Лента: Политика

19 декабря в Белоруссии состоялись очередные президентские выборы, на которых в очередной раз победил действующий президент Александр Лукашенко. Оппозиция пыталась устроить некое мероприятие, посвящённое своему проигрышу, которое должно было быть или мирной акцией протеста, или сразу подозревало попытки силовых действий. Александр Лукашенко в понедельник 20 декабря дал пресс-конференцию для журналистов, на которой большая часть вопросов была посвящена не выборам, а событиям вокруг них. Лукашенко чувствовал себя достаточно уверенно и делал много жёстких и относительно жёстких заявлений.

Небезынтересным представляется проследить за общим тоном президентской риторики, касающейся отношений Белоруссии к России и Западу. Пару последних лет белорусские власти и, в первую очередь, лично Александр Лукашенко приложили огромнейшие усилия для создания негативного образа России среди граждан Белоруссии. Естественно, эти усилия дали свои плоды, хотя в своей массе белорусы не до конца принимали антироссийскую риторику. В то же время прозападная риторика властей и лично Александра Григорьевича набирала обороты. В эйфории "европейского выбора" Белоруссия вступила в "Восточное партнёрство". Правда западные друзья и коллеги сразу и чётко показали место белорусской официальной элиты в организации – половина мест должна была достаться оппозиции. Но в антироссийском состоянии белорусская элита или стерпела это унижение, или, как токующий глухарь, его просто не заметила.

Касательно России белорусский президент и официальные белорусские СМИ упражнялись в придумывании эпитетов пообиднее. Причём наполнение этих высказываний стало меняться. Если ранее чаще всего можно было слышать о российской властно-олигархической верхушке, которая старается захватить "синеокую Белоруссию", то последние пару лет белорусские власти стали говорить об имперских амбициях России, то есть расширили ряды "захватчиков", включив в них помимо российских олигархов и чиновников всех граждан. Чаще стали попадаться высказывания о том, что русский менталитет не соответствует европейским, читай белорусским, ценностям, поэтому от "русских варваров" надо отмежеваться. Всё это продолжалось до осени 2010 года, после чего власти вдруг резко прекратили истерию и резко ограничили антироссийский информационный поток. Что же случилось? Белорусская элита вдруг передумала или устала? У неё проснулась совесть? Случилось что-то из ряда вон выходящее? Ответ достаточно прост: осенью стало ясно, что новых цен на российские энергоресурсы "самая развитая экономика Европы" просто не выдержит. Однако так просто взять и прекратить антироссийскую истерию уже никто не мог, привыкли за столько времени. Да и сдавать назад было как-то не очень приятно. Кроме того, ещё теплилась надежда на западную помощь как в виде кредитов для проедания в стране, так и в виде западного давления на Россию.

Запад предпринял несколько слабых попыток пожурить Россию за её жёсткое отношение к "последнему диктатору Европы", но этим дело и ограничилось. Однако у белорусского руководства надежды на Запад оставались до начала декабря. 1-2 декабря на саммите в Астане Лукашенко демонстративно уехал играть в хоккей, не желая встречаться с президентом России. А на следующий день вылил перед слушателями всю свою боль за то, что Запад так и не признал полностью честность белорусской официальной политики. Лукашенко вопрошал, что ещё нужно сделать, чтобы Запад рассматривал лукашенковскую Белоруссию как европейское государство. То есть белорусские власти, не слишком афишируя, выполняли какие-то требования Запада, но так ему и не угодили. Как же это соотносится с заявлениями о гордой стране, которая ни у кого ничего не просили, на коленях не стояла и на поводу не шла? Похоже, что Астана стала поворотной точкой в желании Белоруссии снова задружиться с газо-нефтяной Россией, а первым конкретным шагом стала встреча Александра Лукашенко и Дмитрия Медведева. На этой встрече белорусский лидер получил некие гарантии. Скорее всего, в обмен на лояльность. Во что конкретно эта лояльность должна вылиться, пока непонятно, но, судя по прошлому опыту, Белоруссия спокойно не выполняла договорённости, считая, что маккиавелизм в разговорах с союзниками является самой выгодной линией поведения.

