Лента: Политика

Так уж повелось, что в негласном состязании за внешнеполитическое лидерство в рамках Евросоюза Франция делает ставку на франкофонный Магриб, то есть юг Средиземноморья, а Германия аккуратно и педантично держит под своим присмотром ближневосточное направление, хотя роковое словосочетание Drang nach Osten и находится у немцев под строжайшим табу.

Политика Евросоюза в отношении своих южных соседей, проводником которой в последние годы должен был стать созданный в 2008 г. по инициативе Николя Саркози Средиземноморский союз, оказалась провальной. Признаки ее неэффективности появились еще до начала бурных событий в Тунисе и Египте. Прошлогодний саммит ЕС и стран Средиземноморья был дважды перенесен без определения даты, а теперь, в разгар политических потрясений, генеральный секретарь организации подал в отставку.

Вялость Средиземноморского союза можно интерпретировать как свидетельство падения влияния Франции в арабском мире. Наверное, после разрешения кризиса, когда Египту понадобится помощь – во всяком случае, Тунис уже обратился с подобной просьбой к ЕС, – Франция попробует восстановить утраченные позиции. Однако можно предположить, что инициативу попробует перехватить самая экономически сильная держава ЕС – Германия. Если же власть в Египте перейдет к военным (такой вариант для Запада вполне приемлем), это поведёт к распространению немецкого влияния хотя бы потому, что Германия выступает крупным экспортером оружия в эту страну. Ежегодный объем поставок обычно составлял от 10 до 40 млн. евро, но в 2009 году (внимание!) Египет получил больше немецкого оружия, чем любая другая развивающаяся страна – на 77,5 млн. евро (1), а с учетом техники для полицейских – вдвое больше. Правда, эта сумма несопоставима с американскими поставками: Египет является третьим получателем американской военной помощи, достигающей почти полутора миллиардов долларов. Зато Германия входит в тройку крупнейших экспортеров, заметно опережая другие страны ЕС: в 2009 году на ее долю приходилось 8% общего объема египетского импорта, а на Францию – 3,6% (Германию превосходят США -10% и Китай – 8,7%) (2).

Как бы то ни было, пока в роли самостоятельного внешнеполитического игрока Германия не чувствует себя в арабском мире уверенно и не солирует, а всего лишь послушно следует партитуре, сочиненной за океаном. По этой партитуре застигнутый врасплох размахом движения протеста Запад на первых порах держал паузу. Известно, что социально-экономическая и внутриполитическая ситуация в Египте принципиально не отличается от обстановки в соседних странах Ближнего Востока (3). С точки зрения демократических свобод положение здесь несомненно лучше, чем в том же Алжире или тем более в Ливии. Страна довольно благополучно выходила из мирового кризиса, рост ВВП в 2009 году составил 4,7%, по оценке на 2010 год – 5,3%, а по прогнозу на 2011 год должен был подняться до 6%, достигнув именно того уровня, который, по мнению немецких аналитиков, необходим для успешной борьбы с бедностью и поддержания социальной стабильности (4). Правда, у Египта нет нефти и газа, зато немалую выгоду приносит туризм. Египет ежегодно посещают более 12,5 миллиона иностранных туристов, причем Германия находится на третьем (после России и Великобритании) месте по количеству приезжающих – здесь отдыхают 1,2 миллиона немцев, что обеспечивает 11% дохода от туристической отрасли. Несмотря на «успешное следование курсу реформ», как это виделось из-за рубежа, антиправительственные выступления случались здесь регулярно, причем после 2005 года они все чаще стали приобретать политическую окраску. Тем не менее социального взрыва такой силы, как произошёл в конце января, не ожидал, кажется, никто.

Происходящее в Египте немцы называют по-разному: революция, кризис, беспорядки, хаос, выступления, волнения. Революция – термин настроенных демократически романтиков, о хаосе и беспорядках чаще говорят те, кто опасается исламизации, а кризис/выступления/волнения – самый нейтральный способ выразить озабоченность происходящим, это терминология официальных кругов.

