Лента: Религия

http://www.imemo.ru/ru/period/meimo/
Материалы института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО РАН)
Д.Б. Абрамов
Секуляризм, фундаментализм и толерантность в современной Индии.
Понятия «секуляризм», «фундаментализм» и «толерантность» зачастую являются ключевыми к пониманию не только индийской, но и глобальной действительности. Интернет в Индии – наиболее динамичное, открытое и максимально непредвзятое информационное пространство, где обсуждаются эти идеи и стоящая за ними реальность. Тем не менее, исследователя здесь поджидает ряд сложностей. При попытке обозначить ту или иную проблему, прибегая к данной терминологии, немедленно обнаруживается, что участники дискурса вкладывают в указанные понятия совершенно различный, иногда и прямо противоположный, антагонистический смысл, а оценки стоящих за ними явлений расходятся, порой – диаметрально.

Подобная ситуация во многом определена теми особыми обстоятельствами, которые сложились в Индии после обретения национальной независимости. Напомню, что население этой страны представлено 500 народами и племенами, говорящими на 1652 языках и диалектах. Помимо индусской общины (82.6% населения), имеется ряд других: мусульмане (12.2%), христиане (2.34%), сикхи (1.94%), буддисты (1.1%), джайны (0.76%), иудеи (0.61%), парсы и т.д.[1] Взаимодействие и напряженное противостояние различных идеологических концепций, всевозможных мнений и точек зрения относительно понятий «фундаментализм», «секуляризм», «толерантность», определяющих статус страны, положение ее многочисленных этнических общностей и религиозных общин не прекращалось в Индии с 1947 г.

Секуляризм и хиндутва

Положение секуляризма в стране двояко. С одной стороны, секуляризм как принцип государственной политики, утверждающий свободу и достоинство верующих и неверующих при условии формального равенства их личных прав, закреплен Конституцией Индии. С другой стороны, как мы ниже убедимся, из-за размытости этого понятия для индийского менталитета, оно трактуется здесь весьма широко. Парадоксально, но «истинным секуляризмом» оправдывают свою деятельность радикальные проиндусские националистические силы, выдвигающие идеи главенства своей религиозной общины и единой идеологии – хиндутвы.

Наиболее активными проводниками идеи хиндутвы (или «индуизации») являются в последнее время такие организации, как Вишва хинду паришад (ВХП, Всемирный совет индусов), объединение профсоюзов для рабочих-индусов – Бхаратия маздур сангх (ВМС), молодежная организация Акхил бхаратия видьяртхи паришад (АБВП) и ее боевой отряд – Баджранг дал (БД, «Отряд сильных»), женская организация Раштра севика самити (РСС), Бхаратия джаната парти (БДП, Народная партия). Все они входят в так называемое «семейство», возглавляемое «культурной» организацией Раштрия сваямсевак сангх (РСС, Союз добровольных служителей нации). Она возникла еще в 1925 г., но и по сей день играет основополагающую роль в пропаганде идеи «единой индусской нации» и хиндутвы. За годы, прошедшие с момента своего возникновения, РСС до тонкости отработала технологию мобилизации огромных людских масс в борьбе за власть. При этом она использует духовный потенциал индуизма, умело, оставаясь в политической тени.

Однако сам термин «секуляризм», очевидно, не является индийским изобретением и плохо подходит для подобной идеологической утилизации. Глагол «seculariser» впервые был использован в 1646 г. французскими авторами и означал процесс перехода территорий, находившихся под контролем Церкви, в собственность государства. Слово призвано было обозначать лишь этот конкретный акт и никак не подразумевало передачу духовных или идеологических полномочий светским властям. Но весьма скоро в Европе секуляризм становится самоочевидным принципом решения всех общественно-политических задач, знаком устремленности социума к проблемам «этого мира», отныне без особой легитимации со стороны Церкви.

Таким образом, в Европе это понятие возникло в Новое время в рамках формирования светского (нерелигиозного) миропонимания и современного политического мироустройства, регулирующего политические и религиозные институты в государстве. В Индии термин «секуляризм» наполнен совершенно иным содержанием. В индуизме, в отличие от европейского католицизма, никогда не существовало централизованной церковной организации. И по сей день традиционные представители брахманической учености и всевозможные неортодоксальные учителя (гуру) не организованы и институционально не связаны между собой. К тому же жреческая варна брахманов была еще в средние века оттеснена от реальной власти сначала индусскими монархами, а затем и мусульманскими завоевателями. Однако, как это было и во времена становления единых национальных государств в Европе, термин «секуляризм», получивший хождение в Индии, неразрывно связан с проблемой становления национального самосознания индийцев.

