Можно ли предположить, что передаточными звеньями в развале Российской метакультуры в Энрофе являются национальные эгрегоры? Через воздействия инфернальных сил на эгрегор, например, украинской нации...
Наблюдение: идеи обособления очень часто поддерживают люди укорененные в национальной культуре, люди, кажется, отнюдь не бездуховные. Но невозможно же предложить, что на путь активного, порой агрессивного неприятия объединения их направляет Народоводитель и силы Соборной Души народа. Запад чужд многим из них, также служит объектом для критики как и Россия.
Методом исключения, остается предполагать – воздействия инфернальных сил на национальные эгрегоры. Хотя если вспомнить главу "Эпоха первого уицраора", то получается, что уицраор стремится поглотить национальные эгрегоры, и вроде бы этот род эгрегоров даже поглощается до конца (РМ 7.3.7).
Отсюда второе предположение: возможно, у многих народов составлявших с нами единое государство свои национальные эгрегоры до некоторой степени сохранялись, что и служило одной из подоплек сепаратизма.
И третье, последнее: конфликт русских националистов ("приземленной" их части) и властей, не может ли в определенной степени объясняться тем, что помимо уицраора у нас, у русских, всё же есть и свой национальный эгрегор, и существуют столкновения этих двух сущностей...
Ответ
Если исходить из того, что пишет Д.Андреев, то привлечение представления об эгрегорах для объяснения
национализма в принципе – неправильно.
Эгрегоры соответствуют не уровню абстрактного идейного единства и сходства представлений, а единству более сильному – организационному, без чего эгрегоры во всяком случае не возникают. Тот маргинальный русский национализм, который существует сейчас, который можно наблюдать где-нибудь в ЖЖ или на "Русских маршах" – это такой уровень проявлений, на который способны сами люди. Если множество людей, избравших национализм по большей части вполне сознательно, создают устойчивое и широкое единство (которого не было и нет в случае русских националистов) – возникает эгрегор партийного типа. И только если национализм становится государственной идеологией, можно говорить об уицраоре или государственном эгрегоре (причём одно естественным образом исключает другое). При активности над-индивидуальных трансфизических сил вовлечение человека в идеологию и удержание там носит характер уже гораздо более бессознательного процесса.
Если цель инфернальных сил состоит в разрушении единства российской метакультуры (с целью исключить её продвижение к осуществлению своих метаисторических задач), то влияния этих сил несомненно должны стимулировать всякий национализм; впрочем, русский – лишь в ограниченной степени, поскольку подобная идеология в случае своего торжества могла бы превратить Россию с её демоном великодержавия (если бы последний был способен принять эту идеологию на вооружение) в достаточно опасного врага и в достаточно серьёзную помеху космополитическому объединению мира.
В случае Украины, судя по характеру формируемой идеологии нового "самостийного государства", передаточным звеном инфернальные силы стремятся сделать государственный эгрегор (который пока очень слаб, к счастью). Впрочем, ничего иного и нельзя было бы ожидать. И эгрегор мало что объясняет в ситуации с национализмом на Украине. Ситуация гораздо более сложная. С 2003-2004 года в противоборство вовлечены были как уицраоры США и России, со своими человекоорудиями, так и иные, более глубинные инфернальные силы. И никак нельзя сказать, что "Запад чужд" современным украинским националистам, по крайней мере тем, которые определяют политику.
В ситуации конца 1980-х – начала 1990-х годов национальные конфликты объяснялись действием силы, которой сейчас уже нет – разрушительными инспирациями пробудившейся Велги. Это фактор любого смутного времени, который ныне зримо угас. Националистам этого рода действительно Запад мог быть совершенно чужд (взять хотя бы Чечню). Недавний конфликт между Грузией и Южной Осетией вызван чисто внешними, по отношению к региону, геополитическими причинами (противостояние российского и американского уицраоров).