В первое время пресса писала именно о демократической революции. Кстати, для Туниса уже подобрали и цветок – жасмин. Наверное, если бы в Египте не дошло до жертв и кровавых столкновений, а демонстранты не посягнули бы на существующий режим, западные журналисты стали бы с умилением говорить, например, о «революции лотосов». Романтический флер широко использовался в пропаганде для образования ассоциативных связей с «демократическими революциями» в странах СНГ. Когда-то приход к власти Михаила Саакашвили западная пресса окрестила, как известно, «революцией роз», а свержение Аскара Акаева – «революцией тюльпанов».

На специальном заседании бундестага, посвященном обсуждению событий в Тунисе, представители партии зеленых в порыве сравнили Тунис с Гданьском, проводя тем самым более давнюю историческую параллель с событиями рубежа 80-90-х годов в странах Центральной и Восточной Европы. Многие поминали и саму Германию. Интернет-форумы заполонили восторженные похвалы мужеству египтян. Европа не скрывала удовольствия от сознания притягательности собственного примера, действие которого, хотя бы в силу географической близости, сильнее заокеанского. Проскальзывали даже нотки превосходства европейской модели демократии над американской: «Нельзя долгое время подавлять свободу; к сожалению, в Америке попытались это сделать. Великая нация попала в водоворот, который тянет ее на дно. Потому что существуют и другие ценности кроме доллара, которые нужно защищать, и эта ценность – свобода». Естественно, подобную дерзость не мог бы себе позволить ни один из немецких и вообще европейских политиков, если он хоть сколько-нибудь дорожит своим будущим. В начале 90-х министр иностранных дел ФРГ Клаус Кинкель вздумал, что страны Центральной и Восточной Европы должны сначала вступать в ЕС и только потом в НАТО – и где сейчас этот дипломат? В скромном бизнесе, далеко от политики. Другое дело – Йошка Фишер, любимец Мадлен Олбрайт: его бизнес, политическое лоббирование проектов (например, трубопровода «Набукко») процветает, он востребован и щедро оплачивается.

Те, кто посчитал происходящее революцией, ожидали, что западные правительства окажут поддержку борцам за демократию. Однако никакой поддержки не было, что спровоцировало новую волну критики. «Почему политики никогда не слушают собственного народа? Да потому что они озабочены только собственным благополучием! Остается лишь пожелать всем нам, чтобы египетский народ не обратился снова к исламу и чтобы ему не досталось таких политиков, как здесь, в Европе».

Египетские события представили немцам повод для выражения недовольства в адрес собственного правительства: «Посмотри на Германию, в Берлине делают, что хотят. Неужели надо начинать революцию, чтобы правительство, наконец, сдерживало свои предвыборные обещания?» Такие заявления на первый взгляд кажутся странными в Германии, которая успешно на фоне других европейских стран преодолевает последствия экономического кризиса. Однако за относительно благополучной статистикой темпов экономического роста кроется неуверенность в завтрашнем дне, а данные о низком уровне безработицы камуфлируют рост неполной и временной занятости в ущерб постоянной. Главной причиной недовольства является долговременная тенденция к отказу от достижений социального государства – таких как пенсионная система и бесплатное высшее образование. Столько бы ни поливали грязью ушедшую в прошлое социалистическую ГДР, выходит, что соревнование двух систем приносило ощутимую пользу простым немцам по обе стороны железного занавеса.

Впрочем, если внутреннюю политику обсуждали только по случаю, то настоящий шквал критики обрушился на внешнеполитическую стратегию Запада в целом и в первую очередь – на США и Израиль. В разгар народных выступлений в Египте канцлер Германии побывала с заранее запланированным визитом в Иерусалиме, где объявила, что «заботы Израиля всегда являются нашими заботами». Христианские демократы во главе с Ангелой Меркель убеждены, что Германия обязана нести вечную ответственность за холокост, а стало быть, и за существование еврейского государства на Ближнем Востоке. Тонкие нюансы в высказываниях Ангелы Меркель и Биньямина Нетаньяху указывают на то, что германское руководство, в отличие от израильского, все же считает, что режим Мубарака не представляет собой необходимую гарантию безопасности еврейского государства. А обычные немцы из числа приверженцев версии демократической революции в Египте резко осудили реакцию израильских лидеров, которые «больше уважают стабильные диктатуры, при которых люди живут без свободы, чем демократию».

