Лента: Вопросы и комментарии

Здравствуйте. Как вы могли бы охарактеризовать литературное и религиозно-философское творчество современного нам мистического писателя Юрия Мамлеева?

---

Ответ

Очень уж сложная и длинная тема. На такой вопрос никак не получится исчерпывающе ответить здесь.

Прежде всего, следует учитывать, что Юрий Мамлеев происходит из той же среды (конец 1960-х, 1970-е), что и такие одиозно-известные фигуры, как А.Г.Дугин и Гейдар Джемаль, а также менее известный публике, но наиболее авторитетный в этой среде Евгений Головин. Известна такая (само?-)характеристика этой среды: "метафизическое подполье". Метафизикой там все действительно были увлечены, но надо иметь в виду, что метафизика эта довольно специфична и вращается, в основном, вокруг "традиционалистских" идей француза Рене Генона.

Сразу стоит сказать, что, с нашей точки зрения, в этом самом "метафизическом подполье" – в странном и "неформатном" феномене советском действительности, не было ни грамма доброго, провиденциального. Зато невооружённым глазом видна инфернальность всего – и в идеях, и в жизненном поведении перечисленных личностей. Существенно, однако, что собственно теорию Генона нельзя считать источником неблагообразия, явленного "традиционалистами", тут что-то другое. Сами эти люди, разумеется, даже своё поведение всегда будут трактовать как форму выхода в "запредельное" и т.д. И в этом будет даже некоторая правда, хотя и не учитывающая цены такого "выхода".

В советское время не было никакой возможности, чтобы "метафизическое подполье" вышло на широкую сцену, но когда позднее такая возможность появилась – Дугин и Джемаль ей сразу же воспользовались, в надежде на практическое приложение своих личных квазиметафизических разработок. Юрий Мамлеев в советское время эмигрировал было в Америку, затем переехал во Францию – поближе к России, и одним из первых вернулся из эмиграции, куда раньше Солженицына – и, кстати, с багажом отрицательных впечатлений об американской действительности.

Из всех перечисленных участников "подполья" Юрий Мамлеев – на наш взгляд, наиболее интересный, поскольку пишет художественные произведения, проявляя себя максимально широко. Все остальные упомянутые могут быть интересны только тем, кто совпадает с ними идеологически (и это при том, что сами их идеи никакой логической и эмпирической убедительностью и близко не обладают, что бы они сами себе на этот счёт ни думали).

Форму многих произведений Юрия Мамлеева, к сожалению, объективно приходится охарактеризовать как "чернуху". Это большой минус, а в наше время, когда подобное встречается на каждом шагу, выглядит ещё и неоригинально. Однако, в отличие от "чернухи" по существу, тексты Мамлеева являются чернухой лишь по одной из характеристик формы, но никак не по содержанию. Содержание там очень неожиданное, особенно в плане "психологии" героев, и уже только в силу этой неожиданности – крайне интересное и выводящее сознание читателя далеко за рамки обыденности. И это – при том, что действие происходит как бы в обычной повседневности, а не в каких-то иных мирах и пространствах.

В качества примера упомянем рассказ "Дорога в бездну" (с совсем небольшой "чернушной" составляющей), который непременно стоит прочитать, чтобы получить минимальное представление о творчестве писателя:

http://www.rvb.ru/mamleev/01prose/2stories/5end/01-2-5-12.htm

Идеи, которые выражены в этом рассказе, прослеживаются и в других произведениях, и напрямую связаны с философскими взглядами писателя (он преподавал индийскую философию в МГУ, и разработал собственную метафизическую систему т.н. "утризма Я", см. работу под названием "Судьба бытия" – впрочем, видно, что по части философии автор куда слабее, чем по части литературного творчества).

Особое внимание хочется обратить на тему искренней любви к России у Мамлеева, а также – в ряде произведений – на особенную, в каком-то очень русском стиле, умилительность поведения персонажей (на фоне обычно чего-нибудь "экстремального").

В целом, сам Юрий Мамлеев, как личность, производит впечатление тех героев Достоевского, которых никак нельзя назвать "положительными", но в которых ощущается масштаб и тот самый будущий потенциал, о котором писал Даниил Андреев. Для светлой реализации этого потенциала, однако, надо поменять многие "метафизические" убеждения, что в текущем периоде существования, конечно, уже невозможно для писателя.