Лента: Вопросы и комментарии

Теодицея – это оправдание, в соответствии с высокими этическими идеалами (автономными, а не произвольно формулируемыми, что позволяло бы подменять понятия добра и зла), благого Бога-Творца в условиях, когда мир наш подвержен злу. Не только злу в намерениях и поступках людей, но и в природе живых существ, в самих законах жизни. О существовании такого онтологизированного зла правомерно говорить потому, что оно преклоняет множество душ к утверждению в пороках, то бишь в тех негативных качествах сознания, которыми задаётся первичное определение зла. Например, существование пищеварительной системы, способной переваривать мясо – онтологизированное зло, поскольку оно толкает живые существа к взаимопожиранию, вырабатывает волю к эгоистическому самоутверждения себя за счёт других. В мире, устроенном по благим, совершенным основаниям, ничего подобного не было бы: "и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их" (Ис 11:6), "грозные львы стадам уже страшны не будут" (римский поэт Вергилий о будущем золотом веке).

Концепция теодицеи оформилась впервые у христианских мыслителей, что делает христианству честь. Однако произошло это уже в поздний период, примерно с 17-18 века, когда выработка оснований догматики давно завершилась, и дух религиозного творчества медленно угасал.

Чем же вызвано такое запоздание? По-видимому тем, что в древности этические идеалы не осознавались как автономная ценность, которая неумолимой внутренней логикой своей рождала бы требования этической оценки всех мыслимых отношений между живыми существами, распространяясь и на отношения в социуме и на отношение Бога к миру людей.

Этика минувшей эпохи сводилась, главным образом, к следованию предписаниям, освящённым той или иной религией, или же философской системой. Такой невысокий уровень этического сознания встречается ещё и в наше время среди убеждённых верующих догматического склада ума: для них частные случаи и примеры из Писаний всегда выше выводов из логики этических принципов.

И совершенно уничтожают автономную этику попытки определения добра и зла через соответствие "воле Бога", а точнее – своим утлым представлениям об этой воле, почерпнутым из тех или иных источников. К счастью, такая радикальная подмена прямо и грубо противоречит тексту Ветхого Завета, где воле Бога вполне откровенно приписывается и добро, и зло (см. 4 Цар 22:16 и множество других мест). Вместе с тем, пусть и вопреки ветхозаветным представлениям о Боге, теодицея предполагается новым учением Иисуса Христа: Бог добр ко всем (Лк 6:35) и в Нём нет никакой тьмы (1 Ин 1:5), то есть возможностей злых дел, противопоставленных благому свету (согласно Ин 3:19).

Ни ветхозаветные иудейские авторы (за вычетом единичной, поразительной для своего времени книги Иова), ни византийские отцы церкви вопрос теодицеи для себя даже не ставили, не говоря уже о попытках решения... И тут нечему удивляться. Ведь если последователь христианства или иной религии полагал рабство и пытки нормальным явлением (а такова была историческая реальность того времени), не осуждал их социально-нравственное зло хотя бы на уровне богословских трудов или проповедей, не странно ли ожидать тогда, чтобы он осознавал и поднимал куда более абстрактный этический вопрос теодицеи?

Лично-аскетическая нравственность и духовность отдельных подвижников здесь под вопрос не ставится. Но личная праведность, движимая верностью Богу и заповедям, как выясняется, ещё не гарантирует осознания высоких этических идеалов.

В наше время положение вещей во многом перевернулось. Этические принципы – по крайней мере та их часть, что проистекает из идей справедливости и равенства прав, сформулированы и получили воплощение в устроении социума. Этические основы стали внешним образом известны личностям в том числе и весьма далёким от какой-бы то ни было праведности (и в этике, и, ещё чаще, в духовности). И вот, даже такие люди теперь не затрудняются поднимать вопрос теодицеи, недоступный сознанию подвижников прошлого. Нередко это делается с целью убедить себя в "ложности религии".

Общепринято мнение, что христианство, по крайней мере в классических его формах, вопрос теодицеи решить не в состоянии. Это обычно признают серьёзные христианские философы, а отрицать могут лишь поверхностные апологеты и лишённые объективности ревнители.

Наша задача в том, чтобы показать те минимальные видоизменения в истолковании христианства, сохраняющие его суть и основу, выраженную словами Христа, что позволяют построить безупречную во всех отношениях систему теодицеи. Без далеко идущих спекуляций, опираясь только на 1) современный уровень знаний о мире, 2) на общефилософскую логику, 3) на принимаемые верой сведения из христианского Писания и церковного предания, при условии непротиворечия их логико-эмирическим данным и логике этических идеалов.


                * * *

Доброта и любовь Бога в том, что Он прилагает все усилия для борьбы со злом. Однако "всемогущества" не бывает, а к всевластию, к тотальному единоличному контролю Бог никогда не стремился.

