Лента: Политика

18 декабря небольшой отряд иранских военных вошел в Ирак, где взял под свой контроль нефтяную скважину и установил иранский флаг. Ирано-иракская граница в этой области плохо определена и является спорной территорией. Иранцы утверждают, что эта скважина расположена на иранской территории, которая не была возвращена после ирано-иракской войны. Подобные инциденты происходили и в прошлом. Учитывая, что в этот раз не было никаких жертв, было бы просто выбросить этот инцидент из головы, даже несмотря на тот факт, что в то же время представитель иранской власти заявил, что Ирак должен Ирану около триллиона долларов в репарациях за начало ирано-иракской войны.

Но то, что в другое время и в другом месте показалось бы достаточно тривиальным, не является таковым сейчас.

Послание с набегом

Многочисленные источники сообщили, что приказ о нападении был отдан Тегераном. Иранское правительство знает, что Вашингтон назначил конец 2009 года окончательным сроком для принятия мер против Ирана в связи с его ядерной программой – и, что по словам источника в Белом доме, Соединенные Штаты могут продлить этот срок до 15 января 2010 года.

Эта отсрочка очень важна. Соединенные Штаты обращаются с иранским кризисом как с чем-то, с чем можно иметь дело по американскому графику. То, как администрация Обамы разобралась с пересмотром афганской стратегии, намекает на то, что, по мнению администрации, Вашингтон достаточно контролирует события, чтобы принимать решения осторожно, осмотрительно и после хороших раздумий. Если это так, то это означает, что противники вроде Ирана находятся в глубокой обороне и либо не имеют контрударов против американских действий, либо не могут нанести Соединенным Штатам встречный удар, пока Вашингтон не сделает свой следующий шаг.

Для Ирана само признание этой предпосылки ставит его в очевидно невыгодное положение. Во-первых, Тегерану пришлось бы демонстрировать, что скорость развития событий зависит не только от американцев и израильтян. Во-вторых, Тегерану пришлось бы напомнить Соединенным Штатам и Израилю, что у Ирана есть опции, которые он может использовать, независимо от того, выберут ли США санкции или войну. Что важнее всего, Иран должен показать, что какими бы не были эти возможности, они могут произойти до того, как Соединенные Штаты сделают шаг – что у Ирана есть свои собственные секиры, и что он не будет дожидаться, пока упадет секира США.

Набег был проведен так, чтобы донести эту мысль, не заставляя при этом Соединенные Штаты предпринять опрометчивые шаги. Местоположение было политически неопределенным. Использованные силы были небольшими. Жертв избежали. В то же время, этот шаг заставил многих людей обратить на себя внимание. Нефтяные цены пошли вверх. Багдад и Вашингтон пытались разобраться в том, что происходит, и на некоторое время Вашингтон был явно растерян, что помогло показать, что Соединенные Штаты не всегда реагируют быстро и эффективно на неожиданные действия, предпринятые другой стороной.

Событие со временем угасло, и иранцы сделали все возможное, чтобы минимизировать его важность. Тем не менее, из произошедшего можно сделать два вывода. Во-первых, что Иран может не дождаться, пока Вашингтон рассмотрит все возможные сценарии. Во-вторых, что иранцы знают, как поднимать цены на нефть. Этим уроком они напомнили американцам, что у иранцев есть некоторый контроль над восстановлением американской экономики.

Не было никаких сомнений в том, что у Ирана есть опции на тот случай, если Соединенные Штаты решат нанести удар. Существенно то, что теперь иранцы показали, что могут инициировать конфликт, если посчитают, что конфликт неизбежен.

Опции США и Ирана

Проблема Ирана проясняется, если мы рассмотрим опции Тегерана. Эти опции может распределить в три группы:

1. Воспрепятствование потоку нефти через Ормузский пролив и Персидский залив, используя мины и противокорабельные ракеты. Одна лишь попытка Ирана сделать это приведет к значительному росту цен на нефть, а если усилия Тегерана окажутся успешным, цены останутся на высоком уровне надолго. Воздействие на мировую экономику будет значительным.