Специфика индийской ситуации состояла в том, что в отличие от секуляризирующейся Европы XVII в. национальное возрождение, начавшееся здесь в XIX в., носило очевидный религиозный характер. Особенно это проявилось на ранних этапах становления индуизма как национальной религии. Национализм и индуизм тесно переплелись. Наиболее емко выразил это Ауробиндо Гхош: «Национализм – религия, которая исходит от Бога. Если вы собираетесь принять эту религию национализма, вы должны сделать это в религиозном духе... Национализм возрождается в силе Бога и поэтому он бессмертен»[2]. Позднее религиозный пафос национально-освободительного движения был несколько снижен двумя наиболее видными политическими деятелями и «секулярными» представителями двух самых многочисленных общин Индии, индусом Джавахарлалом Неру и мусульманином Абул Калам Азадом.

Немедленно после официального провозглашения независимости Индии секуляризм как принцип государственной политики был зафиксирован Джавахарлалом Неру: «Все мы, независимо от религии, в равной мере дети Индии, обладающие равными правами, привилегиями и обязанностями. Мы не можем поощрять религиозно-общинную рознь и предрассудки, ибо ни одна нация не может быть великой, если ее народ отличает узость взглядов и ограниченность действий»[3]. С этого момента секуляризм становится одной из доктрин государственной идеологии, которую в впервые годы независимости пыталась последовательно проводить правящая партия – Индийский Национальный Конгресс (ИНК). Идея единства в многообразии как базового принципа построения индийской нации стала доминирующей в идеологии ИНК. Она не разделялась всеми руководителями этой партии и не всегда проводилась вполне последовательно, но все же ИНК выступал от имени всех индийцев вне зависимости от их этнической и конфессиональной принадлежности.

Такое понимание секуляризма нашло отражение и в Конституции[4], принятой в 1950 г. В ней Индия определила себя как независимое федеративное демократическое светское государство. Так, ст. 14 гарантирует, что «ни один гражданин только по мотивам религиозной, расовой, кастовой принадлежности, пола, места рождения или по любому из этих мотивов не может быть в какой-либо мере лишен правоспособности, не должен нести особых обязанностей, не может быть подвергнут ограничениям или поставлен в особые условия в отношении: а) доступа в магазины, рестораны, гостиницы и места общественного управления; б) пользования колодцами, водоемами, дорогами и местами общественного отдыха, содержащимися полностью или частично за счет государственных средств или открытых для общественного пользования». Ст. 16 провозглашает «равенство возможностей при найме на работу в государственные учреждения и предприятия... или назначении на любую должность». Ст. 28 устанавливает, что «никакое преподавание религий не должно иметь места в учебных заведениях, полностью содержащихся за счет государственных средств». Тем самым в Конституции закреплена одна из основных догм секуляризма – отделение религии от государственного образования[5]. Особо следует отметить, что в Индии легитимизировано соблюдение религиозными общинами своих норм. Например, действует отдельный Семейный кодекс для мусульман, регламентирующий вопросы семьи и брака в соответствии с нормами шариата.

Диаметрально иную трактовку секуляризма дают сторонники коммунализма. Своими корнями идеология коммунализма уходит в «теорию двух наций», созданную еще на первых этапах борьбы за независимость в конце XIX в. Эта теория быстро обрела широкую популярность внутри обеих общин, мусульманской и индусской. Интеллектуальная элита каждой из них пыталась переосмыслить доколониальную историю Индии и представить именно свою общину ядром единой воображаемой нации. Древнейшая история Индии предоставляет богатую пищу для такого, как говаривал Фрейд, «фантазирования назад». Например, индийские мусульмане видели себя наследниками культурно-исторических традиций не только Делийского султаната и Могольской державы, но и арабского халифата, Ирана и Османской империи. Не стоит заблуждаться, никакой «нации мусульман», разумеется, никогда не существовало. Равно никогда не было и единой «индусской нации», истоки которой идеологи хиндутвы пытаются отыскать в древних индийских эпосах – «Рамаяне» и «Махабхарате».

Способности секуляризма к выживанию в условиях современной Индии был даже посвящен форум на официальном сайте ВВС News[6] «Can Indian secularism survive?». Несомненно, что именно на Интернет-сайтах ВВС сегодня происходит наиболее заинтересованное и открытое обсуждение проблем индийского социума. На этот раз поводом для такой дискуссии послужила очередная годовщина разрушения мечети Бабура в г. Айодхья, штат Уттар Прадеш, в декабре 1992 г. Согласно верованиям индусов, именно на месте этой мечети, воздвигнутой в середине XVI в., некогда родился царевич Рама, воплощение Вишну, легендарный герой «Рамаяны». Наиболее активными организаторами и пропагандистами этой беспрецедентной акции явились ВХП и БДП. Под предлогом борьбы за восстановление индусского храма, БДП, по сути, стремилась заработать политический капитал на противостоянии миру ислама. Успех акции был обеспечен поддержкой всего «семейства» РСС. Надо отметить, что до сего дня храма Рамы на месте разрушенной мечети так и не возникло, хотя обсуждение всех аспектов этого знакового конфликта происходит в Интернете непрерывно[7]. Проблема Айодхьи – не только религиозная, но прежде всего, политическая. Показательно, что вскоре после разрушения мечети и во многом благодаря этой акции, проиндусские организации «семьи РСС» пришли к власти в ряде индийских штатов, а затем победили и на общегосударственных парламентских выборах, возглавив центральное правительство Индии.

