Лента: Политика

В эпоху глобализации состояние современной экономики определяется обеспеченностью энергоресурсами. В обозримом будущем такая зависимость сохранится, несмотря на интенсивные поиски альтернативных источников энергии. Арктика, благодаря значительным запасам углеводородов и удобным морским и воздушным маршрутам, привлекает к себе внимание развитых государств мира и транснациональных корпораций. В регионе сталкиваются национальные и групповые интересы: обостряются споры по поводу границ экономических зон приарктических государств, не относящиеся к приарктическим государствам акторы стремятся получить права на использование арктических недр; усиливается военная активность, возникшие проблемы порождают угрозы региональной стабильности.

Вашингтон уделяет повышенное внимание освоению Арктики и разрабатывает стратегии для доминирования в этом регионе: с одной стороны, здесь увеличивается политическая, экономическая и военная активность Соединенных Штатов, а с другой – ведется поиск рычагов воздействия на деятельность других акторов. Курс военно-политического руководства страны в Арктическом регионе определяется закрепленнами в Стратегии национальной безопасности представлениями о сохранении лидерства США на международной арене. Согласно этими представлениям Соединенные Штаты должны обладать всеми необходимыми ресурсами для оказания решающего влияния на ситуации в ключевых регионах планеты. Арктика становится именно таким регионом.

Значение Арктики в условиях глобализации

Физическая география определяет Арктику как часть земного шара, расположенную севернее Полярного круга. Её площадь составляет 21 млн. км2 и включает Северный Ледовитый океан с окраинными морями, расположенные там острова и прилегающие части материковой суши Европы, Азии и Северной Америки.

Приарктическими государствами являются Россия, Канада, Соединенные Штаты Америки, Норвегия и Дания; на этот статус претендуют также Финляндия, Швеция и Исландия. Согласно Конвенции ООН по морскому праву (1982 г.) приарктические государства обладают суверенным правом на разработку недр в пределах принадлежащих им в Арктике исключительных экономических зон (шириной до 200 миль) и континентального шельфа (до 350 миль), хотя эти районы не входят в состав их государственных территорий.

С международно-правовой точки зрения в современных условиях Арктика остается «ничейной землей», части которой периодически подвергаются самозахвату. На международном уровне пока не решен вопрос о способах «дележа» Арктики, его юридических основах и о том, кто имеет право делить: только соседние с Арктикой страны или все мировые государства[1]. Канада еще в 1909 г. распространила свою юрисдикцию на сектор Арктики между меридианами, начинающимися в точках выхода ее сухопутной границы к Северному Ледовитому океану и сходящимися на полюсе. Её поддержала Россия, приняв в 1916 г. аналогичный закон. Три другие приарктические государства подобного законодательного оформления своих владений в Арктике не предприняли, но и возражений Канаде и России не высказали. Принцип секторального деления этого региона стал признанной реальностью.

Однако в последнее время зазвучали призывы к его пересмотру, поскольку в Арктике открыли широкий ряд полезных ископаемых, причем некоторые из них имеют достаточные для промышленного освоения запасы. По оценкам Геологической службы США, в зоне Северного Ледовитого океана находится до 20% мировых запасов углеводородов: потенциальные запасы нефти составляют 90 млрд. баррелей, газа – 47,3 трлн. м3, газового конденсата – 44 млрд. баррелей[2]. Наиболее значительные газовые месторождения лежат у берегов Аляски и Сибири[3]. В перспективе арктический шельф может стать важным, и даже основным, источником углеводородного сырья. Кроме того, в Арктике открыты значительные залежи руд, включая редкоземельные металлы. Наконец, здесь сконцентрированы крупнейшие биоресурсы, из них только рыб более 150 видов[4], причем некоторые из этих видов являются основными в мировом рыбном промысле[5].

России принадлежит половина побережья Ледовитого океана, в арктическом секторе залегают около 80% российских запасов нефти и 90% запасов газа и угля. Одно только Штокмановское месторождение, которое вместе с Россией разрабатывают транснациональные компании, содержит 3 800 млрд. м3 газа – эквивалент объема газопотребления Франции за 80 лет. Россия намерена подать заявку в ООН на расширение своих северных владений ещё на 1,2 млн. км2 (по территории – три Германии). В американском секторе Арктики запасы нефти Чукотского моря оцениваются приблизительно в 15 млн. баррелей, газа – свыше 2 трлн. м3. В канадском секторе геологоразведочная компания MGM Energy, пробурив скважину в дельте реки Маккензи, обнаружила крупное месторождение природного газа.

Интерес арктических держав к разработке недр Арктики растет по мере таяния полярных льдов: в 2008 г. о разработке новой полярной политики сообщил Евросоюз; в 2009 г. президент России утвердил нормативно-правовую базу, регулирующую деятельность РФ в Арктике и закрепляющую границы российского континентального шельфа; свой стратегический план развития арктического региона обнародовал Белый дом; с собственными инициативами выступили Канада, Дания и Норвегия.

Таким образом, каждый из арктических акторов разрабатывает собственную программу освоения оттаивающих территорий, в которых военная составляющая занимает далеко не последнее место. Например, в правительственном докладе Канады (2009) о ее северной стратегии говорится о создании армейского тренировочного центра в городе Резолют Бей, увеличении численности подразделений арктических рейнджеров и строительстве ледокола «Дж. Дифенбейкер» для береговой охраны. Параллельно принимаются поправки к закону «О предотвращении загрязнения арктических вод», согласно которым юрисдикция Канады распространится еще на 100 миль морской акватории архипелага для освоения его ресурсов.

