Лента: Политика

Доклад А.Щипкова на XXII Всемирном русском народном соборе 1 ноября 2018 г. Москва. Кремль.

Ваше Святейшество!

Уважаемые коллеги!

Государство может достичь подлинного суверенитета и мирового лидерства, только в том случае, если его внутренняя и внешняя политическая повестка совпадает с национальными традиционными ценностями.

Это – главный тезис моего доклада, который я назвал "Новый русский консерватизм".

Мы живем в эпоху больших перемен: экономических, социальных, религиозных, культурных, идеологических. Живем в предчувствии мировой перестройки.

В каком состоянии находится современное общество? Обещанный американскими политологами "конец истории" не состоялся. Они ошиблись.

Неолиберальная система явно не справляется с ситуацией в современном мире. Пределы глобализации достигнуты. Международные институты и глобальная финансовая система уже не могут обеспечивать стабильное поступательное развитие. Глобализация в нынешнем виде может развиваться и дальше, но только через военные средства.

Если раньше для обеспечения баланса сил и интересов было достаточно экономических и социальных рычагов, то сегодня множатся искусственно созданные линии напряжения. Возникают цветные революции, межнациональные и религиозные конфликты, гражданские войны.

От "мягкой силы" защитники старой системы переходят к силовым методам управления. К стратегии управляемого хаоса.

Но сегодня эта модель приготовила для ее носителей своеобразный "капкан". Она уже не способна предложить миру новые смыслы. Отказавшись от своего христианского фундамента, глобальный Север, в конечном счете, утратил важную ценностную базу, а с ней и свою подлинную идентичность. Об этом очень убедительно говорил Святейший Патриарх Кирилл в своём докладе, открывая XXII Всемирный русский народный собор.

Давайте посмотрим, как всё это отражается в идейно-политическом спектре.

Либерализм доминирует. Он поглотил все другие идеологии. Но выясняется, что он не в состоянии сохранить верность собственным основам.

Мы видим, что международное право превратилось в условность. Защита прав одних осуществляется ради попрания прав других. Демократия разрушена властью финансовых элит. Тотальная конкуренция разрушает нравственность. Идея всемирного просвещения уступила место войне цивилизаций.

Иными словами, претензии либерализма на универсальность общественной модели оказались ложными, обернулись утопией.

Система не справляется. Всё происходящее говорит об износе не только привычных политических механизмов, но и идеологии. Это значит, что в мировом масштабе нас ждёт трансформация политических институтов и смена той идеологии, которая сегодня их обслуживает.

Всё это заставляет всерьез задуматься о реальном положении России в современном, быстро меняющемся мире.

Мы помним, как в конце ХХ века спорили о соотношении западного и восточного в российском векторе развития. Но на смену проблеме "Запад-Восток" пришла проблема глобального Севера и глобального Юга. Север всё еще навязывает Югу идею "универсального модерна", от имени которого сам и выступает, настаивая на существовании "правильной и неправильной стороны истории".

Юг не верит Северу, идеология Севера буксует, в ней все больше противоречий.

Россия занимает особое положение. В области культурного и научного потенциала, военных технологий мы – Север, а по экономическому положению и культурному влиянию в мире – Юг. И западническая, и евразийская идеи учитывают лишь одну из сторон нашего самопозиционирования. Но на самом деле Россия не Север и не Юг, а Центр. И вот почему. Север реализует идею господства, Юг исторически находится в вассальном положении. Но для России не характерно ни господство, ни подчинение. Мы унаследовали византийский принцип культурной мозаики и равноправия культур. В своих истоках – это христианский принцип.

Парадигма "Север-Юг" на наших глазах уходит в прошлое вместе с однополярным миром. На ее месте возникнет триада: Север-Юг-Центр, где Центр – это смысловое ядро христианской цивилизации. В первую очередь мы имеем ввиду не экономический центр, а ценностный, который может завоевать мировой авторитет.