Участники вышеупомянутого форума ВВС по проблеме секуляризма в Индии разделились на две группы. Противостояние их мнений настолько очевидно, что порой даже кажется: разговор идет о ситуации в двух довольно несхожих государствах. Вот типичное мнение представителей первой группы (все они – из Индии): «Индийцы живут в секулярном государстве и всегда готовы отстаивать свои интересы в этой сфере»; «индусы и мусульмане веками жили бок о бок», «большую часть меж общинных проблем можно решить элементарным соблюдением законности». При этом, однако, некоторые считают, что «философия индуизма на протяжении тысячелетий демонстрировала способность абсорбировать любые культурные типы». Вторая группа более многочисленна, и ее участники настроены менее оптимистично. Они всерьез обеспокоены широкой популярностью в Индии БДП и идеологии хиндутвы. По их мнению, само существование организаций «семейства РСС» ставит под вопрос будущее секуляризма в Индии. Одна из главных причин роста числа приверженцев хиндутвы видится в угрозе со стороны исламского фундаментализма и в непрекращающейся конфронтации с Пакистаном.

С суждением относительно негативного влияния хиндутвы на будущее секуляризма, действительно, трудно не согласиться. Ведь носители этой воинственной идеологии отнюдь не являются маргиналами в политической жизни современной Индии. Напротив, БДП относится к наиболее влиятельным политическим силам. До недавнего времени она находилась у власти в качестве партии парламентского большинства (1999-2004 гг.), а ее лидер Атала Бихари Ваджпаи занимал пост премьер-министра с 1998 по 2004 г. Играет она очень заметную роль и в регионах.

Сторонники секуляризма в самой Индии создали сайт «Сердце Индии» (www.geocities.com/indi-afas), ориентированный в основном на зарубежную аудиторию. Его задача – разрушить традиционное западное представление об индуизме как о наиболее толерантной из мировых религий. Сайт призван дать объективную информацию о реальном положение дел в индийском обществе и в религиозно-общинной политике, способствовать укреплению секулярных и демократических тенденций, защите наиболее социально уязвимых групп населения. Как полагают авторы большинства материалов, хиндутва во многом уже стала главенствующей идеологией в современной Индии. Деятельность сторонников «шафранизации» (шафранный – цвет воинствующего индуизма) весьма разнообразна. Проиндусские организации последовательно добиваются разрушения мусульманских мечетей, их сторонники громят картинные галереи, в которых выставляются полотна с неканоническими образами индуистских божеств, убивают христианских миссионеров. Чиновников по всей стране призывают доказывать, что в их жилах течет кровь Рамы и Кришны. Под влиянием сторонников хиндутвы идет процесс переписывания учебников истории, где ее светская трактовка уступает место триумфальному шествию индуизма; во многих школах молодых индусов с детства приучают считать, что мусульмане – враги индийского народа, а в учебную программу вводится, например, ведическая астрология. Все это, бесспорно, противоречит принципам индийского секуляризма.

Идея секуляризма, в трактовке, сформулированной в Конституции Индии, неприемлема для индусских коммуналистов. На их взгляд, такой секуляризм идет вразрез с интересами большинства, поскольку якобы служит интересам мусульман и христиан, а значит, является ущемлением индийской демократии. Поборники индуизации воспринимают Индию в образе Бхаратматы (Богини-Индии). В их трактовке все индусы – дети Бхаратматы; представители иных конфессий, особенно мусульмане и христиане, таковыми не являются и одним своим присутствием оскверняют индийскую землю. В итоге государственный лозунг религиозной политики Индии времен обретения независимости – «единство в многообразии» – сейчас постепенно превращается на практике в повсеместную и тотальную унификацию под эгидой индуизма, утверждают авторы сайта «Сердце Индии».

За последние годы у аналитиков сайта сложилось представление, что процесс «шафранизации» проник уже не только в большинство структур индийского социума, но и в политико-идеологическую сферу страны, заглушая последние ростки секуляризма. ИНК также придерживается хиндутвы, хотя и в более мягкой форме, чем БДП. ИНК, победивший на последних парламентских выборах, осуществляет некоторую «дешафранизацию» школьных учебников; отменено прежде обязательное богослужение богине Самсарате перед каждым общественным мероприятием. Но ползучий процесс индуизации вряд ли можно остановить. Такая точка зрения вполне обоснованна. В последний предвыборный период по всей стране представители БДП и ИНК наперебой провозглашали приверженность ценностям индуизма, объявляя его наилучшей гарантией секуляризма в Индии[8]. И все это происходило на фоне непрекращающихся межобщинных конфликтов.