2. Провоцирование крупной дестабилизации в Ираке. У иранцев остаются союзники и агенты в Ираке, который последние несколько месяцев испытывает рост насилия и дестабилизацию. По мере того, как насилие растет, а американцы покидают страну, близкие отношения с Ираном могут показаться все более привлекательными иракским военным. Учитывая присутствие американских войск, нельзя исключать возможность прямых ударов по Ираку со стороны иранских сил. Даже если, в конце концов, эти нападения будут отражены, подобные иранские набеги могут еще больше дестабилизировать Ирак. Это заставит администрацию Обамы пересмотреть график вывода американских войск, что может повлиять на Афганистан.

3. Использование "Хизболлы" для инициации конфликта с Израилем, а также в качестве глобального инструмента терактов против американских и союзнических объектов. "Хизболла" гораздо более продвинута и эффективна, чем "Аль-Каида" была когда-либо, и может стать внушительной угрозой, если Иран решит – а "Хизболла" согласится – сыграть эту роль.

Глядя на три иранские опции, становится ясно, что Соединенные Штаты не смогут ограничить свои действия против Ирана одними лишь авиаударами. Соединенные Штаты отлично проводят кампании с воздуха, однако плохо справляются в противоповстанческих операциях. У них есть большие ресурсы в регионе, которые можно направить на воздушную кампанию, и Вашингтон может доставить еще больше самолетов на своих авианосцах.

Но даже прежде чем ударить по ядерным объектам Ирана, американцам придется задуматься о потенциальной реакции Ирана. Вашингтону придется сделать три шага. Во-первых, нужно будет уничтожить в иранских водах иранские противокорабельные ракеты и надводные судна – и эти судна могут быть очень маленькими, но все равно способными доставить на море мины. Во-вторых, придется напасть на большие формирования иранских сил, развернутые у иракских границ, а также, как минимум, дезорганизовать иранские активы в Ираке. И, наконец, придется нейтрализовать, насколько возможно, скрытые операции против активов "Хизболлы" – особенно активов, расположенных за пределами Ливана.

Это потребует массированных, скоординированных атак, в основном, использующих воздушные силы и подпольные силы, действующие очень согласованно, до любого нападения на ядерные объекты Ирана. Если этого не сделать, у Ирана будет возможность предпринять действия, описанные выше, в ответ на удары по его ядерным объектам. Учитывая природу иранских реакций, особенно минирование Персидского залива и Ормузского пролива, эти операции можно будет провести быстро и с потенциально катастрофическими результатами для мировой экономики.

С точки зрения Ирана, Тегеран сталкивается со сценарием «используй это или потеряй». Он не может ждать, пока Соединенные Штаты начнут боевые действия. Самый пессимистичный для Ирана сценарий – это ожидание, пока Вашингтон начнет конфликт.

В то же время, сама сложность нападения на Иран заставляет Соединенные Штаты серьезно подумать, прежде чем провести атаку. Возможностей для провала предостаточно, как бы хорошо не было спланировано нападение. Кроме того, Соединенные Штаты не могут позволить Израилю самостоятельно начать конфликт с Ираном, так как у Израиля нет ресурсов, чтобы справиться с последующим иранским противодействием на море и потрясениями в Ираке.

Из этого следует, что Соединенные Штаты заинтересованы найти не-военное решение проблемы. Идеальным решением стали бы санкции на бензин. Соединенные Штаты хотят потратить столько времени, сколько нужно, чтобы уговорить Китай и Россию присоединиться к подобным санкциям.

Упреждающий удар Ирана

Иранцы просигнализировали на прошлой неделе, что они могут отказаться от пассивности, если будут наложены эффективные санкции. Санкции на бензин действительно нанесут вред Ирану, во многом, также как и Японии до Перл-Харбора, и решение капитулировать перед санкциями может быть оценено как более рискованное, чем упреждающий удар. А если санкции не сработают, иранцам придется предположить, что следом будет нанесен военный удар. Так как иранцы не будут знать, когда это произойдет, а их ответные варианты действий могут исчезнуть в ходе первой фазы военной операции, им нужно будет действовать до начала подобной атаки.