Арктика имеет важное военно-стратегическое значение. Здесь находятся удобные позиции для старта баллистических ракет, для систем противоракетной обороны (ПРО) и для других элементов систем стратегического сдерживания. Военно-морские силы, благодаря глобальному потеплению и постепенному сокращению площади льдов, получают возможность действовать в Арктике в течение значительной части года.

Для транснациональных корпораций важно, что через Арктику проходят кратчайшие морские и воздушные маршруты между Северной Америкой и Евразией. По мере таяния льдов морской путь через арктические широты позволит сократить на 40% протяженность маршрутов между Европой и Дальним Востоком. Так, расстояние от Петербурга до Владивостока по Северному морскому пути – 14,8 тыс. км, а вокруг мыса Доброй Надежды – 29,4 тыс. км. Однако использование этих путей пока сдерживается сложностями плавания и полетов в высоких широтах, а также слабой транспортной инфраструктурой региона. Кроме того, из-за таяния полярных льдов возрастает вероятность повреждений дрейфующими льдинами, что требует крупных инвестиций в безопасность судоходства.

На освоение природных ресурсов Арктики накладывают ограничения и её экстремальные климатические условия: низкий температурный фон, мощный постоянный и сезонный ледовый покров на акваториях, вечная мерзлота на суше, полярные ночи. Хозяйственная деятельность в Арктике связана с высокими энергозатратами и зависимостью от внешнего завоза топлива, оборудования и иных товаров первой необходимости и сосредотачивается в местах экономически важных промыслов и производств.

Экосистема Арктики крайне уязвима из-за дефицита солнечного тепла. При этом регион влияет на перемещение воздушных масс в атмосфере и на циркуляцию воды в Мировом океане, определяющих погоду во всем северном полушарии и климат на Земле.

Смягчение климата на планете прогнозируется не однозначно. Несколько лет назад из-за рано наступивших сильных холодов даже привычная к ним Россия не смогла полностью выполнить план «северного завоза» в пункты Заполярья. Как считают эксперты, до потепления, выраженного в заметном изменении климатических констант, пройдут многие десятилетия и сменится не одно поколение людей.

И все же, несмотря на указанные ограничения, стратегическое значение Арктики возрастает. Обостряются связанные с экономическими интересами международные политические, военные и юридические споры за обладание ее территориями. Сильному в этом регионе в военной области государству будет легче доказать свое «право на Арктику» и заниматься там добычей полезных ископаемых. Поэтому на Севере появляются признаки возобновления военной активности атомных подводных лодок, патрульных самолетов и средств разведки; строятся военные базы; проводятся учения с большим количеством военнослужащих. Инициативу в этой области проявляют Соединенные Штаты, реализующие в регионе свою национальную стратегию.

Стратегия и военно-политические интересы США в регионе

Концептуальную основу этой стратегии предоставила Комиссия США по арктическим исследованиям, занимающаяся разработкой политики в Арктике. В ее докладе «Цели и задачи арктических исследований на период 2005–2008 гг.» подчеркивается арктический статус Соединенных Штатов. По мнению американских специалистов, присоединение шельфовых территорий Арктики увеличит общую площадь территории страны сразу на 4,1 млн. км2. В результате США по площади обойдут Россию, Китай, Канаду и станут самым крупным государством в мире. Кроме того, они смогут осваивать природные ресурсы общей стоимостью 1,3 трлн. долл., включая ресурсы нефти на 650 млрд. только на шельфе Аляски.

В поддержку деятельности Комиссии учреждена межведомственная «Группа анализа и оценки обстановки в Арктике», руководимая госдепартаментом США. В ее состав включены представители ВМС США, береговой охраны, а также службы управления минеральными ресурсами, которая отвечает за запасы нефти, природного газа и других минералов на внешнем континентальном шельфе США. В июле 2008 г. на заседании этой группы, посвященном результатам научно-исследовательской и геолого-разведывательной деятельности в Арктике, обсуждалось прямое использование для этих целей подводных лодок, а также строительство атомных ледоколов. Группа разработала концепцию разграничения арктического морского дна в соответствии с возможными вариантами развития обстановки в Арктике и внешнеполитическими позициями прибрежных арктических государств.

«Группа» и Комиссия рассматривают курс приполярных стран на юридическое закрепление за собой территорий арктического шельфа как угрозу национальным интересам Соединенных Штатов и считают необходимым для сдерживания «территориальной экспансии» конкурентов в регионе интенсифицировать политику США в Арктике, в том числе, путем включения в соответствующие международные институты и присоединения к международным договорам.

Для решения этой задачи был разработан перечень территориальных претензий США на арктический шельф. В случае поддержки этих претензий мировым сообществом страна станет активным участником «арктического диалога». Наиболее кардинальные планы на разграничение и использование шельфа выдвигают представители политической элиты северного штата страны – Аляски.

США не принимают ни один из вариантов определения границ арктического шельфа, которые сегодня предлагаются приполярными государствами. Американское руководство стремится дополнительно получить территорию, простирающуюся на 600 морских миль (965 км) от Аляски к Северному полюсу.

При реализации своих интересов в Арктике США особое внимание уделяют формированию негативного отношения американского и международного сообщества к приполярным государствам, как к своим непосредственным конкурентам в регионе. Вашингтон проводит кампанию по дискредитации действий России и Канады в Арктике. Задействуются также и рычаги влияния внутри этих стран: американские и транснациональные нефтяные и газовые компании, претендующие на работу в Арктике, международные экологические организации и другие структуры.