Демократия или безопасность? Для идеалистов выбор не вызывает сомнений. «Уму непостижимо! Там народ борется за демократию и свободу, а единственная реакция «свободного» Запада – это страх, как бы не стало хуже. Эй, это же демократия! Народ добивается свободы в борьбе против единоличного властителя, которого обхаживал Запад и который 30 лет заставлял свой народ жить в условиях несвободы». «Запад несколько десятилетий поддерживал Мубарака и благосклонно смотрел, как тот угнетает и эксплуатирует собственный народ. Диктатура им милее, чем демократия, ведь она приносит стабильность» (5).

Менее эмоционально, но, по сути, так же высказывались и некоторые оппозиционные политики. От имени Левой партии ее председатель Гезине Лётцш заявила о поддержке демократического движения в Египте и обратилась с призывом в адрес ЕС и Германии отказаться от «двойной морали» по отношению к арабским государствам: «Европа должна поддержать демократические преобразования и думать не только о том, что арабские государства обеспечивают доступ к нефтяным богатствам региона» (6). Она назвала сомнительной широкую поддержку, которую в течение длительного времени оказывали арабским режимам западные страны.

Упрек в «безграничной» двойной морали бросили в лицо западной дипломатии представители партии зеленых (7). Зеленые упиваются своим праведным гневом по поводу двойных стандартов Запада, будучи в оппозиции. Наверное, у руководства партии стойкий иммунитет к этой болезни? Отнюдь – иначе трудно объяснить, почему по иронии истории именно зеленые, провозглашавшие своей идейной платформой пацифизм, в 1999 году как партия власти голосовали за участие германского бундесвера в натовских бомбежках Югославии. Ах да, нарушения прав беспомощных косоваров... Ради их защиты стоило «поставить сербов на колени», как громогласно требовал с трибуны бундестага тогдашний партийный лидер и одновременно министр иностранных дел Йошка Фишер. Лиха беда начало: с тех пор миролюбцы-зеленые исправно голосуют за участие бундесвера в военных миссиях за рубежом. На сегодняшний день насчитывается 11 таких миссий, в них участвуют 7400 немецких солдат (8). И это еще не предел; американцы давно требуют, чтобы Германия посылала в горячие точки больше своих военных; чтобы удовлетворить это требование, в бундесвере проводится реформа, которая позволит вдвое увеличить число солдат, готовых с оружием в руках защищать интересы Запада в любых точках земного шара.

Когда события в египетской столице начали явно выходить из-под контроля и стало ясно, что Каир – это не Киев, журналисты сделали потрясающее открытие: представление о свободе у арабов отличается от европейского. «Они хотят свободы, чтобы превратить свою страну в фундаменталистское, несветское государство. Хотят свободы снова объявить Израиль врагом. Разрушить связи с Америкой. Все это не может отвечать нашим интересам. Нам нужен Египет как союзник в хронически взрывоопасном регионе мира» (9). Стало быть, никакая не революция, а настоящий хаос, причем в конце тоннеля маячит призрак исламизации Востока? В обществе, падком на исламофобию, опасения перед такой угрозой очень сильны. «Вообще-то все мы должны радоваться. Но я не радуюсь. Я не знаю, что будет потом. Исламский террор, паранджа, исламское государство, забивание камнями за супружескую измену» (10) – позиция политического обозревателя. Или откровенное признание обычного человека, выложенное в Интернете: «Когда, наконец, Запад осознает, что не может быть процветающего соседства с людьми исламского вероисповедания? Где на этой планете христиане и мусульмане живут рядом в гармонии? Пожалуйста, назовите хотя бы одну-единственную страну!»

Читатель консервативной Frankfurter Allgemeine рассуждает: «Это страна, где 90% населения приверженцы ислама, где даже на правительственном уровне бытуют симпатии к Братьям-мусульманам и Аль-Каиде. Конечно, существующее правительство похоже на диктатуру, но если Египет станет центром распространяющегося исламизма, нужно спросить себя, какие последствия может иметь демократический выбор». А вот что пишут читатели еженедельника Zeit: «Действительно, массы на улицах требуют демократии, свободы и т.д., но что они получат в итоге? Приходится опасаться, что беспорядки будут нарастать и ситуация выйдет из-под контроля».

