Лента: Политика

"США постепенно становятся проблемой для остального мира. Они превратились в фактор дестабилизации, порождая везде, где могут, неразбериху и конфликты". Так начинается книга французского историка и политолога Эмманюэля Тодда "После империи", ставшая бестселлером. Еще в 1970-х молодой исследователь прославился, предсказав распад СССР, а теперь Тодд предрек затухание последней сверхдержавы – Соединенных Штатов. Что изменилось с приходом в Белый дом Барака Обамы для мира и самой Америки? Как развиваются отношения России с Европой и что об этих отношениях думают в Вашингтоне? Почему французская пресса предвзято относится к нашей стране? Об этом и о многом другом Тодд рассказал корреспонденту "Известий" в Париже Олегу Шевцову.

известия: После Джорджа Буша-младшего внешняя политика США стала принципиально другой?

эмманюэль тодд: Принципиальная цель внешней политики США – сохранение доминирования в мире, удержание контроля над зонами, где сконцентрированы мировые богатства и производство. А их ключевые союзники – Япония и страны Европы.

С Японией проблем нет, а вот Европа с ее амбициями требует постоянного присмотра со стороны Вашингтона. Ибо утрата главенства США в Европе означала бы крах самой империи. Вираж во внешней политике США начался не при Обаме, он был заложен при Буше, когда Роберт Гейтс занял пост министра обороны. Обаме оставалось только продолжить курс на коррекцию дорогостоящего антироссийского курса и объявить "перезагрузку".

и: Что повлияло на этот выбор?

тодд: Он связан с внутренними потребностями развития США. Даже Буш понял, что в одиночку сражаться на всех фронтах невозможно. Прежде хватало коммунизма и СССР как воплощения зла. А Буш начал войны в Афганистане и Ираке, поссорился с мусульманским миром. Он повел себя как германский император Вильгельм II, который после Бисмарка умудрился испортить отношения со всеми одновременно и проиграл Первую мировую войну. Так что помимо сдерживания России у США появились реальные задачи военного строительства, на которые просто перестало хватать денег. Обама запустил "перезагрузку", чтобы снизить уровень напряженности с Москвой, которая давно не угрожает Западу.

и: Это все-таки стратегический выбор или тактический маневр?

тодд: Сейчас это серьезно, но не стоит обольщаться: сближение с Москвой не отменяет курса США на мировое господство. Тем паче что именно демократы были главными идеологами и творцами сверхдержавной империи. Тогда как республиканцы были в большей степени изоляционисты. Конечно, не надо умалять достоинств Обамы – политика взвешенного и рационального.

Сегодня президенту США помимо красивых заявлений о "глобальном ядерном нуле" приходится укреплять лидерство США при оптимизации расходов. На фоне кризиса выяснилось, что американцам не хватает ресурсов для всех авантюр, в которые ввязался Буш. К тому же прогнозы показывают: не с Россией им предстоит конкурировать за место под солнцем, а с Китаем. Поэтому и было принято решение – снизить порог взаимного ядерного сдерживания и подтянуть Москву к решению задач в Афганистане и Азии. И заодно воспрепятствовать заключению военных союзов России с Ираном и тем же Китаем, что было бы для США опасно. Теперь главная задача Кремля – оставаться настороже и сохранять многовекторность политики.

и: Многие в Европе по-прежнему считают Россию источником угрозы и инородным телом на континенте.

тодд: Освещение российской тематики в европейских и, в частности, французских СМИ в большинстве случаев отличается неприкрытой русофобией. Газета "Монд" – яркий пример систематической дезинформации по отношению к России. За этим стоят определенные круги, которые относятся к вашей стране с недоверием, продолжая считать ее тоталитарной. Хотя по прошествии более двадцати лет ее правильнее было бы определить как "незавершенная демократия". А либеральное общественное мнение европейцев застряло в эпохе "холодной войны". Но политический класс более адекватен реальности. Ближе всего к правильному выстраиванию отношений с Россией конечно же Германия. Берлин гораздо раньше других осознал связь между потребностями в российском сырье и необходимостью сбыта собственной продукции. Кроме того, Германии для поступательного развития нужна стабильность в Восточной Европе. Строго говоря, если между Берлином и Москвой будет взаимопонимание, то остальной Европе можно уже и не беспокоиться.

и: Одним из ключевых партнеров Москвы остается Франция. Как вы оцениваете эволюцию французской внешней политики на российском направлении?

тодд: Николя Саркози пришел к власти в 2007-м, не брезгуя жесткой антироссийской риторикой. Но, закрепившись в Елисейском дворце, президент Франции, который символизирует конец "голлизма" и считается проамериканским, тут же вернул отношения с Кремлем к традиционному прагматизму. На повестке – стратегический диалог и даже приобретение вертолетоносцев "Мистраль".

и: Когда же Европа перевернет, наконец, страницу "холодной войны"?