К Канаде предъявляются претензии из-за Северо-Западного прохода (СЗП) у берегов Аляски, еще в начале 70-х гг. прошлого века объявленного частью внутренних вод Канады. США претендуют на прибрежную полосу в 200 миль, ссылаясь на Конвенцию ООН по морскому праву, которую США не подписали (!), и оспаривают право Канады пользоваться проходом как своими внутренними водами. Американские эксперты выдвигают тезис о необходимости максимальной «интернационализации» СЗП. Очевидно, что на самом деле США стремятся взять под контроль этот открывающийся по мере глобального потепления путь из Атлантического в Тихий океан через море Бофорта и море Баффина вдоль побережья Аляски, Канады и Гренландии. По мере таяния льдов этот путь может стать традиционным трансокеанским маршрутом. В течение 2007–2008 гг. вода в СЗП почти полностью оттаяла и несколько недель проход был полностью судоходным – впервые за все время его эксплуатации. В перспективе этот путь может полностью перевернуть ситуацию в глобальной торговле, сократив торговые пути на Восток на несколько тысяч километров.

Аналогичные мотивы (необходимость максимальной «интернационализации») используются и по отношению к российскому Северному морскому пути (СМП). США стремятся получить возможность свободно пользоваться этим транспортным коридором, закладывая основы для реализации американской стратегии в более далекой перспективе. (Появление коммерческого смысла в эксплуатации СМП ожидается американскими экспертами через 15–20 лет, когда период навигации станет достаточно длительным).

В докладе Комиссии США по арктическим исследованиям «Арктический океан и изменение климата: сценарий для ВМС США» (2007 г.) прямо указывается, что противоречия по поводу СМП становятся важным пунктом в повестке российско-американских отношений. «США продолжают настаивать, что покрытые льдом проливы СМП являются международными и представляют собой субъект транзитных перевозок; Россия продолжает считать проливы своими внутренними водами». В докладе прогнозируется, что проблема использования СМП станет предметом более серьезных разногласий, и даже конфликтов, между США и Россией: «Россия и Канада следуют политике, согласно которой все пригодные для навигации проливы в СЗП и в СМП находятся под их эксклюзивным контролем. У Соединенных Штатов подход к определению статуса этих проливов отличается от точки зрения указанных стран. По мере того как эти проливы будут все больше задействованы в международном трафике, вероятно возникновение конфликтов»[6].

В Вашингтоне оценивают все возможные пути обеспечения лидирующей роли США в регионе и методы ограничения таких преимуществ у конкурентов. Официальную позицию Белого Дома по этой проблеме выразил на слушаниях в конгрессе весной 2008 г. помощник госсекретаря по морским и международным экологическим и научным делам Дж. Ф. Тернер: «В то время как Россия и другие страны начинают заявлять свои претензии на богатства арктического шельфа, США должны защищать там свои экономические и территориальные интересы». Ведущие американские эксперты разрабатывают предложения для выхода США на рынок газо- и нефтедобычи в Арктике и закрепления здесь своего регионального лидерства.

К приоритетным областям, в которых действия зарубежных государств в Арктике оказываются под пристальным вниманием Америки, относится экология. Американские специалисты развернули настоящую информационную войну и периодически вбрасывают в глобальное информационное пространство различные сценарии нарушений приполярными странами стандартов использования окружающей среды. Пока это носит характер скрытой кампании, однако нельзя не отметить, что фоном к сюжетам о деятельности России, Канады и Дании в Арктике становятся разнообразные экологические проблемы. Американские специалисты считают, что международная база охраны природы и потенциал международных экологических организаций позволяют США успешно «защищать национальные интересы в этой области» и ограничивать любую противоречащую этим интересам деятельность других государств в экономической, военной и иных сферах.

Одной из ключевых проблем политики Вашингтона в Арктике является участие США в освоении континентального шельфа арктической зоны. Исследования шельфа координируются через Межведомственный комитет по арктическим исследованиям. Он действует на основе законов «О политике в области научных исследований США в Арктике» (1984 г.) и «О защите национальных интересов США в Арктике»(1986 г.). В исследовании Арктики принимают участие 12 американских министерств и ведомств и около 30 университетов.

Однозначное неодобрение Белого дома вызывают действия России. Курс Москвы на юридическое закрепление за РФ территорий арктического шельфа рассматривается как угроза национальным интересам США. «США исключены из обсуждения заявления России по границам ее континентального шельфа в Арктике – вопроса, который напрямую затрагивает интересы США. Страна, которая делает самую большую ставку на нефть и газ и обладает самой полной геологической информацией, не входит в состав Комиссии ООН по континентальному шельфу, в то время как Россия и другие страны начинают заявлять там свои претензии на континентальный шельф. США тоже должны предъявлять свои права», – заявляет Дж. Тернер. Таким образом, активизация участия в соответствующих международных институтах и присоединение к международным договорам рассматриваются Вашингтоном как необходимое условие для сдерживания «территориальной экспансии» России в регионе»[7].

Россия занимает место главного соперника США в борьбе за преобладание в Арктике. В этой связи одной из задач американской стратегии становится получение Вашингтоном, как минимум, высокой степени влияния на военную, экономическую и экологическую деятельность России в регионе. Американские нефтяные компании, допущенные к проектам на территории российской Арктики, становятся проводниками этой линии. А для торможения проектов, непосредственно не связанных с американскими финансовыми и промышленными кругами, задействуются различные международные и российские экологические организации, создающие общественный резонанс вокруг вреда, якобы наносимого РФ окружающей среде в Арктике.