Подводя некоторый итог, можно констатировать, что концепция секуляризма в современной Индии очень близка к идее хиндутвы. Близкий к европейскому подход к секуляризму, доминировавший в середине XX в., являлся по преимуществу достоянием брахманской интеллектуальной элиты. Ее сторонники принадлежали к тонкому слою интеллигенции, в большинстве своем получившей образование в Европе. Им на смену во власть пришли представители средних каст, на чьи убеждения секуляризм «по-европейски» не успел оказать сколько-нибудь заметного влияния.

Специфика фундаментализма в Индии

Для понимания такого явления, как «фундаментализм», представляется важным проследить его генезис.
Фундаментализм возник как реакция ортодоксальных течений американского протестантизма на вторжение секулярной рациональности в христианскую религиозность. Его теоретическую платформу заложили так называемые Ниагарские конференции, проводившиеся с 1876 г. протестантскими ортодоксами в противовес либеральной теологии и светскому свободомыслию.

В христианском мире данное течение наиболее широко распространилось в начале XX в., после выхода в свет в 1910-1912 гг. 12 выпусков анонимных брошюр под общим названием «The Fundamentals»[9], где отрицалась возможность критики или рационального истолкования Священного Писания. Именно тогда и был впервые использован термин «фундаментализм».

Сегодня в обыденном сознании этот термин, прежде всего, ассоциируется с исламом. Такой подход не беспочвен. Исламский фундаментализм имеет долгую историю, весьма разнообразен по своим характеристикам и акцентам, многими связывается с терроризмом конца XX – начала XXI вв.

Говоря о фундаментализме в Индии, отметим, что здесь он встречается в двух вариантах: столь привычном для Запада – исламском и в индусском («коммунализм»).

Раздел Индостана в 1947 г. и образование самостоятельного исламского государства Пакистан не привели к решению проблемы религиозных меньшинств. Собрать всех мусульман в единое исламское государство не удалось, несмотря на то, что раздел повлек за собой самую значительную миграцию населения в современной истории Востока[10]. Общее число переселенцев превысило 15 млн человек[11]. «Расколотые и разделенные, – пишет индийский историк М. Шакир, мусульмане оказались в кризисном состоянии, не умея ни раскрыть свое истинное «я», ни найти прочные основы для своего существования как общины»[12]. Вследствие внезапности перемен и их радикального характера мусульманская община оказалась экономически, интеллектуально и психологически не готова им противостоять.

С одной стороны, мусульмане в одночасье лишились всех привилегий, которые обеспечивала им колониальная администрация (отмена резервации мест на государственную службу, переход от раздельного электората к системе всеобщих выборов, уничтожение института заминдари[13]). С другой стороны, ряд мероприятий, осуществляемых в этот период правительством, носил явный антимусульманский характер: почти повсеместно был прекращен набор мусульман на государственную службу, особенно в полицию, поскольку «их и так было принято слишком много». Был также принят дискриминационный закон о собственности мигрантов (Evacuee property law), широко использованный затем для лишения мусульман их имущества[14]. Кажется, прикладывались все усилия к тому, чтобы вынудить максимальное число мусульман покинуть Индию. В первую очередь страну покидала элита мусульманской общины – ее наиболее образованная, экономически успешная, социально мобильная часть. Именно элита на протяжении долгих лет борьбы за независимость определяла политическое поведение всей общины. «Соперничество элиты, солидарность элиты и мобилизация ею широких масс населения – вот что до сих пор определяет характер мусульманской политики»[15].

Мусульманская община страдает не только от потери элиты, но и от разобщенности. Последняя вызвана в первую очередь неравномерностью расселения по территории страны: за исключением Кашмирской долины, в Индии нет более или менее крупного по площади и численности населения района, где мусульмане составляли бы компактное большинство. Немаловажную роль играет и религиозно-социальный фактор. Мусульмане делят сами себя на две неравные группы. Примерно 10% – ашрафы («благородные»). Это сайеды, шейхи, моголы и патаны, считающиеся отдаленными потомками Пророка Мухаммеда и его родственников, а также потомки арабов, особенно курейшитов. Остальные – аджлафы («низкие»). Земельная аристократия, бывшие князья, духовенство, чиновники, часть предпринимателей и торговцев, люди свободных профессий обычно причисляют себя к ашрафам. Аджлафы – преимущественно крестьяне, ремесленники, батраки. Многие среди них – бывшие члены низших каст индуизма.

После достижения независимости Индии большинство мусульман, вне зависимости от социального положения, столкнулось с общей дилеммой: согласиться с секуляристским подходом А.К. Азада[16] или избрать путь, предлагавшийся мусульманскими фундаменталистами. А.К. Азад и ряд других лидеров призывали членов мусульманской общины присоединиться к общенациональным политическим партиям. Они были убеждены, что политическое и экономическое единство страны в конечном итоге приведет к сплочению различных общин и поможет становлению секуляристского и демократического общества, «обеспечив всем меньшинствам культурную и религиозную свободу»[17]. Многие исламские деятели умеренного толка в этот период поддержали идеи секуляризма в его изначальном виде, изложенном в Конституции. Однако не прошло и десяти лет после провозглашения независимости, как в городах практически по всей стране стали вновь происходить индусско-мусульманские столкновения.