Если Россия займет таковое место в мире и продолжит укрепление суверенитета, то она окажется главной частью Центра. Это означает, что именно ей предстоит взять на себя историческую роль – преодоление внутреннего исторического разрыва Запада, который произошел в 18 веке. Речь идёт о преодолении вековой травмы европейского сознания, преодолении раскола между "традицией" и "современностью". России предстоит на собственном примере воссоздать эту целостность, уйти от ложного противопоставления современности и традиции. У нас есть для этого огромный духовный, или как сейчас принято говорить – "символический", ресурс, накопленный в ходе национальной истории.

Если Россия не справится с этой задачей – роль цивилизационного Центра возьмет на себя кто-то другой.

Когда-то Русь выбирала веру. Сегодня мы размышляем о выборе идеологии. Некоторые учёные считают, что идеологическое пространство претерпит ощутимый сдвиг. При этом в центре нового идеологического поля НЕ будут находиться технологии – не важно, цифровые технологии или технологии управления и социального конструирования. Популярная и востребованная идея цифрового социума – только инструментарий. Она полезна для решения технических задач. Но цифра, взятая в качестве идеологии, лишь откладывает принятие решений. Потому что решение всегда лежит в сфере смыслов, в сфере качества, а не количества.

Европейские и американские философы последнее время всё чаще говорят о так называемом "консервативном повороте". Но само понятие "консерватизм" требует объяснения.

Если либерализм предполагает приоритет такой ценности как свобода, а социализм – социальной справедливости, то консерватизм, в отличие от либерализма и социализма, не содержит готовую абсолютную ценность. Он призывает нечто сохранять и консервировать, но чётко не проговаривает, что именно.

Размытость самоопределения делает консерватизм предметом спекуляций. Его нередко воспринимают просто как некую респектабельность – и только. На практике этим понятием прикрывают то лоялизм, то конформизм, то национализм. Есть даже понятие "ситуативный консерватизм", то есть консерватизм, который кардинально меняет свою риторику в зависимости от конъюнктуры.

Консерватизм на сегодняшний день не монолитен, не един, не имеет базы, на которой можно было бы объединить всех консервативно мыслящих людей. Почему? Потому что сегодня консерватизм – это не идеология. Идеологией он станет тогда, когда сформулирует свою собственную ценностную базу.

Главная проблема консерватизма – самоопределение.

В то время как либерализм утрачивает свою ценностную базу, консерватизм ее формирует, отделяя от себя все виды радикализма. При внимательном рассмотрении уже сегодня можно заметить два вектора его развития: либеральный и социальный.

В первом случае мы имеем дело с либеральным консерватизмом (либерализм с консервативной стилистикой), во втором, с левым или социальным консерватизмом, пытающимся соединить идеи традиционных ценностей и социальной справедливости. Как сказал Владимир Путин на открытии XXII Всемирного русского народного собора: "Нельзя идти против своей традиции".

Традиционные ценности в рамках консерватизма имеют расширительную трактовку. Речь идёт не о конкретной традиции, привязанной к некой эпохе, стилю, форме, а о связи разных эпох и непрерывности исторического, социального и религиозного опыта русского народа. Речь идёт об опыте, который противостоит идее модернистских революционных "разрывов" и "сломов".

И здесь неизбежно встает вопрос о ценностях. Любое поведение человека – это приоритеты, это выбор. Выбор всегда связан со шкалой ценностей. А где ценности, там и сакральность. Потому что только сакральность делает ценности абсолютными и неоспоримыми. Наши ценности сформулированы в Десяти заповедях и Заповедях блаженства.

Завершая выступление – вернёмся к теме российского суверенитета. Повторю: "Государственный суверенитет – это способность поддерживать такое состояние страны, при котором политическая повестка совпадает с ценностями народа, а не противоречит им".

На международном уровне государство может занять лидирующее положение, если сможет предложить свою повестку, а с ней и свои ценности – окружающим его субъектам. То есть предложить миру повестку, основанную на собственных, а не заимствованных ценностях.

Именно это в ближайшее время предстоит России – приведение политической повестки и стратегии в соответствие с национальными историческими ценностями. Именно эту задачу и этот тезис мы можем назвать определяющим критерием нового русского консерватизма.


Александр Щипков
Источник: "RELIGARE "