На форуме Spiegel идет настоящая словесная война между приверженцами революции и контрреволюции, которые рубят с плеча: «Почему фараон не слушает свой народ? Отвечу: потому что не нужно слушать эти вопли фундаменталистов. Все восточные страны, которые имеют или имели прозападную ориентацию, кричат, что им нужно больше демократии. А потом они просыпаются, удивленно протирают себе глаза и думают, что лучше бы им было заткнуть глотку. Поэтому вопрос: зачем? Зачем он должен слушать?» «До сих пор там все шло стабильно. А что случается при резкой смене власти, мы видели в Афганистане, Ираке и т.д. Начинается гражданская война и каждый бандит с помощью насилия рвется к власти. Нет уж, лучше диктатор, который обеспечивает стабильность и спокойствие, чем миллион преступников и банд. Их намного труднее контролировать».

Интересно, что примеры, которые приведены в последней цитате, являются прямым следствием вмешательства Запада. Бывший глава бундесвера Петер Штрук говаривал, что немецкие солдаты защищают на Гиндукуше интересы Германии. Вопрос о введении войск альянса в Египет сейчас не обсуждается, хотя некоторые интернет-пользователи убеждены, что для наведения порядка без армейских сил не обойтись – правда, вопрос можно решить силами египетской армии. «Военным надо брать власть в свои руки и прекратить беспорядки. Только армия может предотвратить дальнейшую эскалацию насилия. Надеюсь, что к власти придут военные и отправят деспота Мубарака за решетку» (форум Bild). Или, если внутренних ресурсов окажется недостаточно (добавим – например, солдаты откажутся стрелять в собственный народ), стоит создать еще одну региональную военную организацию: «Для того, чтобы стабилизировать ситуацию в Северной Африке, нужна надежная армия. Нужно создать североафриканские вооруженные силы. На севере Африки некоторые государства выходят из вакуума власти. Народ требует реформ, перемен. Но реформы будут успешными только в условиях стабильности, а ее можно гарантировать только при участии вооруженных сил. Создание военного альянса в Северной Африке было бы шагом в правильном направлении, и такая инициатива должна исходить от США» (там же).

Данные недавнего социологического опроса показали, что в оценках бурных волнений в Египте немецкое общество раскололось надвое – на тех, кто наблюдает за событиями «с чувством радости», и тех, кому происходящее внушает беспокойство: 43% против 52% (11). Читатель Spiegel изрёк: «Если Мубарак и свинья, то это наша свинья». Перефразирование Рузвельта (американский президент высказался о никарагуанском диктаторе Сомосе) в данной ситуации вполне уместно; параллель с политикой США в Латинской Америке напрашивается сама собой. Вот как думают об этом немцы: «Разве американцы боролись с диктатурами на собственном континенте? Нет, только с левыми режимами, которые им мешали. Но это не имеет ничего общего с правами человека, скорее с бананами и нефтью».

Подчеркнем, что официальные немецкие круги не демонстрируют страха перед исламизацией Египта – из чего, правда, не следует, что они его не испытывают. Лидер либеральной партии, министр иностранных дел Гидо Вестервелле с самого начала кризиса твердил о том, что нужно создать условия, при которых исламисты не смогли бы воспользоваться демократическими выступлениями. Социал-демократ Гернот Эрлер, опытный дипломат, бывший секретарь министерства иностранных дел, призывает своих коллег, облеченных властью, как можно скорее сформулировать конкретные предложения, которые обеспечат поддержку демократическому процессу и лишат радикальные силы исламистов легитимной основы для прихода к власти (12) – все для того, чтобы, как образно выразился эксперт фракции консерваторов в бундестаге, предотвратить «поворот в нежелательное русло». Прописная истина: цель всегда оправдывает средства, следовательно, «свобода и демократия в Египте имеют для нас второстепенное значение, пока тот, кто стоит у власти, играет только нашу игру» (13).