В результате упомянутая выше дилемма была решена мусульманами в пользу идейных противников А.К. Азада. Уже в середине 50-х годов в Индии возобновили свою деятельность почти все мусульманские религиозно-общинные организации, существовавшие до раздела: Мусульманская лига (МЛ), Джамаат-и-ислами Хинд (ДжИХ), Маджлис-и-Иттихад Уль-Муслимин (МиИУМ), Джамаат-у-Шабабе-Ислам (ДжШИ). Они заявляли о своей «умеренности», но исповедовали отнюдь не секуляристские идеи.

Показателен пример партии Джамаат-и-ислами Хинд. По мнению ее лидеров, демократические принципы и нормы неверны. Ведь демократия исходит из принципа суверенитета народа, а ислам признает суверенным только Аллаха. Неприемлемой для сторонников ДжИХ является и многопартийная система Индии, поскольку исламская политика допускает существование лишь одной партии – Хизбаллах. Участие же мусульман в укреплении секуляризма оценивается просто как прямое «предательство в отношении Пророка»: политика и ислам неразделимы, поэтому секуляризм расценивается как носящий очевидную антимусульманскую направленность. Партия ДжИХ провозглашает: 1) солидарность возможна только на основе ислама, единственно надежной и прочной; 2) следует отказаться от политической деятельности: если мусульмане станут активными участниками выборов в стране, они немедленно окажутся пленниками партийной политики и не смогут оставаться «верными своему религиозному долгу»; 3) необходимо создавать самостоятельные политические объединения мусульман, поскольку индусско-мусульманское единство принципиально не может быть достигнуто путем объединения политических организаций двух общин. Каждая из них должна иметь свою организацию, а вопросы меж общинного взаимодействия следует решать за столом переговоров. Нет необходимости доказывать, что принципы, исповедуемые ДжИХ, прямо противоречат идеям построения общего государства.

По мнению создателей сайта «Сердце Индии», ислам в стране выступает в качестве идеологии сопротивления, как реакция на враждебное окружение, на процессы все большей индуизации государства[18]. Интересно отметить, что при этом мусульманские организации зачастую полагают: индусские коммуналисты в большей степени отражают интересы мусульман, чем их секуляристские оппоненты.

Современная индийская экономика находится на подъеме, но разрыв в благосостоянии между мусульманами и другими религиозными общинами за последние годы только увеличивается. На сегодняшний день среди мусульман Индии относительно наибольшее число заключенных, безработных, неграмотных, а также лиц, находящихся за чертой бедности. По своему статусу многие мусульмане приближаются к далитам – неприкасаемым, самой низшей социальной страте индийского общества. Существенная часть мусульманской общины совершенно очевидно выступает в арьергарде общего движения к индийскому экономическому чуду. Однако открыто обсуждать эту проблему в стране, которая гордится своей секулярной Конституцией, не принято[19].

Численность мусульманской общины в Индии сегодня уже перевалила за 150 млн человек. В немусульманской среде распространено мнение, что индийские мусульмане сами повинны в большинстве проблем, с которыми они сегодня сталкиваются. Данные проблемы в значительной мере порождены отставанием в образовательной сфере, которая является полностью религиозной. В медресе, где получают образование мусульманские юноши, упор делается на штудирование Корана и заучивание хадисов (деяний Пророка)[20]. Такое образование вряд ли способно помочь адаптироваться к современным условиям конкуренции на рынке труда в быстро модернизирующейся стране. Но даже такие учебные заведения посещают не более 3% юношей-мусульман. Положение с образованием среди девушек-мусульманок, по данным индийского экономиста Абусалефа Шарифа, близко к абсолютному минимуму за все годы независимого существования Индии.

Угрожающе низким является уровень жизни городского мусульманского населения. До 40% мусульман, живущих в городах, находятся за чертой бедности; для индусов данный показатель почти вдвое ниже (22%)[21]. Это в значительной мере связано с полигамией, широко распространенной как раз среди беднейших мусульман. Мужчина вынужден изыскивать средства на содержание четырех жен и множества детей. Но отказаться от традиционно большого числа детей в семье -значит принизить свой статус в общине, потерять уважение единоверцев. Другая важная причина, это, безусловно, сложившаяся у значительной части мусульман привычка к патернализму – надежда на государство в решении жизненно важных вопросов и неготовность взять на себя ответственность за свое будущее и будущее своих детей. Конечно, в такой социальной ситуации зерна фундаментализма попадают в весьма удобренную почву.

Оценивая мусульманский фундаментализм Индии, следует признать, что в целом даже умеренные мусульманские организации в большинстве своем мало верят в возможность секуляристской интеграции в стране и намерены и дальше поддерживать сепаратное существование двух общин как носителей самостоятельных религиозных культур и обособленных политических интересов.

