Лента: Политика

В минувшее воскресенье главы внешнеполитических ведомств России и США встретились в Париже и провели напряженные переговоры, продолжавшиеся более трех часов.

Как отмечают западные журналисты, после этих переговоров Сергей Лавров выглядел «довольным», а Керри — «усталым». Это не удивительно, если учесть, что встрече в Париже предшествовал эпизод, который многие успели уже сравнить с историческим разворотом Евгения Примакова над Атлантикой в марте 1999 года.

Керри, возвращавшийся из Саудовской Аравии в США, внезапно изменил свои планы и направился во Францию. Всё произошло настолько быстро, что на Кэ д’Орсэ, где расположен французский МИД, некоторое время царила растерянность. Впрочем, от французов ничего особенного и не требовалось: встреча прошла на территории резиденции российского посла в Париже.

Оценки переговоров по обе стороны Атлантики довольно сильно различаются. В отечественных СМИ, цитируя Лаврова, пишут о том, что Россия и США договорились «искать точки соприкосновения» для урегулирования украинского кризиса. Западные журналисты акцентируют внимание на том, что «сделка пока не состоялась» и о каких-либо прорывах в решении украинской проблемы говорить преждевременно.

Так что же на самом деле произошло в Париже?

Первым — и самым главным — итогом внеплановой встречи Лаврова и Керри следует признать сам факт переговоров. Три недели назад, за несколько дней до исторического референдума в Крыму, Керри предупреждал российского коллегу, что «дипломатические методы разрешения кризиса очень скоро могут быть исчерпаны».

Какое-то время казалось, что так оно и есть. США и ЕС перешли от слов к делу, введя точечные санкции против ряда российских чиновников и нескольких банков. Однако желаемого эффекта санкции, по-видимому, не дали, а идти на более серьезные меры ни Вашингтон, ни Брюссель не решались — по крайней мере, без подготовки.

Москва, в свою очередь, продолжала рискованную игру, концентрируя на границе с Украиной всё новые армейские подразделения. Используя покерную терминологию, можно сказать, что игроки повышали ставки, ожидая, пока кто-нибудь не предложит открыть карты.

Такое предложение, судя по всему, прозвучало в ночь с пятницы на субботу, когда состоялся телефонный разговор Владимира Путина с Бараком Обамой. О содержании этого разговора также ведутся споры. В Белом доме утверждают, что еще в Гааге Керри передал Лаврову некие предложения Госдепа, разработанные по итогам консультаций США с европейскими и украинскими партнерами.

Таким образом, Вашингтон настаивает на том, что это именно он разработал план урегулирования украинской проблемы, а российская сторона на него всего лишь ответила. Российский МИД немедленно заявил, что в пресс-релизе Белого дома содержание телефонного разговора Путина и Обамы изложено «некорректно». «Именно США давали комментарии к нашим предложениям по Украине», — подчеркнул заместитель Лаврова Сергей Рябков.

Почему идет этот спор о том, кто на чьи предложения ответил, — понятно. Владеющий инициативой в данном случае оказывается в более сильной позиции. И очень похоже, что инициатива сейчас на стороне Москвы.

Телефонному звонку Путина предшествовал, как известно, краткий визит Обамы в Саудовскую Аравию. В пятницу, 28 марта, специальный вертолет доставил президента США в резиденцию короля Абдаллы в пустыне неподалеку от Эр-Рияда. Встреча лидеров продолжалась два часа.

Как только стало известно, что расписание турне Обамы по Старому Свету закончится в Эр-Рияде, многие либеральные эксперты поспешили спрогнозировать новый «нефтяной сговор», подобный тому, что в 1986 году обрушил цены на углеводороды, а вместе с ними — и Советский Союз.

Допустим на мгновение, что где-то в недрах администрации Обамы действительно родился план совместных действий с саудитами по снижению цен на нефть. Допустим также, что дом ас-Сауда действительно может в течение ограниченного времени наращивать добычу. Но даже если это так — то какова будет цена, которую саудиты запросят за такого рода помощь?

Цена эта, помимо очевидного требования свободы рук в сирийском конфликте и карт-бланша на укрощение Катара, обязательно будет включать в себя свертывание «перезагрузки» в отношениях США с Ираном — главного достижения внешней политики Обамы на Ближнем Востоке. А на это Вашингтон пойти не сможет.

Именно поэтому общий тон новостных агентств после этой встречи был довольно сдержанным, если не сказать больше.

Например, Reuters со ссылкой на «источники в американской делегации», сообщило, что Обама и король Абдалла «подтвердили, что остаются стратегическими союзниками», несмотря на разногласия. Одним из вопросов, по которым стороны не сумели достичь взаимопонимания, была поставка сирийским «повстанцам» комплексов ПЗРК, на которой настаивает Эр-Рияд. Вашингтон справедливо опасается, что ПЗРК могут быть использованы не только против войск Асада, но и, например, против коммерческих лайнеров. Несмотря на то что эти «озабоченности» были доведены до сведения саудитов еще в феврале, незадолго до визита Обамы в Старый Свет в американской прессе появились предположения, что теперь — читай «в свете украинского кризиса» — Вашингтон может снять запрет на поставки сирийской оппозиции ПЗРК и противотанковых систем. Кому-то, видимо, этого очень хотелось.

Но не сложилось.

Еще до крымского референдума приходилось слышать от некоторых экспертов: мол, Россия обменяла Сирию на Крым. Американцы якобы закроют глаза на «аннексию» полуострова, а взамен получат наше молчаливое согласие на свержение режима Асада.

Это предположение оказалось еще более далеким от истины, чем теория «нефтяного сговора». Не потому, вероятно, что Обаме вдруг стал близок и симпатичен Асад, а потому, что перспектива создания еще одного ваххабитского государства на Ближнем Востоке совсем не прельщает политических реалистов в Вашингтоне.

Рискну предположить, что о фактическом провале переговоров Обамы и короля Абдаллы в Москве узнали почти сразу же. И вот тогда — не раньше — президент России и позвонил президенту США.

Вслед за этим Обама дал распоряжение Керри, тот развернул самолет и полетел в Париж встречаться с Лавровым. И это сразу же подстегнуло процесс дипломатического урегулирования, который еще несколько дней назад выглядел окончательно выдохшимся и зашедшим в тупик.

После встречи Лаврова и Керри были еще переговоры российского министра иностранных дел с его французским коллегой Фабиусом. А в понедельник Керри и Лавров общались снова — на этот раз по телефону. И тогда же, в понедельник, Владимир Путин позвонил Ангеле Меркель и обсудил с ней проблему Приднестровья.

Лед тронулся.

Уже сейчас можно осторожно говорить о том, что обозначен ряд взаимных уступок, на которые готовы пойти стороны: США фактически убедили Россию признать правительство в Киеве, а Россия, в свою очередь, продавила обсуждение проблемы федерализации Украины. Кроме того, совершенно очевидно, что Вашингтон смирился с потерей Крыма и вопрос о его возвращении Украине окончательно исключен из повестки. Включение же Москвой в эту повестку неожиданного (для американской стороны) вопроса о Приднестровье говорит о том, что инициативу по-прежнему удерживает Россия.

Игра, разумеется, еще не окончена. Но главное, на мой взгляд, произошло: дипломатии России и США удалось совместными усилиями удержать ситуацию на самом краю пропасти. Теперь вероятность вооруженного конфликта в самом сердце Европы значительно снизилась и продолжает снижаться с каждым новым раундом переговоров. И это — основной итог воскресной встречи в Париже.


Кирилл Бенедиктов
Источник: "Известия "