1) Еврейского слова с этимологией "все+могущий" в Ветхом Завете нет. Шаддай – опустошающий/разоряющий

2) Правильный перевод фразы "Богу всё возможно" – "С Богом всё возможно" ("with God all things are possible" и в классическом англ. переводе KJV, и в новых NIV, RSV). "Всё" надо понимать в контексте, которым здесь подразумеваются любые внутренние изменения в человеке в лучшую сторону (Мф 19:26).

3) Присказка "Без воли Божьей не упадет ни один волос" – её нет в Евангелии. Слово "воля", добавленное курсивом в Синодальный перевод Мф 10:29 – не более чем самодеятельность переводчиков. И поскольку параллельное место Лк 12:6-7 никак не может быть понято в том смысле, что Бог управляет жизнью птиц, то речь может идти только о ведении Бога (потому-то и "волосы на голове все сочтены" в Мф 10:30). Именно такое толкование находим у св. Иоанна Златоуста: "Он не то говорит, что падают по содействию Божьему (это недостойно Бога); а только то, что ничего не происходит такого, что бы Ему было неизвестно". В другом месте идиома "волос с головы вашей не пропадет" (Лк 21:18, ср. 3 Цар 1:52), буквальное понимание которой было бы нелепостью, относится лишь к последователям Христа в определённый период времени.

4) Греч. пантократор (дохристианский "перевод" в Септуагинте, скрывающий неприглядный смысл слова "шаддай") – вседержитель, а не "всемогущий". Понимать можно по-разному, не обязательно как всевластие (традиционное, происходящее из ветхозаветности, понимание). Приемлемое понимание – всеправитель, правитель всего мироздания, где "все-" означает не управление непосредственно всеми событиями, вплоть до наимельчайших, а вселенский, бытийно глобальный характер Божьего водительства.

5) Не только в Библии, но и в Коране нет слова "всемогущий". Слово кадир – это просто "могущественный".

Этот список – далеко не исчерпывающий. Он лишь кратко показует непрочность и человеческую надуманность догмы "всемогущества".

Но дело даже не в текстологических аргументах, а в том, что нравственная, внутренне последовательная религиозная картина мира только и возможна при отказе от некоторых традиционно утвердившихся идейно тупиковых предпосылок, к числу которых и относится, в самую первую очередь, приписывание Богу "всемогущества" (в буквальном понимании логически невозможное) или же "всевластия" (которое логически возможно, но неизбежно лишает Бога благости).

Если Бог достаточно могуществен и одновременно с этим благ, чужд жажды власти над живыми существами, то Он творит существ не второсортных и зависимых, но обладающих, помимо свободы воли, ещё и максимальным потенциалом автономного творческого могущества. А максимальный потенциал – это потенциал равный божественному, пусть даже поначалу он ещё не реализован и существует лишь как возможность, требующая личных усилий в совершенствовании на длительном самобытном пути становления каждого "я". Принцип в творчестве тот же, что и в этике "будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный" (Мф 5:48).

Если же Бог создаёт зависимую "тварь", то либо могущество Бога совсем уж маленькое (неизмеримо меньше того, о чём толкуется выше, не говоря уж о "всемогуществе"), либо Бог, жаждая власти над сотворёнными существами, нарочно их ограничивает, обескрыливает, делает в чём-то ущербными, не желает им того же, чего и себе (нарушая т.н. "золотое правило этики"), и следовательно Он не благ. И кстати, в таком мире тотальной власти над "тварью" неправдоподобно выглядело бы неприкрытое богоотступничество и дальнейшее совместное противоборство Богу со стороны Денницы и великого множества других будущих демонов. На что они могли бы рассчитывать?

Итак, если Бог (как и есть на самом деле) достаточно могуществен и благ, и творит не второсортных существ, то становится понятно, что мироздание никак не может быть монопольным творением Бога. Оно становится совместным творением Бога и множества сотворённых Им существ. В идеале Бог творит высочайший, всеохватный вселенский план становления, а со-творящие Ему существа, действуя свободно (не по приказу, не в порядке какого-то подчинения!), каждое на достигнутом им в данный момент уровне творческого восхождения, этот божественный замысел осуществляют. Собственно, так оно и происходит в большинстве миров духовной вселенной.

Однако в глубочайшей древности произошло отречение части духовных существ от принципа всеобщей любви в своей воле и от Бога, этот принцип олицетворяющего в мироздании. Наш мир, к сожалению, оказался, одним из мест противоборства сил добра и зла, света и тьмы.

Всем известно, что на Земле многие вещи не Богом созданы, а людьми. Бог не создавал самолично искусственные спутники Земли, компьютеры, города, Суэцкий и Панамский каналы, искусственные острова. Формы жизни на земле изменялись в течение длительнейшего времени, и приписывать этот процесс Богу во-первых неумно (к чему такая растянутость?), а во-вторых безнравственно (благой Бог не может быть ответственным за взаимопожирание, за появление кишечных паразитов и многие другие неприглядные, жестокие, чудовищные вещи).