При этом наряду с умеренным крылом в стране существует и фундаменталистско-экстремистский ислам. К нему обычно относят как объединения умеренных сепаратистов – организации Хурриата (Всепартийная конференция свободы), Студенческое исламское движение Индии (СИДИ), так и экстремистские группировки, например, Лашкар-е-Тойба (ЛеТ) и Джаиш-е-Мохаммад (ДжЕМ), стоящие за кровавыми терактами в Мумбаи и Дели последних двух лет[22]. Обе организации базируются в Пакистане, официально запрещены, но ведут активную подрывную и террористическую деятельность, в первую очередь на территории Индии. Так, согласно пакистанской газете The News, ЛеТ располагает шестью военными тренировочными лагерями в Пакистане и Кашмире. Кроме того, у организации есть около 2200 ячеек по всей стране.

***

Если фундаменталистские тенденции внутри ислама тщательно изучаются и приковывают к себе внимание мировой общественности, то возрожденческие тенденции индуизма изучены в значительно меньшей степени. В этой связи встает вопрос, насколько укладывается процесс индуизации и его идеологическая основа – хиндутва -в концепцию фундаментализма.

С точки зрения традиции, облик современного индуизма во многом парадоксален. Показателен пример отношения к кастово-иерархической стратификации, незыблемой ведической основе индуизма. Значительная часть идеологов хиндутвы пытается пренебречь кастовой системой, стремясь при этом оставаться в рамках традиции. Другие, напротив, стараются укрепить варнашраму (традиционное социальное деление на варны и касты), включив в нее мусульман и христиан в качестве шудр – низших каст. По их мнению, такое включение может предотвратить обращение представителей низших каст в христианство или в ислам[23]. При анализе реальной ситуации многие исследователи исходят из того, что на данный момент на севере Индии кастовая система уже фактически разрушена. Сами кастовые границы постепенно становятся все более гибкими. Через восприятие высшей касты низшая каста, проживающая на одной территории с высшей, может воспринять обычаи и традиции последней и тем самым постепенно повысить свой статус. Процесс, занимавший в древности столетия, теперь в отдельных случаях может протекать за несколько лет. Трудно предсказать, как эти процессы будут происходить на юге Индии (Андхра Прадеш, Тамилнаду, Керала, Карнатака). С одной стороны Юг более религиозен, с другой – он же и более секуляризован. Индусское население южных штатов преимущественно предпочитает верить для себя, при этом разделяя современные западные ценности, веру в демократию и либерализм.

Со стороны идеологии хиндутвы прослеживается весьма прагматичное отношение к базовым принципам индуизма. В стремлении идеологов хиндутвы к власти индуизм используется зачастую оппортунистически и утилитарно, в зависимости от тех политических дивидендов, которые может принести конкретная трактовка положений этой религии. На мой взгляд, в идеологии современной хиндутвы нет фундаментализма, поскольку там отсутствует сам религиозный фундамент. В основании этой идеологии не лежат эманации религиозной мысли; там скорее прослеживаются политические моменты: намерения сплочения «нации» и воссоздания индусской государственности. Об этом свидетельствуют и писаные источники этой идеологии – книга «Хиндутва» Винаяка Дамодара Саваркара (1917 г.) и произведения его последователей. Среди них нужно особо упомянуть труды создателя РСС Кешварао Балирама Хедгевара (1889-1940), и его преемника на посту сарсатгхачалака (генеральный секретарь РСС) Мадхава Садашива Голвалкара (1906-1973), автора своеобразной «Библии» этой организации – книги «Гроздья мыслей». Именно они создали современный облик хиндутвы, где и сегодня индуистские риторика и идеология полностью подчинены политической составляющей.

Итак, кризис секуляризма очевиден, индуизация государства набирает ход, а политическое и экономическое положение в стране во многом определяется динамикой отношений между религиозными общинами. В этих непростых условиях особое значение приобретает толерантность. Но и эта проблема понимается в Индии весьма своеобразно.

Юридическое измерение толерантности невозможно без признания законности притязаний другого на те права и свободы, на которые претендуешь сам. Конституция Индии закрепляет такое понимание. Более того, она предусматривает особые права и привилегии для религиозных меньшинств[24]. Однако эта проблема не исчерпывается одним лишь законодательным аспектом. Обладала ли Индия когда-либо «религиозной терпимостью» в европейском смысле? Какое понимание «толерантности» несет в себе индийская ментальность?

Ни в санскрите, ни в современных языках Индии нет слова «толерантность». Оно было просто заимствовано из английского языка вкупе с западной концепцией этого понятия. Но если нет слова, то, как оказывается, нет и явления, которое это слово обозначает.

