Лента: Политика

       
Администрацию Барака Обамы покинул в июле Роберт Гейтс, занимавший пост министра обороны как в правительстве Джорджа Буша, так и в правительстве его преемника-демократа. Роберт Гейтс – важная фигура для понимания феномена идеологии реализма во внешней политике США, течения, с которым Гейтс ассоциировался долгие годы. Мы попросили рассказать о роли Гейтса как министра-реалиста Пола Сондерса, исполнительного директора Центра Никсона, также представляющего течение реализма. Является ли администрация Обамы администрацией реалистов? Осталась ли она таковой после ухода Гейтса?

– Уважаемый господин Сондерс, насколько соответствует традиционный реализм (примером которого в прежней Администрации служил Роберт Гейтс) внешнеполитическому курсу Барака Обамы?

– Лично мне реализм администрации президента Обамы в широком смысле этого слова представляется весьма спорным. По-моему данный президент и его окружение всего лишь крайне прагматичны в подходе к специфическим внешнеполитическим проблемам. Однако я не вижу у нашего руководства, как нынешнего, так и предыдущего, той искусной дипломатической стратегии, которой следовало бы ожидать от реалистов. Я не вижу внешнеполитических ориентиров, четко указующих Америке ее путь. При отсутствии таких ориентиров и стратегического чутья, прагматизм, на мой взгляд, еще не делает руководителя реалистом.

– Но тогда какую роль играл в администрации Обамы Роберт Гейтс?

– Госсекретарь Гейтс, ясно представляя себе американские приоритеты, но столь же ясно понимая (наверняка благодаря опыту работы в ЦРУ) как сложен этот мир, как тесно взаимосвязаны многие вещи, разного рода непредумышленные последствия тех или иных политических шагов США, играл в ней особую роль. И она была весьма конструктивной.

– Не кажется ли Вам, что Барак Обама тоже пытался создать Администрацию реалистов, но ему не удалось, или, по вашему, это не входило в его планы? Можно ли считать Обаму (до событий в Ливии) наибольшим реалистом среди президентов-демократов со времени Трумена?

– Обама производит впечатление президента, чьи подлинные приоритеты находятся в сфере сугубо внутренней, и его главной внешнеполитической целью является избежать влияния этих самых внешних вопросов на внутреннюю повестку дня. На это указывают его намерения ограничить роль США в Афганистане и связанные с этим затраты, поскольку это позволит Президенту сосредоточиться на решении внутренних задач. Но в то же время Администрация не вполне готова к принятию политически трудных шагов – сомнительный нейтралитет в Афганистане тому пример. Половинчатым оказалось вторжение, теперь происходит такой же половинчатый уход. В случае с Ливией, мне кажется, на Администрацию оказывали большое давление, как внутри страны, так и извне, требуя вмешательства, на что она согласилась, при полной очевидности этого, с большой неохотой. По-моему Администрация и здесь попыталась отделаться полумерами в виде поддержки авиаударов, как будто руководит всем этим не Америка, а французы и англичане, в результате чего американцы оказались в Ливии «не при делах», что тоже имеет как свои плюсы, так и минусы. Ну а прояви Америка в ливийских событиях большую решимость, что тоже требовало затрат, и, глядишь, вопрос был бы уже решен. Однако вместо этого наше руководство топчется на месте, соблюдая «нейтралитет», чья цена растет с каждым днем, без каких либо намеков на успех.

– В чем была суть политики Роберта Гейтса в Ираке и Афганистане? Был ли он сторонником упомянутых Вами «полумер»?

– Совершенно очевидно, что он был противником вовлечения США в данные конфликты, это зафиксировано в протоколах. Но ко времени принятия этих решений, он уже больше года как поговаривал об отставке, и все знали, что он скоро уйдет. Поэтому, как мне кажется, его влияние при выработке этих решений было ограниченным, так как фактически он уже уходил.

– Можно ли сказать, что в период «Арабской весны» внешняя политика Обамы резко изменилась, и Роберту Гейтсу в ней уже не было места? Или его уход именно в этот момент – чистое совпадение?

– Гейтс начал говорить об отставке, по меньшей мере, за полтора года до этого, хотя Белый Дом всячески поощрял его дальнейшее пребывание на посту министра обороны. Не думаю, что эти события как-то взаимосвязаны.

– В бытность директором ЦРУ, Гейтс отзывался об СССР весьма критично. Какая Россия устраивала бы его и других представителей лагеря реалистов? Можно ли сказать, что реалисты видят Россию в роли оппонента, чье присутствие в Западном клубе неуместно?

– Это совсем не так! По-моему реалисты предпочитают видеть в лице России партнера. Трудность в том, что русские и американцы по-разному понимают свои интересы, приоритеты, по-разному представляют свое будущее, по-разному оценивают одни и те же вещи. Однако реалисты не делают акцент на этих расхождениях в отличие от некоторых представителей иных оттенков политического спектра и дипломатических доктрин. При этом наряду, со мнимыми, существуют и вполне реальные различия во всех вышеупомянутых областях, они то и представляют угрозу нашим взаимоотношениям. Но я убежден, что реалисты всей душой за поиск крепкой основы для отношений с Россией, и они её найдут. Честно говоря, для большинства реалистов Россия вообще не является на данный момент проблемой номер один. Стратегический вызов США исходит от Китая. И пока это вызов сохраняет актуальность, реалисты предпочитают крепкое сотрудничество с Россией, поскольку оно содействует как обузданию Китая, так и решению ряда других международных вопросов, таких как ядерная программа Ирана, терроризм, безопасная энергетика и так далее. И поэтому, как мне кажется, для реалистов Россия – не соперник.


Беседовала Юлия Нетесова
Источник: "Terra America "