Лента: Политика

Для связей Берлина и Брюсселя с Москвой ещё не всё потеряно

Отношения ЕС и России, Германии и России переживают сегодня нелучшие времена. При этом европейско-российские взаимоотношения являются, по сути, зеркальным отражением отношений между Берлином и Москвой. Такую синхронизацию подходов Брюсселя и Берлина к России можно, в частности, объяснить тем, что ЕС остаётся союзом национальных государств, в котором тон задаёт самая мощная страна в лице главы государства или правительства. Таковыми в настоящее время являются Германия и её канцлер.

Начиная с 1990-х годов три немецких канцлера – Г.Коль, Г.Шрёдер, А.Меркель определяли политику Германии и ЕС на российском направлении. Эта политика была неровной и противоречивой, так как обусловливалась несколькими факторами, в частности, личностью канцлера, степенью его ориентации на США, а также готовностью или неготовностью считаться с национальными интересами России и обращаться с нашей страной на равных.

Канцлер Коль внёс значимый вклад в объединение Германии и в победу Запада в холодной войне. В 1991 году он сказал, что объединение Германии и европейское единство – это две стороны одной медали. Эту формулу можно расширить – политика Германии на российском направлении и политика ЕС в отношении России – это две стороны одной медали. И Германия, и ЕС, следуя в фарватере политики США, стояли у истоков катастрофы, которую пережила наша страна в 1990- е годы. С помощью «банной дипломатии» Коль выстроил внешне безобидный фасад германо-российских отношений, чтобы в тесной связке с США придать этой победе Запада необратимый характер. Именно Германия выступила инициатором расширения НАТО и ЕС на Восток, она же участвовала и в долговом закабалении России. Огромный внешний долг обернулся нашей страны выхолащиванием суверенитета и нейтрализацией её как субъекта внешнеполитической деятельности и потенциального соперника. В тот период Западу, в лице американских советников, удалось вписать Россию в матрицу навязываемого ей поведения. За это на фоне резкого падения уровня жизни, высокой смертности и низкой рождаемости наша страна была вознаграждена присоединением к «семёрке» наиболее развитых государств, которая превратилась в так называемую «восьмёрку». Расширились торгово-экономические связи между Германией и Россией и Евросоюзом и Россией. В 1997 году между ЕС и Россией был заключён Договор о партнёрстве и сотрудничестве. Однако эти шаги навстречу России были сделаны в рамках стратегии, отводящей нашей стране роль периферии Запада в международном разделении труда. Деградация российской экономики продолжилась.

Начиная с 2000 года, при президенте В.Путине началось экономическое оздоровление страны. Нормами государственной жизни и внешней политики стали самостоятельность, прагматизм, экономическая эффективность, приоритет национальных задач.

Усилия России по возвращению своего суверенитета были во многом облегчены тем, что в период 1998–2005 годов немецким канцлером был Г.Шрёдер. Его политика подтвердила тезис о роли личности в истории и, в частности, роли канцлера в германо-российских отношениях. Восприятие Шрёдером России во многом определяется опытом, связанным со Второй мировой войной, и особой ответственностью Германии за гибель более 20 миллионов советских людей. В международных делах Шрёдер следовал принципу экономического прагматизма и проводил курс жёсткого отстаивания немецких национальных интересов, в том числе и в отношениях с США. Это определило самостоятельность его политики на российском направлении.

В годы интенсивного германо-российского сближения сложилась дипломатическая тройка Париж-Берлин-Москва против войны США в Ираке. Продвинулись вперёд отношения между ЕС и Россией. В 1999 году они получили в Брюсселе статус стратегического партнёрства. В 2005 году были согласованы «дорожные карты» по общему экономическому пространству, пространству внутренней и внешней политики, а также по пространствам науки и образования. Важным событием для обеих сторон стал запуск проекта строительства газопровода «Северный поток».

В 2003 году Шрёдер заявил, что германо-российские отношения за последние сто лет ещё никогда не были такими хорошими, как сейчас. Затем он добавил: «Надо попытаться понять процессы в российском обществе даже тогда, когда они не отвечают европейским реалиям. Порой мне хочется, чтобы и мы тоже были немного более самокритичными в отношении собственной истории».

Позиция Шрёдера вошла в дипломатию ФРГ под названием «шрёдеризм». Он является продолжением восточной политики В.Брандта в новых условиях и взят на вооружение «немцами, понимающими Россию» (Russlandsversteher). Это даёт надежду, что Г.Шрёдер не останется единственным канцлером Германии, который не захотел повернуться спиной к России на её попытки к сближению.

С приходом к власти в Германии А.Меркель (осень 2005 года) отношения Берлина с Вашингтоном были налажены. Германия и Евросоюз стали встраиваться в однополярный мир на правах младшего партнёра американцев. В международных отношениях, и прежде всего в отношениях с Россией, во главу угла были поставлены принципы «демократии» и «прав человека», которые стали служить маркерами подчинения остального мира воле возглавляемого американцами Запада.