Весьма интересная попытка прояснить вопрос, связанный с употреблением термина «толерантность», применительно к ситуации в Индии, осуществлена епископом Паулосом Map Грегориосом[25] в эссе «Разговор о толерантности»[26]. Map Грегориос в целом негативно относится к употреблению данного термина в условиях современной Индии, полагая, что использование его лишь затемняет суть проблемы. Ссылаясь на Оксфордский словарь современного английского языка, Map Грегориус поясняет, что для европейца толерантность – это «желание или способность позволять кому-либо производить действия, которые вам не нравятся или с которыми вы не согласны». В неевропейской традиции «толерантность переводится, как досада, которую надо терпеть, поскольку невозможно избежать... Я не хочу, чтобы мою религию терпели, досадуя», – пишет Map Грегориос. Такая фраза из уст Митрополита Делийского многое говорит об отношении к христианству в Индии.

Что же думают о западном концепте толерантности и о его реализации на практике проповедники хиндутвы? Прислушаемся к словам М.С. Голвалкара. Он пишет: «Слово «толерантность» слишком мягко и слабо, чтобы выразить древнюю индусскую мудрость... Это всего лишь еще одно слово, созданное для попустительства и вседозволенности, оно несет в себе изрядную долю эго, которое склонно просто допустить иную точку зрения без любви или уважения к ней»[27]. На практике в политической деятельности «семейства РСС», которой и руководил М.С. Голвалкар, не нашлось места не только для «любви или уважения» к иной религиозной традиции, но и для банальной терпимости. Такая позиция оказалась чревата межобщинной рознью и кровавыми погромами, уносящими до сих пор ежегодно тысячи жизней как мусульман и христиан, так и самих ревнителей хиндутвы.

Как отмечалось выше, в индуизме нет единого каноничного священного текста, церковного устройства, богослужебного строя или руководства. Эта религия представляет собой сложный комплекс традиционных верований, укладов жизни и философских доктрин, их компоненты взаимно пересекаются и накладываются друг на друга, оправдывая как терпимость к каждой вере, так и религиозно-общинное противостояние. Поэтому, хотя западная концепция толерантности, возможно, несовершенна, на сегодняшний день не существует достойной альтернативы, иной практики, способной предотвратить взаимную настороженность и враждебность, в любой момент готовую перерасти в открытый конфликт.

***

В рамках одного небольшого обзора невозможно сколько-нибудь подробно охватить весь комплекс проблем, связанных с дискурсом вокруг понятий «секуляризм», «фундаментализм» и «толерантность» в Индии. В заключение хотелось бы выразить надежду на способность древнейшей индийской цивилизации самостоятельно вырабатывать новые адаптивные формы существования, способность, отличавшую ее на протяжении уже множества сменяющих друг друга эпох. Западным по своему происхождению концепциям секуляризма, фундаментализма и толерантности необходимо время для того, чтобы быть принятыми или окончательно отвергнутыми индийской культурой. Тем не менее, эти концепты уже встроены в информационно-понятийное пространство, внутри которого живет современный индиец, чему не в последнюю очередь способствует и бурное развитие информационных технологий.Хотелось бы особо отметить, что Индия одной из первых столкнулась с проблемой, которую сегодня вновь приходится решать как западному миру, так и России. В начале третьего тысячелетия христианской эры европейским странам и Западу в целом пришлось столкнуться со «старыми» вызовами исламской цивилизации[28]. Россия, безусловно, тоже испытывает на себе давление возрождающегося ислама в его наиболее радикальных и жестких формах. Однако не стоит думать, что, например, православный фундаментализм таит в себе меньший разрушительный потенциал[29]. На путях решения этой комплексной проблемы, имеющей как духовное, так и социально-политическое измерение, человечеству предстоит вновь и вновь возвращаться к переосмыслению категорий секуляризма, фундаментализма и толерантности. Богатейшее духовное наследие Индии, настаивающее на глубинном единстве Бытия, которое объемлет многообразие жизни и форм человеческого опыта, способствующее отысканию нового содержания этих понятий, а также индийский практический опыт их воплощения в решение задач гражданской самоорганизации – поистине бесценны.

--------------------------------------------------------------------------------

[1] Статистика приводится по данным агентства Благовест-Инфо (www.blagovest-info.ru).

[2] Гхош Ауробиндо (1872-1950), выдающийся индийский общественный деятель, мыслитель, поэт и мистик. (Aurobin-do Ghosh. The New Age. L., 06.06.1908. P. 19.)

[3] Неру Дж. Открытие Индии, заявление для печати/Назначенный судьбой день. М.,1987. С. 203.

[4] Полный текст Конституции Индии, а также материалы, сопровождающие и дополняющие Основной закон этого государства можно найти, например, на страницах сайта (www.constitution.org/cons/india/const.html).

[5] При этом та же статья не запрещает вести преподавание религии в частных школах, при условии согласия на обучение со стороны самого несовершеннолетнего и его опекуна.

[6] Форумы сайта ВВС News можно найти, следуя от корневого адреса: news.bbc.co.uk.

