Лента: Вопросы и комментарии

"Соловьёв был вырван из Энрофа в расцвете лет и сил тою демонической волей, которая правильно видела в нём непримиримого и опасного врага." Но ведь причиной смерти философа была болезнь (артериосклероз, истощение организма). Получается, что демонические силы вызвали болезнь, или усугубили её? То есть, такая возможность влияния на физическое тело у них имеется?

---

Ответ

Какой-либо очевидной давней болезни у Вл.Соловьёва не было, но она проявилась неожиданно. У самого Соловьёва были предчувствия заранее, ещё прежде резкого ухудшения состояния здоровья:

"...начиная со второго издания книги "Три разговора", печатается следующее примечание M. C. Соловьева: "Предисловие это было помещено в первоначальном виде в газете "Россия" под названисм "О поддельном добре". Выпуская "Три разговора" отдельною киигою, B.C.Соловьев сделал в нем значительные поправки; но роковым образом одна из этих поправок оказалась ненужной, а именно, по совету друзей, вычеркнуты были слова, имевшие, казалось, чересчур личный характер: "...ощутителен и не так уже далекий образ бледной смерти, тихо советующий не откладывать" и проч. Слова эти, слишком скоро оправдавшиеся, должны остаться в исправленном тексте. M. C. Соловьев"."

Другой эпизод:

Интересен случай, имевший место 13-го мая 1900 г., в год смерти Соловьева. В тот день было обычное обеденное собрание у Стасюлевичей. Явился Алексей Жемчужников, оказавшийся тринадцатым. Старик заупрямился, говоря, что он хочет еще жить. Чтобы успокоить его, приставили лишний прибор и положили за ним книжечку "Вестника Европы", которая должна была заменять отсутствующего четырнадцатого гостя. Соловьев сказал, что Жемчужникову нечего бояться за себя, так как, по поверью, умереть должен младший, а таковым оказывается сам Соловьев. Все, конечно, смеялись, а 31-го июля 1900 г. Соловьев, как известно, скончался." (Лукьянов С.М. Запись беседы с А. Ф. Кони)


Возможности трансфизического влияния на физическое состояние человека есть – через воздействие на эфирное тело, без которого физическая жизнь невозможна (РМ 2.3.71). Соловьёв, понятное дело, не мог не быть защищён от подобных воздействий, но всякая подобная защищённость не абсолютна. Д.Андреев, кажется, намекает, что сам планетарный демон (РМ 10.4.19; РМ 10.4.38) оборвал жизнь вестника.


Тут надо сказать, что в ранние годы Соловьёв не верил реальность в демонических существ. В письме к Екатерине Селевиной от 2 августа 1873 г. он пишет:

"Я не признаю существующего зла вечным, я не верю в черта"

Долгое время философ понимал зло мира как органическое бессознательное несовершенство, а не порождение могущественной и деятельной злой сознательной воли богоотступнических сил.

Но ближе к концу жизни, когда вторжение этих сил в его жизнь стало явью, взгляды его не могли не перемениться:


"Простившись со Стасюлевичем, А. Ф. Кони и Соловьев отправились вместе домой. Первый жил тогда на Невском, а второй – где-то на Песках. А. Ф. Кони предложил Соловьеву подвезти его. Дорогой Соловьев много смеялся, вспоминая про "десерт", так что извозчик даже оборачивался на седоков. У квартиры А. Ф. Кони Соловьев выразил желание навестить его и спросил, есть ли у него вино. Конечно, А. Ф. Кони пригласил его к себе. Соловьев сел за письменным столом, а А. Ф. Кони вышел в соседнюю комнату и послал служанку за бутылкой Chambertin. Эти маленькие хлопоты продолжались минуты три. Когда А. Ф. Кони вернулся в кабинет, он застал Соловьева сидящим в застывшей позе с устремленным в угол комнаты взглядом. А. Ф. Кони спросил, что такое с ним. Тем временем служанка принесла откупоренную бутылку и два стакана. Соловьев отозвался не сразу, а потом, в свою очередь, спросил А. Ф. Кони, видел ли тот дьявола. А. Ф. Кони стал толковать, что дьявол есть воплощение зла, что это-де – нечто отвлеченное и т. д. Соловьев начал его оспоривать, указывая на то, что он видел дьявола во плоти -- как его обыкновенно изображают. Он вот и теперь его видел и даже разговаривал с ним. О чем велся разговор между ними, Соловьев не захотел передавать.

Потом он несколько успокоился и сообщил А. Ф. Кони, что видел дьявола однажды во время плавания по Финскому заливу. Плавание было приятное. Соловьев прекрасно спал в каюте. Утром, проснувшись, он увидал дьявола сидящим на подушке: "мохнатого, серого с желтыми, колючими глазами". А. Ф. Кони хорошо запомнил выражение "колючие глаза". Соловьев спросил дьявола, известно ли ему, что Христос – воскрес. Дьявол отвечал, что это ему известно, но что он тем не менее оседлает Соловьева. При этом он вскочил Соловьеву на плечи и стал пригибать его к земле. Соловьев принялся произносить заклинания, и дьявол понемногу ослабел и освободил Соловьева. После этого Соловьев выбрался из каюты на палубу, и тут ему сделалось дурно." (Лукьянов С.М. Запись беседы с А. Ф. Кони)


Эпизод в Финском заливе в шуточной форме (очевидно, единственно возможной для Соловьёва, хотя не исключено, что поначалу он не воспринимал инфернальное явление вполне серьёзно) отражён в стихотворении "Вечная женственность":


       DAS EWIG-WEIBLICHE
       Слово увещательное к морским чертям

       Черти морские меня полюбили,
       Рыщут за мною они по следам:
       В Финском поморье недавно ловили,
       В Архипелаг я – они уже там!