тодд: В целом я особых проблем не вижу. Другое дело, что через структуры НАТО и им подобные в Европе продолжает насаждаться американский подход к диалогу с Москвой. Цель – изоляция России от Евросоюза. А США, по-моему, серьезно озабочены тем, что Россия уже не воспринимается в Европе как угроза. Несмотря на "перезагрузку", Вашингтон пытается остановить потепление российско-европейских отношений. Чтобы Америка оставалась незаменимой для европартнеров, ей нужна иллюзия угрозы, исходящей с Востока. Наглядным примером того, как США использовали исторические фобии европейцев, до недавнего времени оставалась Польша. Осознавая бессмысленность дорогостоящего проекта ПРО, они продолжали вовлекать европейских союзников в антироссийские игры.

и: То есть перемен нам не дождаться?

тодд: Проблема Европы в том, что у нее нет самостоятельной геополитической мысли. Не просматривается и последовательной внешнеполитической концепции. Понимая, что от России никакой угрозы не исходит, европартнеры никак не могут решиться пересмотреть ее место и роль в международных отношениях. Вообще-то, с точки зрения европейцев, историческая роль России в XX веке скорее позитивна. На Запад Россия не нападала, зато остановила нацизм. А сталинский режим нанес больше вреда самому советскому народу. Сегодня у американцев и россиян есть своя мировая стратегия. А вот Евросоюз, как самостоятельный игрок в мире, так о себе и не заявил. Немцы более озабочены своим внешнеторговым балансом и, как и японцы, в мировые дела стараются не лезть.

и: Ну а Франция с ее дипломатической традицией?

тодд: У нас остается ядерное оружие и постоянное место в Совбезе ООН. Тем не менее при Саркози Франция полностью отказалась от претензий на державность, самостоятельность и амбиции. Возвращение Парижа в НАТО ознаменовало встраивание в фарватер политики Вашингтона. Остаток независимой геополитической мысли можно найти теперь разве только у Доминика де Вильпена, последнего наследника "голлизма", который давно не у дел.

и: С подписанием Лиссабонского договора началось создание структур единой внешней политики Евросоюза. Поможет ли это Европе стать новым полюсом влияния в мире?

тодд: США намеренно укрепляют атлантическую солидарность, при этом охотнее развивая отношения с каждым европартнером в отдельности. Один мой американский коллега высказал парадоксальную вещь. Он уверен, что затратная война в Афганистане преследует единственную цель – привязать европейцев к американскому стратегическому проекту, пусть даже и обреченному. Раньше я был евроскептиком, но все же верю в сильную Европу. Правда, как показал кризис в европейской финансовой системе в связи с банкротством Греции, реагировать на общие проблемы европейцы еще не научились.

и: Каким вам видится будущее СНГ?

тодд: На Западе и Востоке континента намечаются тенденции, противоположные тем, что имели место в начале девяностых. Тогда разваливался СССР, а Западная Европа объединяла под флагами ЕС всё новые страны. Теперь евроинтеграция явно застопорилась, а на постсоветском пространстве потихонечку восстанавливается сотрудничество. Культурная и языковая общность может способствовать новой интеграции стран СНГ. Нельзя исключать, что обе части Европы рано или поздно выровняются и смогут создать однородное экономическое пространство.

Объединяющая роль России на пространстве СНГ – объективная геополитическая реальность. Наконец-то все поняли, что окончательный разрыв Украины с Россией означал бы для первой экономический коллапс. Киев стремится сохранить политическую самостоятельность, но при этом ему жизненно важно нарастить уровень экономической интеграции с восточным соседом. Еще драматичнее обстоит дело в Средней Азии. Объективно развал СССР был для региона культурной и социальной катастрофой. Я вовсе не колониалист, но, помнится, Узбекистан, Таджикистан, Туркмения и Киргизия были созданы Россией как раз в советский период и всегда составляли с ней единое целое.

На мой взгляд, грузинский эпизод был поворотным моментом для всего СНГ. Россия заявила о себе как о региональном лидере, который готов и впредь отстаивать свои интересы. Говорить о военной интервенции против Грузии – абсурдно. Это как если бы Франция решила завоевать Монако. Главное: августовские события 2008 года показали геополитическое отсутствие США в регионе. Влияние Вашингтона на постсоветском пространстве возможно, только если русские захотят их туда пустить.

и: Насколько сильна, на ваш взгляд, Россия?

тодд: Мы видим Россию, которая политически укрепилась в зоне своих традиционных интересов, но при этом она остается ослабленной демографически. Республики бывшего СССР, не считая прибалтов, заинтересованы в объединяющей политико-экономической роли Москвы. Со своей стороны, Россия нуждается в них для того, чтобы набрать демографическую массу. Если представить вместе Россию, Казахстан, Украину и Белоруссию, то их совокупный демографический и промышленный вес будет самодостаточен для развития всего региона.

Сегодня Россия со своими 140 миллионами жителей потихоньку приближается к показателям нормальной европейской страны. Ведь для Запада Россия в культурном отношении всегда была частью Европы, и лишь размер страны заключал в себе потенциальную угрозу. Сегодня возможность интеграции России в общеевропейский контекст воспринимается совершенно естественно. И даже если интеграция на постсоветском пространстве наберет силу, о восстановлении унитарного государства типа СССР речи нет. А раз так – оба процесса не противоречат друг другу. Поэтому разворот Западной Европы к бывшим республикам Советского Союза, и прежде всего к России, – закономерность. Вопрос только в том, чтобы поскорее это осознать.

Олег Шевцов
Источник: "Известия"