Другой задачей США становится установление контроля над российским Северным флотом. Имевшие место инциденты на ВМФ РФ используются военно-политическим руководством США для оказания давления на Россию с целью вывода на выгодный для Вашингтона уровень программ по утилизации объектов российских военно-морских сил (в том числе программы Нанна-Лугара). США уже сегодня требуют прямого доступа своих представителей к российским военным объектам и технологиям.

Стремясь ослабить российский военный потенциал в регионе, США одновременно наращивают свои военные возможности в Арктике. Усиливается военное значение Аляски. На территории этого штата расположены военно-воздушные базы, армейская и морская базы и ещё 54 других военных объектов. Территория Аляски была задействована в первом этапе развертывания американской системы ПРО. На базе в Форт-Грили расположены ракетно-пусковые комплексы, призванные выполнить роль первого наземного «щита» ПРО США.

В системе ПРО США передового морского базирования зенитные управляемые ракеты (ЗУР) «Стандарт-SM3», могут запускаться с 22 крейсеров (типа «Тикондерога») и с более чем 50 эсминцев (типа «Орли Берк»). Каждый крейсер может нести до 122 ЗУР, эсминец – до 90 ЗУР. В условиях таяния арктических льдов Пентагону может постоянно держать в высоких широтах (то есть на траекториях полета межконтинентальных баллистических ракет из России в США) оперативную ракетную группу в составе трех-четырех крейсеров и четырех-шести эсминцев. Её суммарное вооружение (не менее 1000 ЗУР «Стандарт-SM3»), способное эффективно сбивать как МБР, так и их боевые части, достаточно для того, чтобы гарантировать безопасность США от атак с севера.

Американские ВВС и подлодки, выполняющие боевое патрулирование в зоне Северного Ледовитого океана, также обладают высокоточным оружием, которым, в случае развязывания военного конфликта, смогут уничтожать российские МБР, подводные лодки и бомбардировщики. Освободившаяся ото льда Арктика может сильно помочь Пентагону в этом. Тогда американские ВВС и многоцелевые подлодки получат возможность наносить удары крылатыми ракетами из акватории Северного Ледовитого океана по всей территории России при почти полном отсутствии систем ПВО РФ в этом районе.

Минобороны США также готовит подразделения сухопутных войск к действиям в Арктике. С 2009 г. начались поставки в войска адаптированных для действий в условиях Арктики многоцелевых вертолетов «Блэк Хок». Принято решение о строительстве двух новых передовых баз береговой охраны на Аляске (в Барроу и в Номе). Рассматриваются возможности выделения дополнительных патрульных кораблей. Усиливается противолодочная оборона и обеспечение десантных операций.

В арктическом секторе госграницы РФ и на приграничной территории активизируется деятельность спецслужб США и их союзников по НАТО. Над акваторией Баренцева моря зафиксированы полеты разведывательных самолетов ВВС США. Там же в разведывательных целях совершают походы боевые корабли и подводные лодки ВМС. К ведению разведки привлекаются и научно-исследовательские суда Норвегии. Присутствие иностранных исследователей отмечается и в горле Белого моря – там, где Россия проводит испытания своих атомных подводных лодок. Самому пристальному изучению подвергается деятельность РФ на испытательном полигоне на Новой земле.

Помимо этого, в публикациях крайне сомнительного содержания и заявлениях американских политиков массовой аудитории насаждается представление о том, что российская Арктика – это едва ли не полностью милитаризированный регион и вся деятельность России там подчинена только военным целям. Как правило, для нагнетания страстей по теме ядерной безопасности в регионе используются СМИ, причем наиболее авторитетные и влиятельные в мире. При отсутствии реальных доказательств противоправных действий России при испытаниях оружия в этом регионе, в американских СМИ периодически тиражируются обвинения неопределенного характера, позволяющие удерживать нужную для США тему «на плаву». Такое поведение оставляет простор для инсинуаций на тему использования Россией арктической территории для ядерных экспериментов.

Если военные аспекты российского освоения Арктики в США зачастую искусственно преувеличиваются, то масштабы социально-экономической деятельности, наоборот, занижаются. Американские СМИ постоянно подчеркивают экономические и социальные проблемы в арктической зоне РФ. Формируется мнение, что только расширение иностранного экономического, гуманитарного, а в перспективе и политического, присутствия в российской Арктике может спасти регион «от деградации». По сути, готовится почва для «гуманитарной интервенции» в будущем (такое информационное воздействие хорошо зарекомендовало себя на Балканах, когда США в рамках «гуманитарной интервенции» способствовали отделению Косово от Сербии). А в её преддверии возможна активизация в российских арктических регионах американских (или контролируемых США) гуманитарных организаций, «сориентированных на помощь в сохранении традиционного образа жизни коренных народов и реализацию экологических и образовательных программ».

Арктическая стратегия США в целом соответствует сложившейся практике американских действий в ключевых регионах мира. Обеспечивая свои экономические интересы, Вашингтон сначала проводит информационные компании определенного содержания. Одновременно в регионе расширяется военное присутствие США, на базе которого формируется механизм силового реагирования на возникающие кризисы. Очевидно, похоже будет развиваться арктическая стратегия США в отношении конкурентов, в цели которой входит расширение экономического и военного присутствия США в районах Арктики, интернационализация СЗП и СМП и, в конечном итоге, вытеснение России и других конкурентов из региона.

