Лента: Политика

Вокруг России создается военный пояс из новых членов НАТО, наращиваются контингенты альянса в Норвегии, странах Прибалтики, Польше. На Украине не утихает милитаристский психоз. Одновременно Россия ведет операцию по спасению Сирии от разрыва террористическими образованиями.

Как нам реагировать на новые вызовы со стороны Запада? Какая миссия возложена на Россию на Ближнем Востоке? На эти и другие вопросы в беседе с военкором Федерального агентства новостей Юрием Котенком отвечает философ и геополитик Александр Дугин.

Угроза у границ России

— Александр Гельевич, есть ли угроза НАТО в отношении России, или это не более чем миф?

— Угрозы со стороны стран НАТО, все больше и больше подступающих к границам России, конечно, есть. Только что испанский самолет выпустил ракету во время учений над Эстонией неподалеку от Пскова. Американцы разворачивают базы на территории Украины, которые вплотную подходят к нашим границам. Идут процессы ускоренного втягивания в НАТО Македонии и Грузии. Ее готовы принять даже без Абхазии, чтобы размещать свои базы.

— Насколько действия Запада в этих условиях поддаются логике?

— В этом отношении Запад действует вполне логично, и другого ожидать нам не надо. Понимая, что такое великая война континентов, прочитав западные стратегические модели относительно того, как западные стратеги и эксперты видят будущее мирового порядка, можно сделать очевидный вывод о том, что мы представляем для них главное препятствие и угрозу. Несмотря на то, что однополярный мир хромает и пробуксовывает, тем не менее, никто на Западе не собирается от него отказываться. И наша миссия по поддержке многополярного мира вызывает колоссальное отторжение на Западе.

Эффективный ВПК как гарантия суверенитета

— Какие ответные меры в рамках стратегии противодействия давлению на Россию актуальны прежде всего?

— Наша опора — это военная сфера. И здесь, мне кажется, надо отдать должное президенту Владимиру Путину: принципиальная сосредоточенность на развитии нашей оборонной промышленности — это колоссальный прорыв. Именно наличие эффективного ВПК и является необходимым условием суверенитета в наше время. На самом деле, не просто ядерное оружие, но и возможность его донести, не просто противоракетная оборона, но и способность контратаковать по потенциальному противнику, которым для нас являются НАТО и Запад.

— Против кого из «партнеров» должны быть рассчитаны наши контрмеры в первую очередь?

— В этом плане всегда надо ориентироваться на самого сильного, потому что самый сильный и представляет самую большую угрозу. Если ты способен защититься от самого сильного, значит от более слабого ты уж точно защитишься. Это вызов для любой страны и любого уважающего себя государства. Общий курс Владимира Путина на укрепление обороноспособности страны — это, безусловно, правильное политическое решение. Именно за это он больше всего подвергается критике со стороны прямых внутренних и внешних врагов России.

— Способно ли военное строительство по-настоящему остановить смыкающееся вокруг нас кольцо НАТО?

— Думаю, самого по себе этого не достаточно, и поэтому мы делаем такие вылазки, как в Сирии. Поэтому же мы стараемся закрепить и обозначить свое присутствие и в Африке. Полагаю, что нам нужна соответствующая стратегия. Они подходят к нашим границам? Давайте подходить к их границам, в конечном итоге. Давайте создавать им проблемы, если они создают нам проблемы на нашей территории. Возьмем развертывание в Эстонии, на Украине, в будущем на территории Грузии военных баз и контингентов. Давайте, если даже мы сами не можем, вместе с Китаем будем развивать Тихоокеанский флот, давайте возобновим военные базы на Кубе или во Вьетнаме. Можно же вернуться к этой стратегии. Как бы они близко ни стояли, всегда есть возможность, особенно в наше время, нанести удар.

Когда СМИ превращаются в оружие

— В чем заключаются новые формы ведения сетевой, или сетецентричной, войны?

— Сегодня, когда войны выигрываются экономически, энергетически, информационно, требуется обратить внимание на новые поля действий. Борьба за сознание, за внимание, борьба за деньги и рынки — это новые формы ведения так называемой сетевой войны. И здесь даже неуклюжие попытки что-то сделать, например вскрыть во время выборов в Америке почту Подесты (Джон Подеста — американский политический деятель, политтехнолог и лоббист греко-итальянского происхождения. — Прим. ФАН) и выложить компрометирующую глобалистскую элиту маленькую часть их сатанинских и первертных педофильских пристрастий, — даже такие попытки могут оказать эффект. И поэтому там все так всполошились.

— В тех же США объявили настоящую охоту на российские СМИ…

— Компания RT, которую проклинают, накрывая ее корпункты, несмотря на очень небольшой охват вещания на Западе, способна на самом деле создать и представить альтернативную точку зрения. И это — наше оружие. Наряду с развитием военно-стратегической промышленности, думаю, необходимо развивать оружие сетевых войн. И тот факт, что нас так в этом начали обвинять, означает, что мы делаем первые шаги, от которых Америка содрогнулась. Надо продолжать! Надо все им вскрыть, надо во все вмешиваться. Они вмешиваются в выборы везде, во всем мире! А как только мы вскрываем какого-то гнусного педофила из сатанинской организации Хиллари Клинтон, они тут же начинают визжать о том, что Россия угнала у них выборы. Правильно сделали, что вскрыли. Только мало. Все надо вскрыть!

