Лента: Политика

Одна из загадок сегодняшней американской политической жизни – это так называемый правый популизм, мобилизация американской глубинки против налогообложения для богатых. О том, что стоит за этим парадоксом рассказывает Борис Кагарлицкий – историк, социолог и политолог, один из лучших знатоков американской политики и экономики в России. Он преподавал в американских университетах, включая Колгейт, Йель, Беркли. Борис Кагарлицкий – регулярный автор левых американских изданий, таких как The Nation, Counterpunch, ZNet и других.

Избежав дефолта, администрация Обамы не спаслась от кризиса. Хуже того, способ, которым вопрос о потолке государственного долга был решен, лишь усугубил ситуацию. Ведь угроза дефолта возникла не сама по себе, а как результат многолетних процессов, происходивших не только в финансовой сфере США, но и во всем американском обществе.

Происхождение госдолга

Дискуссия о государственном долге в Конгрессе США превратилась в многомесячную «мыльную оперу», которую весь остальной мир наблюдал сперва с недоумением, потом с возмущением, а под конец уже и с некоторым ужасом. Зрелище получилось увлекательное, но не слишком приятное. Жесткое противостояние сторон свидетельствовало о том, что дело вовсе не сводится к техническому вопросу о том, нужно ли снижать расходы и насколько.

Формально камнем преткновения стали налоги, которые в начале прошлого десятилетия резко понизил Дж. Буш младший, борясь с предыдущим кризисом. Насколько это сработало тогда, можно спорить. Но совершенно очевидно, что дальше в Америке снижать налоги уже некуда, тем более — при текущем состоянии государственных финансов.

В ответ на долговой кризис демократы попытались залатать бюджетные дыры, немного подняв налоги для корпораций и богатых граждан. Это можно было бы считать популистской мерой, предвыборным ходом, если бы объективная финансовая ситуация сама по себе не ставила вопрос о радикальных мерах. Другое дело, что предложения администрации Обамы, как всегда, были половинчатыми, непоследовательными, а главное — не затрагивали сути проблемы. В любом случае, республиканцы жестко пресекли попытки правительства добиться повышения налогов.

Ситуация в Конгрессе после победы республиканцев на выборах в нижнюю палату стала для администрации крайне сложной, но эти трудности были бы не столь трагическими, если бы не общие процессы, разворачивающиеся в экономике и обществе США. Некоторые обозреватели жаловались на «дисфункцию» американского парламента. Увы, эта «дисфункция» власти лишь отражает соответствующую дисфункцию общества.

Именно из-за этого технический вопрос о потолке государственного долга превратился в поле острой политической баталии, которую администрация проиграла, хоть и не с разгромным счетом. Потолок долга Конгресс повышал уже бессчетное количество раз. Но на сей раз стороны упорно не могли договориться. И дело, разумеется, не в «упрямстве» политиков, на которое сетовали журналисты, особенно иностранные. Жесткие позиции спорщиков объясняются отнюдь не упрямством, а тем, что сторонам, в сущности, отступать было некуда.

Почему в Америке богатые за левых, а бедные за правых?

Демократов считают в Америке партией социальной поддержки, заботящейся о бедных, национальных меньшинствах и правах человека. Напротив, республиканцы — сторонники свободного рынка и частного бизнеса. Но значительная часть их избирателей — люди небогатые, мелкие фермеры, рабочие. Почему же трудовые люди Среднего Запада массово голосуют за республиканцев, в то время как финансовые элиты Нью-Йорка дружат с демократами?

Всё дело в том, как устроена американская система социальной защиты. В отличие от Западной Европы, где социальное государство финансируется самими гражданами за счет высоких налогов, в Америке правительство всеми силами удерживает налоги на минимальном уровне. Низкие налоги — предмет гордости идеологов и чиновников в США. Но это означает, что значительная часть социальных расходов финансируется за счет того самого государственного долга, о котором зашел спор в Конгрессе.