Несмотря на улучшение двусторонних отношений США с РФ, в американских СМИ постоянно подчеркивается недовольство внутри- и внешнеполитическими действиями Москвы в Арктике. Преобладание негативных тезисов в сюжетах не только о «российской», но и о «канадской» и «датской» Арктике, большое количество озвучиваемых на различных площадках претензий к ним позволяют предположить, что арктическая тема рано или поздно станет предметом жесткого экономического и политического торга США с Россией, Канадой и Данией. Поэтому в борьбе против установления американской гегемонии в Арктике по ряду вопросов Оттава и Копенгаген могут стать союзниками Москвы.

Вызовы региональной стабильности в Арктике: взгляд из Москвы

Пока в Арктике наблюдается относительная стабильность. Но нельзя исключить, что, если в будущем начнется «силовой передел» этого региона, возможен сценарий межгосударственного вооруженного конфликта. Администрация США уже предупредила мировое сообщество о возможности конфликта вокруг природных ресурсов и «земель» Арктики, которые стали объектом притязаний нескольких государств региона. «Изменения климата открывают водные пространства Арктики не только для разработки новых ресурсов, но также для новых судоходных маршрутов, которые могут изменить глобальную транспортную систему», – говорится в американской «Стратегии сотрудничества по военно-морским силам XXI века». Этот документ является концептуальным планом развития США как военно-морской державы. Будущую ситуацию в Арктике её авторы включили в список «вызовов новой эры», к которым необходимо быть готовыми. США будут использовать свои ВМС как для демонстрации военной мощи, так и для давления на государства, политика которых в Арктике не устраивает Вашингтон. В частности, в документе подтверждается, что «мощь крупнейшей в мире армады, насчитывающей 279 надводных и подводных кораблей, будет концентрироваться там, где высока напряженность или где США захотят продемонстрировать союзникам приверженность идеям безопасности региона». Помимо этого сценария, в Арктике, по мнению российских экспертов, существуют и другие вызовы региональной стабильности, затрагивающие национальные интересы России и США.

Первый из них – разграничение полярных владений. Активизация России в Арктике побудила сдававшего президентские полномочия Дж. Буша подписать в январе 2009 г. одну из своих последних директив о политике США в Арктике. Согласно этой директиве, «США имеют фундаментальные национальные интересы в арктическом регионе и готовы отстаивать их самостоятельно либо в сотрудничестве с другими странами»[8].

Особый пункт директивы призывает американский сенат в кратчайшие сроки ратифицировать Конвенцию ООН по морскому праву. Сейчас Соединенным Штатам затруднительно участвовать в многостороннем обсуждении вопросов зонирования Арктики на общей платформе с ратифицировавшими Конвенцию государствами. Продолжавшееся 28 лет «раздумье» Вашингтона было связано с позицией группы влиятельных республиканцев в сенате, считающих, что ратификация Конвенции влечет для США отказ от части собственного суверенитета и связывает им «свободу рук». Можно предположить, что ратификация Конвенции на время снизит накал критики данного документа, который, конечно же, требует совершенствования отдельных положений, в частности доработки правовых основ борьбы с пиратством. По мнению Москвы, Конвенция, за исключением отдельных положений, нуждающихся в доработке, в целом должна оставаться незыблемой основой в сфере международных отношений[9].

Другой вызов региональной стабильности – противоречия между приарктическими государствами по некоторым вопросам деятельности в своих секторах. Как уже отмечалось, Канада не желает, чтобы СЗП приобрел статус международного пролива. (В этом вопросе политика Оттавы характеризуется двойственностью: отстаивая права на «свой» СЗП, Канада одновременно активно выступает за «интернационализацию» пути вдоль берегов России.) Дания не может договориться с Канадой относительно границ юрисдикции на разделяющих их владения акваториях. Есть у неё разногласия по ряду проблем использования Арктики с Норвегией и Россией. Значительные трудности сопровождают переговоры между ними о разделе газовых месторождений и рыбных промыслов в Баренцевом море, а также о статусе акваторий, примыкающих к архипелагу Шпицберген[10]. Предметом спора России с Норвегией является участок континентального шельфа в Баренцевом море площадью 170–180 тыс. км2 (больше территории всей Прибалтики). В этом «сером секторе», по мнению ученых, есть богатые нефтегазовые месторождения. Норвежцы чувствуют себя на спорных территориях хозяевами. Нефтедобычу они пока там не ведут, но российские рыболовные суда выпроваживают оттуда крайне решительно. На расположенном рядом Шпицбергене (архипелаг принадлежит Норвегии, но открыт для экономической деятельности всех стран) норвежцы совместно с американцами начали реализовывать ряд военных проектов.

Этим обуславливается следующий вызов стабильности – милитаризация региона. В 2008 г. несколько комиссаров Евросоюза подготовили для стран – членов ЕС доклад, в котором предупредили об опасности возможных конфликтов в Арктике. Опираясь на этот вывод, генсек НАТО выразил мнение, что альянсу будет необходимо расширять военное присутствие в Арктическом регионе по мере того, как глобальное потепление будет растапливать северные льды[11]. Следуя в русле таких опасений, скандинавские страны объявили о планах создания собственного военного блока. В него намерены войти члены НАТО Дания, Исландия и Норвегия, а также не присоединившиеся к военно-политическим альянсам Финляндия и Швеция. В задачи объединения входит «обеспечение безопасности в арктическом регионе»[12], в частности, постоянное патрулирование своих арктических зон и воздушного пространства над ними вплоть до Исландии, для чего будут сформированы объединенные силы быстрого реагирования и создана общая спутниковая система освещения обстановки.