За искажение законов жизни ответственны демонические силы, чья творческая деятельность во имя своё, вне русла всеобщей любви, приобрела противобожеский характер. В реальной истории человечества не существовало тех Адама и Евы, которые описываются в Ветхом Завете. Это лишь легенды, ибо нет археологических свидетельств библейского земледелия (Быт 3:19, Быт 4:2) или металлургии (Быт 4:22,25) при жизни гипотетического первого человека многие сотни тысяч лет назад. Иисус Христос имена "Адам" и "Ева" в Евангелиях не упоминает, равно как ни слова не говорит про "грехопадение первых людей". Когда речь заходит о супружестве, то о мужском и женском "в начале творения" (Мк 10:6) Христос говорит безличными словами, применимыми к любым живым существам, а не только к людям (согласно и греч. тексту Евангелий, цитирующему Септуагинту (Быт 1:27), и евр. исходному тексту книги Бытия). Евангелист Иоанн вполне ясно определяет смысл пришествия, безо всяких ссылок на легенду о грехопадении:

1 Ин 3:8 Делающий грех – от диавола, потому что изначально диавол грешит. Для того явлен был Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола.

и в его Евангелии диавол назван "человекоубийцей от начала". Стало быть, существование смерти, болезней, искажение человеческой природы (о котором так много говорится в православии) – результат противобожеской деятельности демонических сил, начавшейся ещё на самой заре появления жизни на Земле. Именно противоборством между со-творящими Богу силами, проводниками божественности в нашем мире, и демоническими началами объясняется чрезвычайная растянутость и кровавый характер становления жизни, а также тот факт, что до ступени разумности удалось поднять лишь один вид (человека).

Преображение мира должно быть совершено Христом во 2-ом пришествии. Для этого прилагаются все возможные усилия. Однако и противодействие огромно. Непосредственно с демоническими силами ведут борьбу небесные воинства (см. например Отк 12:7), но и Бог причастен, ибо от Него они воспринимают и трансформируют в творчество и борьбу со злом те духовные силы свыше, что нисходят по их небесным молитвам.


                * * *

Этим теодиция не исчерпывается. Нужен удовлетворительный ответ ещё, как минимум, на три вопроса, от повторения подробного разбора которых здесь воздержимся, а приведём лишь решение в самом кратком виде:

1) Если Бог умеет предведать будущее (Мк 13:32), предведал ли Он отпадение будущих демонов (не как абстрактную опасность, а в точности и ясности, что позволяло бы повысить устойчивость творимой духовной природы сознания в добре и исключить духовные отпадения, как они были исключены позднее – если признавать, что Бог неисчислимых миров вселенной не только творил, но и продолжает творить духовные я)? Ответ: нет, потому что принцип причинности и логика накладывают неизбежные ограничения на предведение будущего. Богоотступничество свершилось далеко не сразу, и когда стало возможным его предведение, его нельзя уже было отвратить. Следует иметь в виду, что любое зло в людях утверждается лишь на уровне души, проходящей путь становления в омрачённом мире, с омрачённой природой воплощения, и не может быть сопоставлено с духовным отпадением демонов, которое свершилось единожды в древности и более не повторялось.

2) Не ответствен ли Бог за то, что посылает души в мир, где есть власть сил зла и страдания и смерть, а не в иные, "восходящие по ступеням возрастающих блаженств", миры? Ответ: нет, Бог не посылает. Более точный ответ, в рамках метафизики по Даниилу Андрееву: духовные монады сами выбирают миры для своего становления. В зороастризме есть похожая мифологема: духовная сущность человека, фраваши, по призыву благого Бога сама выбирает воплощение и жизнь в этом мире, зная даже, что может подпасть соблазнам зла... Так или иначе, но противостоять демоническому стану кто-то должен. Демоническим вторжениям могут подвергнуться и блаженные, изначально свободные от зла миры.

