Лента: Вопросы и комментарии

В современной православной среде, не исключая и священства, приобрело довольно широкую популярность мнение о "запрете чувств" в духовной (исихастской) практике. Заблуждение сие, высказываемое порой с особым даже пылом и категоричностью, свидетельствует как минимум о незнакомстве с вопросом на уровне православных первоисточников.

Интересно, наверное, было бы подробно разобраться, каким образом нигилизм в отношении сферы чувств возник, набрал силу, и даже стал задавать некий шаблон мышления... Здесь, во всяком случае, можно констатировать, что "запрет" укладывается перестраховочно-охранительную тенденцию, в рамках которой также любят говорить о "послушании" (антитеза непослушанию Адама и Евы из ветхозаветного сюжета), "отсечении своей воли", "безОбразной молитве". Собственно запрет на чувства мог родиться из вульгаризации представления о бесстрастной молитве, когда страсть ошибочно была обобщена до синонима всякого чувства.

Охранительные соображения, как обычно случается, на практике сказываются двояко. С одной стороны, они действительно указывают на ряд реальных опасностей на пути духовного становления. Эти опасности нетрудно иллюстрировать выразительными примерами в тех учениях и практиках, где они игнорируются. Но, с другой стороны, при безоговорочном следовании всем перечисленным пунктам, легко прийти к отрицанию ценности самостоятельной жизни сознания; вместо духовного становления получить прозябание в косном догматизме, чуждое подлинной духовности и творческого начала.

Что же такое духовность, основной критерий духовного делания, известного также как "умное" (в византийской терминологии, где "ум" понимали достаточно своеобразно)?

Принимая определённую метафизику, духовность можно понимать в смысле касаний неким, за пределами физической реальности, сферам бытия, взаимодействующим с нашим миром через состояния души, природу, священные места, здания, даже отдельные предметы.

Такое определение, однако, неубедительно для людей, пребывающих пока ещё вне религий и метафизических поисков.

Между тем, если духовность – не пустая спекуляция, а реальность, за которой кроется нечто содержательное и даже, как предполагается, исключительно важное для человеческих путей и судеб, то она должна выражаться в качествах личности, сказываться в проявлениях таких качеств. Почему, спрашивается, один человек способен прикасаться к горним сферам, а другой – нет? Потому ли только, что первому благоволят божественные силы, тогда как внутренне эти двое не различаются ничем особенным? Или всё же есть важные качества сознания, которые отличают одну личность от другой, делают её способной к духовной сопричастности? (Тему инфернальных слоёв мироздания и тёмной духовности пока обойдём стороной).

Духовность, если смотреть на неё "изнутри", чисто психологически, как на состояние сознания, абстрагируясь от "соприкосновения мирам иным" (по Достоевскому), и есть, по определению, способность сознания испытывать возвышенные, сложные, утончённые чувства. Представлять человека духовного чурбаном без чувств нелепо. Иное дело, что полноценная духовность – это также и стремление к гармонии в сфере чувств: к чистоте, к освобождению от чувств грязных, низменных, мутных, приземлённых, обыденных.

Надо ещё добавить, что замена "чувств" словом "эмоции" здесь неуместна. Само его употребление при описании духовных состояний – прямое свидетельство духовной нечуткости, а также сомнительности соответствующих практик, если таковые имеют место. В русском языке эмоции означают не только чувства, но и внешнее их выражение. Эмоции не принято делить на "высокие" и "низкие", зато их различают по силе ("бурные" и т.п.), что уводит мысль в направлении перпендикулярном искомому.

В русском языке принято говорить о категориях чувств прекрасного, глубокого, великого, высокого, но не об "эмоциях". Слово эмоция обросло такими коннотациями, которыми сразу же отсекается возможность соотнесения с чем-либо возвышенным.

Спектр смысловых значений слова "чувство" тоже неидеален. Известно такое понятие как "чувственность", которое чётко отсылает к категориям чувств, ни с какой духовностью не пересекающимся. Иногда даже намеренно его используют идеологи отсекания чувств как класса с целью дискредитировать понятие о чувствах: если бы это удалось, в языке просто не осталось бы нужных слов, чтобы говорить о духовности на уровне психологической объективности и достоверности.

Чувственность по своему смысловому значению обретается где-то вблизи границы между понятием о внутренних чувствах сознания и понятием о чувствах в смысле ощущений, т.е. базовых восприятий сознания, начиная с пресловутых пяти чувств, которыми, впрочем, не исчерпывается список возможностей физического тела.

В цитатах подвижников и отцов церкви, которые приводятся далее, речь идёт не об открытии новых способностей духовного восприятия (скажем, прозрения в небесные миры или общения с ангелами), а именно о знакомых всем внутренних чувствах – о тех жизненных энергиях сознания, силой которых оно живёт и движется. Характер жизненных энергий не может не отражаться в устремлениях, в реакциях приятия или отвержения, в творческой деятельности. Духовность появляется тогда и там, когда и где сознание поднимается из многообразного мира страстей в необъятный мир духовных чувств.

"Если ты любитель наслаждений и удовольствий, вот тебе словеса Божии для человека здравого духовным чувством"
(Василий Великий. Беседы на Шестоднев)

"Долговременным навыком изглаживаются в сердце их воспоминания, которыми возбуждаются в душе страсти, и упраздняется сила диавольской власти. Ибо когда душа не сдружится со страстями помышлением о них, тогда, поелику занята она иною заботою, сила страстей не может в когтях своих удержать духовных чувств ее."
(Исаак Сирин. Азбука духовная)

"От чего рождается в душе духовное чувство и сколь возвышена мера его.
Есть духовное чувство, которое рождается из размышления: оно дает наслаждение, радость и ликование душе. Есть также и другой вид, который сам по себе ниспадает на человека [и т.д.]"
(Исаак Сирин. О Божественных тайнах и о духовной жизни)

"Блаженны стяжавшие духовные чувствования. Какое сияние света украшает сегодняшнюю ночь! Какие ангельские стражи озаряют успение Живоначальной Матери! Какие Божественные речи апостолов ублажают погребение богоприемного тела! Как Слово Божие, соблаговолившее по милосердию Своему стать Ее Сыном, служит всесвятой и божественной Матери Своими владычными руками и принимает Ее священную душу!"
(Иоанн Дамаскин. Похвальные слова на Успение Богоматери)

"Когда из бездны божественного источника и от умственного взирания из сердца изобильно источается духовная сила, тогда настает естественно время молчания. Ибо тогда неизреченно совершается служение и именно поклонение умом Богу в истине и в духе и притом истинным духовным чувством."
(Уцелевшие главы св. Каллиста Катафигиота. В переводе А.Ф.Лосева)

"Ум, достигший духовного разума, непременно облечен в духовное чувство. В нас ли оно, или не в нас, но мы должны непрестанно об нем заботиться и искать его в себе; ибо когда оно явится, тогда внешние чувства всячески перестанут обольстительно действовать на душу; и зная это, некто из премудрых сказал: и Божественное чувство обрящеши".
(Иоанн Лествичник. Лествица)

Не забудем и о том, что сферу чувств традиционно соотносят с "сердцем". Значимость представлений о мистическом сердце в исихазме не вызывает сомнений.