Если для имеющих свои сектора в Арктике Дании и Норвегии и примыкающей к ним, но не имеющей собственных ВС Исландии подобные действия в целом оправданны, то не совсем ясен интерес к «Скандинавскому блоку» Швеции и Финляндии, которые не располагают прямым выходом в Арктику. Можно предположить, что Стокгольм и Хельсинки намереваются включиться в пересмотр существующего status quo в регионе или же хотят оказать давление РФ, которая ужесточает свои позиции в вопросах продажи леса, необходимого для функционирования скандинавской бумажной и деревообрабатывающей промышленности.

Как известно, в основе всякого военного объединения лежит подготовка к проведению силовых акций и объект, вызывающий необходимость такой подготовки. Кроме России, выбрать в качестве такого объекта на карте Севера некого. Поэтому традиционные ежегодные учения СВ и ВМС НАТО на территории Норвегии и в Норвежском море проходят по явно не дружественному по отношению к России сценарию. Не остаются в стороне от такой тенденции и США, которые ежегодно проводят масштабные военные учения в Арктике. Аналогичные маневры проводит и Канада, обеспокоенная американской и российской активностью в регионе, а потому предпринимающая меры, в том числе и военные, чтобы защитить свой суверенитет на севере страны. Все эти государства, кроме России, являются членами НАТО. А потому Москва не может исключать возможности проявления ими в той или иной мере блоковой солидарности, особенно по проблемам оборонной тематики. Это добавляет тревожные «ноты» в полемику относительно возможных направлений дальнейшего развития событий в Арктике.

И если традиционно в чрезмерной милитаризации Арктики Москву обвиняют Вашингтон и Брюссель, то сейчас к ним присоединяется и Хельсинки. В одном из документов финского министерства обороны говорится, что «сопредельный с Финляндией восточный регион будет иметь важное стратегическое значение, поскольку Россия продолжает концентрировать там свои вооруженные силы»[13].

Пользуясь этим предлогом, «Скандинавский блок» создает «военный кулак», который будет способен конкурировать с силами общего назначения России в Арктике, и даже преобладать над ними. Суммарные силы нового блока будут насчитывать около 600 боевых самолетов, 24 подводные лодки и свыше 30 боевых кораблей основных классов, а также до 220 более мелких кораблей и катеров. Арктическая, и преимущественно антироссийская, направленность создаваемого военного блока довольно очевидна. Однако в перспективе это может обернуться неожиданной стороной, к примеру попыткой «регионального обособления» скандинавских стран от США или же от НАТО.

В этих условиях для обеспечения безопасности своей Арктической зоны Россия намерена создать отдельную группировку войск в Арктике. Заместитель начальника Главного штаба ВМФ РФ вице-адмирал О. Бурцев подтвердил, что подводные силы Северного флота России будут участвовать и в изучении, и в охране арктических районов шельфа, прилегающих к территории России. Будет также создана «активно функционирующая система береговой охраны ФСБ РФ в арктической зоне». Российские власти сознают свою ответственность за поддержание безопасности в Арктике и готовы к совместным действиям со всеми другими заинтересованными государствами в целях решения общих задач. Однако, если партнеры не будут готовы к совместным действиям, Россия для защиты своих национальных интересов будет вынуждена действовать самостоятельно, но всегда на основе международного права.

Разграничение арктического шельфа. Для решения этой проблемы в рамках Конвенции по морскому праву была создана Комиссия ООН по границам континентального шельфа. Государство, сумевшее доказать Комиссии, что его континентальный шельф простирается за границу автоматически принадлежащей ему полосы прибрежных вод шириной в 200 морских миль, будет обладать правами на всю нефть, газ и минеральные ресурсы данного шельфа. Наиболее верный способ убедить Комиссию ООН в правах на шельф Арктики – представить результаты экспериментального исследования – прямого наблюдения этих территорий с помощью эхолотов.

Россия должна была представить заявку Комиссии ООН в начале 2010 г., позднее срок был перенесен на 2013 г. РФ предстоит вести борьбу с США, Канадой, Норвегией и Данией, отстаивая в ООН свое право на богатства в условном треугольнике Архангельск–Северный полюс–Чукотка. В этом треугольнике оппоненты России проводят скоординированную политику недопущения РФ к богатствам шельфа. Они выдвигают тезис, что к Арктике надо подходить как к «общему наследию человечества», подразумевая, что этот регион должен быть открыт для международных нефтегазодобывающих компаний; высказывают предложения подписать международный договор об Арктике, устанавливающий международный режим управления по аналогии с Договором об Антарктике. Многое в этих планах не совпадает с экономическими, геополитическими и оборонными интересами России и представляет системную угрозу ее национальной безопасности.

Проблемы трансарктических перевозок. Начало систематического использования Россией Северного морского пути относится к середине 1930-х годов. Это стало итогом усилий государства по освоению её северных окраин в течение нескольких столетий. Вместе с тем, в 1991 г. Москва открыла СМП для проводки иностранных судов, установив при этом некоторые ограничения, поскольку его маршрут проходит по водам, находящимся в основном под юрисдикцией РФ. По некоторым оценкам, потенциальный объем транзита по СМП может достичь 8-12 млн. т в год (что не дотягивает и до 0,5% транзита через проливную зону Юго-Восточной Азии, превысившего 2 млрд. т в год).