[7] Весьма активная и заинтересованная полемика по проблеме Айодхьи происходит на страницах форума по адресу: www.rediff.com/news/ayodhya.htm.

[8] Подробно см.: сайт www.hvk.org, пропагандирующий и популяризирующий деятельность сторонников хиндутвы.

[9] Их миллионные тиражи – только первый составил 3 млн экз. – бесплатно раздавались всем желающим. В 10-е годы XX в. фундаменталисты стали влиятельной силой в Конгрессе США, где явились инициаторами и авторами законопроектов преимущественно запретительного толка (наиболее известный – «Сухой закон»), а также разнообразных цензурных ограничений. В 1921-1929 гг. в ряде южных штатов фундаменталисты законодательно запретили преподавание дарвинизма. С распространением фундаментализма исследователи связывают и возрождение в то время на американском Юге Ку-клукс-клана, запрещенного в 1871 г. Внешняя политика США во многом до сих пор определяется концепцией протестантского фундаментализма: «великая христианская держава должна взять на себя миссию устроения мирских дел во вселенском масштабе».

[10] Эта часть статьи написана в основном по материалам сайта: http://www.indianmuslims.info/.

[11] См.: India 1959. Delhi, 1959. P. 159.

[12] Shakir Moin. Islam In Indian politics. New Delhi, 1983. P. 13.

[13] Заминдари – земельно-налоговая система, введенная английскими колониальными властями в ряде провинций Индии на рубеже XVIII-XIX вв. Утверждала в правах наследственных земельных владельцев (заминдаров) и устанавливала земельный налог. Содержала ряд привилегий для мусульман. Отменена в 50-х годах XX в.

[14] Согласно этому закону, практически любой мусульманин мог быть обвинен в желании эмигрировать; все имущество его семьи отбиралось таможенными властями.

[15] Shakir Moin. Op. cit. P. 1.

[16] Маулана Абул Калам Азад (1888-1958), один из лидеров ИНК, сторонник индусско-мусульманского единства.

[17] Shakir Moin. Op. cit. P. 60.

[18] См. материалы сайта «Сердце Индии»: www.geoci-ties.com/indiafasAndia/ Islam & Secularism.htm.

[19] По мнению главы Комиссии по вопросам национальных меньшинств Мохаммеда Хамида Ансари, его ежегодные отчеты правительству о росте бедности и неграмотности мусульман остаются без должного внимания. Лег под сукно и последний его доклад парламенту от 30 ноября 2006 г.

[20] Яркий пример – медресе Дарул-Улум в Деобанде, штат Утар Прадеш: его руководство гордится, что учебная программа не претерпела изменений с 1866 г.

[21] Данная статистика приводится с сайта журнала The Economist: http://www.economist.com/.

[22] Лашкар-е-Тойба (Армия праведников) – боевое крыло организации Марказ Дауат-уль-Иршаад (Центр изучения религии и социального обеспечения). Действует как в Афганистане, так и в Кашмире. Организовала многочисленные нападения на представителей индийских сил безопасности и на гражданские цели в Кашмире. Бойцы этой группировки атаковали индийский парламент 13 декабря 2001 г., что чуть не спровоцировало ядерную войну между Индией и Пакистаном (см. подробнее: http: //studies.agentura.ru/to/lash-karetoiba). Джаиш-е-Мохаммад (Армия Мухаммеда) – террористическая группа, действующая в индийском штате Джамму и Кашмир. Созданная в феврале 2000 г., Армия Мухаммеда получила известность в основном из-за личности ее основателя Масуда Азхара – террориста, освобожденного в декабре 1999 г. из индийской тюрьмы. Известность группе принес также устроенный ее боевиками-камикадзе взрыв начиненного взрывчаткой автомобиля в военном городке Бадами Багх 19 апреля 2000 г. (см. подробнее: http:/ /studies.agentura.ru/to/jayashemohamed/).

[23] Подборка материалов осуществлена с использованием портала www.portal-credo.ru.

[24] Сущность секулярного законодательства Индии раскрывается, в частности, в статьях Конституции 16,19-30, 38,46.

[25] Паулос Map Грегориос (1922-1996), епископ Сиро-Малабарской православной церкви, митрополит Дели, Президент Всеиндийского Философского Конгресса (ВФК), автор большого числа монографий, в частности «Радость свободы» (1967), «Евангелие Царства» (1968) и многих других. С некоторыми из них можно ознакомиться по адресу: www. angelfire. com/wi/inroads/mgregorios.html.

[26] Paulos Mar Gregorios. Speaking of Tolerance and Intolerance // India International Centre Quarterly. New Delhi. Spring 1995. V. 22. P. 22-29.

[27] Golwalkar M.S. Bunch of Thoughts. Ch. 7 (www.rss.org).

[28] См.: Абрамов Д. Запад сегодня – Обитель ислама или Пространство войны? // Россия и мусульманский мир. 2006. № 2.

[29] См., например: Кострюк К. Православный фундаментализм (www.krotov.info).