт, смертная казнь и эвтаназия — убийства ради сохранения собственного комфорта.

На Каирской конференции сторонникам идеологии жизни — христианам и мусульманам — с трудом удалось добиться того, чтобы аборт был изъят из списка рекомендаций развивающимся странам по регулированию рождаемости. Некоторые российские СМИ иронически комментировали этот факт, пытаясь представить защитников человеческой жизни дремучими обскурантами, а убийц беззащитных младенцев — прогрессивно мыслящими людьми.

Россия стоит на пороге глобального идеологического выбора.


Источник:"Аgnuz"