Лента: Вопросы и комментарии

В связи с вопросом от 27.04.2009 15:43.

Многие национальные движения резко противопоставляют себя неолиберализму, чего, к сожалению, не скажешь о современной российской власти. И от объединения с Россией сторонников этих движений отталкивает прежде всего именно характер сегодняшней власти – сочетание элементов диктатуры, неолиберализма и неприятия национальных отличий окраин. В свете этого возникает вопрос, не являются ли национальные движения как раз той светлой силой через которую могут действовать иерархии метакультуры? Ведь, допустим, Северо-Западная метакультура составляет единство, а состоит при этом из весьма разных народов.

Отсюда вопрос, не является как раз деятельность сторонников "единой и неделимой", в которой все национальные отличия максимально невелированы и все говорят по-русски, проявлением инфернальных инспираций? Ведь эта деятельность во-первых вызывает неприятие представителей других народов из российской метакультуры и разжигает нелюбовь к русским, во-вторых может служить первым шагом на пути к космополитизму и неолиберализму. Приведу пример из реалий моей Беларуси. Так, русскоязычные представители белорусских интеллектуалов склонны апеллировать к "общечеловеческим" ценностям, под которыми они понимают прежде всего демократию западного образца со всеми вытекающими отсюда последствиями, в то время как национальноориентированные интеллектуалы к Западу настроены достаточно враждебно и неолиберализм,как правило, не приемлют. Хотя есть и исключения. [...]

---

Ответ

Пожалуйста, по отдельности вопросы. Трудно и отвечать сразу на всё, да и людям сложнее читать слишком длинные вопросы и ответы.

О "национальном" противопоставлении неолиберализму. Конечно, логика национализма, взятого в чистом виде, тяготеет к поставлению себя в абсолют и противопоставлению всем. И в космополитическом неолиберализме минимально думающий националист найдёт много вещей, согласиться с которыми он, по идее, никак не должен был бы. Это, однако, не отменяет того факта, что на практике националисты Украины, Белоруссии, Молдавии возлагают свои надежды именно на Запад, оттуда получают финансирование, и на деле стремятся к интеграции в Европу (как Ющенко и другие украинские политики этого крыла; или белорусские устроители "джинсовых революций"). Для той силы, которая движет западной политикой, всякий местный национализм оказывается только орудием разрушения метакультуры – орудием, которое в перспективе будет отброшено за ненадобностью.

Споры русскоязычных и местных националистов в республиках – это вообще отдельная тема. Апелляции русскоязычных к западным нормам по части соблюдения различных прав известны, и здесь они пытаются играть на формальном противоречии местного национализма и той силы, которая делает ставку на этот национализм. Стоит заметить, однако, что отрицание западной идеологии в современной её форме целиком, вместе со всеми правами человека – неверно в принципе. Отрицанию подлежат бездуховность и рыночность в культуре, отказ от религиозных ценностей и традиционной морали; но вряд ли значительная часть "русскоязычных" апеллирует к чему-то подобному.

В современной России всё сплошь загрязнено элементами неолиберализма, ими пронизано всё, начиная от бесконечной рыночной рекламы повсюду, однако нет никаких "элементов диктатуры", которые ощущались бы в жизни отдельного человека. Не то, что их нет в каком-то "абсолютном" смысле, но их нет примерно в той степени, в какой можно говорить об отсутствии этих элементов на Западе. Пожалуй, на Западе с практической свободой дела хуже даже обстоят, ибо кое-где могут посадить за исследование в области ревизии количества евреев, погибших во время 2-ой мировой, действуют более жёсткие ограничения на "компьютерное пиратство", текстов самых обычных книг в электронном виде, которых на русском полно, на английском языке попросту не найти, никто, видимо, и не осмеливается выкладывать. Можно, конечно, обратить внимание на то, что в России на выборах нет альтернативы единственной партии власти, но так ли это отличается от ситуации США, где нет альтернатив двум партиям? Рассуждают об "элементах диктатуры" в основном ангажированные "борцы с режимом", но кто им поверит, если эти "элементы" в реальной жизни не ощущаются?

Что касается неприятия национальных отличий окраин... Не похоже, что эта черта характерна для нынешней власти. Такой особенностью отличалась разве что власть в царской России, но ни в СССР, ни в постсоветское время о "неприятии национальных отличий" говорить не приходится. То что "все говорят по-русски" – это само собой, без этого российское метакультурное единство невозможно, но ведь национальные языки и культурное творчество остаются доступны всем желающим. Идея же навязывания изучения языков всем жителям определённой территории и сохранения культурных различий любой ценой – лишена смысла с точки зрения Розы Мира. Задача в том, чтобы естественные процессы происходили без ограничения и принуждения людей, и без снижения духовно-культурного уровня.

И, конечно же, никакой "светлой силой" современные национальные движения, в том малопривлекательном для постороннего взгляда виде, как они известны ныне, быть органически неспособны. Дело обстоит строго наоборот, даже если субъективные мотивы отдельных их представителей не совсем уж плохи. В самом деле, какие перспективы, кроме дальнейшего обособления и вражды между народами эти движения влекут? Произошло ли из них хоть что-то светлое, пусть даже не в политическом плане, а нечто заметно обогатившее культуру? Никакими соображениями современный национализм оправдать и возвысить не удастся, ибо нет в нём ничего доброго, красивого и вечного. И любые пороки современной российской власти, и действительные, и сочиняемые на ходу, для местного национализма лишь повод к вражде, а национальное обособление – сама сущность их идеологии.

Аналогично, ничем не могут быть оправданы и настроения великодержавного русского национализм, который точно так же разрушителен, поскольку работает на разъединение. Но этот национализм не является сутью идеологии нынешней российской власти. Правда, он часто проявляется в братоубийственных чувствах, которые отдельные личности не стесняются выражать публично (в интернете или в частных разговорах), например, в ситуациях конфликта с теми же местными националистами. Правильное отношение к национализму – бесстрастное и холодное осуждение, без всякого элемента низменной рефлексии, оскорблений и т.п. В целом же, российская власть и националисты в бывших республиках – одинаково затемнены. Объединение в таких условиях – благо, но не само по себе благо, а как условие выполнения будущих задач метакультуры.

На раздробленность Европы, кстати, ссылаться неправильно. Во-первых, ценой были века войн и кровопролитий, завершившиеся только со 2-ой мировой войной. Никакой "пользы" от раздробленности Северо-западной и Романо-католической метакультур не произошло. Это только создавало барьеры для понимания и проникнования культур. Во-вторых, внутренняя раздробленность для России неприемлема ещё и потому, что её задача – сближение и объединение сверхнародов, немыслимое в условиях раздора с ближайшими соседями и братьями. А раздор этот, питаемый самим состоянием государственного разделения и возникающих на этой почве конфликтов интересов, гарантирован независимо от тех или иных пороков российской власти, поскольку не может не быть частью инфернального замысла. В-третьих, в современных неблагоприятных условиях у культуры Украины, и уж тем более – Беларуси, нет никакой надежды стать по масштабу чем-то хотя бы отдалённо сопоставимым с тем, чем стала русская культура в XIX веке. Отрыв от русской культуры для украинского и белорусского народов будет движением, существенно отрывающим их от духовности метакультуры в некое призрачное культурное полунебытие.