3) Как примирить благость Бога с существованием посмертного воздаяния в форме мучений, которые причиняются внешним образом? Об этом говорит и христианская традиция, и другие мировые религии; о том же имеются свидетельства потустороннего опыта, и не только из глубин прошлого, но и многие современные. Речь здесь не идёт о неизбежных на пути внутреннего исправления муках совести, раскаяния и т.п. Ответ: страдания через материальные облачения души причиняются демонами. При отсутствии демонического вмешательства, богосотворческие силы, отделяя падшие души, создают условия для их исцеления, оказывая в этом всяческую помощь. Перевод Мф 25:46 словами "И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную" – неверен. Русский язык позволяет дать достаточно адекватный перевод: "в муку вековую", "в жизнь вековую" (греч. aiOnios, от слова эон – век, эпоха; по основному своему смыслу и в контексте древнего иудаизма это слово подразумевает непрерывную, но не обязательно бесконечную длительность). Имеется в виду "будущий век" (Лк 18:30, Лк 20:34-35, Мк 10:30), эон т.н. тысячелетнего Царства праведных после второго пришествия, который завершается тем, что "смерть и ад отдали мертвых, которые были в них" (Отк 20:13), и власти демонов над преисподними больше нет. "Во веки [веков]" (eis toys aiOnas [tOn aiOnOn]), часто повторяемое в Новом Завете, равно как и множественное число в Еф 2:7, указывают на ряд невообразимых для нас грядущих эонов – веков и становящихся миров, а не однообразную статическую "вечность" (понятие, древнему иудаизму чуждое, которого на самом деле и нет в Библии, если отбросить некорректные переводы, наподобие Синодального Еф 3:9).


                * * *

Вопрос: Почему Бог не пресекает конкретные злодеяния, хотя бы наиболее чудовищные?

Чаще всего мнимые попущения злодеяниям пытаются оправдать ненарушением свободы человека. Ясно однако, что свободу воли злодея затрагивать незачем. Надо лишь минимально ограничить свободу его выбора и действия (создав некое препятствие, которое для него может выглядеть вполне случайным) ради того, чтобы сам он не нарушал (зачастую куда более страшным образом) свободу выбора и действия своих жертв. Кроме того, в Ветхом Завете есть множество примеров, где Бог именно что вмешивается, чинит препятствия, и тем самым ограничивает свободу выбора. Уже этим одним лишаются силы отсылки к ненарушению свободы – к идее в духе эллинской философии, о которой авторы книг Ветхого Завета не могли иметь и отдалённого помышления. И неудивительно, что в сказаниях ветхозаветного периода можно обнаружить случаи нарушения Богом даже свободы воли человека (ожесточение сердца фараона в Исх 7:3, Исх 7:13).

Другое оправдание мнимым попущениям зла Богом, выдвигаемое, как правило, верующими с низким уровнем этического сознания – это попытка представить несчастия и страдания как якобы меньшее зло для жертв злодеяний или для окружающих. Допустим, для редчайших случаев, где мир избавляют от практически неисправимых злодеев, что-то такое можно допустить. Но во всех остальных раскладах подобное "объяснение" неизбежно приводит к абсурду. Несть числа носителям зла, которые не будучи никем и ничем остановлены на своём пути, вершили дела, губящие множество душ и физически, и нравственно, и духовно. Игнорируются и достаточно многочисленные примеры, когда именно причинение зла, например насилие и глубокая психологическая травма, делают из людей преступников и насильников.

С другой стороны, картина мира, где Бог или высшие силы всякий раз вмешиваются в целях прекращения злодеяний и преступлений в мире, подобном нашему, выглядит достаточно сомнительной из-за своей несуразности. Никто и не говорит, что так должно быть. Но дело в том, что если бы у Бога и высших сил уже сейчас были бы возможности вмешиваться и предотвращать всякое зло, и никакие демоны тому не умели бы препятствовать, то несомненно, что при такой-то власти над материальным мирозданием можно тотчас же осуществить и преображение всех законов жизни и природы живых существ – всё то, что относится ко второму пришествию Христа!

Но вот, пока борьба с деятельным демоническим началом победою не увенчалась, Бог и силы света противодействуют злу всем своим могуществом, в рамках возможного. Зло никогда не попускается, если есть возможность отвратить его без превосходящего ущерба в чём-то ином. К сожалению, на этом пути нередко приходится выбирать наименьшее зло и мириться с неизбежными жертвами.

У Бога нет непосредственных, прямых приводных механизмов для управления мирозданием в любой точке. Любые частные воздействия, включая чудесные вмешательства свыше в материальных мирах осуществляются через ангелов (говоря упрощённо). Им противостоят демонические начала, с сопоставимыми способностями и возможностями. И сам наш физический мир не так-то легко проницаем для потусторонних воздействий, от кого бы они не исходили.

Поговорка "у Бога нет других рук, кроме наших" относится не только к человеческому уровню, но и к небесным мирам. Именно поэтому "Михаил и Ангелы", а не лично Бог, сражаются против "дракона и ангелов его", согласно Отк 12:7. В Ветхом Завете речи от лица Бога произносит Ангел Господень.

В качестве аргумента из христианской традиции можно ещё обратиться к системе пс.-Дионисия Ареопагита, согласно которой божественные энергии всегда нисходят через ангельские иерархии. Участие Бога по борьбе со злом – и не только в нашем мире, а во всём множестве миров, где такую борьбу приходится вести – выражается во вдохновляющем воздействии свыше, которое получают небесные силы в ответ на свои небесные молитвы. Именно так нисходят божественные энергии.