Лента: Религия

http://www.portal-credo.ru/site/?act=news&id=56421&cf=
Портал Credo.RU

Безостановочное шествие в шамарском крестном ходе (средний Урал) сопровождалось тридцатиградусной жарой. Несмотря на это, создавалось ощущение, что предстоятелю Русской Православной Старообрядческой Церкви (РПСЦ) ничуть не мешают столь необычные условия беседы. Митрополит Корнилий прерывал наш разговор только на чтение Евангелия и на небольшой привал у реки, а потом вновь отвечал на вопросы. До могилы иноков Константина и Аркадия оставалось 15 километров…


Портал-Credo.Ru: Какие темы старообрядческому Митрополиту хотелось бы в первую очередь обсудить с главой государства?

Митрополит Корнилий: Дело в том, что такая встреча у меня уже была. Правда, общение с президентом было не такого уровня, когда мы бы разговаривали с Владимиром Путиным на какие-то глобальные или, напротив, конкретные темы. Такой индивидуальной встречи у нас, конечно, пока не было. Однако во время одного из приемов в Кремле у меня была возможность обменяться с главой государства несколькими фразами. В числе прочего я выразил президенту свою обеспокоенность духовным состоянием сегодняшнего общества, на которое сильно влияют средства массовой информации, телепередачи и подчас неприличная реклама. В ответ на мои слова президент порекомендовал обратиться к министру культуры России Александру Соколову, с которым на эту тему позже мы беседовали подробнее и даже, о чем всем уже известно, направили открытое письмо.

Повторюсь, но напомню, что в этом письме я предложил российскому правительству организовать специальный общественный нравственно-надзорный комитет, в который бы вошли представители "традиционных конфессий" России, авторитетные деятели культуры и науки, педагоги и военные…


- Подобное предложение оказалось неожиданным для многих чад Церкви…

– Вскоре от организаций и отдельных граждан мы ощутили заинтересованность этим нашим заявлением, а вернее сказать, тотчас ощутили поддержку своей позиции. Нас – старообрядцев – поддержали представители различных конфессий, депутаты разных уровней власти, деятели российской культуры. Причем многие говорили, что и сами уже готовы были выступить с подобным небезосновательным заявлением, и потому солидарны со старообрядцами. Хотя были и критические отзывы на наше письмо.


- Владыка, как Вы считаете, Владимир Путин адекватно представляет себе, кто такие старообрядцы?

– Такой прямой вопрос я ему не задавал, но убежден, что президент не только представляет себе суть старообрядчества, но и в курсе многих проблем РПСЦ. Пока мы общались с Владимиром Владимировичем, я успел рассказать ему, например, о том, что старообрядцы приглашают президента на Урал в село Путино, где, кстати, я побывал в этом году. Сказал я президенту о том, что, возможно, в этом селе живут его предки. Владимир Путин ненадолго задумался и спросил: "Неужели есть такое село?" Я отвечаю, что да, есть и в нем проживают коренные старообрядцы, которые приглашают президента к себе. Владимир Владимирович улыбнулся но, впрочем, ничего не ответил…

Если говорить о специальной "старообрядческой" встрече с президентом, то я полагаю, что она возможна, но для этого нам самим надо подготовиться, пройти определенные ступени, сформулировать первоочередные вопросы, которые для начала обсудить с представителями власти, как это было в случае с министром А.В. Соколовым, а на местах – с губернаторами. Возможно, имеет смысл для решения каких-то "старообрядческих" вопросов для начала встретиться с председателем Государственной Думы Б. Грызловым и председателем Совета Федерации С. Мироновым. После того, как эти ступеньки будут нами пройдены, можно подумать о личной встрече с президентом страны. Я не исключаю того, что подобная встреча в будущем может состояться.


- Готова ли федеральная власть, а также руководители на местах не просто молчаливо слушать, но так или иначе содействовать РПСЦ, скажем, в хозяйственных вопросах?