       Ясно, что черти хотят моей смерти,
       Как и по чину прилично чертям.
       Бог с вами, черти! Однако, поверьте,
       Вам я себя на съеденье не дам.

       Лучше вы сами послушайтесь слова,–
       Доброе слово для вас я припас:
       Божьей скотинкою сделаться снова,
       Милые черти, зависит от вас.

       Помните ль вы, как у этого моря,
       Там, где стоял Амафунт и Пафос,
       Первое в жизни нежданное горе
       Некогда вам испытать довелось?

       Помните ль розы над пеною белой,
       Пурпурный отблеск в лазурных волнах?
       Помните ль образ прекрасного тела,
       Ваше смятенье, и трепет, и страх?

       Та красота своей первою силой,
       Черти, не долго была вам страшна;
       Дикую злобу на миг укротила,
       Но покорить не умела она.

       В ту красоту, о коварные черти,
       Путь себе тайный вы скоро нашли,
       Адское семя растленья и смерти
       В образ прекрасный вы сеять могли.

       Знайте же: вечная женственность ныне
       В теле нетленном на землю идет.
       В свете немеркнущем новой богини
       Небо слилося с пучиною вод.

       Всё, чем красна Афродита мирская,
       Радость домов, и лесов, и морей,–
       Всё совместит красота неземная
       Чище, сильней, и живей, и полней.

       К ней не ищите напрасно подхода!
       Умные черти, зачем же шуметь?
       То, чего ждет и томится природа,
       Вам не замедлить и не одолеть.

       Гордые черти, вы всё же мужчины,–
       С женщиной спорить не честь для мужей.
       Ну, хоть бы только для этой причины,
       Милые черти, сдавайтесь скорей!

       8-11 апреля 1898



Неудивительно, что в "Краткой повести об антихристе", где поверхностный слой критики направлен на амистичное квазихристианство по Л.Н.Толстому, более глубокое содержание касается элементов тёмной мистики, которые Соловьёв полагал реальными:

"...он отворил двери между земным и загробным миром, и действительно общение живых и умерших, а также людей и демонов сделалось обычным явлением, и развились новые, неслыханные виды мистического блуда и демонолатрии."


Племенник Вл.Соловьёва С.М.Соловьёв приводит сведения о том, как сам философ своё будущее непосредственно перед резким ухудшением состояния здоровья летом 1900 года.

==========
Июнь Соловьев проводил между Пустынькой и Петербургом. Величко передает весьма значительные разговоры, которые он вел в эти дни со своим умирающим другом. По поводу "Повести об антихристе" Соловьев говорил:

– А как вы думаете, что будет мне за это?

– От кого?

– Да от заинтересованного лица! От самого!

– Ну, это еще не так скоро.

– Скорее, чем вы думаете.
==========

И в ближайшие же недели произошло вот что:


"Вл. С. Соловьев приехал в Москву вечером 14 июля и провел ночь в "Славянском базаре". Выехал он совершенно здоровый из С. Пустыньки, со станции Саблино, но уже по приезде в Москву почувствовал себя нездоровым." (Трубецкой C.Н. Смерть B.С. Соловьева 31 июля 1900 г.)



Наконец, известно вероятное прямое документальное подтверждение инфернальной подоплёке смерти Вл.С.Соловьёва:

"Так, редактор журнала "Весы" С.К.Маковский в своей книге "На Парнасе Серебряного века" (Мюнхен. 1962) сообщает со слов писателя Эллиса (Л. Л. Кобылинского) о том, что М. С. Соловьев, вскрывший после смерти брата пакеты, посланные ему на хранение, обнаружил в них записи о том, как умиравший философ искушался дьяволом. В этих записях описывалась внешность черта, подробно пересказывалось содержание бесед с ним. На семейном совете было решено их сжечь и тем самым навсегда сохранить тайну от потомков. Однако, тогда не совсем ясно, зачем Михаилу Сергеевичу потребовалось делиться с Эллисом их содержанием. Маковский, исходя из этого факта, делает вывод о раздвоении личности Соловьева, признавая эти беседы с чертом вполне вероятными." (Козырев А.П. Парадоксы незавершённого трактата)

"Раздвоение личности" – это, разумеется, интерпретация обыденного сознания, стремящегося сохранить свою систему координат, и не могущего признать чего-то выходящего за её рамки. Если же попытаться отнестись к мистическому опыту Соловьёва всерьёз, то и к этому тоже следовало бы отнестись всерьёз.