Проблема состоит в том, что иранцы не будут знать, когда произойдет нападение. Соединенные Штаты и Израиль уже давно обсуждают, где лежит та критическая точка в развитии иранской ядерной программы, по преодолению которой должна последовать военная атака, призванная не дать Тегерану получить ядерное оружие. Логично, что у Ирана тоже есть некоторая критическая точка, не менее плохо спланированная. В момент, когда станет ясно, что санкции угрожают выживанию режима или военные действия являются неизбежными, Иран должен действовать первым, используя свои военные активы прежде, чем потеряет их.

Иран не может смириться с эффективными санкциями или той военной кампанией, которую Соединенным Штатам придется развернуть для уничтожения ядерных объектов Ирана. Соединенные Штаты не могут смириться с последствиями иранского противодействия своему нападению. Даже если бы санкции были возможны, они оставляют Ирану возможность сделать как раз то, что Вашингтон не может вытерпеть. Таким образом, независимо от того, будет ли выбран дипломатический или военный путь, у каждой стороны есть две опции. Первая – американцы могут смириться с Ираном в роли ядерной державы или Иран может смириться с необходимостью отказаться от своих ядерных амбиций. Вторая – принимая, что ни одна из сторон не согласилась на первую опцию – каждая сторона должна предпринять военные действия до того, как их предпримет противник. Американцы должны нейтрализовать инструменты ответного удара прежде, чем ими воспользуются иранцы. Иранцы должны воспользоваться своими средствами противодействия прежде, чем они будут уничтожены.

И Соединенные Штаты, и Иран тянут время. Ни одна из сторон не хочет менять свою позицию по ядерному вопросу, хотя обе надеются, что другая сторона уступит. Более того, ни одна из сторон не испытывает полной уверенности в своих военных вариантах действий. Американцы не уверены, что могут уничтожить и ядерные объекты и средства иранского противодействия – и если ответные меры Ирана окажутся эффективными, их последствия могут оказаться катастрофическими. Иранцы не уверены, что их меры противодействия будут эффективными, и в случае провала Иран откроет себя для разрушительного нападения. Каждая сторона предполагает, что другая сторона понимает риски и примет условия противника для урегулирования ситуации.

И вот они ждут, надеясь, что другая сторона пойдет на попятную. События прошлой недели были призваны показать американцам, что Иран не готов идти на попятную. Что еще важнее, они были призваны показать, что у иранцев тоже есть критическая точка, то она не менее размыта, чем американская критическая точка, и что американцы должны быть очень осторожны в своем давлении на Иран, так как в одно прекрасное утро они могут проснуться и обнаружить, что хлопот у них полон рот.

Иранский шаг был умышленно спланирован, чтобы привести президента США Барака Обаму в замешательство. До сих пор он демонстрировал стиль принятия решений, предполагающий, что он не ощущает дефицита времени. Никому сейчас неясно, каким будет его стиль принятия решений в момент кризиса. Хотя с иранской точки зрения это далеко не главное соображение, помещение Обамы в позицию, где он психологически не готов к принятию решений в необходимые сроки, несомненно, является дополнительной выгодой. Иран, конечно, не знает, насколько эффективно он может отреагировать, но его подход к Афганистану дает иранцам дополнительный повод действовать чем скорее, тем лучше.

Здесь есть некоторые параллели с теорией ядерной войны, в которой каждая из сторон стоит лицом к лицу со взаимно гарантированным уничтожением. Проблема здесь в том, что каждая сторона сталкивается не с уничтожением, но со страданиями. И в этом случае упреждающие удары не гарантируют никаких результатов. Большое количество неизвестных величин делает эту ситуацию столь опасной, и в любой момент одна из сторон может решить, что больше ждать нельзя.


Джордж Фридман (George Friedman)
Источник: "ИноСМИ"

Оригинал публикации: "The Iranian Incursion in Context"