– Диалог между Церковью и властью идет, начиная с низов – с региональных руководителей, которые не отмахивается от нас, а принимают у себя, приветствуют и готовы к рассмотрению наших просьб. Я бы отметил, что всякий диалог начинается в малом. Вот мы идем крестным ходом к могиле священномучеников Константина и Аркадия. Местные районные власти поприветствовали нас, выделили старообрядцам машину сопровождения – небольшая, но вполне ощутимая помощь.

В начале июля мы встречались с губернатором Свердловской области Эдуардом Росселем – это и есть диалог, причем диалог именно двусторонний. Мы направили в администрацию губернатора два обращения. Первое – с просьбой содействовать в возвращении здания бывшего старообрядческого храма, ныне противотуберкулезного диспансера в центре Екатеринбурга и второе – с просьбой помочь нам со строительством старообрядческого храма в городе Невьянск. Поможет власть или нет – это перспектива ближайшего будущего, но факт в том, что во встречах в большинстве случаев нам не отказывают, выслушивают, мы советуемся с представителями власти о возможности разрешения ряда вопросов. К нам приходят представители Госдумы, Совета Федерации, МИДа, в свою очередь и мы к ним обращаемся – учимся выстраивать доверительные отношения.

Митрополит Андриан открыл эту страницу в жизни старообрядческой Церкви, и сейчас нет сенсаций в том, что мы заявляем о себе и нас слышат. Встречаясь с властями, я вижу, что отношение к нам – положительное, нами и нашей позицией власти заинтересованы.


- В одном из интервью Вы говорили о том, что чем старше человек, тем для него важнее уединение. Вы чувствуете себя одиноким?

– Во всяком случае, полного отрешения от мира нет. Мы вот вместе идем в крестном ходе, ты мне задаешь вопросы, я отвечаю. Я был бы отрешен, если б жил где-нибудь в монастыре. Впрочем, если мы вспомним недавнюю историю старообрядчества, то найдем очень хороший пример того, как предстоятель Церкви действительно находился в отрешении: Архиепископ Никодим уехал в Молдавию и долгое время жил там. И если у московских староверов возникал пусть даже небольшой вопрос, надо было ехать для его решения за тридевять земель, в небольшой поселок, который находился довольно далеко от Кишинева. Эту ситуацию действительно можно назвать уединением первоиерарха.

К одиночеству мы все должны стремиться в том смысле, что необходимо уединяться для келейной молитвы, для чтения духовных книг, для осмысления нашего положения, но, скажем, у меня как у предстоятеля много дел и, к сожалению, отказаться от них в пользу уединения никак нельзя. Думаю, необходимо ходить в крестные ходы, встречаться с властями, со студентами Духовного Училища.

Один ли я? Вряд ли. Стараюсь находить время для молитвы, все остальное время отдаю пастве. Я хотел бы уединиться хотя бы для того, чтобы обратиться сейчас к духовной и исторической литературе, но для этого у меня совершенно нет времени – внутренняя и внешняя церковная жизнь обязывают держать руку на пульсе событий.


- Одним из главных вопросов своей внутрицерковной политики покойный Митрополит Андриан считал работу с молодежью…

– Да, но все это наравне с возрождением монашества, выпуском "Вестника Митрополии", созданием официального старообрядческого интернет-сайта и целым комплексом других вопросов.


– А на что Вы обращаете сегодня свое первоочередное внимание?

– Мы продолжаем работать в направлениях, которые были определены Церковью и владыкой Андрианом в 2004-05 годах. Один из основных ориентиров – это молодежь, их проблемы, духовное развитие, воспитание и становление, также издательская деятельность, восстановление храмов… Очень меня волнует вопрос возрождения иночества, к сохранению и преумножению которого всем старообрядцам необходимо стремиться, всячески поддерживать тех, кто готов взять на себя этот подвижнический крест. Назревшая проблема – это отсутствие мужских монастырей, без которых в нынешних условиях трудно укреплять православную веру, ведь монашество – это часть нашей духовности.

