Лента: Религия

http://www.interfax-religion.ru/?act=interview&div=141
"Интерфакс-Религия"

Представитель Святого Престола в РФ архиепископ Антонио Меннини в интервью порталу "Интерфакс-Религия" прокомментировал два последних документа Римско-католической церкви, имеющих стратегическую важность с точки зрения задач и приоритетов ватиканской политики, – "Ответы на некоторые вопросы, касающиеся конкретных аспектов доктрины Церкви", и апостольское послание Бенедикта XVI "Summorum Pontificum" о латинской мессе.

- Как, по-Вашему, может отразиться на экуменическом диалоге публикация ватиканского документа о превосходстве Католической церкви над другими христианскими конфессиями?

– Новый документ, опубликованный Конгрегацией по делам вероучения, как пишется во введении к нему, возник из желания уточнить некоторые выражения церковного учения о католической экклесиологии и поэтому, как правильно заметил на днях митрополит Кирилл, не несет в своей основе ничего нового и полностью соответствует учению Католической церкви. Внимательно изучив его содержание, я бы не стал говорить, что в нем утверждается "превосходство Католической церкви над другими христианскими конфессиями". Скорее, здесь объективно излагаются свойства, позволяющие считать Церковью "церковную общину". Прежде всего, это апостольское преемство, передаваемое в таинстве рукоположения и присутствующее, как подчеркнул недавно митрополит Кирилл, в Православной церкви, но отсутствующее в церковных общинах, возникших вследствие Реформации.

На самом деле в тексте мы читаем, что и "отделенные" Церкви являются "средствами спасения, ценность которых исходит из самой полноты благодати и истины, вверенной и Католической церкви". С другой стороны, в документе подчеркивается необходимость поисков пути к единству, в котором нуждается также и сама Католическая церковь, чтобы быть до конца самою собой, как это следует из дальнейшего текста: "Кафоличность, свойственная Церкви, ведомой преемником Петра и епископами, пребывающим в общении с ним, из-за разделения христиан, сталкивается с преградой, мешающей ее полному осуществлению в истории".

- Другим поводом для всеобщих дискуссий, поданным Ватиканом за последнее время, стало апостольское послание motu proprio папы Бенедикта XVI "Summorum Ponticifum", упростившее процедуру служения в католических приходах латинской мессы. Возможна ли, по Вашему мнению, практика служения Тридентской мессы в Москве и других городах России? Насколько это востребовано здесь, есть ли заинтересованность в этом в среде российских католиков?

– Я хотел бы уточнить, что здесь речь не идет о Тридентской мессе, но о богослужении по Римскому миссалу (Missale Romanum), опубликованному папой Иоанном XXIII в 1962 году и канонически никогда не отмененному. Данную литургию можно будет служить в качестве экстраординарной формы богослужения, а миссал, опубликованный папой Павлом VI и затем дважды переизданный папой Иоанном Павлом II, остается обычной формой евхаристического богослужения. Между прочим, мы не должны забывать, что использование предшествующей редакции миссала предполагает определенную степень литургического образования, а также достаточное знание латыни. Как первое, так и второе встречаются ныне не столь часто. Неправильно говорить о "двух обрядах", речь идет о двух редакциях одного и того же канонического обряда.

Как подчеркивает Его Святейшество Папа Бенедикт XVI, "нет никакого противоречия между одним и другим изданием Missale Romanum (Римского миссала). В истории литургии имеет место рост и прогресс, но нет никакого разрыва. Мы все должны сохранять богатства, возросшие в вере и молитве Церкви, и отводить им надлежащее место". Я лично всегда отмечал в России большое внимание к красоте и благоговению богослужения, благодаря в том числе и доминирующему влиянию православной культуры. Призыв папы заново осмыслить значение литургического измерения очень положительно вписывается в данный контекст. Это сможет осуществиться как с использованием в некоторых случаях миссала 1962 года, так и – по преимуществу – в новом открытии традиционных элементов богослужения при использовании обычного миссала.

---

В качестве комментария
http://www.portal-credo.ru/site/?act=comment&id=1260
Валерий Емельянов, для "Портала–Сredo.Ru"

Кафолическое – не значит "римо-католическое". Новый документ ватиканской курии – еще одно свидетельство отката Католической Церкви от духа II Ватиканского Собора к латиноцентричному традиционализму

Ответы на вопросы, касающиеся некоторых аспектов учения о Церкви, выпущенные ватиканской Конгрегацией вероучения, породили, в свою очередь, множество вопросов. В форме высказываний со стороны других христианских Церквей о том, что этим документом обозначился окончательный отход Святого Престола от принципов II Ватиканского Собора. Именно так заявила лидер итальянских баптистов пастор Анна Маффеи. Коптский епископ Маркос Азиз отмечает, что этот документ, безусловно, не желает даже "упоминать о грехах Католической Церкви". А секретарь по межхристианским связям Отдела внешних церковных связей Московского патриархата священник Игорь Выжанов высказался категоричнее: "Католическая Церковь остается на тех же самых своих позициях с XI века, с момента раскола в 1054 году, и с тех времен придерживается принципов, с которыми Церковь православная не может согласиться… Этот документ никак не облегчает православно-католического диалога, который и без того идет с большим трудом". Правда, епископ Венский и Австрийский Иларион (Алфеев) высказался о документе более позитивно в том смысле, что он четко проясняет позиции Ватикана, при этом напомнив, что православная Церковь не признает римского епископа "первосвященником" (pontifex maximus), но готов в случае установления евхаристического общения признать Папу "первым среди равных" предстоятелей поместных Церквей.

