Лента: Политика

Какая Европа нужна России? Сильная или слабая? Разобщенная или единая? Думаю, что России нужна Европа независимая, а последнее подразумевает и силу и сплоченность. К сожалению, недавние события говорят об обратном. Если бы Шпенглер писал свой труд о Европе сегодня, то в пору было бы назвать его «Паралич Европы».

После введения США тарифных пошлин на импорт стали и алюминия, угрозы применить санкции в отношении европейских компаний, инвестирующих в Иран – в Европе не было недостатка в резких заявлениях в адрес Вашингтона. Многие, наконец, признали рождение новой реальности внутри евроатлантического союза, который худо-бедно просуществовал со времен Второй мировой войны. Однако, даже высказывания о том, что Европа теперь не может безоглядно полагаться на США, не отражают сути этой новой реальности. Сегодня речь не о доверии, которое рушится на глазах, а о том, что этого партнера следует опасаться. Признанный европейский лидер Ангела Меркель призывает проявить жесткость в ответ на действия США. Нет недостатка в подобных призывах и со стороны Брюсселя. Но чем реально может ответить ЕС на новый американский вызов?

Обращение Европейской комиссии к компаниям, которые могут пострадать от заокеанских санкций, не поддаваться давлению и использовать свое право работать в рамках национального и европейского законодательства не возымело большого действия. Ряд крупнейших европейских компаний уже заявили, что сворачивают свои проекты в Иране. Некоторые из них связаны с США финансовыми активами и займами, другие подсчитали урон от возможной потери американского рынка, третьи имеют ввиду и то, и другое. Как сказал один из высокопоставленных сотрудников Елисейского дворца: «Если ваши экономические интересы охватывают США, где расчеты ведут в долларах, то выбор у вас небольшой. Точнее выбора просто нет».

Возникает резонный вопрос: чем может ЕС компенсировать потенциальные потери европейских компаний в случае игнорирования санкций? При сегодняшнем раскладе практически ничем, особенно если речь идет о гарантиях для крупного бизнеса. Правда, Брюссель принял решение о создании стабилизационного фонда для амортизации возможных кризисных ситуаций, выделив для этой цели 30 млрд. евро. Однако кризисы национальных экономик в Европе стали настолько обыденным явлением, что вряд ли эта финансовая подушка послужит одновременно спасательным кругом для терпящих бедствие компаний. При этом страны участницы ЕС, чьи интересы не пострадают от возможных санкций, не согласятся уступать часть пирога крупным европейским компаниям. В свою очередь, европейский избиратель перед лицом сокращения социальных льгот и доходов, не одобрит подобные решения. Причем энергия протеста будет выше в тех странах, которые сталкиваются или будут сталкиваться с кризисными явлениями у себя дома. Очевидно, что оппозиционные, или так называемые «популистские» партии, набравшие силу в Европе, и весьма скептически настроенные в отношении Брюсселя и Берлина, не преминут обрушить свою критику на их головы.

Надо заметить, что сами европейские компании не очень верят в способность своих правительств и чиновников ЕС защитить их интересы. Так объявленное руководством ЕС намерение упростить порядок финансовых гарантий европейским инвестициям в Иране не произвел должного впечатления ни на Тоталь, ни на MAERSK, ни на Engie, ни на Сименс… При этом Берлин и Брюссель катастрофически опаздывают со своими контрмерами. Вот почему трудно согласиться с мнением П.Байера, координатора по трансатлантическому сотрудничеству ЕС, который полагает, что «Европа теперь поняла, что трансатлантические отношения радикальным образом изменились, и осознала всю тяжесть ситуации». Пока не осознала.

Либеральная идеология сыграла злую историческую шутку с европейской элитой. Она разучила ее мыслить глобально и стратегически, сделала ее беспомощной перед лицом серьезных кризисов. Идея саморегуляции мира в условиях глобализации с непременным ослаблением роли государства и национальной политики приучили элиты к следованию набору шаблонов, которые не работают в условиях стремительно растущих вызовов и противоречий. Правительства видят свою роль не в стратегическом планировании и предвидении, а исключительно в роли посредника и брокера между различными силами и интересами. На политическом лавировании сосредоточены все их усилия и мысли, но этих навыков явно недостаточно для решения масштабных задач.