— Обвинения в адрес России обновляются каждый день. Как реагировать на это? Что противопоставить?

— Надо полностью действовать так же, как они. На самом деле, сети «пятой колонны» наших сторонников на Западе нет, а она должна быть. В этой связи не надо обращать внимания на их визги. Надо радоваться, что нас во всем этом обвиняют. Хорошо бы на самом деле привести своего президента в Америке. Хорошо бы развалить Евросоюз и построить другую Европу. Хорошо быть сильными, свободными и не быть окруженными НАТО. Какими способами мы этого достигнем? Да абсолютно любыми. Хотим многополярный мир? Надо использовать стратегию тех сил, которые его категорически не хотят. Мы далеко не исчерпали свой потенциал. В этом направлении надо развиваться, не обращая внимания ни на какие обвинения.

Почему у Путина все хорошо

— С другой стороны, еще с 1980-х годов элита в России одержима стремлением понравиться Западу, войти в «клуб цивилизованного мира»…

— Если хотим быть приятными Западу, значит мы враги России. Насильно мил не будешь. Думаю, значительная часть такой фундаментальной устойчивости Владимира Путина как раз связана с тем, что Запад его ненавидит. Чем больше его там ненавидят, тем больше мы его поддерживаем. Если бы его начали хвалить, любить на Западе, называть «миротворцем» и «молодцом», думаю, его дни были бы сочтены.

Но этого и близко не предвидится, поэтому мне кажется, у Путина все хорошо, у нас все хорошо, да, в принципе, и у Запада все хорошо. Запад — это упорная маниакальная сила, которая двигается вперед независимо ни от чего. Правда, она все больше и больше становится фашистской, подавляет свободу слова, прозрачность, начинает следить за всеми извне и внутри.

— Интересно, есть ли на Западе понимание того, что этот путь ведет в пропасть?

— Это их судьба, их путь. Это и есть англосаксонский, германский мир во всей красе. На самом деле, мы имеем дело с их железной волей. Это Гуго Пекторалис из повести Николая Лескова, который идет своим путем независимо ни от чего. И симметрично победить его очень сложно. Но у нас есть своя славянская, скифская традиционная стратегия, как заманивать врага на нашу территорию, заставлять его растянуть свои коммуникации и потом их аккуратненько обрезать. Мне кажется, что на нас рушилась уже не одна идеология. Я думаю, что сейчас мы взяли либерализм для того, чтобы его уничтожить. Это очень болезненная вещь, но, может быть, нам это удастся.

Русские в Сирии изменили миропорядок

— Мы спасли Асада, спасли Сирию. В этом затянувшемся конфликте поставлена точка, или все только начинается?

— Тот факт, что мы приняли вызов в Сирии, изменил мировую историю. Я считаю, что это было героическое решение нашего президента. Насколько мне известно, такой же была и позиция духовных лидеров Православного мира в целом. Думаю, значение сирийской операции огромное — она изменила миропорядок. До этого Запад делал на Ближнем Востоке все, что хотел: менял режимы, осуществлял односторонние интервенции, казнил лидеров по собственному усмотрению, обвиняя их во всех смертных грехах, не представляя никаких доказательств.

То есть это была просто гегемония. И никакой управы на этот кошмар, жертвами которого становились сотни тысяч невинных жителей, не было. Этот кошмар создавал огромные потоки беженцев, разрушал инфраструктуру Ближнего Востока, европейскую социальную модель. Ничего поделать было нельзя.

— Выступление России в роли спасительницы исламского мира от, казалось бы, запрограммированного уничтожения, выглядит все же несколько неожиданно…

— Только появление русских в Дамаске и их активное вовлечение в сирийскую ситуацию изменило положение вещей. Это был героический, гениальный правильный ход стратегии Путина, потому что именно это вернуло Россию в историю, создало предпосылки для многополярного мира и превратило нас в глазах всего мира, в первую очередь арабских стран, во вторую — африканских стран, и в третью — всех остальных, в нового субъекта.

Путин сказал, что с нами надо считаться, что если мы говорим «Нет», это значит нет. Можно привести библейский образ — Давид и Голиаф. Давид бросил вызов Голиафу и победил в Сирии. Мы сказали: «Есть еще и мы». Нам сказали: «Кто-кто? Вас не видно, мы вас разделали подчистую. Вы все сделаете, как мы велим». — «В экономике да, — сказал Путин. — А вот в военной ситуации — нет. Мы есть!» И то, что мы есть, изменило, благодаря нашему вмешательству в Сирии, вообще все.

Я был год назад в южном Ираке: миллионы шиитов прославляли Россию, спасшую исламский мир из лап неминуемой гибели от американской гегемонии. Это было очень сильно! Миллионы людей шли от Эн-Неджефа в Кербелу — тот марш свидетельствовал о том, насколько велико духовное значение нашего сирийского дела.


Источник: "РИА ФАН "