Однако вскоре в ЕС и в Германии увидели, что Россия, в отличие от 1990-х годов, стала другой. Свободу её действий на международной арене больше не ограничивал внешний долг, а запасы энергоресурсов существенно повышали её политическое значение. В этих условиях стремление европейцев к кооперации с Россией одновременно соседствовало с известным неприятием этого процесса. Из властно-политических и конкурентных соображений Германию и ЕС многое не устраивало в меняющейся на глазах России.

Не устраивало безусловное стратегическое преимущество России как собственника энергоресурсов и трубопроводных сетей. Тревожили, с оглядкой на позицию США, активные попытки прорыва России в глобальную экономику. Для справки: к 2005 году российские инвесторы вложили в заграничные предприятия 120 млрд. долларов. По состоянию на вторую половину 2006 года в ФРГ действовало около 3000 российских фирм. А проект газопровода «Северный поток» превратился в главное звено «германо-российской энергетической оси», несмотря на сопротивление Польши и прибалтийских государств.

Не устраивало стремление России консолидировать постсоветское пространство (ПСП) вопреки стратегическим замыслам американских и европейских политиков. В этой ситуации борьба сторон за доминирование на ПСС протекает чрезвычайно жёстко.

Шок вызвал новый тон России на международной арене. Его квинтэссенцией стала Мюнхенская речь президента В.Путина 10 февраля 2007 года, в которой он выразил своё несогласие с установившейся после холодной войны практикой отношения к России. В этой речи западные политики ясно увидели, что развитие России идёт в направлении, которое может не только перечеркнуть победу Запада в холодной войне, но и существенно изменить баланс сил в мире. Это направление вошло в политический обиход евроатлантических стратегов под названием «Россия Путина». Запад не устраивает именно «Россия Путина», в которой он видит потенциального геостратегического и геоэкономического конкурента. После Мюнхенской речи российского президента пропагандистская машина Запада заработала с особой силой, демонизируя образ нашей страны, подрывая её авторитет и цивилизационную привлекательность.

То, что положения мюнхенской речи президента не пустые слова, показал южноосетинский кризис в августе 2008 года. В его ходе Запад столкнулся с границами своих возможностей при продвижении натовских структур на Кавказ. Когда Грузия в надежде на поддержку США и НАТО решила военным путём вернуть «утраченные территории» – Южную Осетию и Абхазию, эта попытка обернулась российской операцией по принуждению Грузии к миру, поражением грузинской армии и последующим признанием Россией независимости этих республик. В результате процесс превращения Чёрного моря во внутреннее море НАТО и ЕС был остановлен.

Конфликт на Кавказе не мог не актуализировать вопрос о будущих отношениях между ЕС и Россией. Первого сентября 2008 года состоялся чрезвычайный саммит ЕС. Уже тогда Великобритания, Польша и прибалтийские страны требовали введения санкций против России. Долгие дискуссии привели к расколу не только между странами, но и внутри государственных делегаций. Однако в тот период победил «разумный голос» Франции, которая председательствовала в ЕС. Благодаря усилиям французского президента Н.Саркози было принято следующее решение: ввиду важности взаимодействия при решении глобальных проблем, а также с учётом взаимозависимости ЕС и России инструментом Запада в отношениях с Россией является критический диалог, важным ресурсом – терпение, а решающим аргументом – взаимная зависимость.

С 2008 года стали ежегодно проводиться саммиты ЕС–Россия. В 2010 году по предложению Германии был дан старт инициативе «Партнёрство для модернизации». Однако главным препятствием для налаживания отношений оставалось то обстоятельство, что в рамках критического диалога Запад хотел изменить Россию, не меняясь сам и не отказываясь от амбиций и подходов, порождённых его победой в холодной войне. Отношения Берлина и Брюсселя с Россией приобрели формальный стагнирующий характер. Стороны так и не смогли заключить новый договор о партнёрстве и сотрудничестве. На бумаге остались дорожные карты и инициатива «Партнёрство для модернизации». Осталась нерешённой проблема смягчения визового режима в европейско-российских отношениях.

Крупномасштабные проекты, предложенные российской стороной были заблокированы или игнорированы, в частности идея Д.Медведева по созданию новой архитектуры безопасности от Ванкувера до Владивостока (2008 г.) и предложение В.Путина о формировании единого европейского экономического пространства от Владивостока до Лиссабона (2010 г.).