Феномен Трампа заключается как раз в том, что он проводит жесткую национальную политику, отбросив все общепринятые клише и стереотипы. Он пересматривает существующие обязательства исключительно под углом интересов США, и игнорирует установившиеся правила игры, что вызывает у европейцев бессильное возмущение.

Оказалось, что Европа в принципе не готова к геополитическим вызовам, а громкие заявления, не подкрепленные солидарными действиями, выдают растерянность и слабость. Все это особенно очевидно из поведения г-жи Меркель, которая призывает Европу «взять свою судьбу в собственные руки». Однако, как отмечает Торстен Беннер, глава Института Глобальной политики в Берлине, канцлер всеми силами уклоняется от дебатов о том, чем чреваты действия Трампа для Германии. «Она должна была бы возглавить дискуссию, но судя по всему она избегает ее. Создается впечатление, что она не хочет приумножить свой политический капитал, используя эту тему».

Опасения г-жи Меркель можно понять – у Германии и ЕС нет серьезных рычагов давления на США. А угроза Трампа установить тарифы на автомобили немецкого производства вызывает у Берлина ощущения близкие к шоку. Нет единства и в европейских рядах. «Трудно добиться единства, когда многие европейские страны, особенно на востоке, не убеждены, что они должны присоединиться к своим континентальным партнерам в их геополитических интересах» – пишет журнал «Экономист». При этом напоминает, что сразу три страны наложили вето на резолюцию ЕС, осуждающую перенос посольства США в Иерусалим.

Только от Жан Клода Юнкера, главы Еврокомиссии можно было услышать нечто, что можно назвать проблесками геополитического мышления. Сделал он это оригинальным способом, сравнив территорию Евросоюза с территорией России, и призывая не забывать о необходимости выстраивать отношение со своим соседом. В самом деле, в стратегическом плане Россия для ЕС – едва ли ни единственный серьезный резерв выживания в глобальной конкуренции, которая, судя по всему, будет только нарастать. К тому же Россия – часть Европы, игнорируя которую, ЕС только ослабляет себя, не получая ни политических, ни экономических преимуществ от политики санкций. В отличие от США.

В долгосрочной перспективе, чтобы сохранить свою глобальную роль, Европе, хочет она того или нет, придется выстраивать независимую политику, опираясь на свои собственные силы, освобождаясь от пут обанкротившейся идеологии. Не нужно быть особо проницательным, чтобы понять очевидное – Россия наиболее близкий и естественный партнер Европы в глобальном выживании. Но для такого вывода надо быть свободным от местечкового, брокерского менталитета, надо вернуть себе способность к геополитическому мышлению. Некоторые проблески такого мышления дают о себе знать. Целый ряд экспертов в Германии полагают необходимым более тесно работать с такими странами как Канада, Япония, Индия, Бразилия, Мексика и др. Скептики, однако, считают, что «США остаются якорем и гарантом послевоенного порядка в мире, и Германия не сможет компенсировать это переговорами с канадцами и японцами».

Однако скептики не учитывают очевидного – сегодня послевоенный миропорядок, благодаря энергичным действиям Трампа превращается в миропорядок по-американски, в котором Европе и другим странам отводится подчиненная роль, и чьи интересы не берутся в расчет. Даже послевоенный статус союзников не дают им в глазах Вашингтона гарантированного приоритета. Да и само слово «порядок» в контексте сегодняшних событий в мире звучит не более чем ирония или анахронизм.

Среди целого хора, отрезвляющих Европу голосов из мира реальной политики, слышны, правда, все слабее, и заклинания из мира вчерашнего. Ульрих Шпек, старший аналитик Фонда Маршалла в Германии призывает: «Если бы Германия могла собрать вокруг себя… критическую массу в поддержку мирового либерального порядка, это было бы реальной альтернативой». Звучит как в древнегреческой драме: «О, если бы Германии могла!». Но ведь дело вовсе не в Германии, а в том, что этот порядок безвозвратно уходит в прошлое и, все большее число европейцев понимают, что следовать идеологическому мейнстриму последних двух десятилетий – это путь в никуда.


Федор Зима, журналист-международник
Источник: Журнал "Международная Жизнь"