Считаю, что нельзя возвышать какой-то вопрос за счет принижения другого – трудиться надо одновременно во всех плоскостях, причем всем – и духовенству, и мирянам. От каждого из нас зависит будущее Церкви.

Недавно мы были в деревне Русская Тавра, что под Красноуфимском в Свердловской области. Здесь строится храм, нужен священник. Где его взять – это проблема. Эти и подобные им вопросы сегодня первичны. Да, на первый взгляд, этот вопрос вроде бы местечковый, но как строить и укреплять большой церковный корабль, если даже маленькую лодочку так непросто сконструировать? Сейчас в этот сельский приход приехал священник из другой области, однако там, откуда он приехал, без своего пастыря осталась община… Старые священники уходят, при этом новые кадры – свещеносцев, чтецов, диаконов – нужно воспитывать, ждать, когда они подрастут. Вот те вопросы, на которые нужно искать ответы прямо сейчас.


- Информационная активность Церкви достигла сейчас внушительных масштабов, возникли неизвестные ранее этические проблемы. Хотите ли Вы все это ограничить или хотя бы ввести цензуру?

– Эта церковная активность наблюдается особенно в среде молодежи, причем той, которая ближе к большим городам. В высказывании своих суждений эта молодежь заходит подчас слишком далеко и подобная "активность" уже не во благо старообрядчеству, чего некоторые виртуальные активисты до сих пор понять не могут, или не хотят. А кто-то смотрит на эту молодежь, прислушивается к тому, что она говорит, и делают, к сожалению, не совсем правильный вывод о "древлей вере". Некоторые, ищущие Бога, жаждущие истины составляют свое представление о старообрядчестве, черпая информацию исключительно из интернета. Знакомятся с высказываниями, иные пугаются, принимая частное мнение за общее церковное, уходят и подчас уже не возвращаются. Такова наша плата за "информационную активность".

В лесу ветер гуляет в основном в верхушках деревьев, и чем ниже к земле, тем спокойнее и тише. Так и в Церкви. Внизу, то есть в той среде, в которой живет большинство наших старообрядцев, "ветер интернета" совсем незаметен. Я бы даже сказал, что за пределами досягаемости этой "виртуальной активности", в небольших городах и деревнях, негативного (да и вообще любого) воздействия "интернет-балагуров" просто нет. Честно говоря, очень жалко тех сил, которыми они разбрасывается, когда можно было бы их потратить более достойно, с большим коэффициентом полезного действия для всего старообрядческого сообщества.

Мне как предстоятелю, в настоящий момент хватает других забот и огорчений, поэтому я стараюсь избегать пристального чтения того, что запускается в интернет, хотя в общих чертах в курсе того, кто и что пишет. А те, кто специально накаляет обстановку в Церкви через интернет, успокаивают себя тем, что митрополит не обращает на них внимания и продолжают чересчур свободно высказываться. Впрочем, это уже их дело.


- Насколько хорошо Вы знали Митрополита Алимпия, об эпохе которого многие сейчас вспоминают с ностальгией?

– Митрополит Алимпий – это тот человек, благодаря которому начался мой духовный путь. Мое духовное становление очень тесно связано именно с ним. Сначала, став председателем церковного Совета, я познакомился с Митрополитом. Потом, в 1997 году, было поставление во диакона. Трудно сказать, каким был бы мой путь, если бы не встреча с владыкой Алимпием. Духовно он был очень крепким, цельным человеком, молитвенником. И чем ценна его личность для нас – это тем, что он был выходцем из народа – его душа, его сердце не знали тех мирских искушений, с которыми многим приходится сталкиваться очень часто, пропускать это зло через себя. А его духовные корни были крепки, что во многом и предопределило его судьбу, его служение Церкви в тяжелые годы гонений и застоя, – не всякий бы справился и удержал нашу Церковь. Многие его чтут за простой образ жизни и за кротость и смирение, которые он показал каждому из нас.


Беседовал Максим Гусев