Система социальных пособий в США является сложной, запутаной, дорогой и неэффективной. Но главное, она является адресной. То есть, соответствует принципу, столь популярному среди наших либералов-реформаторов. Именно в системе адресной помощи кроется объяснение противоестественной, на первый взгляд, ситуации, когда решительными противниками социальных мер правительства выступают именно рабочие. Это не Скандинавия или Германия, где все имеют равные права и одинаковый доступ к любым программам (поскольку налоги платят все граждане), американская система заботится лишь о самых бедных, да и то — не одинаково.

Прекраснодушные левые либералы из элитных университетов подобные программы отстаивают и пропагандируют как единственный способ сделать капитализм хоть немного гуманнее. Но на практике этот порядок является глубоко порочным, антисоциальным и совершенно не гуманным.

Работник, имеющий низкую зарплату, живет хуже, чем безработный. Стимулы к труду подрываются. В Калифорнии или Нью-Йорке низкооплачиваемые места достаются иммигрантам, но на Среднем Западе и Севере нагрузка падает на низший средний слой, тех самых трудяг, которых столичные интеллектуалы обзывают rednecks, «красношеими». Эти люди голосуют за республиканцев потому, что от социальных программ не получают ничего или почти ничего.

Помогая наиболее бедным, американское государство отнюдь не обижает богатых.

Финансовые и страховые корпорации на этой помощи неплохо зарабатывают. Даже профицит федерального бюджета, возникший в 1990-е годы, ничего не смог изменить. В сохранении сложившегося порядка оказались заинтересованы, с одной стороны, низы общества, получающие пособия, а с другой, кредитующие эту систему банковские элиты. Именно подобный блок люмпенизировавнных низов с привилегированными элитами стал опорой Демократической партии.

Как строится долларовая пирамида?

Если бы проблема состояла только в финансах, её решение легко было бы найдено. Но в Вашингтоне прекрасно понимали, что независимо от того, как проголосует Конгресс по вопросу о долге, американскую экономику ждут потрясения. Финансовый кризис, открыто разразившийся в Европе, до определенного момента скрывал нарастающие проблемы в США.

Америка находится на пороге большой рецессии, гораздо более тяжелой, чем в 2008 году. И республиканцы, и Обама это прекрасно понимали. Вопрос был не в том, наступит рецессия или нет, а в том, когда, при каких обстоятельствах это произойдет.

Для республиканцев оказывается тактически выгодно, чтобы спад пришелся на конец текущего года. Тогда Обаме обеспечен провал на президентских выборах. Демократам, напротив, нужно было тянуть время, любой ценой отодвигая крах. Чем, в конечном счете, обернутся эти усилия для экономики, никто не думал. Всех волновало лишь то, какую политическую цену придется заплатить Обаме республиканцам, господствующим в нижней палате Конгресса?

К концу июля стало ясно, что компромисс не позволит отодвинуть спад, наоборот, изменение финансовой политики, которое придется одобрить в обмен на повышение планки госдолга, неминуемо приведет к началу рецессии. И сроки получались для администрации самые неприятные — не позднее осени текущего года. Похоже, среди чиновников Белого Дома в этот момент сложилось мнение, что если уж беды не миновать, то пусть лучше случится сейчас, когда во всем можно обвинить республиканцев, из-за упрямства которых страна дошла до дефолта.

В последние недели июля администрация Обамы явно начала играть на дефолт, не принимая, однако, окончательного решения. Расчет был понятен: либо у республиканцев сдают нервы и они идут на уступки, либо их обвиняют в том, что дефолт произошел по их вине. Администрация не стала искать конституционной возможности обойти Конгресс (в принципе, такая возможность ей дана одной из поправок к Основному Закону США) или готовить «план Б» (например, продать золото из Форта Нокс).