Итак, неужели прекрасное здание экуменизма II Ватиканского Собора с треском развалилось спустя 45 лет? А ведь соборные экуменические принципы, новые формулировки отношения к нехристианским религиям стали, пожалуй, важной инновацией с точки зрения исторической значимости. Именно в экуменическом и межрелигиозном контексте наиболее красноречиво проявило себя новое видение Церкви как народа Божия, того факта, что этот народ составляют все люди земли. Кратко и упрощенно экклезиальную парадигму Собора можно сформулировать следующим образом: Единая Вселенская Церковь суть все христиане, и Католическая Церковь как институт – всего лишь часть ее, хотя при этом отцы Собора и отмечают, что именно в последней реализована полнота Божественного замысла. При этом контекст всех соборных документов не носит характера жесткого утверждения об окончательной тождественности определенного земного института Церкви с полнотой Боговоплощения и истины, четко определяя иерархию универсальных духовных ценностей. Также признается, что окончательное понимание единства Церкви лежит за пределами человеческого разума и его полное осуществление возможно лишь по воле Божией.

Впрочем, и рассматриваемые ватиканские "респонсы" проникнуты ссылками на соборные документы. Однако следует помнить, что документы Собора суть продукт серьезного компромисса между сторонниками того, чтобы Церковь оставалась преимущественно римской, частью европейской культурной и духовной традиции, и теми, кто делали акцент на ее "католичности" в полном значении этого слова, выходящей за рубежи европейско-латинской цивилизации. Они составлены таким образом, что оставляют возможность для расстановки акцентов так, чтобы стало возможным углублять и развивать их понимание, а фактически очень серьезно изменять его.

Таким "углублением" давно и успешно занимается бывший кардинал Йозеф Ратцингер, возглавлявший тогда Конгрегацию вероучения", ставший Папой Бенедиктом XVI, и его команда. Ватиканская богословская элита ничего не изменила в соборных документах, только "расставила аrценты". И вот что получилось.

В пункте 8 конституции "Свет народам", упоминаемого в ватиканском документе, говорится: "Общество, обладающее иерархическими органами, и мистическое Тело Христово, зримое собрание и духовная община, Церковь земная и Церковь, обогащенная небесными благами, должны рассматриваться не как две вещи, но как составляющие одну сложную реальность, состоящую из Божественного и человеческого начала… Это и есть единственная Церковь Христова, которую мы исповедуем в Символе веры как единую, святую, кафолическую и апостольскую" (выделено нами –В.Е) (по сборнику "II Ватиканский Собор. Конституции. Декреты. Декларации" – Брюссель 1992, с. 11). Кардинал Ratzi, надо заметить, правильно указал еще в декларации "Dominus Iesus" 2000 года (а нынешние "респонсы" представляют собой, по сути, повторение ее положений), что содержащееся в тексте того же пункта словосочетание subsistit in по отношению к принципу актуализации этой Церкви именно в существующей Церкви Католической.

Действительно, некоторые иные толкования этого слова отнюдь не давали основания для однозначного утверждения духовного примата нынешней западной Церкви. Например, в русском "брюссельском" переводе конституции "Свет народам" это словосочетание подано как "осуществлена", что отнюдь не синоним вышеупомянутому толкованию. Однако это еще не основание для столь жесткого отождествления кафолически полной Церкви и существующей римо-католической Церкви. Чуть ниже говорится о том, что и вне канонических рамок католицизма существуют элементы освящения и истины, являющиеся дарами, свойственными Церкви Христовой, которые побуждают к кафолическому единству. А в главе II о " Народе Божьем" довольно ясно говорится, что таковым, истинно единой Церковью, являются все христиане, а предназначены к нему все люди. (там же, стр. 15-17). Кстати, в той же главе общины, не связанные с Римом, обозначаются не только как церковные общины, но и как Церкви с большой буквы (п. 15).Так что будет обоснованным предположить, что все-таки "кафолическое" отнюдь не однозначно понятию " римо-католическое". Бенедикт XVI отнюдь не сегодня проявил себя как однозначный традиционалист, пытающийся жестко вернуть Церковь в лоно римо-латинства. Это заметно и из декларации "Dominus Iesus", основные положения которой, еще будучи кардиналом, Ратцингер, пользуясь служебным положением, протащил во многие последние документы, подписанные слабеющим и больным Иоанном Павлом II. И в этом контексте совершенно понятными становятся и высказывания Папы об исламе, и его индульт на Тридентскую мессу с заигрыванием с лефевристами.

Хотя, с другой стороны, хочется поставить вопрос: а не были ли решения II Ватиканского Собора неким исторически обусловленным компромиссом и именно потому, все-таки, достаточно серьезным отходом от устоявшейся церковной традиции? Необходимо иметь в виду, что это была эпоха глобального и тогда победоносного шествия по всему миру атеистического социализма, представлявшего собой угрозу жизни Церкви и веры. Нынешние реалии другие, и, может быть, настало время вернуться обратно, к традиции…?

Но не к жесткому ратцингеровскому римо-латинскому традиционализму и однозначно монопольному пониманию реальной католической Церкви как носительницы Истины. Мир не стал проще, чем 45 лет назад, скорее наоборот. Он столкнулся с новыми вызовами, перед лицом которых подобный подход только ослабит ее, несмотря на возведение внешне крепких стен крепости духовного традиционализма.