Как считают российские эксперты, в обозримом будущем плавание в арктических водах по-прежнему будет возможно только в течение теплых и светлых летних месяцев. Причем и тогда на некоторых протяженных участках пути, например между островом Врангеля и Новой Землей (свыше 3 тыс. км), нельзя будет совсем отказаться от ледовой проводки. Не избежать и необходимого для плавания на севере дооборудования транспортных судов: укрепления корпусов в районе ватерлинии, установки защиты винторулевой группы от повреждений во льдах, монтажа систем обогрева служебных, жилых и грузовых помещений и т. п. Это значительно снижает скорость судов: дооборудование снижает скорость на 10?15%, плавающие льды – в 2 раза, караванная проводка – в 3 раза – и сводит на нет выигрыш в расстоянии по сравнению с южными маршрутами. Нужно учитывать и возможность обледенения судов, которое снижает вес принимаемых грузов, повышенный расход топлива, увеличение ставок страховки из-за более высокого риска, оплату услуг ледоколов, материальное стимулирование членов экипажей и т. п. Эти и другие обстоятельства, сопровождающие использование Севморпути вдоль берегов Сибири в качестве международного транспортного коридора, делают его экономически не таким привлекательным, как южный коридор.

Москве представляется, что оценка западных специалистов данного маршрута как весьма перспективного для коммерческого судоходства между Америкой, Европой и Азией имеет иную цель. Это один из способов, с помощью которого транснациональные и крупные национальные компании развитых стран стремятся проникнуть в российское Заполярье, чтобы там закрепиться и развернуть хозяйственную деятельность, а в последующем установить в этом регионе планеты свой контроль над добычей ресурсов, прежде всего энергетических[14].

Тем не менее, Россия заинтересована в транзите грузов по СМП как в источнике валютных поступлений для развития инфраструктуры российского региона. По словам посла по особым поручениям МИД РФ А.В. Васильева, территории арктического региона России приносят 21% в национальный ВВП, а его экспортная продукция составляет 17% всего экспорта РФ[15]. По его расчетам, растущая добыча газа на Ямале и планы его сжижения непосредственно на прииске, добыча газового конденсата в районах Оби и Енисея, нефти на месторождениях Тимано-Печорского бассейна, а также увеличение производства минеральных удобрений, лесоматериалов и никеля к 2020 г. потребуют обеспечить транспортными услугами грузопоток до 50 млн. т. Поэтому, наряду с привлечением иностранных инвестиций в модернизацию северных предприятий, к вывозу их продукции необходимо шире привлекать зарубежных перевозчиков. С этой целью РФ уже открыла значительное число своих северных портов для захода судов, несущих флаги других государств.

Москва также заинтересована в развитии кроссполярных воздушных маршрутов в Арктике, что отражено в документах о приоритетах российской политики в этом регионе. Главными задачами РФ являются: сохранение стабильности в Арктической зоне и развитие международной кооперации и сотрудничества в Арктике, при котором эксплуатация недр и транспортных маршрутов региона была бы прерогативой тех народов, которые там проживают.

На этом фоне деструктивным для российских интересов выглядит стремление США, Канада и некоторых других стран «интернационализировать» СМП, или хотя бы некоторые его участки. Подавляющее большинство стран – членов Евросоюза имеют весьма отдаленное отношение к Арктическому региону, однако ЕС настаивает на расширении круга акторов, участвующих в решении проблем региона и эксплуатирующих месторождения полезных ископаемых, а также подводит юридическую базу под идею интернационализации СМП, игнорируя существующую нормативно-правовую основу. Между тем, маршрут СМП проходит по акваториям с различным правовым статусом: внутренним водам; территориальному морю и прилежащим водам; районам, отнесенным к исключительной экономической зоне России, и открытому морю.[16]

За предложением создать «Международный транспортный консорциум для управления СМП» Москва видит желание третьих акторов оттеснить Россию от руководства этой важной артерией: от выработки эксплуатационной и тарифной политики, правил экологической безопасности и контроля за их исполнением, а также иных установлений в соответствии с её суверенным статусом в этих водах. Если бы аналогичные предложения о владениях этих акторов поступали от Москвы, они даже вряд ли стали бы их обсуждать. По этим причинам в Основах государственной политики РФ в Арктике подчеркивается, что Северный морской путь является «единой национальной транспортной коммуникации России в Арктике»[17].

Экологические вызовы. Природа в Арктике чувствительна к антропогенному воздействию и медленно восстанавливается после грубого вмешательства. Хозяйственная деятельность человека здесь особенно негативно влияет на окружающую среду, которая ранее считалась эталонно чистой. Здесь сходятся основные атмосферные потоки, морские течения и выносы речных вод северного полушария, которые издалека приносят сюда вредные вещества.

Зимой и весной в регион нередко попадают загрязненные воздушные массы из отдаленных районов Евразии. Так, в докладе Арктического совета сообщается, что в регион постоянно заносятся устойчивые к разложению вещества, которые обнаруживаются уже не только в почве, но и в организмах животных. При этом уровень их концентрации в большей части арктической зоны можно объяснить только переносом из районов более низких широт.

