Лента: Вопросы и комментарии

Скажите пожалуйста, кого из философов Бэконов имел ввиду Даниил Андреев, когда писал о темных вестниках: Роджера или Френсиса? Ведь оба они утверждали науку, как сферу отдельную.

В конце книги "Роза Мира", в указателе имен написано Р. Бэкон, но ведь это пометка не Даниила Андреева?

Кроме того, свершенно непонятно, как иначе могла бы оформиться наука, как не полностью самостоятельная и свободная сфера познания? Как ее в принципе можно соединить с этикой и духовностью, включить постулаты этики и духовности в методологию.

---

Ответ

Конечно же, имелся в виду Фрэнсис Бэкон (1561-1626). Указатель имён следует исправить. Спасибо за это наблюдение.

Роджер Бэкон жил в 13 веке, и уже поэтому к нему не могут относиться слова о "одним из первых утвердивший полный и окончательный отрыв науки от какой бы то ни было этики и какой бы то ни было духовности" (РМ 10.1.19), не говоря уже о том, что ничего подобного он не "утверждал", и вообще придавал значение не только науке, но и мистическому опыту.

Что касается Ф. Бэкона, то интересно описание его смерти, которое как бы символизирует его научный утилитаризм: "Умер в 1626 г., простудившись, когда набивал курицу снегом, чтобы доказать, что холод обеспечивает сохранение мяса от порчи, и тем самым продемонстрировать силу разрабатываемого им экспериментального научного метода" (Л.В.Блинников. Краткий словарь философских персоналий).

Также о Бэконе стоит прочитать небольшой рассказ Бертольда Брехта "Опыт".

Что до науки, то ей незачем было оформляться в "самостоятельную" сферу. Разумеется, от влияния заблуждений и отживших своё время представлений в религии нужно было освобождаться, но правильный путь состоял бы в просветлении самой религии (в том числе и по части этики, поскольку и самих религиях был и до сих пор сохраняется определённый "отрыв от этики", и чем он больше, тем в меньшей степени религия выражает свой идеал, трансмиф).

Если бы сама религия перестала быть догматичной по отношению к писаниям и преданиям, и её представители осознали бы, что абсолютных истин о мире никто из людей не вмещает, и что наши относительные истины постоянно совершенствуются по множеству различных критериев, то проблем для науки не было бы. Зато был бы этический контроль и были бы поиски методик, пусть менее очевидных и более сложных/затратных, но зато не вступающих в противоречие с принципами этики, следование которым, в конечном счёте, более всего важно для человечества. В первую очередь это касается опытов над животными, о чём пишет Д.Андреев. Другой пример – не могла бы финансироваться разработка ядерного оружия, но финансировалась бы ядерная энергетика (если бы она была необходима, скажем, для меньшего загрязнения окружающей среды).

Учёт этики в методологии и в планировании науки вполне реален и желателен. Неразумно было бы лишь вмешательство в само содержание научного знания (что пыталась делать религия в средние века), но ведь к этому "Роза Мира" и не призывает ни в малейшей степени.

Тут и посмертная судьба людей меняется в лучшую сторону, и резкое ограничение поля для демонических воздействий в случае, если бы человечество утвердилось в следовании идеалам добра.