Нестабильность Египта была очевидной для западных экспертов еще в начале 2000-х годов. В Вашингтоне уверяли (14), что одним из побудительных мотивов начала войны в Ираке был расчет на то, что после свержения режима Саддама Хусейна будет создана арабская демократия, которая послужит примером для других дружественно настроенных арабских стран. К числу последних администрация США относила Саудовскую Аравию и Египет. Казалось бы, в Ираке налицо все предпосылки для реализации этого идеального сценария: диктатор казнен, есть нефть и газ, доходы от которых помогут обезопасить демократию от недовольных. Только нет самой демократии – выяснилось, что игра в демократию не занимает население страны.

Согласно официальному правительственному заявлению, после произошедшего на Арабском Востоке Германия пересмотрит свою позицию по отношению к ряду стран: возможно, будет усилен акцент на правах человека. Министр иностранных дел Германии уверен, что лучший путь к стабильности обеспечивает демократия – оговаривая при этом, что религиозные экстремисты не должны победить (15). Правда, вывод о том, что авторитарные режимы неспособны обеспечивать стабильность, а значит, Запад должен прекратить их поддержку, противоречит политологическим прогнозам – предполагается, что следующей страной арабского мира, где могут произойти антиправительственные выступления, является относительно демократичная Сирия. Так что не стоит ожидать изменения приоритетов западной дипломатии на Ближнем Востоке – да и в других регионах мира. Полезнее обратить внимание на речи не министра Вестервелле (который уже давно стал самым непопулярным немецким политиком, а посол США назвал его некомпетентным дипломатом), а канцлера Меркель. Выступая на Мюнхенской конференции по проблемам безопасности, она заявила, что для становления демократии в Египте досрочные президентские выборы «не будут полезными». Иначе говоря, с демократизацией Египта Запад намерен повременить. Откровенно резюмирует читатель демократической Frankfurter Rundschau: «В странах с огромными социальными проблемами надежными партнерами являются только диктаторы» (16).

Ближайшее будущее Египта один из читателей Spiegel описывает так: «Сейчас идет голливудский спектакль, в котором заняты актеры: Мубарак в роли злодея, аль-Барадей в роли спасителя и Обама как «Господь Вседержитель». Когда большое кино закончится, население обнаружит, что бывший шеф спецслужб и подручный ЦРУ Омар Сулейман взял в свои руки формирование нового правительства. Аль-Барадей уже обсудил детали в Лондоне и Вашингтоне. В будущем египтяне, наверное, смогут говорить, что им захочется, но это никого не интересует – ТАК ЖЕ, КАК И У НАС!»

Наталия МЕДЕН
Источник: "ФондСК "

(1) 4 февраля федеральное министерство экономики и технологий объявило о временной приостановке экспорта оружия в Египет.
(2) www.gtai.de, статистика на ноябрь 2010 г.
(3) Muruel Asseburg, Isabelle Werenfels. Tunesien Einzelfall oder erster Dominostein? // SWP-Aktuell, Januar 2011.
(4) По данным министерства экономики и технологий www.bmwi.de.
(4) forum bild, 3.02.
(6) http://die-linke.de, 31.01.2011.
(7) Franziska Brantner. Europas grenzenlose Doppelmoral ist außenpolitische Sprecherin der Grünen/EFA im Europäischen Parlament. – Frankfurter Rundschau, 30.01.2011.
(8) Данные министерства обороны от января 2011.
(9) Julian Reichelt. Um welche Freiheit geht es? – Bild, 31.01.2011.
(10) Franz Josef Wagner. Liebes Ägypten. – Bild, 02.02.2011.
(11) Jörg Schönenborn. Deutsche blicken voller Sorge nach Ägypten. – Tagesschau, 03.02.2011.
(12) Mubaraks Rücktrittsankündigung: Zu spät und zu wenig // www.spdfraktion.de, 02.02.2011.
(13) Forum.spiegel, 7.02.2011.
(14) См. Richard A. Clarke. Against All Enemies. 2004.
(15) Guido Westerwelle. Demokratie muss gewinnen, nicht religiöse Extremisten. – Bild am Sonntag, 05.02.2011.
(16) fr-online.de/politik, 30.01.2010.