Лента: Вопросы и комментарии

Подобные вопросы конечно уже задавались.

Но все же, новые слова которые употребляет Д. Андреев многих людей ставят в тупик, даже смотрят в энциклопедии и не находят этих слов.

Скажем так, что до Андреева все откровения получались на языке своего времени... вопрос

Действительно ли была необходимость у светлых сил, чем она обусловлена, использовать при общении с Д. Андреевым язык верхнего мира. Паралельно с русским. В чем заключена духовная или иная польза от введения понятий которых нет в русском языке и не прикладывается усилий все же изложить русском – а вводится иное слово.

Это имеело бы смысл для научного или математического труда.

---

Ответ

Использование новых слов Д.Андреевым если и является проблемой, то, определенно, не для всех. Подобные вопросы ещё не задавались.

Значительная часть использованных Д.Андреевым слов (например, "синклит", "демиург", "монада", "эйцехоре", "эгрегор", "даймон", "эоны", "эфирный", "метаисторический", "Зерван", "Эдем", "Монсальват", "Джаннэт", "Шан-Ти", "Сукхавати", "Асгард" и множество других) вовсе не являются "новыми", но некоторые люди, по недостатку религиоведческого, философского, лингвистического образования, могут их принимать за таковые. Например, православный "доктор богословия" М.М. Дунаев упрекал Д.Андреева за слово "синклит", не ведая о том, что это слово встречается в древнерусских рукописях и вообще вошло в русский язык из византийской православной культуры. Подробнее см. в статье "Догматический ригоризм М.М.Дунаева и постмодернистская деконструкция М.Н.Эпштейна против Даниила Андреева".

Таким образом, как видим, Д.Андреев как раз-таки прилагал весьма значительные усилия, чтобы по максимуму использовать существующую систему слов-понятий (с определённой модификацией понятийного смысла, разумеется), а ряд имён собственных из общего языка небесных стран метакультур совпадают с существующими человеческими словами, поскольку этот язык "генетически" связан с человеческими языками. Также Д.Андреев максимально старался использовать словообразование на существующей основе. Примеры: "транскосмический", "метаэфирный", "трансмиф", "зоогогика".

В действительности, у автора "Розы Мира" новых слов, выражающих некие общие понятия, и не соотносящихся с существующими человеческими языками, совсем немного. Несравненно больше у него новых для нашего слуха имён собственных, хотя и там значительная их часть соотносится с человеческими языками тех или иных народов. Каким образом их можно чем-то "русским" заменить? Имена собственные можно упоминать или не упоминать. Во втором случае придётся просто отказаться от изложения структуры миров планетарного космоса.

При этом надо заметить, что некоторые из имён собственных Д.Андреев отмечает как "условные", введённые им самим (ввиду невыразимости настоящих имён звучанием человеческого языка). В этих случаях паралели с языком и мифологическим контекстом наиболее очевидны. В частности, имена Яросвет и Навна – выраженно русского происхождения, Сальватэрра переводится как "земля спасения" и т.д. Всё это понятно людям, обладающим определённым уровнем лингвистического чутья и грамотности.

Если брать откровения прошлого, то их невозможно даже и близко сравнивать со случаем Д.Андреева по глубине и подробности изложения сведений относящихся к трансфизической реальности. В древних мировых религиях запредельная реальность затрагивается лишь отдельными намёками, которые можно интерпретировать по-разному.

Любая религиозная и/или философская система вводит обычно много новых понятий, которые будут казаться незнакомыми. Вообще, чтобы говорить о какой-то "проблеме новых слов" надо, подобно современным "православным богословам", не иметь никакого серьёзного и глубокого опыта изучения религиоведения и философии (за пределами своей религии, собственные словоизобретения которой не замечаются по наивности). Ведь там постоянно сталкиваешься с необходимостью освоения незнакомых прежде понятий. Можно посоветовать почитать какие-нибудь исследования по философии индуизма и буддизма (например, "Индийскую философию" Радхакришнана), и убедиться, что сложность освоения новой системы понятий и новых слов в этих религиозных системах для нас выше, чем в случае "Розы Мира".

Набор новых понятий и слов у Д.Андреева для русского человека ничуть не выше по сложности освоения, нежели в случае православного богословия (речь идёт об элементарных понятиях, а не об идейной сути). И здесь ничего не значит существование (предположим, хотя нам таковые неизвестны) каких-либо специализированных словарей православных богословских терминов, где разъяснялось бы, что такое "гноми", "монофелизм", "моноэнегизм", "афтартодокетизм", "перихоресис", "икономия" и т.д. Словари можно написать и издать и по Розе Мира, да и сам Д.Андреев в тексте всё разъясняет вполне ясно.

Вопрос о "духовной пользе" новых названий – и вовсе нонсенс. Никакие названия сами по себе духовной пользы не несут. Польза для человеческих умов – в организации системы понятий и идей наиболее оптимальным образом. Причём, оптимальным, в первую очередь, не для начального понимания (хотя и это тоже), но для использования и дальнейшего развития системы идей. Нельзя жертвовать точностью и глубиной понимания концепции ради некоторого упрощения начального этапа усвоения этих идей. Д.Андреев излагал фундаментальную основу и не рассматривал свои труды как "популярные":

"Вот приближается к концу изложение концепции. Я вполне отдаю себе отчёт в её чрезвычайной сложности и в том, насколько мало найдётся людей, чья духовная потребность была бы достаточно сильна, чтобы заставить их преодолеть трудности этой книги. Со временем число таких людей будет возрастать, придут и истолкователи, и популяризаторы." (РМ 12.3.55)

В принципе, если велико нежелание иметь дело с непривычными словами, то есть "Динамическая метафизика бытия", где излагается общая философия Розы Мира, безотносительно устроения миров нашего планетарного космоса, и потому, "новых слов Д.Андреева" (имён собственных) почти нет. Однако, там много философской терминологии.