Механизм кризиса был запущен задолго до нынешнего лета и остановить его уже невозможно. Банки Уолл-стрит дают правительству деньги взаймы, но они тоже являются крупнейшими получателями правительственных средств. В последние годы, как выяснило расследование, инициированное Берни Сендерсом (единственным в Америке конгрессменом-социалистом), Федеральная Резервная Система США незаконно выдала банкам в разных видах на 16 триллионов долларов финансовой помощи. Причем не только американским банкам, но и их партнерам по всему миру. Сендерс назвал это «социализмом для богатых».

Одни и те же банки являются и получателями помощи и кредиторами правительства. Власти, занимая огромные суммы, регулярно реструктурируют свои долги, затем расплачиваются по непрерывно растущим обязательствам и берут в долг ещё больше. Перед нами классическая финансовая пирамида.

Экономическая история демонстрирует, что поддерживать подобную пирамиду нельзя бесконечно. Бесконечное раскручивание долговой спирали грозит обесцениванием доллара и потерей Америкой своей роли ведущего финансового центра мира. Сегодня доллары являются мировыми деньгами, средством накопления, в котором заинтересован бизнес всех стран. Но если печатный станок в Вашингтоне не остановить и доллары превратятся в «зеленые фантики», о чем уже давно говорят ненавистники Америка, пострадают в первую очередь нью-йоркские банки. Те самые, что накапливают средства с помощью федеральной пирамиды. Их капитал уже сейчас пожирается инфляцией.

Каковы политические шансы Обамы?

Обама оказался меж двух огней. Строить пирамиду дальше нельзя, и не строить — нельзя.

Единственное, что он мог сделать, это попытаться подпереть пирамиду налоговыми поступлениями. Отсюда — попытка отменить налоговые льготы, введенные администрацией Буша. Но тут республиканцы встали намертво.

В итоге нервы сдали не у республиканцев, а у самого Обамы. Компромисс, который был подписан в самый последний момент, оказался капитуляцией Обамы. Резкое сокращение бюджетных расходов в условиях слабой экономики означает, что рецессия гарантирована. В 1936-37 годах, когда администрация Ф.Д.Рузвельта решила, что она справилась с Великой Депрессией, были предприняты попытки сбалансировать бюджет путем сокращения расходов. Спад тут же возобновился.

В 2011 году ситуация ещё хуже. Эксперты констатируют, что меры финансового стимулирования, к которым прибегает Обама, и так не срабатывают. Денег приходится тратить всё больше, а эффект всё меньше.

Система неэффективна как таковая. Механическое наращивание расходов не спасает дело. Не удивительно, что фондовые рынки отреагировали на «спасение» Америки от дефолта дружным снижением котировок: Индекс Доу-Джонса упал 2-го августа на 2,19%, а NASDAQ сразу на 2,75%. Масла в огонь подлило решение агентства Standard and Poor's понизить кредитный рейтинг США. Решение совершенно справедливое и обоснованное, но в действительности запоздалое. На биржах корректировка переросла в паническое падение. Вместе с биржевыми котировками резко пошла вниз цена на сырье, включая, естественно, и нефть. Зато начало стремительно дорожать золото. Перед нами типичная картина глобальной рецессии.

Демократы в трауре. Напротив, радикальное крыло республиканцев возмущено тем, что лидеры партии в Конгрессе не «дожали» демократов. Возможность им, впрочем, скоро представится — условия компромисса 2 августа оставляют некоторые частные вопросы открытыми. По ним будут приниматься дополнительные решения и будут они отнюдь не в пользу Обамы.

Шансы нынешнего хозяина Белого Дома остаться в Овальном Кабинете после выборов 2012 года тают на глазах. Но для всего мира это означает нечто большее, чем очередной кризис в Америке или даже вторая волна глобальной экономической бури. Это начало конца всего того экономического и социального порядка, который установился на планете в 1991 году после падения СССР. Америка не может его более поддерживать. Ей предстоит погрузиться в решение собственных, лавинообразно нарастающих проблем.

Американская дисфункция оборачивается для всех нас «открытым» будущим, новыми возможностями и неконтролируемыми угрозами.


Борис Кагарлицкий
Источник: "Terra America"