Однако, вернёмся к пресс-конференции 20 декабря. На ней Лукашенко как будто вернулся в прошлое. Он обрушился на Запад, обвинив его в желании нарушить стабильность "сильной и процветающей" Белоруссии. Но президент всё же назвал западных партнёров пока ещё друзьями, хотя вряд ли за этим оборотом сейчас стоит какой-нибудь намёк. Про Россию, наоборот, говорилось только хорошее. Опять, как и в былые времена, русские и белорусы были названы не просто братскими народами, а одним народом. Ложку дёгтя добавили некоторые российские граждане, которые спонсировали белорусскую оппозицию и пытались участвовать в штурме Центральной комиссии по выборам. Кстати, это более подчеркнули новостные репортажи белорусского телевидения, чем Александр Лукашенко. Но в случае с журналистами постоянно подчёркивалось, что "к сожалению, во всём этом участвовали граждане братской России". Дмитрий Медведев из вечного и жестокого врага в одночасье превратился в доброго друга, который первым интересуется, не нужна ли "процветающей белорусской экономике" какая-нибудь российская помощь. По мысли белорусских журналистов, это вполне логично, ведь Александр Лукашенко вскользь назвал Россию самым богатым государством, наверное, России некуда девать деньги, вот они и оказывают помощь направо и налево.

Ответ на вопрос "почему белорусская власть вдруг резко воспылала союзнической любовью к России" достаточно однозначен: экономика Белоруссии держится из последних сил. Её энергоёмкость не позволяет оторваться от российских газа и нефти. 21 декабря белорусские парламентарии начали процесс ратификации пакета документов о Едином экономическом пространстве. Белорусы обещали это давно, видимо, понимали, что никуда не денутся, но таким образом хоть попытались сохранить лицо. Однако, только ли экономическое сотрудничество обсуждалось на последней встрече Медведева и Лукашенко? Если российская сторона удовлетворилась только экономическими обещаниями, значит, она вернулась в период конца 90-х годов прошлого, двадцатого столетия. Это невозможно. Поэтому можно с уверенностью сказать, что разговор шёл и о политике. Самым главным политическим вопросом, отравляющим российско-белорусское сотрудничество, является признание Абхазии и Южной Осетии. Если белорусы на это решатся, с иллюзиями о "европейском выборе Белоруссии" будет покончено. Понятно, что Лукашенко будет до конца стремиться к сохранению нынешнего статус-кво. Удастся ли это ему – непонятно. Правда, в этом белорусскому лидеру может помочь ставший вдруг враждебным Запад. Сверхэмоциональный белорусский президент может в порыве внезапного аффекта, спровоцированного западными политиками или журналистами, попросту объявить о признании двух кавказских государств. Просто для того, чтобы, по мнению Александра Григорьевича, сделать Западу плохо. Одновременно эта эмоция подчеркнёт и возвращение к традиционным внешнеполитическим ориентациям Белоруссии. Однако стоит заметить, что в последнее время речь о выполнении каких-то российских политических просьб не идёт. Или россияне на самом деле прониклись чувством сострадания до того, что ограничились только экономическими договорённостями, или политические договорённости отложили на потом. Ведь если сейчас Лукашенко признает Абхазию и Южную Осетию, то потом может попытаться отказаться от этого признания, мотивируя это тем, что признание состоялось в период между проведением выборов и инаугурацией.

Во всяком случае, не стоит думать, что белорусское руководство искренне вернулось к традиционному вектору внешнеполитических отношений. Очень быстрая смена риторики подчёркивает лишь то, что белорусская элита делает всё, чтобы удержаться у власти. И очень часто эти попытки выглядят слишком явной ширмой, за которой скрываются конкретные интересы конкретных представителей политической элиты Белоруссии.


Андрей Островский
Источник: "REGNUM-Беларусь "