Военное поражение Грузии понудило ЕС и НАТО приостановить открытое расширение на бывшие советские республики. Прежние геополитические цели были закамуфлированы политикой «восточного партнёрства», чтобы путём привязки к европейской зоне свободной торговли оторвать от России Белоруссию, Украину, Молдавию, Грузию, Армению и Азербайджан и в долгосрочной перспективе оставить для них открытыми двери в НАТО и ЕС.

Запад придавал особое значение «европейскому выбору» Украины. По мнению евроатлантистов, он должен был потянуть за собой в западном направлении колеблющиеся правительства Армении, Азербайджана, Молдавии и Белоруссии с перспективой окончательного прощания России с «неоимперскими мечтами». Однако сегодняшняя ситуация на Украине позволяет говорить о безмерной переоценке своих сил не только украинскими националистами, но и Западом в целом.

Украинский кризис стал переломным моментом в отношениях Германии, ЕС и НАТО с Россией. Евросоюз отказался от такого формата диалога с Россией, как саммиты ЕС–Россия. О стратегическом партнёрстве даже в его декларативной форме речь больше не идёт. В Брюсселе и Берлине говорят о том, что из трудного партнёра Россия превратилась в противника. На повестке дня вместо партнёрства для модернизации снова стоит геополитика.

Запад использовал украинский кризис для мобилизации и консолидации антироссийских сил. Этот процесс возглавил американский президент Б.Обама при активной поддержке немецкого канцлера А.Меркель. В украинском вопросе она стала проводником стратегической линии США в Евросоюзе. При этом с опорой на Обаму Меркель стремилась реализовать и немецкие интересы. Не будем забывать, что отторжение Украины от России входило в планы немецкого военного руководства в двух мировых войнах, а после окончания холодной войны предусматривалось в процессе расширения ЕС и НАТО на Восток. Не будем забывать, что появление немецкого министра иностранных дел Г.Вестервелле на баррикадах Майдана способствовало государственному перевороту на Украине.

Меркель решительно поддержала Обаму в его стремлении заставить Россию заплатить высокую цену за политику в отношении Украины, которая препятствует геостратегической экспансии Запада на постсоветском пространстве. Немецкий канцлер выступила инициатором и архитектором санкционной политики на уровне ЕС и добилась от европейских партнёров признания примата политики над экономикой в отношениях с Россией. В результате формировавшийся в течение более 20 лет потенциал германо-российского и европейско-российского торгово-экономического сотрудничества оказался под угрозой разрушения.

В политике санкций речь идёт о гораздо большем, чем о регулировании украинского кризиса, который спровоцировал Запад. Кризис на Украине – это одно из проявлений накопившихся противоречий между Западом и Россией не только на постсоветском пространстве, но и на макроуровне. Для Запада речь идёт о сохранении статус-кво, возникшего после победы Запада в холодной войне и расширения НАТО и ЕС на Восток, речь идёт о сокращении международно-политического влияния России, о блокировании участия нашей страны в формировании мирового порядка.

При введении санкций и Обама, и Меркель понимали, что такие факторы, как ограниченное число стран-участниц санкций, огромные ресурсы России и политическая консолидация российского общества вокруг президента не позволяет рассчитывать на быстрый успех. Поэтому акцент был сделан на долгосрочное действие санкций и «стратегическое терпение». Основная цель санкционной политики – содействовать ухудшению социально-экономической ситуации в России до степени, превышающей болевой порог терпения населения. Как считается, это должно усилить влияние прозападной оппозиции с перспективой прихода к власти политической фигуры, которая демонтирует «Россию Путина».

К таким целям Шрёдер отнёсся скептически. В интервью газете «Зюддойче цайтунг» (18/19. 06. 2016. с. 58) он, в частности, сказал: «Русский народ очень гордый. На давление извне он реагирует иначе, чем ожидают те, кто такое давление оказывает. Иначе растущая поддержка в стране Путина была бы немыслима. Кроме того, русским не достаёт чувства исторической благодарности в рядах немецкой политики».

Свой скептицизм выражали и другие немцы, в основном военного поколения. Так, Эгон Бар разделил мнение Хорста Тельчика, который заявил, что желание поставить Россию на колени есть чистое безумие, это пытались сделать Наполеон и Гитлер.

Хотя в США поменялся президент, Меркель продолжает проводить политику Обамы как на уровне Германии, так и ЕС. И повторяет роковую ошибку Наполеона и Гитлера. Примечательно, что три года подряд, за исключением 2018 года, решения о продлении санкций принимались Евросоюзом именно 22 июня – в первый день фашистской агрессии против СССР.