Много вреда региону приносит и человеческая деятельность. К примеру, в Арктической зоне РФ экспертами выделено 27 районов, получивших название «импактных», где процессы загрязнения уже привели к сильной трансформации естественного геохимического фона, загрязнению атмосферы, деградации растительного покрова и почвы, повышенной заболеваемости местного населения. Крайне остро стоит проблема утилизации промышленных отходов, накапливающихся вокруг предприятий. Так российское объединение «Апатит» ежегодно складирует около 30 млн. т отходов. За относительно короткий срок освоения Арктики пробурено десятки тысяч скважин, и на половине из них случаются аварийные утечки[18].

Существует потенциальная опасность радиоактивного загрязнения региона. Ее причина – неудовлетворительное техническое состояние объектов хранения радиоактивных отходов и отработавшего ядерного топлива. Только на атомных подводных лодках Северного флота РФ, находящихся в отстое, и на береговых хранилищах Кольского полуострова сосредоточено около 250 активных зон реакторов[19].

Негативное воздействие на экологию Арктики оказывает деятельность и других приарктических государств, поэтому экологические проблемы региона нельзя рассматривать как сугубо национальные или региональные, – они являются индикатором глобальных тенденций. К тому же последствия нарушения экологического равновесия рано или поздно выходят за границы отдельных стран. Реализовать такие проекты, как обоснование «экологической емкости» допустимых «антропогенных нагрузок» территорий, а также разработать нормативы природопользования для условий Арктики можно только усилиями всех приарктических государств.

Заключение

Анализ ситуации в Арктическом регионе позволяет сделать ряд выводов.

В обозримом будущем Арктика станет основной ресурсной базой человечества. Арктический регион в целом и СЗП и СМП как неотъемлемые части данного региона становятся в XXI в. центрами притяжения мировой экономики и торговли.

В регионе возникает угроза возможных трений и противоречий между государствами, грозящая обернуться крупными столкновениями на международном уровне. Часть территориальных и иных проблем можно решить в ближайшие годы, решение же наиболее сложных, к сожалению, возможно в весьма отдаленном будущем.

В стратегии политического руководства США одно из центральных мест занимает признание растущего значения региона не только для экономики страны, но и для военных целей. Поведение Вашингтона в Арктике в целом соответствует сложившейся практике его действий в ключевых регионах мира: проводится информационная кампания для обеспечения экономических интересов и расширения военного присутствия в регионе, на базе которого формируется механизм силового реагирования на возникающие кризисы.

Стремительная эволюция международных отношений в Арктике заставляет мировое сообщество по-новому взглянуть на ситуацию в регионе и вокруг него, переосмыслить приоритеты национальной внешней политики приарктических государств с учетом существующих реалий и повышения ответственности за происходящие события. Нельзя допустить, чтобы в ближайшем будущем Арктика стала «горячей точкой» в сфере международных отношений.

Ю.В. Морозов, кандидат военных наук, вед.н.с.Центра военно-стратегическиx исследований Института США и Канады РАН
Источник: Журнал "Россия и Америка в ХХI веке"

[1] На Конференции по Северному Ледовитому океану (Дания, 2008 г.) её участниками была принята декларация, призванная направить в конструктивное русло дискуссии о территориальной принадлежности того или иного арктического района. Государства взяли на себя обязательства не обострять конфликт, который вызван противоречиями между «арктическими» странами.
[2] Кашин В. Арктическая кладовая // Ведомости. 25.07.2008.
[3] Schepp M., Traufetter G. Russia Unveils Aggressive Arctic Plans // Spiegel Online. 29.01.2009.
[4] Robinson S., DiPierto B. Europe's new salmon war // Seafood international. Vol. 24, No. 4, Apr 2009, p. 38?44.
[5] Арктика: перспективы развития // Информационно-аналитический бюллетень РИСИ. 2008. №4. –www.riss.ru.
[6] Баранник А., Вознюк И. Арктика как важный геостратегический регион столкновения национальных интересов ведущих зарубежных стран // Зарубежное военное обозрение. 2009. № 1.
[7] См.: После Ирака Америка взялась за Арктику. – http://www.yoki.ru/social/08-12-2005/13294-arc-0.
[8] National Security Presidential Directive and Homeland Security Presidential Directive. NSPD-66 / HSPD-25.
[9] New chances and new responsibilities in the Arctic Region // International Conference of the German Federal Foreign Office in cooperation with the Ministries of Foreign Affairs of Denmark and Norway, Heidelberg 11-13 March 2009, Berlin.
[10] Позиция России в отношении архипелага Шпицберген определяется Концепцией политики РФ на норвежском архипелаге Шпицберген, одобренной Указом Президента РФ от 31 декабря 1997 г. № 1386с.
[11] NATO warns of tensions as ice thaws in the Arctic // Associated Press. 30.01.2009.
[12] Скандинавские страны создают «арктический кулак» // Правда.Ру. – http://news.mail.ru/politics/2364882/.
[13] См.: http://news.mail.ru/politics/2364882/.
[14] Cristensen S.A. Are the northern sea routs really the shortens? – www.diis.dk/sac.
[15] Материалы заседания Экспертного совета СФ России «Государственная политика Российской Федерации в Арктике: парламентское измерение» 24 апреля 2009 г.
[16] Выступление научного редактора журнала Мировая энергетика академика Симония Н.А. на круглом столе в МИД РФ «Арктика в политических ориентирах» 19 мая 2009 г.
[17] См. Основы государственной политики Российской Федерации в Арктике (14 июня 2001 г.).
[18] Моргунов Б. Методология учета экологического фактора в процессе выработки стратегии устойчивого развития арктической зоны России. СПб., 2006.
[19] Загрязнение радионуклидами арктических морей России // Арктика сегодня. –http://www/arctictoday.ru.