Россия не окажется в изоляции, и её экономика не будет разорвана в клочья, как того жаждал Обама. Не произойдёт это по многим причинам. Россия обладает стратегическим энергетическим преимуществом, которое наравне с ядерным оружием выступает важным фактором сдерживания; благодаря своему геополитическому положению она открыта не только на запад, но и на восток и на юг – к Китаю и Индии. В попытке изолировать Россию, Евросоюз, по сути, изолирует себя в особенно неблагоприятный период в своём развитии: перманентный системный кризис, осложнение отношений с нынешней американской администрацией, стратегический вызов Китая. На этом фоне наблюдается раскол в вопросе об отношении к России. Несущим фактором этого раскола в пользу России являются европейские популистские партии левого и правого толка, национально ориентированные правительства (Венгрия, Чехия, Австрия, Италия), а также проблемные страны юга Евросоюза, которые не готовы к стратегическому терпению ради Украины и себе в ущерб.

В вопросе отношения к России расколота и сама Германия.

Хотя в последние пять лет немецкий канцлер и российский президент разговаривали по телефону 54 раза и встречались в разных форматах 15 раз, германо-российские отношения переживают наиболее сложный период в своём развитии. Сторонниками разрядки в отношениях с Россией являются немецкие партии широкого политического спектра: «Альтернатива для Германии», партия «Левые», «понимающие Россию» в СДПГ и ХСС. Министр иностранных дел ФРГ Хайко Маас, известный своими жёсткими заявлениями в адрес нашей страны, в интервью СМИ от 26 июня 2018 года был вынужден заявить: «Я, знает Бог, пришёл в политику не из-за В.Брандта. Отход от идеи восточной политики и санкции против России я считаю большой ошибкой. Во всяком случае это не отвечает нашим интересам». С таким подходом не может не согласиться немецкий бизнес, который из-за санкций был вынужден сократить экспорт в Россию и ликвидировать свои фирмы в нашей стране.

Хотя критика антироссийской санкционной политики ЕС нарастает, ни одна страна не отваживается бросить вызов Брюсселю и Берлину и наложить вето на возобновляемые каждые полгода санкции. Однако неприятие санкций осуществляется обходным путём. После спада в торгово-экономических отношениях, вызванных санкциями, товарооборот снова стал расти в двусторонней торговле с Венгрией, Чехией, Австрией. Укрепляется германо-российская энергетическая ось в ходе строительства Северного потока – 2, несмотря на сопротивление США, Польши, прибалтийских стран.

С давних пор отношения с Россией считались немцами вопросом национальной судьбы. Однако политика Меркель, сопровождаемая в СМИ жёсткой информационно-психологической войной против нашей страны, свидетельствует о дефицитах в разумном обращении с Россией на направлениях безопасности, экономического сотрудничества, сближения наших народов.

Об этих дефицитах и стремлении их преодолеть свидетельствуют две публикации в леволиберальном журнале «Блеттер фюр дойче унд интернационале политик». В № 7 за 2018 год опубликована статья «Запад как образ врага: как Россия проводит свою политику». Её автор Манфред Квиринг много лет проработал корреспондентом газет «Берлинер цайтунг» и «Ди вельт» в Москве. Поводом для написания статьи стало беспокоящее его стремление «немцев, понимающих Россию», ответить на политику Трампа разрядкой в отношениях с Россией на уровне Германии и ЕС. Чтобы предостеречь «наивных немцев», Квиринг нагнетает страхи в отношении России, приписывая ей циничное и высокопрофессиональное манипулирование образом Запада как врага России «для милитаризации экономики и населения». Под прицелом Квиринга парады Победы в Москве, на которых демонстрируется передовая военная техника; российская политика в отношении Сирии; «Вести недели» Д. Киселёва, который якобы распространяет ложь о политике канцлера Меркель на Украине, а также обвинения Запада в русофобии, которые подаются как «инструмент реакции России на критику извне». Сам факт статьи Квиринга говорит о том, что тенденция к германо-российскому сближению присутствует, а противники сближения не останавливаются ни перед чем, чтобы опорочить Россию.

В то же время в Германии есть силы, которые активно противостоят таким, как Квиринг. В № 9 того же журнала Фридрих Дикман в статье «Беспомощный испуг» ответил М.Квирингу и таким, как он. Ответил с позиций восточной политики Брандта. Он обвинил Меркель в том, что в её эру, отмеченную следованием в фарватере интересов США, были разрушены многолетние достижения германо-российского сотрудничества, сотрясены основы взаимоотношений между обоими государствами, отравлены отношения между народами, а прежде мирные и даже дружественные германо-российские отношения обернулись своей противоположностью. Дикман выразил сожаление по поводу того, что в современной СДПГ нет политиков типа Вилли Брандта, Вальтера Шеля, Эгона Бара, которые были самостоятельны в мышлении и действиях и отстаивали немецкие интересы в более опасных ситуациях.

И появление этих следующих друг за другом статей в режиме «тезис и антитезис» позволяет надеяться, что ещё не всё потеряно для германо-российских отношений, а значит, и для европейско-российского сотрудничества.


Людмила Михайловна Воробьёва
Источник: "РИСИ "